Вакуумный поезд начал медленно и плавно тормозить, постепенно сбрасывая скорость. Мелькавшие в окнах неоновые полоски транспортного тоннеля в конце концов остановили свой суматошный бег и замерли на одном месте, освещая капсулу мягким голубоватым светом.
— Уважаемые пассажиры! Наш поезд прибыл на конечную станцию «Старая Москва. Ярославский вокзал». Благодарим за выбор нашей транспортной компании, — донесся женский механический голос из динамиков.
Автоматические двери бесшумно открылись, и к перрону вытянулась металлическая полоса трапа. Тесной толпой люди скорее выходили на платформу, кто-то сразу же нервно доставал электронные сигареты и вейпы, другие вызывали беспилотное такси по встроенным в яремную впадину голосмартфонам компании «Аргус».
Герман вынырнул из душного облака ароматических паров и размашистым шагом направился к выходу из вокзала. Он закинул на плечо свою полупустую спортивную сумку и натянул пониже кепку, прикрывая глаза от яркого света неоновых вывесок и голографической рекламы.
Телескопические двери мгновенно сдвинулись в сторону, выпуская мужчину из здания на улицу, где его со всех сторон сразу же окружил городской гул. Высоко в воздухе сновали беспилотные дроны разной степени исправности: от обшарпанных аппаратов доставки до тяжеловесных полицейских дронов с металлическим корпусом и боезапасом дротиков. По широкой магистрали тянулись вереницы электромобилей, а по выделенным полосам неторопливо катились самоходные платформы и транспортеры с тяжелыми грузами.
Взгляд Германа невольно остановился на группе рабочих роботов возле самого вокзала: шестиногие и четвероногие машины укладывали слой за слоем плитку на совершенно неповрежденный тротуар. За работой должен был следить приставленный прораб-роботехник, но он, облокотившись на фонарный столб, увлеченно смотрел объемную проекцию какого-то фильма или сериала, который передавал его голосмартфон.
«Есть в этом городе вещи, которые никогда не изменятся», — с усмешкой подумал Герман, обогнув роботов и двинувшись вдоль по улице, оглядывая вывески.
Завернув в первую попавшуюся забегаловку с броской рекламой, мужчина облокотился на высокую стойку, изучая висевшие под потолком мониторы с меню.
— Что будете заказывать? — Возле кассы мгновенно оказалась улыбчивая девушка.
На ее голове, на линии пробора, светились два параллельных розоватых гребня-ирокеза. Подкожные неоновые импланты просвечивали сквозь кожу, бросая на светлые волосы рассеянные отблески. Открытое платье с длинными разрезами на рукавах позволяло разглядеть и другие косметические модификации тела: силиконовые колечки и шарики были вживлены под кожу девушки, создавая особенный узор.
— Двойная шаурма и кофе с молоком, — кратко бросил Герман.
— Кофе на растительном или синтетическом молоке? — уточнила бариста.
— Пусть будет растительное.
— Хорошо. С вас четыре мультивалютных доллара. Терминал готов к оплате.
Герман лениво щелкнул кнопкой голосмартфона, вызвал трехмерный штрих-код своего личного банковского счета, и девушка направила на голограмму сканер. Световая полоса мгновенно считала код, списывая деньги, и удовлетворенно мигнула зеленым.
— Для получения заказа вам необходимо будет просмотреть два рекламных ролика, — предупредила бариста, уже разворачивая к Герману экран небольшого монитора.
По нему побежали неровные всполохи, и почти сразу же заиграла ритмичная музыка. На экране какая-то высокая модель в обтягивающем наряде начала танцевать, а закадровый голос вкрадчиво предлагать услуги по косметическим операциями:
— Компания «Осе» может подарить вам любой желаемый облик. Благодаря новейшим технологиям мы способны превратить вас в эксклюзивное создание.
На мониторе замелькали модели с пересаженной на отдельные участки тела змеиной кожей, их сменили юноши с металлическими рожками или бакенбардами львиной шерсти, а после камера показала девушку с высоким светившимся гребнем, наподобие того, что был у бариста.
