Вместе с первыми лучами солнца, осветившими горизонт, взору открылась столица Империи Духов — Милливэриум. С первого взгляда в ее сторону становилось ясно, что ничего подобного точно нельзя увидеть больше нигде во всей Империи Духов.
Там, где кончался лес, взору открывалась ослепительно-белоснежная долина, выложенная огромными мраморными плитами. Не имеющая городских стен, она просматривалась полностью и первое что бросалось в глаза, была ее форма в виде гигантского ромба.
Всевозможные колонны, арки и безумное многообразие многоярусных стеклянных фонтанов, со струившейся высокой плазмой, переполняли это место. Не слишком высокие, но шикарные дома, преимущественно трехэтажные и пирамидальных форм, ровными рядами выстроились по периметру четырех городских площадей. Созданные из белого камня и стекла, они идеально вписывались в строгий мраморный интерьер города. Каждым из этих причудливых зданий можно было любоваться часами, разглядывая искусную отделку и орнаменты поверх их белых или светло-бежевых стен. Также притягивали взгляд величественные балконы и веранды — все строго прямоугольные и обязательно украшенные зеркалами и длинными вьющимися цветами.
Соединяя площади, над домами раскинулись несколько длинных мостов из лунного мрамора, с расставленными по краям высокими изумрудно-зелеными скульптурами. Самые большие из этих скульптур достигали пяти-шести метров в высоту и располагались у основания каждого моста, соединяя каменные руки в своеобразные арки.
Но больше всего Элмио поразили даже не мосты или скульптуры. Его взор привлекло совершенно иное строение — не менее завораживающее.
Из самого центра белоснежной ромбообразной долины, раздвигая в стороны мосты, начиналась огромная белоснежная лестница. Безо всяких перил или какой бы то ни было опоры, она уходила прямо в небо. А там, на высоте примерно ста метров от земли, величественно застыв прямо в воздухе, открывалась новая площадь, такая же белая и сияющая розовыми отблесками в лучах рассвета. Она отбрасывала на землю огромную, словно легкое покрывало, серую тень. Выше, над ней, простиралась еще одна мраморная площадь, а над той еще одна и еще. Все это уходило вместе с невообразимо длинной лестницей так высоко вверх, что последний, пятый, небесный уровень просто терялся где-то среди низких клубившихся над столицей облаков.
Элмио переполнял восторг от увиденного. Он смотрел вверх во все глаза, задирая голову так, что аж шея болела. Машинально спрыгнув со своего пурпурного ящера, он и не заметил, как они миновали главный въезд в город и оказались уже на территории Милливэриума.
Обилие местных жителей, которые даже в такой ранний час живыми потоками заполоняли все улицы и площади, мосты и огромную лестницу, быстро привели его в чувства. Похоже, жизнь здесь не замирала даже на ночь, придерживаясь одинаково бурного ритма круглосуточно.
Среди прекрасных фонтанов и роскошных построек преимущественно светлых тонов, в глаза Элмио сразу же бросилось, что практически все духи в столице были очень хорошо и достаточно броско одеты. Дорогие мантии и робы; длинные изящные плащи; бархатные платья и костюмы необычных фасонов с шелковыми накидками и шарфами. Все это так и пестрило вокруг. Даже силотис, придерживающиеся в основном белых нарядов с открытым верхом, и те были одеты как-то по-особому, в более изящные материалы, и обязательно имели на ногах приличную обувь. Из всех местных духов разве что имперские стражники и воины совета не выделялись чем-то примечательным, ведь поверх строгих костюмов всегда и везде носили синие и красные плащи.
— Поразительно, — наконец, пробормотал Элмио, продолжая глазеть по сторонам. — Этот чудо-музей архитектуры зовется городом?
— О да, Милливэриум, действительно, прекрасен и необычен. Но все же — это самый настоящий город. — Клэйрохс уже успел при въезде в город оставить какому-то иланру пурпурных ящеров, и теперь они шли, не задумываясь о том, что ездовых животных постоянно нужно придерживать за узду.
