Док сидел в глубоком кресле, развернувшись лицом к двум высоким окнам, занимавшим всю стену в его новом кабинете на четвертом этаже театра. Он молча и с каким-то трепетным благоговением наблюдал за пробуждением города. Вдали уже поднималось солнце, окрасившее стены зданий в мягкий золотистый цвет и заставлявшее мерцать порхавшие в воздухе снежинки.
Последнее время мужчина стал часто любоваться Старой Москвой. Никогда раньше он не замечал, как она была красива и величественна — шумные магистрали темными венами пронизывали столь непохожие друг на друга кварталы, где за каждым углом творилась своя история. А теперь Дантист мог часами просто сидеть в одиночестве и смотреть в окно, думая о чем-то далеком, вспоминая былое или даже просто наблюдая за жизнью на улице, отвлекшись от работы, которой в последнее время было весьма и весьма много.
Поморщившись от царившего в кабинете холода и гулявшего сквозняка, дувшего из всех щелей, медик передернул плечами и завернулся в свой белый халат, думая о том, что стоило бы перенести поскорее из подвала обогреватель.
«По крайне мере, здесь не так сыро и нет плесени», — мысленно посмеялся Дантист.
Двери без стука распахнулись, заставив Дока вздрогнуть от неожиданности. На пороге стояла Вики, немного растрепанная и уставшая. Лицо ее чуть осунулось, под глазами залезли тени, но женщина явно закипала от переполнявшей ее энергии.
— На! Только полюбуйся, какой ответ они дали Ульяне!
Она помахала над головой стопкой пластиковой бумаги и с негодованием зачитала:
— «В связи с тем, что многие из предоставленных вами данных являются незаконно добытой информацией, то редакция считает, что публикация журналистского расследования, касающегося покойного магната Реутова Дамира Игнатьевича, может повлечь за собой проблемы для нашего интернет-издания…»
Вики без спроса упала на стул напротив рабочего места Дантиста и бросила ему под нос бумаги. Стопка рассыпалась по столешнице, которая и без того была завалена документами и заставлена всяческой химической посудой: колбами, чашами и стеклянными стаканами с реактивами.
— Осторожнее! — воскликнул Док, скорее хватая один из штативов с пробирками, которые мерно застучали друг о друга, стоило стопке бумаги их сдвинуть.
— Ох, прости, — неловко извинилась Вики. — Что-то я совсем плохо соображаю в последнее время… Но просто эти лицемерные журналюги меня выбесили!
Дантист одной рукой сгреб в сторону рассыпавшиеся бумаги.
— То, что они отказались от статьи, это не конец света. За подобный материал многие представители желтой прессы готовы пойти на что угодно. Для них публикация такого расследования станет желанной сенсацией. Ульяне просто стоит сменить направление деятельности.
— Я тоже об этом думала. Но… Не хочется обращаться именно к ним.
— Осветить ситуацию нужно. И какая разница, каким путем она попадет к общественности?
— Да, наверное, ты прав. — Вики устало потерла переносицу.
— Когда ты в последний раз отдыхала? — бросив пристальный взгляд поверх очков, спросил Дантист. От его внимания не укрылся болезненный вид женщины и даже ее истощавшие руки, мелко подрагивавшие с самого начала их разговора.
— Отдыхала? Я… Я даже и не помню уже. Ты же сам знаешь, я плохо сплю с тех самых пор… — Она запнулась на несколько секунд. — С тех пор, как его не стало…
— Вики, Германа уже не вернуть. Но мы должны помочь другим вампам. Это наш долг.
— Я все это понимаю, Дантист. И потому стараюсь работать изо всех сил, чтобы не думать о нем… И уж лучше ночь посидеть в компьютерной кабине, чем бороться с бессонницей на жесткой койке.
— Это не решение. — Док покачал головой. — Ты не можешь смириться с потерей и лишь заглушаешь боль. Нам всем непросто. Многие тоскуют по Герману, Альберту, старым временам. Но если мы не преодолеем эту боль сейчас, не оставим прошлое позади, то никогда уже не увидим будущее.
Закусив губу, Виктория обхватила свои плечи руками.
— Ты должна отпустить его, — понизив голос, произнес медик. — Прекрати иссушать себя работой и заглушать мысли в голове строками компьютерного кода, Вики. Взгляни правде в глаза и прими ее такой, какая она есть. Германа и Альберта больше нет. Но ты не одна, и твоя жизнь идет дальше своим чередом…
— Я так по нему тоскую… По этому молчаливому упрямцу с наивным взглядом…
— Знаешь что? Тебе стоит развеяться. Ты сидишь тут уже которую неделю. Оставь все дела и съезди навестить кого-нибудь. Должны же у тебя быть какие-нибудь родственники, старые бабушки или там подруги? Смени на время свое окружение.
