Впереди показался большой холм, отделяющий удивительный лесной город от раскинувшегося впереди Папоротникового Леса. Золотые волки быстро неслись ему навстречу и, казалось, даже не видели разницы между ровной дорогой и крутым подъемом.
От быстрой езды в лицо дул свежий ветер, унося прочь неприятные мысли. Позабыв о раздражающих разговорах их новой спутницы, Элмио рассматривал возвышающийся впереди холм и невольно вспоминал, как около недели назад поднимался по его западному склону на своих двоих.
— ‹‹‹Если подумать, это было не так уж и давно›››, — рассуждал он про себя, прикидывая, сколько всего дней провел в мире духов. — ‹‹‹А кажется, будто прошла уже целая вечность. Интересно, из-за моей утерянной памяти у меня теперь каждая новая неделя будет такой же длиннющей?›››
Волки преодолели широкий холм примерно за пять минут, и теперь уже вовсю резвой рысцой бежали между папоротников. Темп им, конечно, пришлось немного сбавить из-за всяких ям, оврагов и бурелома, но все равно, даже на такой скорости разговаривать было трудно, поэтому все по-прежнему ехали молча.
Погруженный в свои мысли, Элмио, как всегда, не пользовался поводьями и попросту крепко держался за седло. Его волк послушно следовал за остальными. Отдавать особых команд умному зверю совершенно не требовалось, хотя юноша уже примерно понял, как управлять им. Удила у этих прекрасных ездовых животных были устроены совсем не так, как конские, но принцип все равно оставался тем же: стоило потянуть в какую-нибудь сторону, и волк должен был послушно повернуть.
Размышляя об этом, Элмио, как по закону подлости, неожиданно заметил движение среди папоротников и чью-то маленькую мордочку прямо перед лапами своего золотого волка. Не раздумывая, он резко дернул за поводья, да с такой силой, что его зверь аж встал на задние лапы. От такой внезапной остановки Элмио не удержался в седле и с треском свалился со спины могучего хищника прямо в папоротниковые заросли.
Клэйрохс и Ксариэль, резко остановившись, спрыгнули на землю и тут же подбежали к юноше. А его золотой волк, топтавшийся неподалеку, виновато заскулил и прижал уши.
— Ты живой? — раздался взволнованный голос Ксариэль.
Элмио хотел что-то ответить, но не смог. Дыхание перехватило, в груди ощущалась острая боль. Клэйрохс присел рядом и аккуратно перевернул его на спину.
— Как ты умудрился? — озабоченно спросил капитан, осматривая ушибленную грудную клетку юноши.
Элмио в ответ опять только простонал что-то невнятное и левой рукой вытащил из-под себя толстенького папоротникового лисенка.
Клэйрохс небрежно взял малыша за шкирку и отшвырнул в кусты. Затем создал из сгустка высокой плазмы белую лечебную сферу и приложил ее к груди юноши.
Уже через несколько секунд Элмио снова смог свободно вздохнуть. Вся боль куда-то ушла, и он даже самостоятельно поднялся на ноги.
— А я-то думал, что в вашем мире не могу получить серьезных повреждений от ушиба, — пробормотал он, ощупывая собственную грудь.
— Это был не ушиб. Ты свалился прямо на папоротниковую лисицу. Так сработала ее защита. — Видя, что парень в порядке, Клэйрохс быстрым шагом направился к своему волку. — Поехали отсюда. И впредь не вздумай трогать поводья.
Но Элмио уже не слушал его. Он подошел к кустам и поднял с земли лисенка, который пищал и прижимал к себе сломанную лапку.
— Я затормозил потому, что чуть не наехал на него. Бедный малыш!
— Хватит дурака валять! — Клэйрохс сделал несколько шагов назад и резко дернул Элмио за локоть. — Если бы этот мелкий паразит атаковал тебя сильнее, ты бы разом вернулся в свой плотный мир. Брось его!
— Он из-за меня сломал себе лапу! — Элмио протестующее вступился за корчившегося от боли лисенка и погладил его по толстенькому брюшку. — Он же не виноват в том, что мы тут через его лес едем!
