Удар. Еще один удар. Быстрая комбинация — мелькавшие кулаки в перчатках оставляли на груше одну вмятину за другой, раскачивая снаряд и оглашая пустой тренажерный зал хлесткими звуками. Герман сосредоточенно и упорно отрабатывал удары, не отвлекаясь, не отводя взгляд и лишь слушая собственное дыхание.
Тренировки всегда помогали ему привести разум в порядок, успокоить нервы и настроиться на нужный лад. Казалось, в такие моменты не существовало ничего вокруг, кроме гладкой поверхности груши и сталкивавшихся с ней кулаков, облаченных в броню перчатки, наполненных жгучей энергией. И Герман чувствовал, как высвобождает эту энергию через удары, как ему становится легче дышать, а в голове светлеет.
Тренажерный зал оказался в полном распоряжении Германа на пару выходных дней. Это место и так не пользовалось особенной популярностью у вампов, а последнее время там и вовсе никогда никого не было. Один только Герман частенько делал зарядку в полупустом помещении с несколькими снарядами. Из-за свалившейся на голову работы он забросил свои обыкновенные тренировки, но теперь, будто устыдившись собственного слабоволия, мужчина взял себя в руки. И это было верным решением, ведь первый же удар доставил ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Все тело будто ожило, охотно откликаясь на сигналы, повторяя привычные, уже вросшие в подкорку, действия.
А еще Герман надеялся именно за хорошей изматывающей тренировкой обдумать все то, что увидел в лабораториях и подслушал в беседах между Дамиром и мистером Ричардсом. Краткая экскурсия по исследовательскому сектору небоскреба «Осе» произвела на него неизгладимое впечатление: не столько количеством мучимых животных как категории Б, так и категории А, сколько неисчислимым количеством экспериментов, которые там ставили. В этих белых коридорах никто не думал о конвенции по защите прав животных, об этической стороне вопроса и о том, что скрещивание генов велось с одной-единственной целью — в скорейшем времени перенести все это на человека, создать мутанта с ранее недоступными Homo sapiens способностями, который вытеснил бы с мировой арены простых людей, как вид.
Этот бизнес косметических модификаций на самом деле был лишь выгодной инвестицией и прикрытием для того, чтобы проводить полузаконные генные исследования. В принципе, догадаться, чего добивался сам Дамир Игнатьевич, было нетрудно.
Вчера сразу после непродолжительной экскурсии Чарльз и Дамир еще несколько часов беседовали в офисе на восьмидесятом этаже. Как понял из обрывков разговора Герман, мистер Ричардс имел какое-то отношение не только к ООН и Реконструированному Совету Европы, но и сам владел компанией, занимавшейся исследованиями в области вирусологии. Он обладал огромным влиянием на видных иностранных министров и бизнесменов со всех концов света.
Дамир Игнатьевич настаивал на том, что устаревшие конвенции, как о правах животных, так и о правах человека, давно уже требовали пересмотра. Как показывал его опыт, искусственных зверей категории Б было недостаточно для проведения революционных исследований в области генной инженерии. И нужно было надавить на членов международных организаций, чтобы добиться единого решения о заключении нового соглашения.
И хоть Чарльз так и не дал конкретного ответа, но Герман подозревал, что иностранец в душе поддерживал это предложение, хоть и понимал, как трудно будет провернуть подобное на мировой арене. При расставании мистер Ричардс заверил Дамира, что непременно обдумает все увиденное и услышанное и прилетит еще как минимум раз, чтобы обсудить решение, которое он вынесет. И судя по ухмылке Дамира Игнатьевича, которая не покидала его весь вечер, стоило самолету иностранца улететь, владелец «Осе» откровенно рассчитывал на поддержку и не сомневался в том, каким будет выбор Чарльза.
А вот Герман даже не мог себе представить, насколько глубоко было болото, в котором он внезапно оказался, начав вникать в темные дела своего начальника. Компания, согласно слухам, выросшая из желания Дамира воскресить своего пса, на деле оказалась лабораторией по скрещиванию генов, обернутой в симпатичную обертку из модных имплантов и модификаций. О таком боксер даже не мог подумать, когда Альберт вводил его в эту структуру. Вот только одного Герман понять не мог никак: главарь вампов предупреждал его, что Дамир намерен провернуть что-то, что могло угрожать существованию В.А.М.П. и всех зараженных, скрывавшихся от закона.
