Антонина Павловна.
Ну да: сегодняшняя сенсация. Мы так волнуемся...
Любовь.
Мамочка, господину Мешаеву совершенно неинтересно о наших делах.
Антонина Павловна.
А я думала, что он в курсе. Во всяком случае, очень приятно, что вы приехали. В эту нервную ночь приятно присутствие спокойного человека.
Мешаев Второй.
Да... Я как-то отвык от ваших городских тревог.
Антонина Павловна.
Вы где же остановились?
Мешаев Второй.
Да пока что нигде. В гостиницу заеду.
Антонина Павловна.
А вы у нас переночуйте. Есть свободная комната. Вот эта.
Мешаев Второй.
Я, право, не знаю... Боюсь помешать.
Трощейкин возвращается.
Трощейкин.
Ревшин звонил. Оказывается, он и Куприков засели в кабачке недалеко от нас и спрашивают, все ли благополучно. Кажется, напились. Я ответил, что они могут идти спать, раз у нас этот симпатяга марширует перед домом. (Мешаеву.) Видите, до чего дошло: пришлось нанять ангела-хранителя.
Мешаев Второй.
Вот как.
Любовь.
Алеша, найди какую-нибудь другую тему...
Трощейкин.
Что ты сердишься? По-моему, очень мило, что они позвонили. Твоя сестричка небось не потрудилась узнать, живы ли мы.
Мешаев Второй.
Я боюсь, что у вас какие-то семейные неприятности... Кто-нибудь болен... Мне тем более досадно.
Трощейкин.
Нет-нет, оставайтесь. Напротив, очень хорошо, что толчется народ. Все равно не до сна.
Мешаев Второй.
Вот как.
Антонина Павловна.
Дело в том, что... справедливо или нет, но Алексей Максимович опасается покушения. У него есть враги... Любочка, нужно же человеку что-нибудь объяснить... А то вы мечетесь, как безумные... Он бог знает что может подумать.
Мешаев Второй.
Нет, не беспокойтесь. Я понимаю. Я из деликатности. Вот, говорят, во Франции, в Париже, тоже богема, все такое, драки в ресторанах...
Бесшумно и незаметно вошел Барбошин. Все вздрагивают.
Трощейкин.
Что вы так пугаете? Что случилось?
Барбошин.
Передохнуть пришел.
Антонина Павловна (Мешаеву).
Сидите. Сидите. Это так. Агент.
Трощейкин.
Вы что-нибудь заметили? Может быть, вы хотите со мной поговорить наедине?
Барбошин.
Нет, господин. Попросту хочется немного света, тепла... Ибо мне стало не по себе. Одиноко, жутко. Нервы сдали... Мучит воображение, совесть неспокойна, картины прошлого...
Любовь.
Алеша, или он, или я. Дайте ему стакан чаю, а я пойду спать.
Барбошин (Мешаеву).