— Виноват в этом ты, потому что вздумал играться с поводьями!
— Да если бы я за них не дернул, он бы… — Элмио прервался, внезапно заметив одну весьма броскую деталь в окрасе серо-зеленой шерстки пушистого малыша. — Клэйрохс, смотри! Да это же тот самый, которого мы шесть дней назад встретили — с белым ухом!
— Поздравляю, но нам надо ехать, — с безразличным выражением лица ответил капитан. — Мы, вообще-то, торопимся, а ты тут лис спасаешь.
— Ну, нельзя же бросить его в таком состоянии! Ты можешь его вылечить?
— Делать мне больше нечего, — скрестив руки, Клэйрохс отвернулся в сторону от верещащего зверька.
— Ксариэль, а ты? — Элмио с надеждой посмотрел на уже оседлавшую своего волка девушку.
— Дай посмотреть, — увигелис без особого желания взяла на руки лисенка и, вызвав такой же белый шар из высокой плазмы, как до этого капитан, приложила его к больной конечности маленького зверька. — У него переломана кость. Такие раны сразу не залечиваются. Нужно больше времени.
Элмио с обреченным видом забрал попискивающего малыша из ее рук.
— Но как-то же можно ему помочь?
— Если с ним ничего не случится, и на него никто больше не наедет, то через неделю он сам поправится, — обнадеживающе пояснила Ксариэль. — Я вылечила его порванные мышцы и начала процесс сращивания костной ткани. Теперь ему просто нужно держаться подальше от неприятностей. Больше мы ничего не сможем для него сделать.
Элмио огляделся по сторонам в надежде найти безопасное место, где бы пухлый, как шарик, лисенок смог укрыться от подстерегающих в лесу опасностей. Но, сообразив, что в естественной среде обитания такого места нет и быть не может, он махнул рукой на бессмысленные поиски и с решительным видом направился прямо к капитану воинов совета. Тот уже сидел верхом на золотом волке.
— Я возьму его с собой, — прижимая к жилетке малыша, с весьма серьезным видом заявил Элмио.
— Ты совсем с ума сошел? — Клэйрохс вопросительно уставился на юношу, будто и в самом деле усомнившись в его адекватности. — Нам в дороге не нужны лишние проблемы с этим зверенышем.
— Можно тебя на пару слов?
Элмио подождал, пока капитан спрыгнет с волка на землю, а затем отошел с ним подальше — за соседние кусты.
— Если говорить о проблемах, — заговорил Элмио шепотом, — этот малыш, по крайней мере, не будет доводить нас обоих дурацкой болтовней, а меня бесконечными возгласами о том, какой я милый.
— Ну, знаешь, ты не сравнивай… — Клэйрохс хотел было возразить, но в это самое время лисенок на руках у Элмио жалобно заскулил и попытался перевернуться, но в итоге только прижал уши и беспомощно дернул больной лапой. Наблюдая эту картину, капитан вместо каких-либо слов только с тяжелым вздохом махнул рукой. — Эх, надо было идти работать в штаб имперских стражников — городские ворота охранять, а не всякой ерундой маяться.
— Да ладно тебе, это же всего на неделю, — поспешно добавил Элмио, видя выражение безнадежности на его лице. — Как раз на время нашей поездки до Милливэриума.
Но Клэйрохс не желал больше ничего слушать. Сквозь густые заросли папоротников он быстрым шагом направился обратно к своему золотому волку, однако в этот раз взбираться ему на спину не стал. Ослабив удила на огромной пасти ездового хищника, капитан первым делом скинул с себя заплечную сумку с едой и тут же вытряхнул на землю все ее содержимое.
В траву грудой свалились: дюжина аппетитных булочек с пряными травами, уложенные в свежие салатные листья ломтики копченого мяса, набор сушеных овощей и что-то отдаленно напоминающее пирожки с сырной начинкой.
— Ну, что смотришь? Налетай, — Клэйрохс похлопал золотого волка по обрадовавшейся морде. — Ты заслужил хороший обед.