Однако ничего подобного боксер не обнаружил. Вряд ли опыты на макаках можно было считать опасными для ассоциации. А время неумолимо шло вперед, подгоняя Германа и заставляя его в сотый раз прокручивать в голове всю имевшуюся информацию, чтобы понять, что же стоило предоставить в отчете Альберту.
Герман нанес еще пару ударов и тяжело повалился на грушу, повиснув на снаряде, цепко стиснув его предплечьями и пытаясь отдышаться. Пот катился градом, заливая глаза, и боксер, закрыв веки, устало привалился лбом к прохладному кожаному боку.
Помимо дел ассоциации он не позволял себе забывать и о Султане, который перманентно маячил на границе его памяти, заставляя почаще оглядываться по сторонам вечерами по дороге в штаб. Хотя с того случая на парковке прошло уже достаточно времени, а никаких сообщений от Золтана не поступало, и в глубине души Герман надеялся, что организатор подпольных боев все же отстал от него окончательно после показательного избиения его головорезов. Видимо, сила кулаков ему что-то да объяснила. А, может, тот понял, что Герман теперь связался с серьезными людьми, которые не против замарать руки, защищая его.
Еще и с сестрой последнее время боксер стал общаться куда меньше, хоть и беспокоился, не выслеживали ли ее люди Султана. Но Герман очень не хотел беспокоить Вики, обременяя ее своими постоянными просьба созвониться с Еленой. Владычица компьютерного логова и так все еще сторонилась мужчины, не поднимая тему вторжения в ее личное пространство, но и не давая Герману никакой надежды на дальнейшие хорошие отношения. Они вели короткие светские беседы, от которых за версту несло скукой, старались не заглядывать друг другу в глаза, и в итоге все свелось к тому, что боксер лишь периодически просил Вики написать Елене пару слов. Ему уже достаточно было просто знать, что с сестрой все было в порядке и до нее доходили деньги.
Герман раздраженно ударил ребром ладони по снаряду.
У него не было никакой уверенности в завтрашнем дне. Работа превратилась в хождение по натянутой леске, где Герман только и ждал, поймают ли его на шпионаже за Дамиром, либо же Альберт успеет его отозвать. Казалось, он всего несколько дней провел на должности телохранителя, но уже мечтал лишь о том, как бы все это скорее закончилось.
«К черту! Едва Альберт скажет, что получил все нужные сведения, то я разворачиваюсь и уезжаю отсюда. Прочь! Уж лучше обратно в Сибирь, чем взваливать на себя и дальше дела ассоциации, крутиться возле верхушки прогнившего общества и только и ждать новых проблем каждый день! Надоело! Моя работа окончится на Дамире, и я уйду».
Убеждать себя можно было бесконечно, но разумом Герман понимал, что никуда он не уйдет и не исчезнет, пока Альберт не даст на то свое высочайшее позволение. И как бы боксер ни злился, как бы ни сбивал кулаки о неподатливую грушу, эту действительность он изменить не мог.
После выходных Герман приехал на работу в довольно мрачном расположении духа. Как оказалось, ни у одного него было дурное настроение. Стервозная помощница Дамира Игнатьевича, Христина, тоже выглядела так, будто все в ее жизни шло наперекосяк. Она имела достаточно болезненный вид, под глазами залегли тени, движения стали нервными и резкими, и, не в силах заглушить какие-то свои внутренние противоречия, она срывалась на подчиненных.
Сперва Герман стал невольным свидетелем того, как Христина накричала на миловидную секретаршу Яну, которая не подготовила какие-то важные списки. А после женщина даже огрызнулась в ответ Дамиру Игнатьевичу, когда он сделал ей несерьезное замечание. Это удивило всех: Эдик и Герман со священным ужасом смотрели на Христину, впервые позволившую себе такое непрофессиональное отношение к начальнику, а сам Дамир лишь удивленно постучал когтями по столу и спровадил дерганую женщину в ее кабинет, подальше от себя.
А после произошло нечто поистине удивительное.
Дамир Игнатьевич, лениво листая свою электронную почту на компьютере, неожиданно остановился на письме от анонимного пользователя, пришедшем рано утром. Он безбоязненно его открыл, явно заинтересованный темой. «Разоблачение от доброжелателя» — гласила она. И тут даже Эдик и Герман скосили глаза в сторону монитора, из-за спины начальника вчитываясь в текст, содержавшийся в письме.
«Уважаемый Дамир Игнатьевич Реутов!
