- Куда же они уехали? Вы не можете мне сказать?
- О, понятия не имею.
Его точно обдало холодной водой. Ему хотелось крикнуть: "Перестаньте же вязать хоть на минуту, пожалуйста! В этом вся моя жизнь - я должен знать, где они". Но песенка спиц отвечала: "А моя жизнь - в вязанье".
Он отвернулся к окну.
- Она любила здесь сидеть - тихонько, тихонько, совсем тихо...
Форт посмотрел на подоконник. Так, значит, вот здесь она любила сидеть совсем тихо!
- Как ужасна эта война! - сказала старая женщина. - Вы были на фронте?
- Да.
- А возьмите бедных молодых девушек, у которых никогда не будет мужей! Право, это ужасно.
- Да, - сказал Форт. - Это ужасно.
Но тут из-за дверей послышался чей-то голос:
- Вы ищете доктора и миссис Лэрд, сэр? Их адрес - Восточное Бунгало; это недалеко, по северной дороге. Всякий вам покажет.
Со вздохом облегчения Форт благодарно посмотрел на старую женщину, которая назвала Нолли красивой, как жизнь.
- До свидания, сударыня.
- До свидания.
Спицы звякнули, и уголки губ старухи снова задергались. Форт вышел. Он не смог достать машину и долго тащился пешком. Бунгало оказалось неприглядным зданием из желтого кирпича с остроконечной красной кровлей. Дом стоял между шоссе и крутым обрывом, за ним тянулся сад-альпиниум; освещенный закатным солнцем, дом казался совсем новым. Форт открыл калитку и произнес про себя одну из тех молитв, которые так быстро приходят на ум неверующим, когда они чего-нибудь хотят добиться. Он услышал плач ребенка и подумал с восторгом: "Господи, она здесь!" Пройдя через сад, он увидел на лужайке за домом детскую коляску, стоявшую под дубом, и Ноэль, да, да, Ноэль! Собравшись с духом, он двинулся дальше. Она стояла, наклонившись над коляской, на голове у нее была лиловая шляпа от солнца. Он тихо шел по траве и уже был возле самой коляски, когда она услышала его шаги. Он не приготовил никаких слов, просто протянул ей руку. Тень упала на коляску, и ребенок перестал плакать. Ноэль пожала Форту руку. В шляпе, скрывавшей ее волосы, она выглядела старше и бледнее, словно ее измучил зной. У него не было такого ощущения, что она рада видеть его.
- Здравствуйте, - сказала она. - Вы уже видели Грэтиану? Она должна быть дома.
- Я пришел не к ней; я пришел к вам.
Ноэль повернулась к ребенку.
- Вот он!
Форт стоял у коляски и смотрел на ребенка, отцом которого был тот парень. Затененная верхом коляски и гофрированной оборкой чепчика, головка ребенка казалась запрокинутой. Он царапал свой вздернутый носик и выпуклый лобик и глядел на мать голубыми глазами, под которыми, казалось, не было нижних век, такими пухлыми были его щечки.
- Интересно, о чем думают дети? - сказал Форт.
Ноэль сунула свой палец в кулачок ребенку.
- Они думают только тогда, когда им что-нибудь нужно.
- Это хорошо сказано; но его глаза с большим интересом смотрят на вас.
Ноэль улыбнулась, и тут же улыбнулся ребенок, обнажив беззубые десны.
- Он прелесть! - сказала она шепотом.
"И ты тоже, - подумал он, - если б только я осмелился сказать это".
- Здесь сейчас папа, - проговорила она вдруг, не глядя на него. Послезавтра он отплывает в Египет. Вы ему не нравитесь.
У Форта чуть не выскочило сердце. Зачем бы ей говорить эго, если бы... если бы она хоть немного не была на его стороне?
- Я так и думал, - ответил он. - Я ведь грешник, как вы знаете.
Ноэль подняла на него глаза.
- Грешник? - повторила она и снова наклонилась над ребенком; она произнесла это слово таким тоном, что он подумал: "Если бы не это крошечное создание, у меня не было бы и тени надежды!"
- Я пойду, поздороваюсь с вашим отцом, - сказал он. - Он в доме?
- Думаю, что да.
- Могу я прийти завтра?
- Завтра воскресенье. И последний день перед отъездом папы.
- А! Понимаю. - Он пошел к дому, не решаясь оглянуться, чтобы узнать, смотрит ли она ему вслед.
И подумал: "Есть ли у меня надежда или нет, но я буду драться за нее зубами и когтями".
Пирсон сидел на диване в освещенной заходящим солнцем комнате и читал. Он был в форме цвета хаки, и вид его удивил Форта, не ожидавшего такого превращения. Узкое лицо, сейчас чисто выбритое, с глубоко сидящими глазами и сжатыми губами, казалось более чем всегда аскетическим, несмотря на военную форму. Форт почувствовал, как слабы его шансы, и сказал, словно бросаясь в ледяную воду:
- Я пришел просить вас, сэр, разрешить мне жениться на Ноэль, если она захочет выйти за меня.
Лицо Пирсона всегда казалось Форту мягким и добрым; сейчас оно не было таким.
- Вы что же, знали, что я здесь, капитан Форт?
- Я видел Ноэль в саду. Разумеется, я ничего ей не говорил. Но она сказала мне, что вы завтра уезжаете в Египет. Поэтому другого случая у меня не будет.
- Очень жаль, что вы приехали. Не мне судить, но я не думаю, что вы можете составить счастье Ноэль.
- Позволю себе спросить: почему, сэр?
- Капитан Форт, мирские суждения о таких вещах не для меня; но раз вы спрашиваете, отвечу вам откровенно. Моя кузина Лила имеет права на вас. Ей, а не Ноэль вы должны были предложить выйти за вас замуж.
- Я предлагал ей; она мне отказала.
- Я знаю. Но она не отказала бы вам, если бы вы поехали к ней.