Ксариэль, сидевшая неподалеку, ехидно улыбнулась. Ее ездовой зверь навострил уши и с завистью облизнулся. Что до волка, на котором ехал Элмио, тот и вовсе набрался храбрости и, подкравшись к своему лохматому товарищу, осторожно умыкнул две булки из здоровенной кучи неожиданно подвернувшегося угощения.
— Ну, и зачем ты это сделал? — глядя на капитана воинов совета, удивленно пробормотал Элмио.
— А затем, что я не собираюсь это тащить, раз у нас с собой папоротниковый лис, — раздраженно проворчал Клэйрохс. — Он все равно все сожрет. Пусть лучше еда достанется благородному животному.
— Он сожрет? — Элмио бросил взгляд на растасканную уже тремя волками кучу, а затем уставился на подобранного им маленького лисенка. Если сравнивать его размеры с объемом заплечной сумки и количеством напиханной в нее провизии — в нее спокойно могло бы поместиться как минимум шесть таких толстеньких зверят. — Ты сейчас серьезно? Да этой еды ему бы, наверное, на год хватило!
— Еды-то, может, и хватило бы, а вот мозгов, чтобы не обжираться — нет.
— Ну да, конечно, маленький лис со сломанной лапой утащил бы и слопал все твои четырехдневные припасы, — не веря в подобные сказки, Элмио натянуто усмехнулся и достал из своей заплечной сумки небольшой кусочек копченого мяса. — Да я сам его покормлю. Мне, между прочим, не жалко.
— Только зря еду переводишь, — Клэйрохс неодобрительно покачал головой.
Элмио ничего не ответил и молча сунул лисенку мясо. Тот осторожно обнюхал его руку и принялся жадно есть, позабыв о своей боли.
— Послушай, обещай мне кое-что. — Капитан воинов совета окликнул юношу, когда все они снова забрались на золотых волков и уже тронулись с места.
— Что?
— Если еще кого-нибудь увидишь на пути — не обращай внимания. Тащить с собой в столицу весь чертов лес я точно не собираюсь!
Элмио только кивнул в ответ, прижимая к груди радостного лисенка. Закончив с едой, он уже совсем перестал бояться своего временного хозяина и здоровой лапкой играл с рукавом его рубашки.
***
Примерно через час пути папоротниковый лес постепенно начал редеть. Хвойных деревьев стало ощутимо меньше, вместо них чаще встречались молодые лиственные. Они росли поодаль друг от друга, так что голубое небо свободно проглядывалось между их светло-зеленых крон.
Среди обширных зарослей кустарника на глаза Элмио попался журчащий родник — похоже, тот самый, из которого он пил виду в первый день своего пребывания в этом мире. Проводив его взглядом, юноша обратил внимание, что опушки и поляны начали исчезать. На смену им впереди открывался новый лес — более молодой и светлый, весь залитый солнцем и полный снующих между древесными ветвями маленьких пестрых птичек, которые беспокойно носились над головой и почти оглушали своим звонким щебетанием. Здесь часто встречались необычные деревья с желто-красными стволами и угловатой кроной в зелено-оранжевых тонах. А еще странные кусты с темно-фиолетовыми листьями и огромными бледно-голубыми цветами. Все это делало пейзаж особенно красочным и ярким. Из-за быстрой езды даже в глазах рябило. До жути хотелось остановиться и получше рассмотреть окрестности и мелькающую по сторонам причудливую растительность: уловить ее запах, потрогать руками незнакомую кору. Впрочем, спустя еще пару часов относительно ровный лесной ландшафт постепенно разбавили влажные низины и заросшие густой травой старые поваленные деревья. Золотые волки вынужденно сбавили скорость и перешли на шаг. Появилась возможность полюбоваться местными видами, а заодно возобновить разговор.
— Слушай, Клэйрохс, — начал Элмио, когда их ездовые звери поравнялись, а лисенок у него на руках перестал беспокойно ворочаться и, сощурив маленькие черные глазки, тихонько засопел. — Я давно хотел спросить у тебя одну вещь.
