в которой главный герой получает ответы на свои вопросы
— Ну что? — вскинулся навстречу Степан, как только Андрей закрыл за собой дверь, — всё получилось? Нас отпустят?
Андрей, не отвечая, прошел вглубь комнаты, крепко держа Сашу за руку.
— Бог ты мой, кто это с тобой? — Степан с изумлением разглядывал калеку.
Лида сидела у колонны около камней, огораживающих капище, устало облокотившись на стену. Услышав шаги, она подняла голову, вскочила с места.
— Андрей, ну что?…
— Кто это с тобой? — требовательно спросил Степан, — отвечай, чёрт тебя возьми…
— Это Саша, — с трудом ответил Андрей, — ты помнишь моего друга, Сашу? Который пропал там, на поле с гравием, у реки.
Лида в ужасе прижала ладонь ко рту и сделала шаг назад. Степан во все глаза рассматривал Андрея, будто считая, что тот помешался, потом перевел взгляд на калеку.
Саша стоял, опустив голову. Тяжелая цепь тянула его к земле, и он сгорбился, заваливаясь на ту сторону, где в боку виднелась вмятина. На лбу выступил пот. Одной рукой он вытер мокрый лоб, а изувеченные пальцы второй руки просунул между ошейником и шеей, попытался оттянуть, как будто тот душил его.
— Тебе плохо? — Андрей, аккуратно придерживая, помог опуститься на пол, прислонил к стене. Саша уже не вызывал у него брезгливости. Это по-прежнему был его друг, просто попавший в страшную беду.
— Конечно ему плохо, — медленно сказал Степан. Он глубоко засунул руки в карманы, и стоял над ними, слегка покачиваясь с носка на пятку, — это же хглоты, потерянные души. Они не могут жить в нашем мире…
— Что с тобой произошло? — Андрей сел на пол напротив, сложил рядом цепь. — Ты можешь рассказать?
Саша медленно раскрыл рот, и за остатками выбитых зубов Андрей разглядел обрубок языка.
— Не может он рассказать, ему язык отрезали…
Лида тихо заплакала. Она так и стояла в отдалении, не в силах приблизится к ним.
Саша с видимым усилием втянул в себя воздух. Каждый вздох давался ему с трудом. Впалая грудь поднималась и опускалась, как кузнечные меха, кожа натягивалась на рёбрах. Он запрокинул голову, выгнулся, словно от нестерпимой боли, дёрнулся.
— Саша, Саша… — беспомощно приговаривал Андрей, сжимая его руку.
Тот с силой сжал в ответ, дёрнулся последний раз и затих.
— Умер, — спокойно констатировал Степан. — Вернее, умер он уже давно, это было просто ходячая кукла, манекен…
— Не смей так говорить! — взвился Андрей, вскочил с пола.
— Ну а теперь расскажи, — нисколько не испугавшись его крика, так же спокойно продолжил Степан, — давай, рассказывай, что там произошло. Ты отдал им всё, что они хотели? Я вижу у тебя на поясе нож…
— Я отдал… — Андрей сразу растерял весь свой пыл, смутился. Покопавшись в карманах, достал часы, отстегнул из пояса и извлек из ножен нож.
— Вот… Я им всё отдал, но они не взяли… Я не знаю почему. Но спросили, что я хочу…
— И что? — выкрикнула Лида.
Андрей промолчал. Степан хрипло рассмеялся, взъерошил свои волосы, прошелся по комнате.
— Ты попросил? Ты попросил, чтобы нас отпустили? — кричала Лида.
— Там был Саша… — наконец, с усилием выговорил Андрей, — я не мог его оставить. Как я мог оставить своего друга в беде? Как бы я мог ходить по земле, смотреть в глаза другим людям после этого? Как бы я жил, в конце концов?
— Живёшь же после Вероники, — тусклым голосом ответила Лида, и Андрей тут же смолк.
В комнате темнело. Андрей опустил руки. Никому не нужные часы и нож со стуком упали на пол. Степан подошёл, пинком отбросил их в сторону, остановился напротив него.
— Дурак, — с ненавистью выдохнул он. — У нас был один-единственный шанс убраться отсюда, выйти живыми. И ты всё просрал… Сволочь…
Андрей отвел взгляд в сторону. Ему нечего было ответить.
— Хочешь подохнуть здесь, подыхай. Но я выживу.
— Что ты задумал? — парень вскинул голову, уставился в лицо инструктора и невольно отшатнулся. Его некогда светлые глаза затянула чёрная тьма, черты лица исказил гнев и ненависть.
— Что я задумал? А ты правда не понимаешь? — Степан развернулся, миновал камни, прошелся по капищу. С каждым его шагом с поверхности поднимался клуб серого пепла, пластался над полом и медленно опускался обратно.
— Вы все сдохнете, — Степан в раздражении пнул скалившийся череп. Тот откатился к стенке и с негромким звуком развалился на три части. — Но только не я. Я выживу. Уж я-то знаю, как здесь можно выжить.