Недавно мне удалось добыть некоторую любопытную информацию об одном из ваших сотрудников. Я решил, что вам было бы интересно и самому взглянуть на нее и узнать, что возле вас находятся такие вот двуличные люди. Речь идет о вашей помощнице Мытько Христине Анатольевне, которая, пользуясь своим служебным положением, уже много лет крадет ваши средства, переводя на свои иностранные счета довольно-таки крупные суммы.
Насколько мне известно, она не одна занимается этим грабежом. В цепочку вовлечено еще как минимум несколько сотрудников, однако, не думаю, что для вас будет проблематично отыскать остальных, когда главное действующее лицо окажется у вас на прицеле.
Все необходимые доказательства находятся во вложении к данному письму.
С наилучшими пожеланиями, ваш скромный доброжелатель!
А.»
Щелкнув по вложению, Дамир развернул на весь экран многостраничный документ, где находились выписки со счетов Христины, данные о действиях пользователя на компьютере женщины, отрывки личной переписки по поводу перевода средств, доказательства ведения двойной бухгалтерии, снимки поддельных квитанций и чеков. Судя по этому тщательно собранному букету конфиденциальной информации, Христина совершенно не стеснялась обкрадывать собственного босса на десятки тысяч мультивалютных долларов каждый месяц, аккуратно подгоняя данные под предвиденные и непредвиденные расходы. Можно было только подивиться ее наглости и тому, как раньше никто не обратил на подобное внимания.
Хотя больше всего в этом письме Германа заинтересовал его отправитель. Некто «А.» по всем критериям подходил под Альберта, который какое-то время назад вскользь пообещал боксеру разобраться с шумной помощницей Дамира, которая явно с самого первого знакомства невзлюбила Германа и надеялась рано или поздно уволить его с должности телохранителя.
«Неужели это действительно сделал он? Выглядит очень похоже. Вот только, как Альберт сумел добыть такую информацию? Данные счетов, личная переписка… Неужели это Вики постаралась и залезла в ее компьютер? Не знал, что она еще и взламывает чужие машины по указке Альберта».
Взгляд Германа случайно упал на Эдика, столбом застывшего по левую руку от боксера. Он был испуган и явно взволнован, а по его виску ползла одинокая капля пота.
— Христина, зайди ко мне, — нажав на кнопку на краю своего стола, негромко попросил Дамир.
Через полминуты женщина была уже перед начальником, и он молча указал ей рукой на монитор, позволяя самостоятельно ознакомиться с присланным документом. И все в кабинете безмолвно наблюдали за тем, как некогда самоуверенная и гордая помощница по мере чтения текста все более бледнела. Вся она словно сжалась в комок, боясь пошевелиться или что-то произнести.
— Я даже уже и забыл, сколько лет мы работали вместе. И это твоя благодарность за то, что из заикающейся нищей студентки, которая даже не могла себе обувь купить сама, ты стала правой рукой главы крупнейшей компании в сфере модификаций? — произнес Дамир, устремив на женщину пронизывающий взгляд. Он облокотился на стол и, когтем поглаживая свой висок, внимательно ждал ответа Христины.
— Я-я… П-простите… — промямлила она. — Я лишь хотела ни в чем себе не отказывать…
— Вон, — приказал начальник, буквально выплюнув это слово.
Помощница спешно бросилась к выходу, на бегу утирая слезы, выступившие в уголках глаз.
— Вон из офиса. Ты уволена, Христина, — вдогонку произнес Дамир.
Споткнувшись на ровном месте, женщина не сразу восстановила равновесие. А после, не оглядываясь, покинула кабинет, спасаясь от прожигавшего насквозь взгляда Дамира.
Едва дверь закрылась, владелец компании шумно выдохнул.
— На каждом судне есть крысы. Но порой ими оказываются члены команды. И тогда этот корабль ждет бесславный конец, — неясно для кого проговорил вслух Дамир, обращаясь то ли к самому себе, то ли к своим безмолвным телохранителям.
Через несколько дней Эдик совершенно внезапно уволился по собственному желанию. И Герман далеко не сразу связал это с деятельностью по искоренению воров среди сотрудников, которую начал Дамир сразу же после ухода бывшей помощницы. Следом на ней из компании вышвырнули еще главного бухгалтера, одну из секретарш и какого-то консультанта, с которым Христина крутила роман на рабочем месте, попутно финансируя его из кармана Дамира.
