Скажи, скажи.
Любовь.
Так вот что я сделаю: я крикну ему, что я его люблю, что все было ошибкой, что я готова с ним бежать на край света...
Трощейкин.
Да... немного того... мелодрама? Не знаю... А вдруг он не поверит, поймет, что хитрость? Нет, Люба, как-то не выходит. Звучит как будто логично, но... Нет, он обидится и тут же убьет.
Любовь.
Вот все, что ты можешь мне сказать по этому поводу?
Трощейкин.
Нет-нет, это все не то. Нет, Люба, -- как-то не художественно, плоско... Не знаю. Тебе не кажется, что там кто-то стоит, на той стороне? Там, дальше. Или это только тень листвы под фонарем?
Любовь.
Это все, Алеша?
Трощейкин.
Да, только тень.
Любовь.
Ну, ты совсем как младенец из "Лесного царя". И главное -- это все было уже раз, все-все так было, ты сказал "тень", я сказала "младенец", и на этом вошла мама.
Антонина Павловна.
Я пришла с вами попрощаться. Хочу раньше лечь сегодня.
Любовь.
Да, я тоже устала.
Антонина Павловна.
Какая ночь... Ветер как шумит...
Трощейкин.
Ну, это по меньшей мере странно: на улице, можно сказать, лист не шелохнется.
Антонина Павловна.
Значит, это у меня в ушах.
Трощейкин.
Или шепот музы.
Любовь.
Алеша, сократись.
Трощейкин.
Как хорошо и приятно, Антонина Павловна, правда? По городу -- может быть, в двух шагах от нас -- гуляет на воле негодяй, который поклялся убить вашу дочь, а у нас семейный уют, у нас лебеди делают батманы, у нас машиночка пишущая постукивает...
Любовь.
Алеша, перестань моментально!
Антонина Павловна.
Милый Алеша, ты меня оскорбить не можешь, а что до опасности -- все в божьих руках.
Трощейкин.
Не очень этим рукам доверяю.
Антонина Павловна.
Потому-то, голубчик, ты такой жалкий и злой.
Любовь.
Господа, бросьте ссориться.
Трощейкин.
Ну что ж, Антонина Павловна, не всем дана буддийская мудрость.
Звонок.
А, слава богу. Это мой сыщик. Слушай, Люба, я знаю, что это глупо, но я боюсь отпереть.
Любовь.
Хорошо, я отопру.
Трощейкин.
Нет-нет, погоди, как бы это сделать...