Капитан, до сих пор пребывающий в не самых жизнерадостных мыслях, неохотно обернулся в его сторону.
— Это какую же?
— Почему в тот день, когда я лишился своей памяти, ты лично пришел за мной в человеческий мир? — не скрывая любопытства, Элмио озвучил волновавший его вопрос. — Ты ведь все-таки капитан воинов совета и возглавляешь всю восточную часть Империи Духов.
— Это длинная история. — Клэйрохс помедлил с ответом. Видно было, что он не в восторге от выбранной для разговора темы, но все же не настолько, чтобы об этом умалчивать. — Если коротко, то все началось еще около месяца назад. Здесь, на территории восточной части империи, в районе одного крупного города — Ранфертона, с рудников по добыче эваплатоса сбежала группа каторжников. Все они были опасными преступниками, и, естественно, побег наделал много шума. У нас, в мире духов, инциденты такого рода вообще случаются крайне редко, а в этот раз уйти удалось сразу четверым осужденным. Учитывая, что каждый из них отбывал наказание за нападение на жителей плотного мира, это грозило стать большой проблемой. Допустить подобное было нельзя. Мы организовали масштабные поиски, но, в итоге, тщетно. Преступников так и не нашли. Для воинов совета восточной части империи этот вопрос стоит очень остро и по сей день, — многозначительно отметил капитан. — Поэтому, когда неделю назад ты подвергся нападению энергетического вора, ситуация выглядела прескверно. Все были уверены в том, что к этому причастен кто-то из сбежавшей четверки. И хотя мы ошиблись, и та шевиера не имела к ним никакого отношения, для воинов совета восточной части империи, и в первую очередь для меня, это был уже второй серьезный провал за месяц.
— Поэтому принц попросил тебя заняться этим делом лично? — услышав любопытную историю, решила поинтересоваться Ксариэль.
— Да, можно сказать и так, — с коротким вздохом ответил Клэйрохс. — Новые проблемы на востоке сейчас никому не нужны.
— А что, из-за этих четверых преступников могло возникнуть так много проблем? — удивился Элмио.
Капитан воинов совета только развел руками.
— К сожалению, в современном человеческом мире, полностью лишенном магии, даже одна опытная энергетическая воровка способна наделать много бед.
— А как человеческий мир лишился магии? — неожиданно спросил Элмио, чувствуя неподдельный интерес к этой теме.
— Просто она стала людям не нужна, — зевнув, пробормотала Ксариэль и довольно потянулась в седле. — Духам так даже лучше.
— Но не могла же она вот просто так сама собой взять и исчезнуть? — Элмио всерьез задумался. — И почему в человеческом мире не сохранилось никаких исторических фактов, подтверждающих, что люди ей и вправду владели?
— Фактов больше, чем ты думаешь, — видя, что впереди открывается особо густой участок леса, Клэйрохс заставил своего волка взять немного правее. — Проблема в том, что Магическая Эра в плотном мире закончилась очень давно. А населяющее его человечество имеет весьма короткую память. Даже странно, что вы в принципе имеете такое понятие, как «история», с вашими-то бесчисленными войнами и периодическим уничтожением собственного культурного наследия.
— И что в этом странного? — раздраженно отозвался Элмио. — Подумаешь, какие-то войны! История, вообще-то, у нас всегда была.
— Люди относительно недавно даже умудрились забыть, как правильно называется наша планета. И после этого ты говоришь мне о том, что у вас там какая-то история якобы всегда была? — Клэйрохс с усмешкой покачал головой. — Хорошо еще, что у человечества пока остались ученые, которых хоть немного волнуют вопросы прошлого. Иначе так до сих пор и звали бы родную планету кодовым числом.
— «Эо́нрия» — это всего лишь название из некоторых древних легенд, ничем не подтвержденное! — вспылил Элмио, — С таким же успехом планету как угодно можно называть!
— Ну да, конечно, — махнул рукой Клэйрохс. — Впрочем, вы так всегда и делаете. За последние три тысячи сто сорок лет вашего нового летоисчисления вы уже умудрились раз двадцать ее название сменить.