— Как давно меня тут не было! — Ксариэль вдохнула полной грудью и потянулась, разминая уставшее от езды тело.
— Кстати, а где живет твоя сестра? — вспомнив о делах, тут же поинтересовался Элмио.
— На втором уровне. Я так понимаю, вам с Клэйрохсом нужен последний?
— Да, нам следует идти прямо во дворец. Но, лично я, для начала, предпочел бы все-таки повидать твою сестру. — Клэйрохс взглянул в сторону папоротникового лисенка, который уже высунул свой любопытный нос из рубашки хозяина и теперь энергично вертел серо-зеленой мордочкой по сторонам.
— Мы ведь должны оставить ей Белоуха, — Элмио с грустью погладил своего маленького питомца. — Если, конечно, она его возьмет.
— Да точно возьмет, я ее попрошу. Тебе не о чем беспокоиться, — уверенно ответила Ксариэль, задумчиво посматривая в сторону огромного бархатного шатра, располагавшегося ближе к первой площади. — Похоже, здесь сегодня особые гости.
Элмио повернулся в ту же сторону и начал разглядывать духов, стоящих рядом с шатром.
Никого необычного он там не увидел — просто куча народа, собравшегося поглазеть. Но потом его взгляд упал на полуголых и босых девушек, которые, спасаясь от утренней прохлады, кутались в длинные блестящие плащи. Сразу же стало ясно, что это танцовщицы. Все они выглядели довольно изнуренными и уставшими. Явно этой ночью в шатре наслаждений было жаркое представление. Среди танцовщиц, подобно королеве среди черни, выделялась невысокая блондинка в пурпурном полупрозрачном плаще. Она стояла чуть в стороне от остальных, и возле нее толпилась приличных размеров группа мужчин всевозможных возрастов и рас — от иланров до коверилов.
— Вот не подумал бы, что у Кобры хватит наглости выступать здесь, — Клэйрохс тоже нашел взглядом ту, о ком упомянула Ксариэль. — Интересно, кто ей выдавал разрешение?
— Какой-нибудь местный любитель коротышек с большими формами, — с призрением фыркнула увигелис, смерив блондинку взглядом.
— Вы знаете эту девушку?
Клэйрохс и Ксариэль переглянулись, а затем оба уставились на Элмио.
— Это своего рода «звезда» Империи Духов, еще бы нам ее не знать. — Капитан воинов совета с подозрением посмотрел на юношу. — А почему ты спросил?
Элмио немного замялся, вспоминая все происшествия в ту ночь, когда он, поддавшись любопытству, забрел в шатер ночных наслаждений.
— Ну, я с ней познакомился еще тогда, в Хайлеросе, — признался он немного смущенно. — В таком же шатре, после ее выступления. Не думал, что она такая знаменитость…
— После ее выступления?.. — переспросил Клэйрохс, словно не веря своим ушам.
Заметив, как взгляд капитана воинов совета, и так уже далеко не добрый, начал меняться не в лучшую сторону, Элмио сделал шаг назад и запихнул чересчур радостного Белоуха обратно в свою рубашку.
— Так значит, вот на кого ты там глазел, пока меня не было! — Клэйрохс от негодования сжал кулаки. — А я, как дурак, понять не мог, почему ты в отключке пролежал столько времени после совсем смехотворной дозы магического яда! — со злостью на самого себя он грубо выругался и повысил тон: — Да я этой формулы на энергетическом образе даже не заметил в тот день, потому что этого яда-то там толком и не было!
— Ты проворонил отравляющую формулу? — любопытствующим тоном поинтересовалась Ксариэль, влезая в его гневный монолог. — Какая неосторожность! Рядовых воинов, кстати, плаща лишают за такое.
Но Клэйрохс, похоже, был зол настолько, что ее даже не слушал.
— Ну какого черта тебя понесло в этот идиотский шатер?! — гневно крикнул он, уставившись на юношу так, будто был готов придушить его. — Почему нельзя было просто дождаться меня в трактире?!
