Бесконечные ступеньки величественной белой лестницы тянулись вверх одной длинной напряженной полосой, иногда поблескивая в лучах солнца своей отшлифованной поверхностью.
Элмио и Клэйрохс, теперь уже только вдвоем, молча поднимались наверх, напряженно думая каждый о своем. Мысли Элмио были, естественно, заняты Белоухом и предстоящей встречей с правителем Империи Духов.
— ‹‹‹Хотя такой ли уж он правитель, если всем заправляет в этом мире все равно Великий Совет?››› — рассуждал про себя Элмио, стараясь занять свою голову чем-то кроме пустых волнений.
Разные тревожные мысли и ощущения переполняли его. Он как будто поник душой, как только попрощался со своим маленьким пушистым другом — позволил страху и опасениям завладеть собой. Да и Клэйрохс, который теперь был еще менее словоохотлив, выглядел мрачнее тучи. Казалось, он нервничал или даже опасался чего-то, хотя старался не подавать виду. Все это было очень некстати.
Однако через полчаса непрерывного подъема, Элмио с протяжным вздохом вдруг остановился и сел прямо на холодную белую ступеньку в тени одной из мраморных колонн. Отбросив все переживания и уставившись в голубое небо над головой, он уперся локтями в колени и с весьма удрученным видом спросил как бы сам себя:
— Они что, не могли вместо этих дурацких фонтанов лифт построить, если им высокую плазму девать некуда?
— Ты чего тут расселся? — Клэйрохс после этих слов обернулся и вопросительно уставился на него. — Мы прошли уже три воздушные площади, одна осталась, а тебе вдруг лифт подавай? Поднимайся и пошли!
— Ну уж нет. Плевать на все, я с места не сдвинусь! — Элмио окончательно развалился на лестнице, поудобней закинув за голову руки.
— Ты совсем сдурел?! — Клэйрохс резко схватил его за локоть. — Живо поднимай свою задницу!
— Сказал же, не пойду! — Элмио недовольно отдернул руку. — Кто вообще придумал строить такое безумное количество ступенек? Почему не сделали лифт?
— Тебя, потому что не спросили!..
— Простите, — один проходивший мимо иланр — в темно-зеленой робе и с забранными в небольшой хвост фиолетовыми волосами, вдруг остановился напротив них и, поклонившись обоим, заинтересованно спросил: — А что такое «лифт»?
Клэйрохс лишь промолчал и уставился на мужчину неодобрительно. По выражению его лица можно было прочесть не самый дружелюбный ответ. Но прохожий, которому так некстати пришло в голову завести с ними разговор, как ни странно, этого не заметил.
Элмио же вначале даже не сразу сообразил, что в жизни мира людей и, соответственно, во всех благах человеческой цивилизации, среди духов разбираются только воины совета и, возможно, авелори. А этот невысокий мужчина, одетый в робу, не походил ни на тех, ни на других.
— Лифт — это одно из величайших изобретений в мире, — очень серьезно заявил Элмио, делая при этом весьма важный вид.
— Надо же. К сожалению, мне не довелось о таком слышать, — иланр еще раз поклонился. — Кстати, я забыл представиться. Меня зовут Рафоге́н. Я увлекаюсь разными изобретениями духов и людей, а также некоторыми природными феноменами и немного историей. В свободное время я иногда и сам изобретаю что-нибудь…
— Это все замечательно, но мы торопимся, — Клэйрохс еще раз дернул Элмио за плечо, на этот раз ощутимо сильнее. — Так что прошу нас извинить.
— Тебе не понять! — Элмио только отмахнулся от капитана и остался сидеть на том же месте. — Если я сделаю еще шаг, то не выживу. Мой организм для таких самоистязаний просто не приспособлен!
— Странно, а мне кажется, ты вполне здоровый юноша, — Рафоген заинтересованно оглядел его. — Возможно, это какая-то человеческая проблема, о которой я просто не знаю? Могу я чем-то помочь, раз уж я встретил таких интересных прохожих и осмелился вас потревожить?