— Если мы все такие тупые и невежественные, почему же во главе мира духов стоят люди? — возмутился Элмио. Ему было очень неприятно каждый раз, когда капитан так пренебрежительно отзывался о его мире. — Маги Великого Совета — они же все люди, ты ведь мне сам говорил!
— Да, они действительно люди, — согласился Клэйрохс.
— Ну, и как же ты это объяснишь в таком случае? — не унимался Элмио.
— Человечество само отказалось от преимуществ, даруемых высокой плазмой. Это произошло как раз из-за людской безграмотности и недальновидности, — спокойным тоном ответил Клэйрохс. — И тот факт, что лишь мизерная часть вашего народа смогла оценить магию по достоинству, всему человечеству чести явно не делает. — Закончив эту мысль, капитан продолжил: — В те времена, когда появился Великий Совет, жизнь на Эонрии кардинально отличалась от наших дней. Тогда четкого разделения на два мира — человеческого и мира духов — вообще не было. Все мы жили в вашем плотном измерении. Мы зовем тот период Магической Эрой, но для живших в то время людей, которые регулярно использовали высокую плазму и желали с ее помощью развиваться, это была довольно непростая эпоха. Особенно в ее начале. Человеческим магам приходилось уходить из городов в леса, запираться в башнях, строить собственные поселения, чтобы как-то отгородиться от прочего дикого и невежественного мира, у которого было совершенно иное представление относительно «правильного» образа жизни. В итоге изгои людского общества, сплоченные идеей магического развития, объединялись в целые закрытые союзы и общины, к которым остальные представители человечества просто не имели никакого доступа. Именно поэтому, после падения Магической Эры, от той великой эпохи в вашем мире ничего не осталось. Даже легенд толком нет, не то, что какой-то задокументированной истории.
Элмио только скептически фыркнул, давая понять, что такое заявление, в свою очередь, тоже никак не обосновано и ничем не подкреплено.
— Конечно, с моей стороны было бы неправильно сказать, что абсолютно все люди «тупые и невежественные», — продолжил Клэйрохс. — В свое время отдельные представители человечества достигли небывалых высот. Насколько я знаю, на Эонрии существовало множество выдающихся магических общин. Одна из них своими открытиями потрясла весь мир, и на пике процветания даже диктовала законы и правила жизни целым странам и народам. Древние называли ее храмовой общиной Сгорающей Истины. Именно люди были ее основателями, и именно люди сделали ее оплотом магического развития. Но, в конце концов, и она распалась, оставив после себя лишь померкнувший в веках след. Из общины Сгорающей Истины вышли двадцать великих магов, которых теперь мы называем Великим Советом. Они были и есть последние, кто остался с тех древних времен. Так что, по сути, единственная частичка прекрасного исторического наследия человеческого мира той удивительной эпохи целиком и полностью перешла к духам. Не говоря уже о самой магии, которой мы владеем и пользуемся до сих пор.
— ‹‹‹Быть ходячим историческим наследием и возглавить целую империю другого измерения — это совсем разные вещи›››, — про себя подумал Элмио и снова не без любопытства спросил: — А кроме Великого Совета, наверное, были еще какие-нибудь известные человеческие маги? Раз уж вы тут, в мире духов, столько о нас знаете.
— Естественно, были, — кивнул Клэйрохс, не обратив внимания на прячущийся за интересом язвительный подтекст. — До падения Магической Эры вообще было множество известных и многоуважаемых людей.
— Например, Четверо Сильнейших Магов всего мира, — важным тоном произнесла Ксариэль, снова решив присоединиться к дискуссии. — По преданиям Сгорающей Истины их никто и никогда не сможет превзойти. Этих сильнейших еще называли «Мастерами». Они были самыми известными и могущественными людьми в эпоху Магической Эры. Да и вообще, наверное, самыми могущественными во все дни.
— Самые известные и могущественные? — с явной иронией переспросил Элмио. — Может, поподробнее расскажешь о них? А то как-то это все слишком натянуто звучит.