— Да что я такого сделал? — с невинным видом начал оправдываться Элмио, на всякий случай отступив еще на пару шагов назад. — Подумаешь, зашел посмотреть на один танец…
Белоух, встревоженный шумными разговорами, снова высунулся из рубашки и, помотав взъерошенной мордой, спрыгнул на землю и начал настороженно принюхиваться.
— Да после такого чудесного зрелища даже странно, что ты вообще в себя пришел! — все тем же взбешенным тоном продолжил Клэйрохс. — Кобра забирает жизненную энергию у всех, кто приходит поглазеть на ее танцы. Даже у духов! А ты вообще из мира людей! Черт… И как ты только умудряешься находить себе столько новых проблем на ровном месте?!
— Откуда же я мог знать, что в этот шатер мне нельзя? — осторожно запротестовал Элмио.
— Да не в шатре дело, как ты не поймешь! — Капитан наконец выдохнул и, сдержав гнев, безнадежно покачал головой. — Тебя как будто магнитом тянет в различные неприятности. И надо же было этой чертовой Кобре приехать в Хайлерос именно в тот день!
— Ладно, я понял, опять я во всем виноват, — смирившись с его аргументами, Элмио сам недовольно скрестил руки. — Но ты можешь толком объяснить, что не так с этой танцовщицей?
— В который раз напоминаю, — вздохнув, начал объяснять Клэйрохс. — Ты, как и все люди, являешься источником жизненной энергии, которая жизненно необходима для всех воднокровных существ. Поэтому тебе потерять ее намного легче, чем жителям нашего мира. — Он сделал паузу и, видя, что Элмио очень внимательно слушает, уже немного спокойнее продолжил: — Так вот, духи могут этим пользоваться. Когда человек в своей естественной среде подвергается нападению энергетического вора, он испытывает сильнейший всплеск эмоций. Чаще всего это бывают: страх, удивление, ненависть, а в редких случаях и другие чувства. Например, любопытство или даже сильная симпатия. Через эмоции, особенно через негативные, происходит выброс и потеря жизненной энергии. Нащупав слабую сторону своей жертвы, охотник за жизненной энергией приковывает к себе ее внимание и заставляет испытывать удобные для него эмоции. Это продолжается до тех пор, пока он не достигнет насыщения, или пока ему кто-нибудь не помещает. Еще может быть и третий вариант — донор, лишившись слишком большого количества жизненных сил, просто теряет сознание или умирает. Но главное заключается в том, что таким образом можно забирать энергию не только у людей и не только в мире людей. И нашими законами такое деяние уже караться не будет.
— Да, я помню, ты уже как-то говорил, что в мире духов мне нельзя показывать свои эмоции. Но вся человеческая жизнь практически только из них и состоит. — Элмио задумчиво развел руками. — Почему же я тут до сих пор не умер от истощения?
— Так тебя здесь не удивит и сотня духов — вон, сколько их здесь шляется! — не удержавшись, влезла в дискуссию уставшая Ксариэль, окидывая прохожих раздраженным взглядом. — Да и им до тебя тоже никакого дела нет. У каждого порядочного человека своих забот по горло. Очевидно же! Да и вообще, — она натянуто вздохнула, демонстрирую свое недовольство, — может, вы потом продолжите свою познавательную беседу? Я от этих нудных разговоров и так всю дорогу не знала, куда деться!
— Я от твоего нытья и спонтанных капризов тоже устал, — Клэйрохс с безразличным видом лишь отмахнулся от нее и снова перевел взгляд на Элмио. — Так, на чем мы остановились?
— Ну, в таком случае, на этом я с вами прощаюсь! — Ксариэль изобразила что-то отдаленно напоминающее поклон и, бросив взгляд на капитана, раздраженно фыркнула: — Спасибо, что меня сюда доставил, я, пожалуй, пойду, навещу свою больную сестричку.
— Эй, ты забыла про Белоуха! — тут же спохватился Элмио.
