Мешаев Второй.
Я? Да что ж... Обыкновенно, дверным манером.
Барбошин (Трощейкину).
Господин, я это рассматриваю как личное оскорбление. Либо я вас охраняю и контролирую посетителей, либо я ухожу и вы принимаете гостей... Или это, может быть, конкурент?
Трощейкин.
Успокойтесь. Это просто приезжий. Он не знал. Вот, возьмите яблоко и идите, пожалуйста. Нельзя покидать пост. Вы так отлично все это делали до сих пор!..
Барбошин.
Мне обещали стакан чаю. Я устал. Я озяб. У меня гвоздь в башмаке. (Повествовательно.) Я родился в бедной семье, и первое мое сознательное воспоминание...
Любовь.
Вы получите чая, но под условием, что будете молчать, молчать абсолютно!
Барбошин.
Если просят... Что же, согласен. Я только хотел в двух словах рассказать мою жизнь. В виде иллюстрации. Нельзя?
Антонина Павловна.
Люба, как же можно так обрывать человека...
Любовь.
Никаких рассказов, -- или я уйду.
Барбошин.
Ну а телеграмму можно передать?
Трощейкин.
Телеграмму? Откуда? Давайте скорее.
Барбошин.
Я только что интерцептировал ее носителя, у самого вашего подъезда. Боже мой, боже мой, куда я ее засунул? А! Есть.
Трощейкин (хватает и разворачивает).
"Мысленно присутствую обнимаю поздрав...". Вздор какой. Могли не стараться. (Антонине Павловне.) Это вам.
Антонина Павловна.
Видишь, Любочка, ты была права. Вспомнил Миша!
Мешаев Второй.
Становится поздно! Пора на боковую. Еще раз прошу прощения.
Антонина Павловна.
А то переночевали бы...
Трощейкин.
Во-во. Здесь и ляжете.
Мешаев Второй.
Я, собственно...
Барбошин (Мешаеву).
По некоторым внешним приметам, доступным лишь опытному глазу, я могу сказать, что вы служили во флоте, бездетны, были недавно у врача и любите музыку.
Мешаев Второй.
Все это совершенно не соответствует действительности.
Барбошин.
Кроме того, вы левша.
Мешаев Второй.
Неправда.
Барбошин.
Ну, это вы скажете судебному следователю. Он живо разберет!
Любовь (Мешаеву).
Вы не думайте, что это у нас приют для умалишенных. Просто нынче был такой день, и теперь такая ночь...
Мешаев Второй.
Да я ничего...
Антонина Павловна (Барбошину).