— Нет, ты не посмеешь, — в ужасе замотал головой Андрей, — я тебе не позволю.
— Да кто ты такой? — Степан двумя прыжками преодолел разделявшее их пространство, и схватил Андрея за горло, — ты чмо, тварь, ты променял наши жизни на гнилой труп…
Парень захрипел, схватился руками за руки, душившие его.
— Ребята, ребята, — подбежала Лида, вцепилась в Степана, — пожалуйста, не надо…
— Ссука… — с ненавистью прошептал инструктор, оттолкнул от себя Андрея, Лиду и достал пистолет, отщёлкнул предохранитель, — сдохни, тварь.
Андрей закашлялся, держась рукой за горло, зашатался, согнувшись, и чуть не упал, потеряв равновесие.
— Встань прямо, — скомандовал Степан.
— Ребята, прошу вас, — Лида опять заплакала, но уже не осмелилась дотронуться до инструктора.
Андрей подавил кашель, с усилием разогнулся, взглянул в чёрные глаза инструктора.
— Хотя нет, живи, — Степан усмехнулся, отбросил пистолет. — Ты не заслужил такой лёгкой смерти.
И вдруг, сделав стремительный выпад, он точным ударом впечатал правую ногу в пах Андрея. Тот охнул, согнулся от боли и тяжело завалился на колени.
Степан повернулся и пошел к Лиде.
— Нет… — замотала головой девушка, разгадав его намеренья. Попятилась, попыталась убежать, но инструктор догнал, легко отбил в сторону тонкие руки, вскинутые в защите, схватил в пригоршню волосы и потащил ее в круг.
— Нееет! — Лида кричала, извивалась, ухватилась за руку, вцепившуюся в волосы, но высвободится не смогла, — пожалуйста, не надо, не надо!
Андрей, понимая, что сейчас произойдёт, со стоном поднялся на ноги, сделал пару шагов, но опоздал.
Степан одной рукой приподнял Лиду, второй достал свой нож и сильным уверенным движением полоснул девушку по горлу. Тонкий, пронзительный крик сменился бульканьем, хрипеньем, Лида выгнулась, засучила ногами в агонии. Степан, глядя в глаза умирающей девушки, разжал руку, и та тяжело осела в клубах пепла на пол. Следом упал окровавленный нож. Андрей застыл от ужаса.
— Я принёс тебе в жертву девушку, — закричал Степан, запрокинув голову к потолку, — хорошенькую, напуганную девушку. Не думаю, что девственницу, но… на безрыбье, как говориться, и рак — рыба. — Инструктор помолчал, потом усмехнулся: — Хотя, о чём это я… Такие детали тебя уж точно не интересуют…
Он перешагнул через залитое кровью тело и продолжил:
— Взамен я прошу тебя об одной услуге…
Андрей с усилием оторвал взгляд от тела Лиды, с трудом поднялся, нашел брошенный пистолет, поднял его и вернулся к кругу.
— О, наш мальчик решил поиграть в героя, — насмешливо сказал Степан. Он стоял в центре капища, засунув руки глубоко в карманы. — Ну давай, рискни. Ты же понимаешь, что на звук выстрела слетятся все твари в округи? Выстрелишь — и мы оба погибнем.
— Мы так шумели, что они давно бы уже прилетели, — прошептал Андрей. Тяжелый пистолет дрожал и дёргался как живой в его руке, и, чтобы прекратить эту дрожь, он взялся второй рукой за теплую рукоятку. — А даже и если и так, то пусть. Я готов умереть, но и ты не должен выжить. Такие, как ты, не должны быть победителями.
— С чего ты взял, что можешь решать, кому жить, а кому умирать? — Степан сделал шаг по направлению к Андрею, слегка наклонился в его сторону, вынул руки из карманов. — Ты всю дорогу ныл и путался под ногами. Ты ничего не сделал для нашего выживания. Более того, ты запорол наш единственный шанс на спасение. Так с чего ты решил, что можешь принимать какие-то решения? Кто ты, млять, такой?
Он развёл руками, сделал еще один шаг вперед и вдруг кинулся на Андрея.
Тот в испуге отшатнулся, взмахнул руками и нажал на спуск. Пистолет дёрнулся, по комнате прокатился громкий гул, запахло порохом.
Степан в изумлении остановился, как будто наткнувшись на стену, его лоб вмялся внутрь, из затылка что-то тягуче выплеснулось, и он, вскинув руки, плашмя упал на пол, в самый центр капища.
В комнате воцарилась тишина.
— Вот и всё, — прошептал Андрей, — вот всё и кончилось.
По-прежнему держа пистолет в одной руке, он обошел место жертвоприношения. Сверху вниз взглянул на инструктора. На лице Степана застыло изумление, между остекленевших глаз виднелась маленькая красная точка.
Андрей вышел из круга, пошел к своему рюкзаку, поднял его, отряхнул. В голове не было ни единой мысли. Все умерли, он был единственным живым человеком в этом страшном месте, и он совершенно не знал, что делать дальше.