— К тому же я тебя еще никуда не отпускал, — добавил Клэйрохса, поймав увигелис за руку, и не давая ей уйти. А когда она, состроив недовольную гримасу, впилась в капитана испепеляющим взглядом, он нарочито медленно продолжил: — Тут дело обстоит вот в чем. Кобра выступает в ночных шатрах не ради денег. Таким образом она уже больше века забирает жизненную энергию у своих поклонников, когда, во время ее танца, те начинают испытывать сильное восхищение. Это простой энергетический вампиризм, основанный на прикованном внимании жертвы.
— Но разве не все танцовщицы стараются обратить на себя внимание? — переспросил Элмио, не услышав ничего особенного. А затем окинул взглядом других девушек, стоявших рядом с Коброй. Они были хоть и настолько роскошные, но все вполне милые и очень даже привлекательные. — И у вас их, кстати, не так уж и мало.
— Женщины из шатра не все такие. Такие как Кобра встречаются крайне редко. Если бы эта силотис занималась вампиризмом в твоем мире, из-за своих выдающихся способностей для нас она стала бы одним из самых опасных преступников.
— Почему же тогда к ней на выступления продолжают приходить? — озадачено спросил Элмио.
— Да потому, что это не противозаконно, — пояснил Клэйрохс. — Многим идиотам из нашего мира даже нравится терять свою жизненную энергию взамен на эффектное представление. Они как наркоманы. Это весьма печально, но большинство из них сознательно не хотят оставлять свою вредную привычку.
— Еще бы. Она же силотис, танцующая стриптиз! — язвительно подметила Ксариэль. — У Кобры никогда не переведутся поклонники. Слишком она уникальна для своей работы. Поэтому те болваны, кто ее еще не видел, не могут устоять перед соблазном. А остальные так к ней привязываются, что просто не могут спокойно жить, не преподнося себя ей на полированном блюдечке. Поговаривают, что за одну приватную ночь с ней многие мужчины отдавали целое состояние.
— Ну, не знаю. — Сомнительно произнес Элмио, заметив с какой неприязнью Ксариэль смотрит на танцовщицу. — Если всех все устраивает, что плохого тогда в том, что делает Кобра?
— Как раз по той причине, что всех все устраивает, воины Империи Духов никогда не вмешиваются в такие дела, — строго произнес Клэйрохс. — В конце концов, мы все способны на подобные энергетические передачи. Просто некоторые из нас — более одаренные или более знающие в этой области, чем остальные. А вот ты — другое дело. Во время любого контакта с жителями империи, когда твои эмоции сильно проявляются, ты теряешь свою жизненную энергию. Кобра воспользовалась этим и в удобный момент просто выжала тебя, как лимон.
— Может, с вас уже хватит болтовни? — Ксариэль опять встала в недовольную позу. — Мораль и так ясна: пока не переведутся на свете идиоты, разного рода умники не перестанут этим пользоваться.
Явно не удовлетворившись таким концом дискуссии, Элмио с подозрением взглянул на проходящих мимо мирно беседующих иланров в богато украшенных фиолетовых мантиях.
— Если вас обоих послушать, то можно сделать вывод, что каждый, кто узнает во мне человека и начинает на меня пялиться, ставя меня в дурацкое положение своей удивленной физиономией, норовит отобрать мои жизненные силы. Может, пока я здесь, мне стоило обзавестись большой дубиной, чтобы выглядеть посерьезней?
— Не надо так утрировать, — сдержанно улыбнувшись, посоветовал Клэйрохс. — Конечно, если говорить откровенно, то это моя вина, что ты столкнулся с Коброй. Но я не думаю, что в ближайшее время у кого-нибудь еще возникнет острое желание отобрать у тебя жизненную энергию.
— Почему ты так уверен? — серьезно спросил Элмио, — Лично мне, после твоих слов обо всех этих энергетических передачах, уже так не кажется.
— Хотела бы я посмотреть на того придурка, кому придет в голову ради пополнения энергетического запаса связываться с одним из четырех капитанов воинов совета. — Ксариэль утомленно вздохнула, нервно поглядывая в сторону и явно желая поскорее убраться подальше от шатра и ближайшей площади. — Всякие безумцы на свете встречаются, но такому храброму идиоту я бы сама заплатила тысячу монет эваплатоса, просто за то, что он такой уродился.
