Ревшин.
Вчера вечером. Ему скостили полтора года.
Трощейкин.
Не может быть!
Ревшин.
Вы не волнуйтесь. Нужно об этом потолковать, выработать какой-нибудь модус вивенди.
Трощейкин.
Какое там вивенди... хорошо вивенди. Ведь... Что же теперь будет? Боже мой... Да вы вообще шутите?
Ревшин.
Возьмите себя в руки. Лучше бы нам с вами куда-нибудь... (Ибо возвращается Любовь.)
Любовь.
Сейчас вам принесут. Между прочим, Алеша, она говорит, что фрукты... Алеша, что случилось?
Трощейкин.
Неизбежное.
Ревшин.
Алексей Максимович, Алеша, друг мой, мы сейчас с вами выйдем. Приятная утренняя свежесть, голова пройдет, вы меня проводите...
Любовь.
Я немедленно хочу знать. Кто-нибудь умер?
Трощейкин.
Ведь это же, господа, чудовищно смешно. У меня, идиота, только что было еще полтора года в запасе. Мы бы к тому времени давно были бы в другом городе, в другой стране, на другой планете. Я не понимаю: что это -западня? Почему никто нас загодя не предупредил? Что за гадостные порядки? Что это за ласковые судьи? Ах, сволочи! Нет, вы подумайте! Освободили досрочно... Нет, это... это... Я буду жаловаться! Я...
Ревшин.
Успокойтесь, голубчик.
Любовь (Ревшину).
Это правда?
Ревшин.
Что -- правда?
Любовь.
Нет -- только не поднимайте бровей. Вы отлично понимаете, о чем я спрашиваю.
Трощейкин.
Интересно знать, кому выгодно это попустительство. (Ревшину.) Что вы молчите? Вы с ним о чем-нибудь?..
Ревшин.
Да.
Любовь.
А он как -- очень изменился?
Трощейкин.
Люба, оставь свои идиотские вопросы. Неужели ты не соображаешь, что теперь будет? Нужно бежать, а бежать не на что и некуда. Какая неожиданность!
Любовь.
Расскажите же.
Трощейкин.
Действительно, что это вы как истукан... Жилы тянете... Ну!
Ревшин.
Одним словом... Вчера около полуночи, так, вероятно, в три четверти одиннадцатого... фу, вру... двенадцатого, я шел к себе из кинематографа на вашей площади и, значит, вот тут, в нескольких шагах от вашего дома, по той стороне, -- знаете, где киоск, -- при свете фонаря, вижу -- и не верю глазам -- стоит с папироской Барбашин.
Трощейкин.
У нас на углу! Очаровательно. Ведь мы, Люба, вчера чуть-чуть не пошли тоже: ах, чудная фильма, ах, "Камера обскура" -- лучшая фильма сезона!.. Вот бы и ахнуло нас по случаю сезона. Дальше!
Ревшин.
Значит, так. Мы в свое время мало встречались, он мог забыть меня... но нет: пронзил взглядом, -- знаете, как он умеет, свысока, насмешливо... и я невольно остановился. Поздоровались. Мне было, конечно, любопытно. Что это, говорю, вы так преждевременно вернулись в наши края?
Любовь.
Неужели вы прямо так его и спросили?
Ревшин.