— Ваша кожа будет сиять, подобно чешуе, или фосфоресцировать в темноте. Мы вживляем импланты и части искусственно воссозданных и клонированных животных уже более двадцати лет.
Модель повернулась спиной и продемонстрировала длинный бионический хвост, напоминавший по форме хвост ящерицы. Он легко двигался из стороны в сторону, будто жил своей жизнью.
— Последняя разработка нашей компании! Полностью контролируемый протез в форме хвоста сращивается напрямую с копчиковой костью и крестцом. На выбор уже доступны три модели.
Герман без особенного интереса наблюдал за рекламой косметических модификаций в ожидании своего заказа. Ему подобные преображения не казались заманчивыми. К тому же на его грубом широком лице с не единожды сломанным носом и бровями, изрезанными белесыми шрамами, вряд ли бы хорошо смотрелись новомодные импланты. Он был уже староват по своим меркам, чтобы восторгаться подобными трендами молодежи.
«Эволюция сделала из обезьяны человека, чтобы теперь тенденции моды вернули все обратно», — подумал про себя мужчина. — «Если бы это не было так печально, то я бы, наверное, даже посмеялся».
Следующий ролик был посвящен банковским вкладам, и лишь после того, как диктор закончил вещать о процентах, бариста с улыбкой поставила перед Германом шаурму и кофе. Он подхватил заказ и вышел с ним на улицу.
Стояло обеденное время, кругом было полно прохожих, а все веранды, террасы и даже скамьи были заняты. Отыскав взглядом ближайший небольшой сквер, выглядывавший из-за жилых домов, Герман неспешно туда двинулся. Но даже в этом зеленом оазисе посреди бетонных многоэтажек было столько людей, что единственную свободную скамью мужчина отыскал далеко не сразу. Он расположился в тени высокого клена, сбросил с плеча сумку и принялся за еду.
Рядом сразу же кто-то пристроился на незанятый участок лавки. Герман краем глаза заметил броский ярко-желтый пиджак и даже не стал больше рассматривать своего соседа. Судя по вспорхнувшим в воздух клубам пара, пахнувшего кисло-сладким лимоном, этот прохожий просто решил перекурить в тишине.
Когда Герман расправился с обедом и небрежно обтер губы рукавом, то решил больше не тянуть с делом, приведшим его обратно в Москву. Он откинулся на спинку лавки и уверенно нажал на круглую пластину голосмартфона, встроенного в его яремную впадину. Перед глазами возникла голографическая проекция экрана с указанием времени и погоды.
— Вызвать абонента «Жека», — четко проговорил вслух Герман.
— Идет набор номера, — послышался механический голос в голове, куда звук поступал через костные наушники, тонкое металлическое устройство, вживленное в кожу за ушами для передачи звука с голосмартфона.
Раздались гудки, а после кто-то принял вызов.
— Евгений Дробышев слушает. Кто звонит?
Голос серьезный и строгий.
— Евгений Дробышев? — беззлобно усмехнулся Герман. — А почему так скромно? Даже без своих спортивных титулов и перечисления наград обошелся!
— Что? Каких еще наград? Кто вы такой?
— Жека, ну ты меня расстроил. Я надеялся, что узнаешь сразу. Это я, Герман. Герман Юдин.
Несколько секунд длилась томительная тишина, от которой даже начало звенеть в ушах.
— Герман?.. — наконец неуверенно переспросил Жека, мгновенно растеряв всю свою серьезность. — Это правда ты?
— А кто же еще.
— Ты почти семь лет на связь не выходил, а тут просто так взял и явился, как из-под земли?
— Ты помнишь, что тогда случилось. Я был вынужден уехать в Сибирь, к родне, и даже номер сменил, — извиняющимся голосом произнес Герман. — Прости, что решил позвонить только сейчас.
— Я ведь тебя искал! — неожиданно взъярился Жека. — Названивал сутками, все твои съемные квартиры обежал, искал через наших общих знакомых! А ты… ты!..