— Мне расценивать это как неуклюжую попытку с твоей стороны назначить цену за мою голову? — продолжая крепко держать ее за руку, с усмешкой поинтересовался Клэйрохс. — Если так, то тысяча монет — маловато будет.
— Если ты в ближайшее время меня не отпустишь, я, пожалуй, так и сделаю! Предложу десять тысяч монет!
— А расплачиваться ты как собираешься? Продолжишь экономить на еде? — Улыбка Клэйрохса стала шире, от чего Ксариэль тут же вспыхнула негодованием.
— Ради такого счастья я себе найду приличную подработку!
— С твоим отношением к работе, боюсь, это займет еще больше времени, чем если бы ты откладывала по ломаному грошу в день.
Ксариэль в ответ на эту реплику принялась сверлить капитана воинов совета озлобленным взглядом, а Клэйрохс продолжил над ней посмеиваться.
— Да уж, с вами не соскучишься, — Элмио слегка растерянно улыбнулся, наблюдая за этой картиной.
За все время их путешествия он так привык к Клэйрохсу и Ксариэль, что даже перестал воспринимать их как воинов совета, считая обоих просто друзьями. Теперь думать о том, что они сопровождали его не просто так казалось странным.
Конечно, Ксариэль ждали ее личные дела в столице, и про нее вряд ли можно было сказать, что она путешествовала с ними по долгу своей службы. Но вот капитан воинов совета все это время был рядом именно по этой причине — выполнял поручение принца.
Задумавшись о своем визите в Милливэриум, Элмио почувствовал, как его желание узнать, почему же все-таки им заинтересовался сам принц, выросло до колоссальных размеров. Ведь всю эту длинную неделю, практически без нормального отдыха, они добирались сюда именно по воле молодого правителя Империи Духов. Естественно, Элмио понимал, что, скорее всего, после встречи с принцем, ему вряд ли разрешат остаться в тонком измерении. Но, тем не менее, любопытство донимало его не меньше, чем мысль о том, что, возможно, очень скоро ему придется расстаться со всем этим миром, к которому он уже так привык.
Хотя порой, задумываясь над всем, что с ним приключилось, Элмио уже не знал, чего на самом деле хочет. Тяжело было мириться с грустными мыслями о том, что, скорее всего, его заставят забыть этот мир. Ведь на данный момент других воспоминаний и другой жизни у Элмио просто не было. Все было здесь — в Империи Духов. Остальное исчезло, осталось за границей прошлого. Так что эти два воина совета, с которыми Элмио был знаком не так уж и давно, были единственными, не считая Белоуха, кого он знал и с кем регулярно общался. Теперь грядущее расставание навевало на него сильную тоску.
Когда Элмио уже готов был целиком погрузиться в мрачную задумчивость, неожиданно его отвлек радостный женский крик:
— Ксариэль, сестричка! Что занесло тебя в эти края?! — Высокая увигелис с длинной рыжей косой до пояса, в светлой мантии с желтыми узорами, выскочила из-за фонтана и бросилась обнимать их спутницу. — Как же давно я тебя не видела! Я так соскучилась!
— Привет, Ликсивэ́ль, — отпихиваясь от объятий, немного растерянно поздоровалась Ксариэль. — Я тоже рада тебя видеть, — затем, сообразив, что они не одни, увигелис поспешно добавила: — А как я рада, сестренка, что ты уже поправилась!
— Со мной все в порядке. Ты думала, я больна? — на миленьком личике Ликсивэль, которой с виду нельзя было дать больше двадцати, появилось легкое удивление. Но она тут же снова радостно улыбнулась во все лицо, отчего ее ярко-желтые глаза умиленно заблестели. — Мне так приятно, что ты переживаешь о моем здоровье! Ты лучшая сестра на свете!
Ликсивэль еще раз попыталась заключить Ксариэль в объятья, но та снова отпихнулась.