— Построй здесь лифт, — не обращая внимания на особую вежливость чудаковатого типа, равнодушно ответил Элмио. Из-за бесконечного подъема у него началась самая настоящая хандра. Раньше ему и в голову не могло прийти, что он не в состоянии преодолеть какой-то там подъем с одного захода. Да, пусть эта лестница очень высокая и совершенно без перил, но все-таки — это же не какая-нибудь непреодолимая горная вершина. Это обычная, черт бы ее побрал, лестница!
— А это идея! — весьма заинтересованно произнес Рафоген, явно все еще занятый мыслями о лифте. — Может быть, вы могли бы рассказать мне подробней об этом удивительном изобретении? Вообще-то, мой дом со всеми моими исследованиями находится на самом краю южной части империи, но сейчас я живу тут, неподалеку от столицы. Можно было бы как-нибудь встретиться, выпить чаю и поговорить. Заходите ко мне, я буду счастлив принять вас у себя!..
Клэйрохс, уже не обращая внимания на приставшего к ним иланра, грубо схватил Элмио за шкирку и одним резким рывком поставил на ноги.
— Пойдем, — строго произнес капитан, развернулся и продолжил подниматься, всем своим видом давая понять, что больше останавливаться не намерен.
— Ну ты садист! — Элмио ничего не оставалось, как поплестись за ним следом. — Я тебе это припомню!
— Тебе сколько лет? — возмущенно выругавшись через плечо, поинтересовался Клэйрохс. — Не можешь элементарно подняться по лестнице!
— Потому что это не лестница, а какой-то безумный инструмент для пыток! — обиженно простонал в ответ Элмио. — Она же километров на десять длиннее, чем все что себе можно вообразить! У меня уже ощущение, что с каждой ступенькой она только увеличивается… В моем мире не строят таких ужасных вещей!
— Что ты мне рассказываешь? Я что, небоскребов ваших не видел?
— Там есть лифт!
— Тебе бы он все равно не помог, у тебя же клаустрофобия, — напомнил Клэйрохс.
— Фигня вся эта клаустрофобия! — Элмио вытер пот со лба. — Лучше пару минут помучиться от удушья, чем умереть от усталости!
Рафоген, перестав спускаться, провожал их заинтересованным взглядом. Он не часто разговаривал с воинами совета, а представителей человечества так и вообще встречал всего пару раз в своей жизни. Что и говорить, для него это оказалась очень любопытная встреча.
***
Наконец, подъем закончился, и последний пятый уровень, открывающийся сразу за высокой золотистой аркой, был достигнут.
Что представляла собой последняя ромбообразная площадь, какие постройки возвышались на ее улицах, и чем здесь занимались местные жители, сказать с первого взгляда было сложно. Бледная, но в целом довольно густая пелена небесного тумана охватывала собой весь уровень. Правда, скорее, это был вовсе не туман, а облако, но сути дела это не меняло.
Из-за плохой видимости Элмио боялся наткнуться на какой-нибудь фонтан с бесшумно струящейся высокой плазмой, или на очередного случайного прохожего. Хотя, надо сказать, духов на этом уровне было намного меньше, чем на четырех предыдущих. Тишина и спокойствие царили здесь, среди одиноких колонн и арок. Пару раз Элмио все же видел проходящих мимо строго одетых мужчин в белых плащах, в сопровождении имперских стражников, и с кучей похожих на свитки пергаментов. Но все они вели себя исключительно по-деловому — с выражением крайней занятости на лицах. Поэтому никаких шумных разговоров или прочих признаков суеты на пятой небесной площади услышать не довелось. Только один раз двое каких-то странных типов с пепельными волосами и в белых одеждах о чем-то переговаривались вполголоса. Их внешность была довольно необычной. Поначалу Элмио принял их за коверилов, но, когда они вышли из тумана и прошли мимо, ощущение мнимой схожести сразу же рассеялось. Слишком прямые и правильные у них были черты лица.