— Думаешь, это сильно поможет? — хмыкнула Вики.
— Ты ведь послушаешься моего совета, правда? Я не хочу тебе приказывать, как начальник. Я могу лишь дать добрый дружеский совет — отвлекись от вампов и своего компьютера.
— Ну, если ты так это подаешь, — протянула женщина, расцепляя руки. — Пожалуй, у меня есть одна знакомая, которую я давно хотела навестить… Только она живет совсем неблизко. В Сибири.
— И что? Думаю, на неделю ты можешь спокойно незаметно исчезнуть из штаба.
— И как ты тут будешь без моей помощи?
— Уж как-нибудь справлюсь!.. К тому же Тимур обещал сегодня зайти. Ему удалось связаться с несколькими группами вампов в Санкт-Петербурге и договориться с их лидерами о встрече. Так что нам с ним будет, чем без тебя заняться.
Док принял серьезный вид, на что Вики лишь усмехнулась.
— Я вижу, ты все еще занят своими исследованиями. — Вытянув шею, женщина кивнула на штатив с пробирками, который медик все еще инстинктивно сжимал в руках. — Тебе бы самому не помешало нормально отоспаться и отвлечься от своих реактивов.
— Не сейчас. Я уже на последнем этапе.
— Каком еще этапе?
— Осталось лишь финальное тестирование, и тогда можно будет с полной уверенностью говорить об успехе.
— Неужели?
— Да.
— Это отличные новости, Дантист! Ты просто настоящий гений!
Слегка смутившись, Док поправил свои очки с лупой на носу и кашлянул.
— Быть может… Но рано трубить в фанфары, пока не будет результатов последнего теста.
— И в чем он заключается? Когда ты планируешь его начать?
— Ну… Вообще-то, я уже начал. — Док нервно прочистил горло. — Как бы это сказать… Я уже ввел препарат себе.
В кабинете повисла неловкая тишина. Вики в изумлении смотрела на собеседника.
— Это не слишком опасно?.. — наконец протянула она.
— Пока никаких эффектов нет. К тому же, что я за медик такой, если не буду знать, что даю своим собственным товарищам?
— Ты меня поражаешь.
— Не беспокойся об этом. Если все пройдет гладко, то уже меньше, чем через неделю, все вампы в штабе получат свою дозу лекарства.
— Это обнадеживает…
Поднявшись со своего места, Док упер ладони в поверхность стола.
— Вся наша жизнь — это риск. Когда-то больший, когда-то меньший. Мы должны подвергать себя ему, чтобы сделать следующий шаг. Иначе так и будем топтаться на месте… Иди, Вики. И чтобы с завтрашнего дня я ноги твоей в штабе не видел, ясно? Раньше, чем через неделю не возвращайся.
Вики тоже встала со стула и коротко кивнула.
— Так точно, босс!
Развернувшись, она двинулась прочь из комнаты. И только на пороге остановилась, обернулась и с легкой улыбкой произнесла:
— Надеюсь, когда я вернусь, то ты порадуешь меня хорошими новостями.
— Я тоже на это надеюсь.
Махнув на прощание рукой, Вики вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. И только после этого Дантист вновь опустился на свое место, устало прикрыв глаза на минуту.
Если бы не помощь Виктории и других вампов, пожелавших после смерти Альберта остаться в театре, то вряд ли когда-нибудь Дантист нашел бы в себе силы вновь возглавить ассоциацию и начать разгребать весь тот сплошной клубок проблем, что оставил после себя Вайс.
Без всех этих людей Док бы не справился. Без всех них он чувствовал себя совершенно пустым и слабым. Хотя теперь, кажется, у него впервые появилась полноценная возможность отблагодарить всех их за эту помощь и поддержку.
Его потряхивало от озноба последние полчаса и постоянно тошнило — это уже стало таким привычным состоянием, что он даже не обращал внимания на эти дурные симптомы. Док осторожно взял кружку, стоявшую на краю стола. В ней плескался остывший, заваренный еще прошлым вечером кофе. Терпкий аромат давно уже практически пропал, но Дантист все равно упрямо поднес губы к краю и сделал один небольшой глоток.
Холодный кофе тяжелой волной пронесся по пищеводу и упал в пустой желудок. Еще совсем недавно от этого напитка Дока почти мгновенно должно было бы вывернуть, почти как и от любой другой пищи и жидкости, кроме воды и крови. Но теперь все было иначе.
«Кажется, мне действительно удалось это сделать…»
Док повернулся к окнам и вгляделся в яркое солнце, показавшееся из-за домов. Оно ласково коснулось небритого лица медика своими теплыми лучами. Мужчина еще раз пригубил такой непривычно странный на вкус кофе из своей кружки, закрыл веки и с усмешкой прошептал:
— Спасибо тебе, Герман. Спасибо за все. И прощай.
Больше книг на сайте - Knigoed.net