— Да… это, действительно, нельзя было назвать болезнью… скорее, отравлением или даже ранением… — Ксариэль нервно улыбнулась, поправляя свои длинные, разлохмаченные объятиями волосы. — Ну, теперь, я вижу, уже все позади. Как хорошо, что ты сама выздоровела!
Переминаясь с ноги на ногу, и не находя слов, она обернулась, потому что со стороны Клэйрохса раздалось тихое покашливание.
— Ах, да… Я совсем забыла представить тебе моих спутников. Это Клэйрохс — капитан воинов совета восточной части империи. А это — просто Элмио.
— Мне очень приятно, — Ликсивэль поклонилась обоим, и растерянно уставилась на Клэйрохса. — Эта такая честь для меня…
— Очень рад, что с тобой действительно все в порядке, — капитан улыбнулся и на редкость учтиво ответил на ее поклон, отчего девушка даже покраснела. — Должен признать, что мы все очень переживали.
— Спасибо, но я себя, правда, отлично чувствую. И никакого ранения… — Ликсивэль, похоже, хотела договорить, но под убийственно испепеляющим взглядом своей сестры просто отвела глаза и затихла.
Воцарилось неловкое молчание. По выражению лица Ксариэль читалось, что она была готова убить кого-то, и этим «кто-то» была ее бедная сестра. Клэйрохс вообще уже не смотрел в их сторону, предпочитая любоваться роскошным фонтаном. А Элмио ничего не оставалось, как просто стоять и ждать, что же будет дальше.
Глупую ситуацию довольно быстро разрешил Белоух. Перестав вертеться у ног своего хозяина, он уселся неподалеку от Ксариэль и заинтересованно уставился своими маленькими черными глазками на ее сестру.
— Какой забавный! — Ликсивэль присела возле лисенка и протянула к нему руку. — Не думала, что кто-то приручает папоротниковых лис.
— Он тебе нравится? — тут же с надеждой спросил Элмио и вопросительно посмотрел на Ксариэль, которая продолжала тихо злиться.
— Да, он такой милый и такой круглый. — Девушка рассмеялась. — Наверное, много ест.
— Жутко много, — без особой радости добавила Ксариэль, но потом сменила тон, видя, с каким вопиющим укором на нее смотрит Элмио. — Слушай, тут такое дело, этот малыш рискует остаться совершенно один. Элмио подобрал его, когда у него была сломана лапка, а теперь вот не с кем его оставить.
— Бедняжка!
— Его зовут Белоух, — Элмио вздохнул, и присев рядом с Ликсивэль, погладил малыша. — Может быть, ты могла бы взять его?
Белоух тут же обернулся и, серьезно навострив свои разноцветные уши, уставился на хозяина.
— Только вот, я не знаю, смогу ли я забрать его обратно… — через силу, и стараясь не смотреть в маленькие черные глазки, закончил Элмио.
— Да, я с удовольствием его возьму на неопределенный срок. — Ликсивэль, не раздумывая, взяла лисенка на руки. — Мне последнее время так одиноко, ничем не занимаюсь, кроме моей скучной работы. — Белоух резко дернулся и залаял, потянув мордочку к своему хозяину, пытаясь достать его носом. — Он, надеюсь, послушный? — Ликсивэль осторожно попыталась погладить зверька, чтобы его успокоить. — Я такое слышала про папоротниковых лис! Правда, никогда не верила этим рассказам, но все-таки…
— Да, он очень послушный, — заверил ее Элмио. — С ним просто надо как можно чаще разговаривать. Он все прекрасно понимает.
— И прячь от него еду, — добавила Ксариэль. — А то через пару дней он опустошит все твои запасы.
— Еды у меня хватит, это точно, — Ликсивэль улыбнулась все еще хмурой сестре.
Элмио сидел на корточках со стеклянными глазами, поглаживая серо-зеленую мордочку своего питомца, который по-прежнему отпихивался лапками от новых и чужих ему рук. Элмио не хотелось ни за что расставаться со своим маленьким другом, но ничего лучше сделать для Белоуха он просто не мог.
Сзади подошел Клэйрохс, видимо ему надоело просто стоять и таращиться на фонтан без дела.