Послышалось натужное пыхтение, будто собеседник Германа сдувался, как воздушный шарик.
— Я все понимаю! Ситуация была, мягко говоря, отвратная! — через миг продолжил Жека, явно с трудом держа себя в руках. — Но ты мог бы послать мне одно сообщение, хотя бы дать намек, что с тобой все в порядке и ты обустроился на новом месте! А ты исчез, растворился в тумане и обо всех забыл… А что мне было делать?!
— Жека, послушай. Ты сам там был в тот день. Поражение меня буквально уничтожило. Этот бой много значил для меня, для тебя и даже для Игоря, несмотря на его поступок. И я ведь мог там выиграть!..
— Герман, выставленный ими боец был накачан наркотой под завязку! Он бился как чертов берсерк! И ты бы просто лег под ним, и уже никогда не сумел бы подняться, — возразил Жека.
— Они вкололи ему обезбол только перед последним раундом. Когда поняли, что я реально могу уложить его на лопатки. И супервайзер допустил это. Если бы не он, то победа была бы за мной.
— Не один супервайзер. Игорь тоже тогда надеялся, что ты согласишься на сделку. Хотя я уверял его, что титул чемпиона ты просто так не отдашь. Но он не послушался, сделал, как сам хотел.
— Если я когда-нибудь снова с ним встречусь, то разобью ему лицо, — тихо и угрожающе прорычал Герман, ощущая, как давно забытый гнев поднялся в его груди горячей волной.
Сидевший рядом на скамье прохожий в желтом пиджаке заметно вздрогнул и, кажется, даже с опаской поглядел на своего соседа, выпустив в его сторону поток лимонного пара.
— Он, конечно, подлец и крыса, но не будешь же ты отрицать, что его поступок во время боя спас твою жизнь? — Жека прочистил горло.
— Когда твой собственный тренер сливает информацию противнику, а после еще и бросает полотенце на ринг, то это не спасение. Для меня это был позор.
— Если бы он его не бросил, то их боец размазал бы тебя по рингу. За то, что ты не принял условия сделки, что вознамерился защитить свой титул и не сдался, когда тебя толкнули на канаты и отбивали твое бездыханное тело, как кусок мяса.
— Я все равно хотел бы посмотреть Игорю в глаза. Посмотреть, а после поставить по фонарю под каждым. — Герман раздраженно ударил себя кулаком по ноге.
— Игорь уже давно уехал за бугор, — со смешком заметил Жека. — Он на тебя, между прочим, взаимную обиду держал долго. Хотя… Ладно. Это уже не важно. Как ты пропал после боя, кстати, я ведь хотел за ним даже рвануть за границу. Но как-то не сложилось. Жизнь внесла свои коррективы.
— Ты сейчас еще работаешь в сфере? Состоишь у кого-нибудь в команде? — выдохнув и успокоившись, хрипло спросил Герман.
— Да. Катмены всегда востребованы, знаешь ли. А мои руки, можно сказать, золотые.
— Значит, можешь и мне помочь вернуться в бокс по старой дружбе?
— А ты, выходит, отсиделся в Сибири, как медведь в берлоге, и теперь намерен опять ворваться в большой спорт, да, Герман? — Жека цокнул языком. — Как будто это так просто!
Герман заерзал на неудобной лавке.
— Сам подумай, к кому мне еще обратиться? — пробурчал он. — У меня там сестра осталась в Абакане, вдова с ребенком. Ей помогать надо. Отца я схоронил, а сестра гроши зарабатывает на фабрике, так еще и кредит теперь за искусственную почку выплачивает после операции. Я пытался там крутиться: устроился в детский центр, тренером работал. А что толку? Платят все равно мало.
— В Москве деньги тоже не из воздуха берутся, знаешь ли, — ворчливо заметил Жека. — И сам-то как думаешь, много ли сумеет заработать уже немолодой боец, который семь лет отсиживался в стороне, а?
Герман даже возмутился:
— Я тренировки не забрасывал! Каждый день, как положено. И все еще в отличной форме. Восемьдесят семь килограмм, к твоему сведению!