— Это мигиэ́ндрины, — пояснил Клэйрохс, после того как Элмио заинтересованно обернулся в сторону странных прохожих.
По словам капитана, эта раса духов была немногочисленна и к тому же далека от мирских дел, зато славилась своими выдающимися интеллектуальными способностями. Мигиэндринов сложно было увидеть в других уголках Империи Духов. Чаще все они обретались в столице.
Кроме типов в белых одеждах еще им по дороге встретились двое маленьких детей, лет примерно шести-семи. За все время пребывания в мире духов, с совсем юными жителями тонкого измерения Элмио столкнулся в первый раз. Дети были со своей матерью, но вели себя слишком тихо и послушно для своего возраста. Это наводило на странные мысли. Хотя, вероятнее всего, причиной был дефицит жизненной энергии, поэтому разбрасываться своими эмоциями, живущие в уединении духи просто не могли.
Увидев Элмио, малютки робко улыбнулись и, отводя взгляд, попытались сделать вид, что ничего не обычного не заметили.
Спустя еще минут десять, густой туман начал рассеиваться, и по обеим сторонам дороги, которая заметно ушла в тень, показалось высокое ограждение.
— Вот мы и пришли, — произнес Клэйрохс, когда стены разошлись в стороны причудливой аркой, и за ними показался широкий проем, плавно переходящий в декоративный сад.
Сразу же за садом возвышалось огромное здание, похожее на пирамиду. Почти целиком оно было построено из белого мрамора и местами облицовано отдельными желтоватыми блоками с вырезанными древними надписями. Капитан пояснил, что это дворец — жемчужина Милливэриума. Верхние его этажи, вместе с многочисленными террасами и колоннами, терялись в обволакивающем тумане, скрывая его истинную высоту.
К распахнутым настежь золотым воротам, примерно восьмиметровой высоты, была выложена бледно-оранжевыми гладкими плитами широкая дорожка. Она имела ровно четыре невысоких ступеньки и обрамлялась строгим бордюром. С каждой стороны от ворот стояло по шесть имперских воинов — стражников в длинных синих плащах и парадных серебристых костюмах под ними.
Вслед за Клэйрохсом, Элмио проследовал прямо внутрь величественного здания и сразу же оказался в огромном, но почему-то пустовавшем зале с десятиметровым куполообразным потолком. Окон в зале не было. Внутри царил полумрак, и вместо уже привычных светильников, развешанных по стенам, приглушенный фиолетовый свет исходил от необычного, стоявшего в центре, магического фонтана с плоским, как столешница, верхом.
У стены, напротив входа возвышались статуи из шершавого зеленого камня. Огромные, почти под самый потолок, они изображающие разных мужчин и женщин. Статуй было ровно двадцать, и все они отличались друг от друга образами, одеянием и статью. Некоторые стояли в воинствующих позах, сжимая в руках оружие, другие, наоборот, выглядели довольно миролюбиво и тянули руки к небу или опирались на посох. Все это — и фиолетовый полумрак, и статуи — создавали одухотворенную атмосферу. Словно этот зал был древним храмом, построенным не одно столетие назад, и по какой-то таинственной причине уцелел с тех далеких времен.
— Кто эти люди? — спросил Элмио, инстинктивно понимая, что изваяния изображают именно людей, а не духов.
— Это Великий Совет. — Клэйрохс мельком оглядел все статуи. Казалось, он видел их уже сотни раз. — Эти скульптуры были сделаны очень давно, в горах, далеко на западе отсюда, в знак вечного уважения и благодарности Великим. Тогда двадцать человеческих магов только пришли в наш тонкий мир, и, совершив свой первый подвиг — одолев Пламенного Дракона Хранителя Врат — принесли духам жизненную энергию и стали именоваться «Великим Советом». Несколькими столетиями позже эти статуи перевезли сюда, в Милливэриум, чтобы именно здесь, в столице, каждый желающий мог поклониться создателям Империи Духов и их первым изображениям.