— Я отойду на несколько минут. Ты пока попрощайся с Белоухом, а когда я вернусь, думаю, мы сразу же займемся тем, зачем сюда приехали.
Элмио поднялся и молча кивнул.
— У вас, как я понял, тоже свои дела, — Клэйрохс обратился к Ксариэль и ее сестре. — Так что, скорее всего, мы сегодня уже больше не увидимся.
— Знаешь, — Ксариэль опять занервничала, казалось, ей было немного стыдно. — По-дурацки все это вышло…
— Мне, как ты понимаешь, абсолютно все равно. — Клэйрохс холодно улыбнулся, давая понять, что не сомневался, что так оно все и будет. — Просто, не забудь, что я тебе больше ничего не должен. — С этими словами он коротко поклонился обеим девушкам и, развернувшись, быстрым шагом направился в сторону большого бархатного шатра.
Обе увигелис молча проводили его взглядом: Ликсивэль почтительным, а ее сестра каким-то отдаленно виноватым. Тут до Элмио внезапно дошло, куда решил прогуляться капитан, и, оставив Белоуха, он быстро его догнал.
— Эй, ты ведь идешь к Кобре?
— Да, — Клэйрохс кивнул, — собираюсь поговорить с ней насчет того случая. Не волнуйся, это не займет много времени.
— Я ведь тебе не сказал… — Элмио на секунду замолчал, резко остановившись. — Это она дала мне в тот вечер высокую плазму.
— В самом деле, она? — Клэйрохс удивленно вскинул брови. — Это странно, что ей пришло в голову взамен жизненной энергии дать тебе немного магической, но сути дела это не меняет. К тому же ты давно не ее высокой плазмой пользуешься, не забывай об этом.
Элмио, понимая, что переубедить капитана ему не удастся, вернулся назад к сестрам увигелис, тем более что оттуда уже начал раздаваться беспокойный лай его маленького питомца.
Девушки уже вовсю разговаривали между собой и, похоже, их диалог разворачивался не в самом доброжелательном ключе.
— Ну почему обязательно моя сестра должна быть настолько тупой?! — недовольно ворчала Ксариэль.
— Прости, пожалуйста, но откуда я могла знать? — виновато оправдывалась Ликсивэль.
— Ты же понимаешь, что я сюда ехала, черт знает откуда, не только потому что меня твое здоровье волнует! — почти рычала на нее Ксариэль.
— Да, я знаю, вернее, догадываюсь…
Когда Элмио подошел совсем близко, Ликсивэль замолчала, боясь опять расстроить сестру.
— Мы, наверное, не будем ждать, пока он вернется, — кивнув в ту сторону, куда ушел Клэйрохс, Ксариэль, как ни в чем не бывало, улыбнулась юноше.
— Ладно, как вам удобнее. — Элмио еще раз взглянул на Белоуха. — Я только скажу ему пару слов на прощание.
— Хорошо. — Ксариэль ободрительно хлопнула его по плечу. — Было очень приятно с тобой путешествовать.
— Спасибо. Мне с тобой тоже.
Элмио взял у Ликсивэль лисенка, который тут же лизнул его в руку и, отойдя на пару шагов, присел с ним на землю.
— Я тебя обязательно заберу, обещаю, — произнес он тихо, почти шепотом. — Только ты пока слушайся ее. Она мне кажется хорошей, правда.
Белоух в ответ только опустил уши и насупился. Казалось, он все прекрасно понимал, и слова о том, что эта девушка очень хорошая, его не сильно утешали.
— Ну, честное слово, я за тобой вернусь. Поверь мне, я тебя не брошу! — Элмио, сдержав подступивший к горлу комок, еще раз погладил лисенка по его белому уху и, видя, что Ксариэль сильно торопится, вернулся с питомцем к девушкам. Он медленно и очень бережно отдал Белоуха в руки Ликсивэль. На этот раз лисенок больше не сопротивлялся, видимо, уже смирившись с расставанием. Затем, Элмио еще раз с обеими попрощался и попросил беречь малыша.