На место новой помощницы взяли секретаршу Яну, которая со всей отдачей и старанием подошла к своей ответственной должности. С первых же дней она оказалась под завалом дел, оставшихся ей в наследство от Христины, но даже при всей своей загруженности, эта молодая девушка все еще старалась улыбаться Герману и другим сотрудникам при встречах. Именно поэтому боксер практически сразу же обнаружил перемену в состоянии Яны, когда в один из дней проходил мимо ее кабинета. Через распахнутую настежь дверь он увидел девушку, уткнувшуюся лицом в свои ладони и безвольно лежавшую на кипе документов.
— Тук-тук, — негромко произнес Герман, остановившись на пороге. — Не отвлекаю?
Яна встрепенулась, поднимая голову.
— А, привет… Да я теперь круглосуточно занята, так что отвлечься как раз не помешает.
— Все так плохо? Сплошной завал?
— Ага. Отчеты, планы, списки, заказы… С ума можно сойти. А теперь еще Дамир Игнатьевич приказал найти ему новых телохранителей, а то ты же теперь без пары работаешь, сменщик твой тоже один. Я начала обзванивать все эти частные охранные организации, но просто нет времени всех собеседовать и проверять… Я уже на грани!
— Если это тебе поможет, у меня есть подходящая кандидатура на должность телохранителя, даже с лицензией на руках. Парень работал со мной в охране, всегда хотел повыше забраться по карьерной лестнице. Он человек и сотрудник хороший, я за него ручаюсь.
— Как зовут? — Яна мгновенно вооружилась ручкой.
— Олег. Спроси у начальника охраны, тот его пришлет.
— Ты просто спас меня, серьезно! Спасибо!
Герман самодовольно улыбнулся, чувствуя, как впервые за неделю его перестала глодать совесть.
Уже через несколько дней Олег, сияющий, как начищенная кастрюля, появился на восьмидесятом этаже, сразу после того, как прошел все проверки и принес документы. Он еще долго не мог поверить в собственное счастье и каждый раз, как только ему выпадала возможность, иступлено благодарил Германа, порекомендовавшего своего товарища на эту должность.
— Я не думал! Правда не думал, что так бывает! — шепотом твердил на ухо боксеру Олег во время первого же перерыва посреди рабочего дня. — Лоск, роскошь, шикарный кабинет, дорогая машина, пафосные рестораны!..
— Ты доволен, что все же добрался до своего восьмидесятого этажа? — хмыкнул Герман в ответ.
— Да! И теперь я ни за что отсюда не спущусь обратно!
Это было лицо человека, который достиг своей цели в жизни, но все еще наслаждался ее победным светом, не задумываясь над тем, что же он будет делать дальше, ведь его мечта в конце концов была исполнена. Олег пока лишь горел восторгом, а у Германа на душе стало куда спокойнее, поскольку хоть для кого-то он сделал жизнь чуточку лучше. Не для себя, но для друга.
В скором времени Герман стал свидетелем интересного разговора, который вызвал у него подозрения. Дело происходило поздним вечером, и боксер только привез Дамира Игнатьевича домой. Открыв перед начальником дверь электромобиля, Герман обязан был сопроводить нанимателя до самых апартаментов.
Босс, выглядевший чуть усталым и подавленным в этот день, выбрался из салона на свежий воздух и практически сразу же ему поступил вызов на голосмартфон.
— Слушаю, — отозвался Дамир, нажимая на кнопку.
Маяча за спиной начальника, Герман шагнул за ним следом в холл элитного жилого дома, оставив Олега в машине. В мраморных начищенных до блеска плитах пола отражались роскошные люстры, свисавшие с потолка. Их мягкий тускловатый свет царил в помещении, погружая его в тягучее марево.
— Добрый вечер, Шамиль Магомедович. Да, конечно, все еще в силе.
Гулкие звуки шагов вспарывали тишину зала, пока Дамир со своим телохранителем шагали к лифту.
— Да, текст законопроекта я подготовил.
Герман насторожил уши, как охотничий пес. Жаль, он не мог слышать ответов собеседника Дамира, чтобы яснее понять, о каком законопроекте шла речь.
— Вы обеспечите положительное решение ответственного комитета?
В этот раз владелец «Осе» куда дольше выслушивал ответ некоего Шамиля Магомедовича, попеременно то хмыкая, то поддакивая. Уже успел приехать лифт, и Дамир провел идентификационной карточкой по встроенному дисплею, чтобы система определила его этаж. Двери медленно закрылись, и лифт бесшумно поплыл наверх.
— Да-да, я в курсе этих условий. Надеюсь, процент будет достойным. Когда состоятся первые чтения?
Стараясь запомнить каждое слово, Герман даже не дышал.