— Ну-ну! Завелся сразу, — хмыкнул Жека.
— Ты мне только прямо скажи, не юли. Сможешь пристроить меня или самому вертеться?
Несколько мгновений собеседник Германа помалкивал, будто что-то подсчитывая в голове, а после нехотя заговорил:
— Шансов пробиться обратно на профессиональную арену мало. И пока ты вернешь себе титул, пока поднимешься в рейтинге… На такое уйдет время. А, я так понимаю, деньги тебе нужны уже сейчас и деньги явно не самые малые.
— У тебя есть какое-то предложение, — проницательно заметил Герман.
— Знаю, что ты не в восторге будешь. Но пока ничего иного подобрать не могу, друг.
— Говори уже, — нетерпеливо поторопил он катмена.
— В городе есть несколько теневых арен. Я могу помочь тебе туда попасть, — понизив голос, прошептал Жека. — Но учти, здесь правила будешь диктовать не ты и не я, а организаторы. Если скажут лечь во втором раунде, то ты ляжешь. Если потребуют накачаться наркотой или устроить шоу на ринге, то у тебя не будет выбора.
У Германа в горле резко пересохло.
— Но тут и деньги совсем другие, — продолжал нашептывать на ухо катмен. — Можешь хорошо поднять за пару боев, а потом выйти оттуда и найти себе работку поспокойнее.
Герман все продолжал молчать, погрузившись в мрачную задумчивость.
— Алло?.. Алло! Ты на связи еще? Ты слушал меня вообще? — через полминуты возмутился Жека.
— Да, я тут.
— Ну, что скажешь по поводу предложения?
— Знаешь… Наверное, соглашусь, — нехотя выдавил из себя Герман и выдохнул.
— Ха. Кажется, тот бой все же чему-то тебя научил.
— Не издевайся.
— Даже не думал, — серьезно ответил Жека. — Мне тоже все это не по нраву. Еще с тех пор, как Игорь согласился на договорной бой вместо тебя… Но выбирать должен боец, тот, кто пойдет на ринг и будет кулаки сбивать. И если сейчас для тебя важнее деньги, то это правильный выбор…
— Да знаю я все это! — оборвал его Герман. — Не береди душу.
— Как хочешь. Если и правда решишься, то приезжай сегодня к одиннадцати на Бутырский Вал. Там найдешь цеха полиграфического комбината. Один из них заброшен. В нем в полночь и начнется турнир. Я буду на связи, встречу тебя. С организаторами сам договорюсь.
— Бутырский Вал? Это где вообще?
— В Старой Москве. Улица возле станции метро «Савеловская». Там недалеко.
— Ладно, я понял. К одиннадцати буду там.
— До встречи.
Жека оборвал звонок, и Герман тоже нажал на кнопку своего голосмартфона, выключая устройство. Голограмма померкла и исчезла.
«Что я делаю? Почему я согласился на это?» — мелькнула паническая мысль в голове Германа. — «Семь лет назад я поплатился карьерой за свою принципиальность, а теперь готов участвовать в договорных боях ради того, чтобы мне, как облезлому псу, кинули обглоданную кость со стола организаторов и воротил теневого бокса?.. И ведь без этой кости я просто околею с голоду…»
Мужчина в желтом пиджаке, сидевший рядом на лавке, засобирался, пряча вейп в нагрудный карман. Он взял за ручку свой дипломат и поднялся на ноги, но в последнюю секунду неожиданно закачался, то ли споткнувшись, то ли потеряв равновесие. Его высокая фигура неуклюже упала на Германа, чемоданчик картинно распахнулся, и в воздух взлетела кипа документов, отпечатанных на полупрозрачной пластиковой бумаге. Они медленно осыпались на землю, планируя в воздушных потоках. Пока неосторожный человек пытался подняться на ноги, сыпля извинениями, Герман внезапно почувствовал острую боль в бедре. Но она прошла буквально за секунду.
— Ау! — зашипел он на незнакомца. — Ты что творишь?!
— Простите! Я такой неловкий!
