Наступал рассвет. На темно-голубом небе не было ни облачка. Где-то поблизости пели птицы, со стороны доносилось журчание родника. Прохладный ветерок шелестел листвой и тревожил воротник куртки. Под пальцами ощущалась мокрая от росы трава…
Юноша сидел на опушке леса посреди небольшой лужайки, усеянной странными цветами, похожими на одуванчики. Несмотря на ранний час, они уже успели распахнуть свои крохотные желтые бутоны навстречу встающему солнцу.
Большая пестрая бабочка махнула крыльями возле самого лица и собиралась сесть на плечо. Парень дернулся и мотнул головой, начиная приходить в себя. Сначала перед глазами все расплывалось, затем утренний пейзаж стал собираться в единую картинку. Юноша пару раз моргнул и огляделся. Обнаружив себя сидящим на мокрой траве, он попытался подняться на ноги, но резкое головокружение тут же вернуло его обратно. Опершись рукой о прохладную землю, парень решил, что пока все же разумнее будет не вставать.
Пытаясь сообразить, что происходит, он хотел потереть ладонью лоб и неожиданно обнаружил, что его руки все в глине и песке. Парень вздрогнул. Вереница мыслей мгновенно заставила его отвлечься от лужайки с цветами и вернула его на некоторое время назад.
Юноша вспомнил пещеру посреди леса, загадочного мужчину, который его туда привел, и последние слова их разговора:
— Готов, спрашиваю?
— Нет. Я же сказал, я не хочу оставлять его здесь. Это ведь не какая-нибудь ерунда, это — мое тело! К тому же, я не очень понимаю, что именно вы собираетесь…
— Да ладно. Пока ты думать будешь, сто лет пройдет.
***
Затем раздался странный глухой звук и резко прервал воспоминание.
На поляне неподалеку возник тот самый тип в красном плаще. Он явно был доволен произошедшим. Поймав на себе туманный взгляд юноши, он подошел ближе.
— Ну, как самочувствие?
— Голова кружится… — парень протяжно вздохнул. — Зачем вы это сделали? Я же сказал, что не готов…
Его голос был вялым и уставшим. В висках неприятно покалывало.
— Это пройдет, — махнул рукой мужчина и снял капюшон. Его темно-русые волосы ровными прядями спадали чуть ниже плеч. — Да, я забыл тебя предупредить. У нас не принято обращаться друг к другу на «Вы». Не вздумай сказать такое кому-нибудь, кроме меня. Я, скажем так, уже привык. А для других местных жителей это покажется более чем странным. — Он присел на траву рядом с парнем, видя, что подняться тот пока не в состоянии. — Ко мне ты можешь обращаться просто по имени. Меня зовут Клэ́йрохс.
— Очень приятно, — так же вяло ответил парень и протянул ему руку. — Спустя столько времени вы соизволили назваться.
Скептически взглянув на его перепачканную ладонь, Клэйрохс проигнорировал рукопожатие.
— У нас так тоже не принято, — коротко пояснил он и снова посмотрел на юношу, который все никак не мог оправиться после внезапного перемещения в другой мир. — Ты, похоже, еще не совсем пришел в себя, поэтому я повторюсь. Я здесь один. Мне не нужно говорить: «Вы».
— Глупость какая-то, — пробормотал парень, словно пропуская часть его слов мимо ушей. — А как тогда принято?
— Потом поймешь. Хотя тебе это и вовсе знать не обязательно.
— Да уж, печально, — юноша с натянутым сожалением развел руками. — Я оказался в мире, где не обязательно здороваться.
Наблюдая за его очередной неудавшейся попыткой встать и довольно резким возвращением на землю, Клэйрохс с невозмутимым видом продолжил сидеть неподалеку.
— Если тебя в самом деле так волнуют правила приветствия, для начала я бы посоветовал отвечать взаимностью, когда собеседник сообщает тебе свое имя.
— Очень смешно, — с легким раздражением отозвался парень. — А я думал, из нас двоих память потерял я один.
— Вместо того, чтобы умничать, подумай лучше о том, как тебя будут называть, пока ты не нашел ее. Придумай себе имя. Пусть пока только временное, но оно должно быть. У нас так вообще каждый себе выбирает имя сам.
— Значит, каждый сам… — юноша с хмурым видом уставился на пушистую траву перед собой.
С четверть минуты он сидел молча. Затем в третий раз попытался подняться. Его головокружение не прошло, но значительно уменьшилось. Поэтому хоть и медленно, парень все же оказался на ногах.
— Э́лмио, — произнес он, осмотревшись. — Меня зовут Элмио.
— Неплохой выбор. — Клэйрохс поднялся вслед за юношей. — Не знаю, что оно означает, но звучит хорошо. — Он был слегка озадачен тем, как быстро парень придумал себе имя после всех своих долгих раздумий по каждому пустяку. Но, тем не менее, мужчина не стал надолго останавливаться на этой мысли. — Пойдем, — он приглашающим жестом указал в сторону ближайших деревьев. — Здесь неподалеку родник. Тебе неплохо было бы умыться.