— Время еще есть. Значит, мы встречаемся с вами на этой неделе? Я бы хотел успеть до выходных, если вы не против.
Лифт застыл, двери мягко звякнули, открываясь. Дамир шагнул в свои апартаменты, а Герман, стараясь не шуметь, ступил следом, надеясь дослушать разговор.
— В четверг меня устроит, — произнес Дамир, скидывая плащ со своих плеч. Но почти сразу же он заметил, что его телохранитель все еще стоял рядом:
— Ты свободен.
Герман вежливо кивнул и отступил обратно в кабину лифта, до последнего напрягая слух.
— Нет, это я не вам, Шамиль Магомедович… Да, я слышал, в ресторане «Adam»…
Двери закрылись, отсекая Германа от остального мира.
Но самое важное он уже услышал. Такие сведения непременно заинтересовали бы Альберта, и, стоило Герману попрощаться с Олегом, как он, не теряя времени, поехал в штаб. И перехватил главаря ассоциации буквально у самого выхода из театра.
Альберт был в каком-то аляповатом костюме: пиджак цвета свежей крови, темно-бордовые брюки и аккуратная соломенная шляпка-канотье с черной лентой. Герман даже не сразу осознал, с кем столкнулся в проходе, пока Альберт не заговорил:
— Прости, Герман, я тороплюсь.
Однако боксер решительно выставил ладонь перед главарем вампов, не давая тому сделать ни шагу дальше.
— У меня, кажется, получилось добыть важную информацию.
После этой фразы Альберт замер на месте, обратив уже все свое внимание на Германа.
— Кажется?
— Да. Я не уверен, что это именно то, что ты искал. Но за все время, что я трусь около Дамира, сегодняшний звонок — это единственное, что подходит под твои подозрения о крупном проекте против всех носителей вируса…
— Рассказывай.
Герман кратко пересказал подслушанный час назад разговор, несколько раз четко повторив имя собеседника Дамира, которое, по его мнению, и могло пролить свет на ситуацию.
— Шамиль… Шамиль… — пробормотал себе под нос Альберт, уставившись в одну точку у себя под ногами. — Где-то я уже слышал это имя с отчеством. Жаль, нет фамилии, конечно.
Он нажал на свою кнопку голосмартфона, включая проекцию экрана со временем и погодой.
— Рунет. Поиск. Шамиль Магомедович.
Мгновенно голубоватая голограмма расцвела, расширяясь в стороны и демонстрируя все результаты поиска. Судя по сосредоточенному виду Альберта, через костные наушники программа зачитывала ему краткую информацию о всех найденных личностях с такими данными.
— Так и знал! — воскликнул главарь вампов, резким движением выключая устройство.
— Кто он? — нетерпеливо спросил Герман.
— Депутат Госдумы. И Дамир собирается подсунуть ему какой-то законопроект, задним числом добившись утвердительного решения ответственного комитета.
— Даже если комитет подкуплен, то еще предстоят три чтения… К тому же, мы не знаем наверняка, о каком законопроекте идет речь. Может, он не имеет отношения к вампам!
Альберт сердито взглянул на Германа, будто разочаровавшись в его умственных способностях.
— Если подкуплен комитет, то кто тебе сказал, что остальные депутаты не поддержат законопроект по указке этого Шамиля? Они собираются втихую протащить какой-то закон, рассмотрев его в крайние сроки и, похоже, никак не оповещая общественность. Слишком сомнительно, чтобы подобная инициатива носила какой-то невинный характер.
— И что ты намерен с этим делать?
— Еще не знаю. Но я обязан сорвать эту их встречу в четверг. Пора получить от Дамира последний кусочек паззла, которого мне не хватало все это время… И ради которого столько месяцев ушло на подготовку, слежку и создание планов. В четверг я узнаю все о владельце компании «Осе»!
— Значит, будет очередная операция? Новое представление для старой публики?
— Тебе пока не стоит об этом думать, Герман. Если ты будешь участвовать в операции, то я уведомлю тебя отдельно, как в прошлый раз. А пока работай, как и прежде, не подавай вида, что что-то знаешь. И продолжай слушать… Мне уже пора бежать.
Альберт отвесил собеседнику легкий кивок и протиснулся мимо грузной фигуры боксера к выходу.
— Куда ты так торопишься? — не удержавшись, спросил Герман вдогонку.
— В Измайловском парке заметили нового инфицированного, — распахнув тяжелую створку входной двери, бросил Альберт, не оборачиваясь. — Ему нужная помощь ассоциации.