— У них такие живые лица! — Элмио разглядывал каждую статую с огромным интересом, словно перед ним стоял настоящий человек. — А где находится сам Великий Совет?
— Их физические тела спят в мире людей, потому что подолгу находиться в тонком измерении в своей истиной форме даже таким великим магам доставляет много проблем. А где находятся они сами — никто не знает. Иногда они являются действующему правителю нашей империи.
Элмио подошел к статуе одной женщины, державшей в левой руке большой каменный шар, символизирующий магию. Она выглядела в точности как живая, казалось, вот-вот повернет голову в его сторону и заговорит. Самые известные человеческие мастера по камню не смогли бы сделать ничего подобного.
— Значит, они в мире духов?
— Да. Они всегда здесь, в созданной ими империи. По крайней мере, так говорят.
В зале эхом раздались чьи-то шаги.
Элмио обернулся и увидел длинноволосую девушку конферу в синем плаще стражника. Она подошла к ним и, поприветствовав обоих поклоном, почтительно заговорила:
— Господин капитан воинов совета восточной части империи, его высочество желает видеть тебя через десять минут. — Она еще раз поклонилась и перевела взгляд своих черных, как ночь, глаз на Элмио. — Тебя он хочет видеть чуть позже.
Сообщив, что ей было велено, девушка развернулась и таким же быстрым и уверенным шагом удалилась.
Провожая ее взглядом, Элмио, наконец, ощутил всю важность этого визита, ради которого они проделали такой длинный путь. Он смотрел на темно-золотую дверь в конце зала, откуда пришла стражница и куда очень скоро ему придется пройти, чтобы попасть в зал, где его примет принц, и сердце у Элмио замирало от волнения. О моменте, который должен был вот-вот наступить и о его важности он думал всю прошедшую неделю.
Элмио повернулся в сторону Клэйрохса и увидел, что капитан тоже молча смотрит на эту дверь. Поймав на себе взгляд юноши, Клэйрохс обернулся. Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза.
— Куда ты потом отправишься? — прервав тишину, спросил Элмио.
— Скорее всего, назад, в восточную часть империи, — капитан говорил необычайно тихо, почти шепотом, словно больше не желал нарушать спокойствие царившей здесь атмосферы: — Там у меня теперь много дел накопилось. За все время, пока мы сюда добирались, я почти не связывался со своими. Даже на ежедневном ночном собрании воинов совета только один раз появлялся, — произнес он задумчиво и еще раз окинул взглядом дверь, в которую им обоим предстояло войти. — Не знаю, до чего вы договоритесь с принцем, и сможешь ли ты, как хотел, встретиться с Богиней Снов. Узнаешь ли что-нибудь о своих утерянных воспоминаниях или же просто вернешься в человеческий мир — все это будет уже без моей помощи. Прости еще раз, что не смог вернуть твою память. Если бы я вовремя поймал ту шевиеру…
— Знаешь, если бы этого всего не произошло, я бы не увидел Империю Духов, — задумчиво ответил Элмио. — Многие отдали бы остаток жизни за то, чтобы увидеть другие миры. А я здесь был около двух недель и даже успел овладеть высокой плазмой. Это же здорово. Я, наверное, и не мечтал о таком раньше. — Он на секунду замолчал, понимая, что все свои ощущения в двух словах не передать, и с грустью улыбнулся. — В общем, я ни о чем не жалею. Если так нужно было, и я ничего не узнаю больше про свое прошлое, увиденное мной здесь я бы все равно ни за что не согласился забыть и не стал бы ни на что менять. Даже на свои прежние воспоминания. Это теперь часть меня, а я такой, какой есть. Расстаться с собой, наверное, было бы даже хуже самой смерти.