***
Источник находился примерно в пяти минутах ходьбы от поляны, но шли они туда намного дольше, так как парень постоянно спотыкался и периодически терял равновесие. Элмио, как его теперь звали, отчаянно пытался идти прямо, однако это у него не очень хорошо получалось. Ноги не слушались его и заплетались, хотя где-то внутри себя юноша чувствовал странную легкость, будто сбросил с себя нечто тяжелое. Ощущения подсказывали ему, что теперь, несмотря на головокружение, он может намного больше, чем раньше. Нужно лишь привыкнуть к этому новому состоянию и подстроиться под него — прочувствовать заново самого себя. Но, к сожалению, пока ничего подобного Элмио сделать не мог.
Место, где он очутился, не казалось ему настоящим. Новое, тонкое тело, с которым он пытался совладать, внешне ничем не отличалось от старого. Даже одежда на нем осталась влажной после ночного дождя. Из-за таких вот мелочей весьма сложно было поверить в то, что он на самом деле переместился в другой мир и теперь у него другое тело. Скорее, все происходящее больше напоминало затянувшуюся и не совсем удачную шутку.
Парень даже начал задаваться вопросом, зачем вообще он согласился на это «путешествие»? В конце концов, вполне может оказаться, что все это не реально, и на самом деле он просто спит или бредит…
Развеять подобные сомнения Элмио мешала тишина и странное, сбивающее с толку ощущение одиночества. Конечно, он по-прежнему слышал пение птиц, порывы ветра, журчание злосчастного родника, к которому по его вине они так долго добирались. Но спутник юноши, тот, кто, собственно, его сюда привел, как назло, молчал. Это уже начинало порядком раздражать.
Наверное, Элмио стоило самому продолжить разговор, но беда была в том, что он совершенно не знал, что спросить у Клэйрохса, или о чем в принципе с ним можно поговорить. В человеческом мире парень был готов буквально завалить его самими разными вопросами, а сейчас все изменилось. Элмио больше не мог ни о чем расспрашивать этого типа, словно язык потерял. А Клэйрохс, в свою очередь, вообще шел молча с таким видом, будто оказался здесь случайно и его совершенно ничего из происходящего не заботило.
Наконец, они добрались до родника, бившего из-под земли за небольшим пригорком. Вокруг росло уже больше деревьев, но все равно, для настоящего леса слишком много здесь было свободного пространства. Густые зеленые кроны даже не закрывали собой изрядно посветлевшего неба. Утренний ветерок играл с их верхушками, создавая тихий и приятный шум, сливающийся со звуками журчащей воды. Кругом царили умиротворение и спокойствие.
Подойдя к роднику, Элмио уже хотел наклониться и зачерпнуть руками воды, как вдруг на ее прозрачной поверхности появилось отражение чьей-то серой морды с желтыми глазами. Юноша поднял взгляд и замер. Прямо перед ним, на расстоянии метра, с приоткрытой пастью стоял самый настоящий дикий волк, которого он каким-то образом умудрился не заметить сразу.
Элмио резко отшатнулся в сторону от воды, и даже умудрился упасть, чувствуя, как вместе с внезапно нахлынувшим страхом к нему вернулась головная боль и потеря ориентации в пространстве.
— Не волнуйся, он тебя не съест, — с усмешкой пояснил Клэйрохс.
Волк перестал таращиться на растянувшегося в траве юношу и, настороженно покосившись в сторону мужчины в плаще, развернулся и довольно быстро скрылся в кустах.
Элмио посмотрел на своего сопровождающего с недоверием, а затем бросил опасливый взгляд в ту сторону, куда убежал волк.
— Почему ты так уверен, что он бы не напал?
Клэйрохс подошел к роднику и ополоснул руки.
— У нас животные не любят подобных встреч, но, как правило, никогда не атакуют сами, чтобы им лишний раз не подпалили хвост.
— Выходит, это опять были твои штучки из серии магии и всего остального?
Мужчина качнул головой.
— Скорее, его инстинкт самосохранения.
Элмио помедлил немного, еще раз взглянул на растущие поблизости пушистые кусты, за которыми скрылся хищник, а затем все-таки вернулся к роднику. Вода в нем была холодная и кристально чистая, поэтому юноша с большим удовольствием вымыл перепачканные в земле руки и как следует умылся.
Теперь из воды на него смотрело только его собственное отражение. Карие глаза, лохматые темно-русые волосы со следами глины и песка, несколько мелких царапин на левой щеке. Все это казалось Элмио чужим и незнакомым. Ведь вместе с памятью о прошлом он утратил воспоминания и о своей внешности. После такого сложно было осознать, что вот это самое отражение раньше он видел, должно быть, тысячу раз.
Пытаясь отвлечься от мрачных мыслей, Элмио перевел взгляд с журчащей воды на своего спутника, который с безразличным видом стоял в сторонке и дожидался, пока юноша закончит возиться у родника.
— Слушай, а почему ты всегда себя и всех ваших называешь «духами»? — неожиданно ощутив новую волну любопытства, заговорил парень и озвучил первое, что пришло ему на ум. — Ведь это для людей вы духи, а для самих себя? Я, например, ни за что бы не отличил тебя от обычного человека.