— Ничего не натянуто, — видя его реакцию, нахмурилась Ксариэль. — Просто предание о них очень древнее.
— Ну, сама себя послушай: кто-то и где-то когда-то там был, теперь его давно нет, но зато про него все знают, что он был самый-самый известный и могущественный. — Элмио не сдержался и коротко хохотнул. — Это у вас такое пятилетним детям перед сном рассказывают?
— Если ты ждешь, что я тебе назову имена и краткую биографию людей, которые жили более одиннадцати тысяч лет назад, то это уже вопрос не ко мне, а к какому-нибудь безумному ученому, вконец помешанному на истории! — раздраженно развела руками Ксариэль.
На что Элмио удовлетворенно произнес:
— А, так значит, все-таки не только человечество имеет такую короткую память?
— Нет. Это значит лишь то, что ты не очень хорошо разбираешься в том, кому стоит задавать подобные вопросы, — сдержанно улыбаясь, отозвался Клэйрохс.
Ксариэль отреагировала на это, как на оскорбление, и обиженно надулась.
— Можно подумать ты собираешься назвать кого-то более конкретного, чем просто «древний великий маг», — язвительно проворчала она в сторону капитана воинов совета.
— Ну, хотя бы взять Янтарную Жрицу, — начал вспоминать Клэйрохс. — До падения Магической Эры эту женщину еще называли Жрицей Времени.
— Она что, умела как-то влиять на время?
— Если верить легендам о ней, то да.
— Значит, эта твоя Жрица — очередная легенда? — разочарованно произнес Элмио.
— Нет, она вполне реальная личность из прошлого, — возразил Клэйрохс. — Годы ее жизни я тебе, к сожалению, не назову. Мы ведем свое летоисчисление со времен основания Империи Духов и не располагаем точными данными о периоде Магической Эры. Но в том, что Янтарная Жрица не выдумка, ты можешь не сомневаться.
— А какой сейчас год по вашему календарю? — отвлеченно поинтересовался Элмио.
— Одиннадцать тысяч триста шестьдесят первый, — будничным тоном ответил капитан воинов совета.
— Ну, надо же… — пробормотал Элмио удивленно. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то сможет вести летоисчисление своего народа настолько долго. — Чертовски длинный у вас календарь!
Клэйрохс в ответ лишь промолчал и еле заметно усмехнулся.
— Так что, получается, эта Янтарная Жрица, о который ты говоришь, жила около одиннадцати тысяч лет назад? — немного отойдя от собственного изумления, Элмио вернулся к предыдущей теме. — Как же в таком случае ты можешь быть уверен, что это не очередной миф?
— Конечно, стопроцентной уверенности у меня нет, особенно учитывая количество легенд, которые про нее сочиняют, — развел руками Клэйрохс. — Но к моменту падения Магической Эры Янтарная Жрица уже была известной исторической личностью. Именно поэтому рассказы о ней дошли и до наших дней.
— Ты говоришь, она могла влиять на время?
— Вполне возможно, так оно и было, — капитан воинов совета утвердительно кивнул, мысленно возвращаясь к старому преданию, которое слышал еще в молодости. — По легендам, с самого детства эта человеческая женщина росла в закрытом сообществе магов на территории одного древнего храма. Она должна была стать местной служительницей — прославлять богов и по звездам предсказывать будущее. Но вместо уготованной ей судьбы, в один прекрасный день эта молодая жрица, обладающая, куда более интересным даром, чем прорицание, создала из белого золота и янтаря могущественный артефакт — Браслет Времени. Сделав это, она обрела неслыханную мудрость и совершила много великих дел. В том числе, собрала легендарную «Библиотеку Запретных Знаний», спустя несколько тысячелетий утраченную. А тот древний храм стал впоследствии ее святилищем. Легенды рассказывают, что будущее не раз открывалось Янтарной Жрице, а также, что она могла не стареть и управлять своим возрастом по собственному желанию.