— Убирайся отсюда со своими бумажками, пока я тебя сам из сквера не вышвырнул!
Мужчина наконец принял вертикальное положение и принялся спешно собирать разлетевшиеся документы. Герман с негодованием вгляделся в лицо незнакомца, но оно почти до середины было скрыто за крупными солнечными очками, а губы закрывала густая бородка со спутанными усами. Почему-то именно эта растительность смотрелась на мужчине неестественно, будто ее там не должно было быть. Еще и широкополая старомодная шляпа отбрасывала тень на все лицо, мешая Герману подробнее разглядеть этого странного нелепого человека.
— Еще раз извините меня! Так неудобно вышло! — пролепетал незнакомец, заталкивая последние листы в свой дипломат и спешно защелкивая замок. Углы полупрозрачной бумаги беспорядочно высовывались из чемодана, но их владельца это явно не волновало.
Он коснулся рукой края своей шляпы, картинно прощаясь, будто в старых фильмах, и скорее направился к выходу из сквера.
Герман еще минуту с раздражением смотрел, как мужчина в желтом пиджаке удалялся прочь, потряхивая своим дипломатом, а потом и сам поднялся на ноги.
«Какой суматошный тип!» — промелькнула в его голове запоздалая мысль. — «Этот город будто пронизан спешкой, и люди в нем боятся потери времени больше, чем смерти».
До самого вечера Герман занимался поисками временного жилья. В конечном итоге ему удалось договориться о койке в одном капсульном общежитие на самой окраине Старой Москвы, в районе Коптево. Цены, конечно, кусались, и за несколько ночей пришлось авансом внести почти все мультивалютные доллары, что у Германа остались после Сибири. И теперь ему или пришлось бы перебиваться подножным кормом без работы какое-то время, или же волей-неволей выполнять требования организаторов подпольного турнира, чтобы достать денег.
Ближе к одиннадцати часам он уже приехал на станцию «Савеловская». Вышел на поверхность, нервно походил по округе, пытаясь по голосмартфону определить, где находилась нужная ему улица. Чувство легкой нервозности, всегда появлявшееся у него перед очередным боем, вгрызлось в плоть. В горле стоял неясный комок, но Герман старался держать себя в руках и не позволял дурным мыслям лезть в голову.
Раньше на всех боях с ним была команда. Пусть небольшая, но все же команда: верный катмен Жека и рассудительный тренер Игорь. С ними любая схватка казалась детской игрой, потому что когда уверенные в твоей победе люди стоят за пределами ринга, то собственные силы возрастают многократно. А теперь вон как все неудачно сложилось. Игорь эмигрировал, а Жека, хоть и согласился помочь, но сам уже обосновался в чужой команде.
Улица тянулась длинной прямой полосой вдоль кирпичной стены. Приоткрытые ворота Герман заметил не сразу. За ними располагалась широкая неосвещенная парковка, на которой стояло несколько десятков электромобилей. Почти у всех были затонированы стекла, а там, где окна были приоткрыты, Герман видел лишь сосредоточенных мордоворотов в дорогих костюмах. Они, будто цепные псы, маленькими глазками постоянно оглядывали парковку, внимательно изучая каждого, входившего через ворота.
Чуть в стороне стояла одинокая машина скорой помощи с выключенными фарами. Возле нее, прислонившись спиной к водительской дверце, отдыхал один из фельдшеров, куривший тонкую электронную сигарету. Для такого рода мероприятий всегда приглашали медиков и платили им за подобные «дежурства» неплохо, хотя гарантировать выживание избитым бойцам не могла даже хорошая бригада.
Высокое заброшенное здание одного из цехов полиграфического комбината темной громадой нависало над парковкой, и Герман только успел подметить, что через приоткрытые металлические створки падает неровная полоса света, как его кто-то грубо схватил за предплечье.
— Ты еще кто такой? — хмуро спросил бритый налысо мужчина в безукоризненном костюме.
— А ну руки убрал от меня! — сразу же набычился Герман.