— Для самих себя мы все разные, — скучающим тоном пояснил Клэйрохс. — Мы привыкли к расовому делению. В древности образованные люди называли нас: «йорнха́льны». Но на самом деле это слово уже давно никак не переводится, поэтому мы просто «духи», так как не имеем плотных физических тел. — Он кивнул в сторону ручья. — Чтобы поскорей прошла голова, сделай пару глотков. Это поможет привыкнуть к тонкому измерению.
Парень последовал совету и зачерпнул рукой бьющую из-под земли воду. Она оказалась освежающей и очень приятной на вкус. На удивление это и в самом деле помогло. Мир вокруг сразу же перестал казаться миражом. Равновесие вернулось и общее восприятие начало проясняться. Элмио еще раз умылся, в этот раз окунув под струю воды всю голову целиком, и наконец-то встал на ноги твердо, а не качаясь, как пьяный бродяга.
— Да, мне действительно лучше, — уверенно произнес он, вновь осматриваясь по сторонам.
Его взгляд упал на высокое дерево с длинными продолговатыми листьями. Таких Элмио раньше ни разу не встречал. Кроме примечательной кроны, кора у него тоже выглядела довольно необычно — светло-коричневая с темными вкраплениями. Вообще, все дерево явно не походило ни на одно растение из привычных ему широколиственных лесов. Парень подошел к его стволу и заинтересованно потрогал рукой. От шершавой поверхности исходил легкий свежий запах, отдаленно напоминающий сосну.
— Неужели это в самом деле другой мир?.. — Элмио остановился, рассматривая лес, и понял, что почти все растения выглядели совершенно иначе, хотя на первый взгляд они казались самыми обычными для средних широт. Деревья, кусты, даже трава — и та чем-то отличалась.
Клэйрохс внимательно наблюдал за тем, как юноша «изучает» особенности местной природы, а сам, в это время, оценивал его физическое состояние, которое постепенно стало приходить в норму.
— Так значит, вы, обитатели этого места, все-таки — духи и другого названия у вас нет? — Элмио обернулся, чувствуя на себе пристальный взгляд своего сопровождающего. — А я еще кого-нибудь здесь увижу, кроме тебя?
— Да, вероятно. — Клэйрохс развернулся, и направился глубже в лес, немного прибавив шаг.
— А какие у вас бывают расы? — юноша продолжил расспросы, похоже, уже окончательно поверив в то, что находится в другом измерении. — Какой, например, ты расы?
— Я ко́верил, — неохотно отозвался Клэйрохс. — Это древний род. Мы очень похожи на людей и никогда не принимаем других обличий. В вашем мире всегда оставляем свои собственные.
— Тогда чем же твоя раса отличается от человеческой? — снова поинтересовался Элмио, обходя стороной поваленное бревно, через которое его спутник просто перешагнул. — Кроме того, что ваш мир тоньше.
Клэйрохс задумался на мгновение, потом все же счел нужным пояснить:
— Отличий очень много, не буду тебе всего перечислять. Кардинальное и самое главное, наверное, — среди коверилов нет женщин.
Услышав это, парень чуть не споткнулся на ровном месте. Он даже представить себе не мог, что у целой расы может не быть противоположного пола.
— А как же вы тогда… — немного замявшись, начал Элмио, понимая, что вопрос нетактичен, но также чувствуя, что всю оставшуюся жизнь будет жалеть, если об этом не спросит. — Как же вы… до сих пор не вымерли? — он закончил вопрос, через силу сказав все-таки не то, что вертелось у него на языке.
— Ну, как тебе объяснить, — Клэйрохс продолжил тем же задумчивым тоном. Видно было, что он собирается сформулировать все так, чтобы его поняли. Хотя для задавшего вопрос юноши удивительным показалось уже то, что ответ не начался с пожеланий ему идти далеко и надолго. — У нас расы не могут смешиваться. Вернее, такие союзы возможны, конечно, и случаются довольно часто. Просто дети от них будут либо похожими на отца, либо на мать. Что-то среднее невозможно. Так же и у нас, коверилов. Только если рождается сын — он всегда становится коверилом, если дочь — будет как мать, той же расы. — Закончив, он добавил: — Моя мать, например, была ила́нра. Это более молодая раса, о ней ничего не известно до прихода Великого Совета.
— А о каких было известно? — Элмио, обрадовавшись, что его спутник отвечает на все, что он бы ни спросил, решил продолжить разговор. Тем более, что в первый раз про расы он заговорил исключительно из вредности — ему очень не нравилось слово «духи». Представлялось сразу что-то весьма таинственное или вообще загробное. А тут рядом с ним шел самый обычный мужчина средних лет, просто в немного странном одеянии.
— Давай об этом потом, — Клэйрохс, видимо, догадавшись, что вопросы у юноши так и не закончатся, решил его прервать. — Все-таки мы за твоей памятью сюда пришли, а не для того, чтобы я читал тебе лекции по истории нашего мира.