— Полезная способность, — Элмио задумчивым жестом стряхнул с плеча упавший на него сухой лист. — Выходит, этот браслет помогал ей видеть будущее и становиться моложе?
— Как он работал, никто не знает, — Клэйрохс пожал плечами. — Секрет своего браслета Янтарная Жрица унесла с собой в могилу, хотя очень многих ее современников волновал этот вопрос. Есть даже такая теория, что при его помощи можно было свободно перемещаться во времени, изменяя прошлое и будущее. Правда, после падения Магической Эры об этом все позабыли. Из-за серьезного упадка человеческой цивилизации открытия Великой Жрицы уже никому не были интересны.
— Да уж, печально, — Элмио с досадой вздохнул, решив, что, пожалуй, это в самом деле было большим упущением. — А куда делся этот браслет после ее смерти?
— Говорят, он до сих пор хранится где-то у потомков Янтарной Жрицы. — Капитан воинов совета прервался и почему-то с подозрением взглянул на лисенка, по-прежнему спящего у юноши на руках. — Последний раз Браслет Времени упоминался в книгах, как обычная семейная реликвия.
— Это всего лишь глупая сказка, — дослушав историю до конца, махнула рукой Ксариэль. — Никто не может управлять временем, даже с помощью какого-то там особенного браслета. Подобные легенды люди часто выдумывали, чтобы засорять друг другу мозги. В действительности же далеко не все древние человеческие маги были такие великие и благородные, как о них рассказывают. Да и если бы такой браслет действительно существовал, то он уж точно не пылился бы веками у кого-то на старой полке.
— Кто знает? — Капитан воинов совета скептически покосился в сторону их рыжеволосой спутницы. — Если у потомков Великой Жрицы такие же обширные познания в сфере древних артефактов, как у некоторых, то они вообще могли давно его выбросить, во избежание случайного засорения мозгов.
— Ты на что намекаешь?! — Ксариэль вспыхнула от возмущения. — Я что, по-твоему, плохо разбираюсь в артефактах?
— Да, и, по-моему, ты зря тратишь время, пытаясь убедить меня в обратном.
Видя полное равнодушие, с которым была произнесена эта фраза, Ксариэль обиженно сверкнула своими ярко-желтыми глазами и, отвернувшись, снова надулась.
— И что, никто больше не пытался воспользоваться этим браслетом? — продолжил расспрашивать Элмио. Ему, в отличие от увигелис, легенда Янтарной Жрицы показалась на редкость интересной.
— Насколько мне известно — нет, — капитан отрицательно покачал головой. — Не представляю, как можно без высокой плазмы использовать древний магический артефакт. Имея способности к магии, не каждый бы с таким разобрался. Хотя все же с уверенностью нельзя сказать, что со дня ухода своей создательницы браслет никак не влиял на жизни хранивших его людей. Они всегда вели уединенный образ жизни и предпочитали держаться ото всех подальше. — Клэйрохс замолчал и почему-то еще раз бросил недобрый взгляд на лисенка.
— Интересно… — Элмио на секунду задумался, но тут же был сбит с толку странным подозрением в глазах капитана. — Слушай, а чего ты на него так уставился?
— Не знаю, — Клэйрохс нехотя отвел взгляд в сторону от маленького зверька. — С ним что-то не так.
Элмио аккуратно погладил спящего малыша, не заметив в нем ничего странного или необычного.
— А все-таки, как так получилось, что все человечество окончательно перестало пользоваться высокой плазмой? — заинтересованно спросил он. — Не могли же люди, имея всякие там магические общины, просто от скуки забросить ее и добровольно вернуться в каменный век.
— Возможно, когда они потеряли все, у них уже не было иного выбора, — задумчиво произнес Клэйрохс. — С тех пор, как человечество утратило свои магические способности, люди больше не могут к ним вернуться.
— Почему это?
— Мир изменился, да и сами люди тоже.
— И как же это произошло?