— Что здесь делаешь? Это частная территория. Вход не для всех, — громче добавил охранник, рывком разворачивая Германа обратно к выходу с территории.
— Эй-эй! Мужик, постой! — раздался откуда-то со стороны знакомый голос. — Этот на турнир, один из участников!
Жека, весь потный и запыхавшийся, бежал со стороны цеха. Он выглядел почти так же, как Герман его запомнил со времен их последней встречи. Поджарый, с выбритым виском и зализанными на одну сторону темными волосами, в спортивном костюме престижного бренда. И руки в кожаных перчатках. Свои руки он холил и лелеял, всегда держал в тепле и называл исключительно золотыми. Для катмена ловкость и быстрота пальцев были мерилом его мастерства.
— Оставь его, сказано же тебе!
Жека оттолкнул руку вышибалы и блеснул на него злобным взглядом.
— Его только сегодня внесли в списки. Герман Юдин. Хочешь, сам проверь! — прикрикнул катмен.
Охранник молча запустил руку в свой нагрудный карман и достал помятые скрепленные листы. Он долго и внимательно их изучал и только после удовлетворенно кивнул:
— И правда есть такой. Ладно, пусть проходит. Сам его провожай тогда.
— Без тебя разберусь! — бросил Жека и скорее, схватив Германа за локоть, повел его в сторону входа в заброшенный цех.
— Слушай, да ты совсем как прежде, — усмехнулся Герман. — Успеваешь быть одновременно во всех местах.
— Ох, и не говори, — вздохнул катмен. — Весь вечер ношусь, как гончая, от организаторов до своей команды. Еще тебя все ждал на пропускном! Тут на минуту отошел и на тебе!.. Сразу же эти безмозглые громилы полезли.
Жека неожиданно замер на месте и развернулся лицом к Герману.
— Черт, что же это я делаю? Я ведь тебя даже не поприветствовал нормально!
Он крепко обнял Германа, постучав его по спине своей ладонью в перчатке.
— С возвращением в Москву, друг! Рад, что свиделись! — Катмен расцвел в широкой улыбке, отстраняясь. — Прости, что все так сумбурно. Но по-иному не могу, сам знаешь.
— Как не знать! — Герман хохотнул и тоже пару раз похлопал старого знакомого по плечу.
В глазах каждого из них читался восторг от того, что спустя семь лет и множество трудностей судьба снова свела давнишних друзей вместе.
— Пойдем, я тебе все покажу, объясню пока, — проговорил Жека. — А то еще надо успеть моего бойца подготовить к бою.
— Веди.
Жека первым шагнул в приоткрытые створки металлических ворот, Герман послушно последовал за ним. В лицо ему ударил запах пыли и отвратительная сладкая смесь ароматического пара вейпов. В помещении было тесно, а высокий потолок зала угрожающе давил своими сводами на головы всех собравшихся. Людей было много: от разряженных модных франтов в брендовой одежде и с целым штатом охраны до щуплых официантов, сновавших в толпе с подносами шампанского. То там, то здесь мелькали бойцы: накаченные сосредоточенные амбалы, жилистые атлеты, поигрывавшие скулами, и невзрачные юноши, больше походившие на подростков. Кто-то выслушивал наставления своих тренеров и друзей, кто-то разминался перед боем, другие, не моргая, глядели в пол, пытаясь справиться с напряжением.
Посреди зала высился привезенный боксерский ринг, ярким пятном выделяясь в холодном свете софитов. Он пока что пустовал, но скоро его поверхность должна была расцвести пятнами крови и пота бойцов.
Жека завел друга в отдельное помещение, которое отвели под общую раздевалку. Там был поставлен десяток лавок и беспорядочно валялись брошенные сумки, вещи и обувь. Несколько мужчин переодевались, не глядя друг на друга, кто-то из бойцов бинтовал руки и натирал себе лицо особыми мазями, позволявшими коже меньше травмироваться.
Неторопливо раздевшись и натянув свои красные боксерские шорты, Герман упал обратно на лавку и выжидательно взглянул на Жеку, который стоял чуть в стороне.