— Эх, юность. — Клэйрохс вздохнул, отводя взгляд, и непроизвольно уставился на статую одного из Советников — с исполинским топором в руках. — Иногда мне кажется, что перед тем, как начать жизнь, мы видим свою судьбу, изначально зная, что нам предстоит пережить. А во время нашей молодости мы решаем соглашаться с такой судьбой или нет, пытаемся понять, к чему ведет этот предначертанный путь, и насколько он верный. Так сказать, делаем свой решающий выбор, по какому из путей пройдет вся наша жизнь.
Элмио задумался на мгновение.
— Почему именно во время молодости?
— Потому, что с годами мы становимся осторожнее, мы просто начинаем мириться с судьбой, воспринимаем ее, как должное и не пытаемся ничего изменить.
— Ты же говорил, что каждый дух или даже человек взрослеет, когда захочет.
— Да, думаю, это так. Но беда в том, что рано или поздно в любом случае все взрослеют.
— Не знаю, — пожал плечами Элмио. — Вот если бы мне было за шестьдесят, я бы с тобой поспорил. Сейчас, боюсь, это будет выглядеть глупо.
— Когда мне было шестьдесят, — Клэйрохс усмехнулся, — я был всего лишь лет на десять старше тебя. Если, конечно, можно так выразиться. Ты считаешь, что когда-нибудь обгонишь меня в возрасте?
— Ну, тебе же так и останется чуть больше сорока, как и сейчас, — логично подметил Элмио, а затем с грустью добавил: — Это же вы, духи, не стареете.
— Жаль, что люди не могут так же, как мы. Когда-то я бы даже отдал свое бессмертие ради этого, — задумчиво произнес Клэйрохс, и на секунду Элмио показалось, что он погружается в какие-то свои мысли или воспоминания.
В зал снова вошла девушка-стражник и, поклонившись в очередной раз, объявила, что капитан воинов совета может пройти к принцу.
— Как ты думаешь, мы еще встретимся когда-нибудь? — спросил Элмио перед самым его уходом.
— Не знаю, — откровенно ответил Клэйрохс и еще раз коротко улыбнулся, — но, в любом случае, я рад нашему знакомству. Удачи тебе.
После этих слов капитан, как это было принято в Империи Духов, сделал небольшой поклон на прощание и, развернувшись, прошел к темно-золотой двери.
Когда та закрылась за ним, Элмио остался один в огромном зале, наполненном полумраком. Почему-то именно сейчас, когда Клэйрохс скрылся за дверью, он очень четко вспомнил предостережение, которое дал ему капитан, а также его предложение просто плюнуть на все и вернуться назад в мир людей. Понемногу Элмио начало донимать неприятное чувство, что теперь он сам по себе — один на один с этим миром и со своей судьбой. Но изменить уже ничего было нельзя.
— ‹‹‹Интересно, а он сам мог бы вот так бросить все и просто уйти?››› — думал Элмио про капитана, машинально разглядывая с ног до головы темно-зеленые статуи магов Великого Совета.
Привыкать к мысли, что он, скорее всего, больше никогда не увидит Клэйрохса, было довольно сложно. Капитан всегда отвечал на все его вопросы какими бы нелепыми они не казались, всегда старался как-то ему помочь. Даже позволил взять с собой в дорогу маленького папоротникового лисенка… Элмио не был уверен, что путешествие в столицу Империи Духов стало бы для него хоть в половину таким же интересным, будь на месте Клэйрохса другой воин совета. Хотя, наверное, теперь все это было не важно…
Минуты ожидания длились мучительно долго. И когда в зал снова вошла конферу, Элмио казалось, что он уже больше часа ходит возле зеленых каменных скульптур и просто считает свои собственные шаги.
— Следуй за мной, — велела девушка, затем распахнула золотую дверь и направилась в длинный коридор.