— Существует много разных версий. Одни утверждают, что по вине людских магов на плотный мир обрушился серьезный катаклизм, после которого человеческие тела просто перестали быть восприимчивыми к магической энергии. Другие, что смерть Пламенного Дракона — Хранителя Врат между мирами — стала причиной истощения потока высокой плазмы, непрерывно льющегося из тонкого измерения в плотное, и это привело к такому исходу. Третьи считают, что не было никакого катаклизма и высокая плазма никуда не девалась. Просто в один прекрасный день в плотный мир, охваченный войной и беспочвенными распрями, явились Рабы Хаоса и запечатали человеческую возможность пользоваться магией. — Клэйрохс потрепал по лохматой шее своего золотого волка и с мрачной интонацией подытожил — В общем, есть много теорий на этот счет. Но, к сожалению, все они оставляют после себя множество вопросов, — он на миг умолк и внимательно посмотрел Элмио в глаза. — Например, как кто-то с человеческой кровью в жилах может вернуть утраченную древнюю способность?
Элмио отвел в сторону взгляд, стараясь не думать о заданном невзначай вопросе. Он попытался скрыть свое волнение, уставившись на спящего лисенка и время от времени поскрипывающее седло. Но любопытство заставило его вернуться к расспросам:
— А кто такие эти Рабы Хаоса?
— Никто точно не знает, — капитан воинов совета снова пожал плечами. — Эти твари приходят из Хаоса. Иногда они являются простым смертным, ради выполнения каких-то высших замыслов или особых миссий. Иной раз, просто выступают в роли незримых наблюдателей. Единственная вещь, которая про них известна наверняка: уже давно между Рабами Хаоса и Великим Советом существует договор, согласно которому эти жуткие создания подчиняются Советникам и по их воле следят за всеми важными личностями в империи. Считается, они смотрят, правильно ли те исполняют взятые на себя обязательства и держат ли данные именем Великого Совета клятвы. Рабы Хаоса — это самая страшная сила в Империи Духов, да и, наверное, вообще в целом мире.
— А ты встречался с ними? — после нескольких секунд размышления спросил Элмио, решив, что обладателя такого звания, как капитан, вполне можно отнести к категории важных личностей.
— Думаю, что да… — как-то неуверенно ответил Клэйрохс. На мгновение в его голосе проскользнула некая тень обреченности. — Встречу с Рабом Хаоса никто не может запомнить — такова воля Великого Совета. Говорят, они просто забирают воспоминания о своем визите и возвращают только при очередной встрече, если заключенный договор или данная именем Великого Совета клятва были нарушены.
Элмио всерьез задумался, вспоминая свой странный сон, после которого у него получилось вызвать высокую плазму, да и вообще четко видеть проявление какое-либо магии возле себя.
— А что будет, если кто-нибудь запомнит, как их видел?
— Это невозможно. Рабы Хаоса служат Совету с очень давних пор. Договор такого уровня нарушить нельзя никаким сторонним вмешательством. Ведь для сущностей Хаоса вообще нет такого понятия, как «невыполнение обязательств». Слишком они отличаются от смертных. Это другой уровень бытия.
— Как понять, другой уровень? — неуверенно переспросил Элмио, чувствуя, что не уловил сути. — Что вообще такое Хаос?
— Хаос — это все и ничто, — размыто ответил капитан. — Это Великое Вселенское Небытие. Так просто не объяснишь. Одним словом: есть миры, а есть Хаос.
— Эй, — внезапно окликнула их Ксариэль, отвлекая обоих от долгого разговора. — Скоро темнеть начнет.
После замечания Клэйрохса об артефактах она все время ехала впереди — на приличном расстоянии, и подгоняла своего волка каждый раз, когда тот пытался сбавить шаг и приблизиться к своим лохматым собратьям.
— Дальше лес будет только гуще, — важно добавила увигелис, забыв про недавнюю обиду. — Предлагаю остаться на ночлег прямо здесь.
Клэйрохс отвлеченно осмотрелся, затем придержал своего золотого волка.
— Вообще-то, я рассчитывал проехать немного дальше, — произнес он, ощупывая подбородок. — Впрочем, неважно. Если не хотите заходить в самую чащу, — остановимся здесь.