— Смотрю, форму ты и правда не растерял, — проронил тот и приблизился.
— Говорю же, тренируюсь, как прежде.
— Это правильно. — Жека присел возле друга и стянул с рук перчатки, блеснув небольшим золотым перстнем на мизинце. — Как общее самочувствие?
Он достал из кармана медицинский фонарик и посветил в глаза Герману, наблюдая за реакцией зрачков. После положил пальцы на его запястье и принялся отсчитывать пульс.
Герман в это время внимательно прислушивался к собственному организму. В целом его состояние можно было назвать удовлетворительным, но была где-то на грани сознания досадная слабость, терзавшая его тело уже половину дня. Он сразу после обеда заметил свое странное самочувствие, которое можно было объяснить разве что дурным качеством привокзальной шаурмы, но так как иных симптомов, кроме легкой слабости, не было, то Герман отмахнулся от этой проблемы и предпочел ее игнорировать. Вот и сейчас катмен спрашивал о его состоянии, а врать медику не хотелось. Но был ли резон беспокоиться из-за незначительного упадка сил?
— Я в порядке, — решительно ответил Герман, подумав, что на один бой его сил точно хватит.
— Пульс чуть повышен, но в пределах нормы. Волнуешься что ли?
— Ты мне так и не объяснил, что сегодня будет.
Цокнув языком, Жека кивнул, признавая свою промашку. Он выудил из кармана маленькую баночку вазелина и принялся размазывать его по лицу Германа, негромко объясняя ему правила подпольной арены:
— Сегодня здесь состоится отборочный турнир. Куча новичков самых разных направлений, от бывших спецназовцев до мастеров спорта. Тут и каратисты, и борцы, и боксеры — всех в одну кашу. Их около сотни человек, после жеребьевки начнутся схватки, не больше пяти минут на каждую пару, поэтому месиво будет жесткое. Лучшую десятку организаторы проведут дальше, введут в таблицу рейтинга и допустят к следующим турнирам, где деньги будут уже крупнее.
Покончив с мазью, Жека тщательно обтер свои пальцы и забрал у Германа из сумки заранее подготовленные бинты. Он тщательно и неторопливо начал обматывать запястья друга.
— Левую, как обычно, затяну чуть туже, — предупредил Жека.
— Валяй. Так что там дальше с турниром? Я тоже попал на отборочные?
— Нет. Мне удалось выставить тебя как опытного бойца, еще и твоим титулом козырнуть. Организатор сказал мне, что ваш бой с его человеком пройдет в перерыве между отборочными схватками. Без рейтинга, без продолжения. Просто один поединок двух профессионалов для развлечения публики. Со ставками и без перчаток.
— Без перчаток? — переспросил Герман, вздернув брови.
— Без них, — подтвердил Жека, не отрываясь от бинтования.
— Этот их боец-то хотя бы какой весовой категории? Он боксер или кто вообще?
— А черт его знает. Я видел его сегодня мельком. Эдакая гора мяса…
— И как ты мне прикажешь его нокаутировать? — с легким возмущением спросил Герман.
— А тебе и не нужно будет нокаутировать его, — раздался со сторон входа в раздевалку чей-то гнусавый хрипловатый голос.
На пороге стоял невысокий смуглый мужчина средних лет. Его выразительные черты лица явно принадлежали выходцу из Средней Азии: густые черные брови, массивный нос и темные глаза. Впечатление от волевого профиля портила лишь лысеющая голова. Да и отвисшее круглое брюшко, которое едва сдерживал туго затянутый ремень брюк, тоже не выглядело слишком уж представительным. Цветастая полосатая рубашка плотно натянулась на его животе, вот-вот угрожая лопнуть, но человека это совсем не тревожило. Он держал зубами во рту оформленную под старину электронную курительную трубку с деревянным корпусом и внимательно разглядывал Германа своими маленькими глазками.
— Как это не надо? Ты кто еще такой? — не сразу догадался Герман.