Альберт повернул голову, криво улыбнулся, блеснув золотыми клыками напоследок, и вышел на улицу. Дверь захлопнулась, обдав Германа потоком прохладного воздуха и принесенным откуда-то едва уловимым запахом грейпфрута.
До встречи Дамира и депутата Госдумы оставался всего день, а от Альберта так и не поступало никаких указаний. Германа это нервировало, поскольку он хотел знать, как должна была закончиться вся эта история с законопроектом. Альберт каким-то способом намеревался вытащить из Дамира всю необходимую информацию в четверг, и, зная используемые главарем В.А.М.П. способы, боксер очень сильно сомневался, что этот лощеный франт стал бы действовать как-то грубо или грязно. Значит, был сложный план. А, раз Герману ничего не сообщили, то он в нем почему-то не участвовал.
Что было весьма обидно.
После внедрения, шпионажа и стольких дней работы на Дамира, именно боксера в финальном акте не удостоили никакой ролью. С другой стороны, Герман в глубине души чувствовал яркие искорки ликования, теплившиеся там почти с самого начала недели. Ведь, если операция с Дамиром подходила к концу, то это означало, что в скором времени боксер мог спокойно покинуть ассоциацию и вернуться к своей более-менее нормальной жизни. Например, уехать к сестре. Или вновь устроиться тренером в детский центр. Пусть заработок куда меньше, чем на подпольных аренах, зато так уж точно гораздо безопаснее.
И никогда больше не видеть ни Султана, ни Альберта, ни Дамира.
Герман невольно улыбнулся этим мыслям, но его практически сразу же едва заметно дернул за рукав Олег, стоявший рядом. Бдительный напарник не позволял боксеру прохлаждаться на рабочем месте.
— Телохранитель — это ответственная должность! Ты должен быть всегда начеку! — почти каждый день твердил парень Герману, на что тот лишь ухмылялся.
В офисе было на удивление тихо. Дамир сидел за столом, молча листая на компьютере какие-то многостраничные акты, а Олег и Герман тихо скучали, стоя у него за спиной, возле самого окна. Так и тянуло отвлечься и полюбоваться открывавшимся видом на бизнес-центр, но нужно было изображать сосредоточенный и серьезный вид.
В двери постучали. На пороге стояла новая помощница Дамира. Яна держала в руках какую-то запакованную посылку небольшого размера.
— Простите, Дамир Игнатьевич, — негромко извинилась девушка. — Тут доставили коробку…
— Брось на диван. — Дамир, не глядя, махнул рукой в сторону зоны отдыха.
— Это посылка для вашего сотрудника, Германа Юдина. Сказали срочно.
Яна красноречиво посмотрела на боксера, который мог лишь вздернуть бровь. Он бегло извинился перед Дамиром и быстрым шагом вышел в коридор вслед за Яной, плотно закрыв дверь.
— Курьер какой-то странный был, — шепотом поделилась девушка. — Даже не знаю, как его пустила служба охраны на первом этаже.
— Вообще-то, я ничего не ждал. Не написано от кого?
— Не-а.
Герман удивился еще больше, покрутил в руках посылку, разглядывая ее. Через пару секунд он вскрыл канцелярским ножом несколько слоев скотча и упаковки, раскрыл коробку и вытащил небольшую жестяную шкатулку из россыпи поролоновой крошки. Маленький металлический футляр удобно лег в руку, и боксер медленно приоткрыл крышку.
Внутри на обляпанной кровью визитке лежал отрезанный мизинец с золотым перстнем.
«Это же кольцо Жеки…»
— Ну, что там? — нетерпеливо спросила Яна, пытаясь заглянуть в шкатулку. Но Герман не позволил ей увидеть неприглядное содержимое, а мгновенно отвернулся.
— Подарок от одного человека…
Отступив на пару шагов от любопытной помощницы, боксер еще пару секунд с ужасом смотрел на посылку. Да, он не мог с уверенностью говорить, что это был именно палец Жеки, но в перстне сомневаться не приходилось. Слишком часто за свою жизнь Герман видел руки верного катмена, порхавшие вокруг его разбитого лица на ринге. Это золотое кольцо мужчина мог описать до последней царапины.
Подцепив край пластиковой визитки, он с внутренним содроганием вытащил ее из-под пальца. Два столкнувшихся кулака были перечеркнуты угловатыми буквами, выведенными черным маркером.
«В полночь, «Синий зуб». Приходи с деньгами и без дружков, Медноголовый».