Жека незаметно пнул его в коленку, едва слышно прошептав:
— Это организатор…
— Все верно, — чуть повысив голос, подтвердил мужчина, лениво делая несколько шагов вперед. — Я — организатор этого турнира, его король и судья, полноправный хозяин. И твой, кстати, тоже, Герман… Герман ведь, не так ли?
Скорее закрепив край бинта, Жека спешно поднялся с колен и отступил к стене, замерев там. Из раздевалки вдруг как ветром сдуло всех бойцов, которые переодевались.
Герман проводил убегавших людей удивленным взглядом и чуть свысока посмотрел на своего непосредственного работодателя, который никакого особенного уважения у него не вызывал.
— Он самый. Вот только я попросил бы тебя воздержаться от подобных заявлений. Ты мне не хозяин, да и я тебе не раб и не шавка какая-то, — ответил Герман, тщательно контролируя свой голос. — А если хочешь по-человечески общаться со мной, то для начала представься сам.
Толстяк беззвучно засмеялся, а его брюхо мелко затряслось.
— Ишь какой борзый нахал сыскался!..
Еще несколько секунд он посмеивался, после крепко затянулся паром и резко выдохнул его в сторону, наполнив помещение импровизированной раздевалки какой-то сладковатой вонью, наподобие жевательной резинки или сахарной ваты. И, стоило пару рассеяться, Герман увидел, что лицо организатора посерьезнело.
— Меня принято называть Золтан Султан. И я советую тебе хорошенько запомнить, что Султан не терпит неповиновения. Если ты рискнул прийти на мою арену, то будь любезен, держи свои капризы при себе. Я гарантирую тебе деньги, а ты выполняешь все, что я скажу. И этого тебе должно быть достаточно. Я понятно выражаюсь?..
Не ожидая подобного желчного тона, в котором сквозила неприкрытая угроза, Герман замешкался, не придумав, что ответить. А тем временем Золтан продолжал говорить:
— Сюда приходят чемпионы, мастера спорта, солдаты и борцы всех мастей. Сбегаются ко мне под крыло как обнищавшие крысы, лишенные всех своих заслуг, и только я могу снова вернуть им славу, возвести на вершину Олимпа и озолотить. Умные люди это понимают. Если ты считаешь себя разумным человеком, то тоже теперь должен осознавать, что грубить мне не стоит.
Герман сглотнул, бросил быстрый взгляд на Жеку. Тот стоял в стороне, вытаращив на друга глаза.
«Он боится этого самоназванного Султана. И, похоже, хочет, чтобы и я тоже вел себя послушно и тихо. Ну, ладно. Поиграем пока что по этим правилам, чтобы не подставлять Жеку».
— Как скажешь.
Золтан скупо улыбнулся, вновь выдувая удушающе сладкий пар.
— Уже лучше. Но все еще недостаточно хорошо… Итак. Сегодня ты не участвуешь в отборочных, а будешь забавлять мою приглашенную публику в перерыве. Думаю, Евгений тебе уже все рассказал.
Не торопясь что-либо отвечать, Герман лишь неопределенно хмыкнул.
— Бой будет против моего человека. Это Коля по кличке Лось. Он такой же боксер, как и ты, хоть и более искушенный в теневом спорте… И ты должен будешь лечь в шестом раунде.
— Лечь? — неверяще переспросил Герман, бестолково заморгав.
— Ты плохо меня расслышал? — Султан явно наслаждался потерянным видом собеседника. — Здесь я выставляю правила. И я решил, что в этом бою ты проиграешь, Лось отправит тебя на канвас в шестом раунде. И ты больше не встанешь, Герман… Хм. Пожалуй, Герман — это не очень подходящее имя для такого местечка. Надо будет подобрать какую-нибудь звучную кличку.
Задумчиво почесав щеку пальцем, Золтан пару мгновений молчал, а после победно воскликнул:
— Медноголовый!
— Почему так? — тихо спросил Герман.
— Тебе не все равно? — поинтересовался Султан и развернулся к выходу. — Готовься к выходу, Медноголовый. Скоро тебе предстоит болезненное падение.