Подошел к телу Саши, опустился перед ним на колени. Друг лежал, запрокинув лицо кверху, по-прежнему сжимая одной рукой своё горло. Андрей осторожно убрал руку, положил повдоль тела. Потом решил, что негоже Саше лежать в такой беспомощной наготе. Достал из рюкзака спортивные штаны, футболку, носки и натянул на мертвое тело. Сложил руки на груди, на голову натянул бейсболку, прикрыв страшную вмятину на черепе. Когда искал вещи, из рюкзака выпало несколько серых камней с темными вкраплениями, и Андрей сразу вспомнил, как уходил с того поля, зажимая их в руках. Подумав, положил их сверху на навеки закрытые глаза Саши.
За спиной раздался тихий шорох, и, оглянувшись, Андрей увидел, как не лестнице, ведущей в подвал, крадучись появилась зубатая тварь. Она беззвучно оскалила клыки, расправила ярко-красный капюшон на шее. Рядом с ней появилась еще одна особь, за ней еще одна. Первая тварь сделала пару шагов, не отрывая взгляд от парня. Он, также глядя ей в глаза, на ощупь нашел на полу пистолет, поднялся.
Запахло озоном, и в комнату неспешно вплыло оранжевое облако. Оно замерло шагах в двадцати от Андрея, пошло волнами, раздалось чуть слышно гудение и треск — облако накапливало в себе электрический разряд.
Входная дверь содрогнулась от ударов и испуганный взгляд Андрея метнулся в ту сторону. Большая черная птица, чувствуя лёгкую добычу, билась о дверное полотно всем телом, царапая когтями и пытаясь клювом расширить щель между дверью и стеной.
Андрей попятился назад, пока не наткнулся спиной на мраморную колону. Поднял дрожащую руку, приставил дуло пистолета к подбородку, но тут же передумал.
— Ну уж нет, — прошептал он сам себе и вытянул руку вперед, — хоть одну тварь, да заберу с собой. Это не ваш мир, сволочи, не ваше время. Это время людей, для людей.
Он прицелился в облако. Пистолет дрожал и прыгал в его руках.
И вдруг всё замерло.
Мохнатая тварь сложила капюшон, зажала хвост между задними лапами и попятилась назад. Треск смолк и облако исчезло. Прекратился и истошный, изматывающий душу клекот большой птицы.
Андрей непонимающе огляделся, опустил руку с пистолетом. И тут он услышал шаги. Едва слышимые, шаркающие, навевающие образ неспешно идущего человека, они раздавались со стороны дверного прохода, из которого совсем недавно вышли Андрей с Сашей.
Из-за колоны показалась знакомая фигура в длинном черном плаще. Глубокий капюшон скрывал лицо, руки скрещены на груди. Он неторопливо двигался по мраморному полу, миновал каменных львов, сидевших на своих постаментах. И скульптуры ожили, повернули свои головы, каменные рты раскрылись в беззвучном рыке, глаза сверкнули огнём. Мраморный лев справа мягко спрыгнул со своего постамента, сметая мелкие камни, и беззвучно ступая, последовал за фигурой в плаще. Внутри его переливался огонь, и Андрей вспомнил, что такой же огонь мерцал внутри деревянного идола у избушки на берегу реки. Второй лев остался на постаменте, лег в прежнюю позу, вытянул лапы, настороженно наблюдая за Андреем.
Подойдя к капищу, незнакомец замер. Приподнялся над землёй, голова вошла в плечи, тело уплотнилось, растянулось в сторону. Он уже ничем не напоминал человека, а скорее чёрную тучу, либо раскрытый чёрный зонт без ручки, зависший в воздухе.
Медленно он поплыл над местом жертвоприношения, остановился над телом Лиды. Та вздрогнула, приподнялась в воздух, выгнулась. Её руки задёргались, над телом появилась дымка. Светло-серая, поначалу совсем редкая, она втягивалась в чёрный зонтик, загустела, налилась серебряным цветом. Вспыхнула багровым светом одежда, отделилась кусками от тела, зависла в воздухе. От неё так же стал исходить серый дым. Он втягивался в чёрный зонтик, а пепел оседал на землю. Вслед за одеждой вспыхнуло и само тело, скрылось за густым облаком пара, пепел густым дождём хлынул вниз. Пар стал редеть и вскоре иссяк, и тогда то, что осталось от тела Лиды, с глухим стуком упало на пол. «Зонтик» переместился к Степану. Тот, также как и Лида, поднялся над полом, выгнулся. Из тела показался дым. Он был погуще и потемнее, чем у Лиды, но точно так же втягивался в чёрный зонт. Вспыхнула одежда, тело инструктора. Пепел оседал в центр капища, добавляясь к пеплу от тел всех людей, погибших в этом круге. Вскоре дымка истощилась и скелет упал на пол, череп откатился в сторону останков Лиды и замер рядом с её черепом. Андрей молча наблюдал за происходящим.
Чёрная туча проплыла над капищем, покинула его пределы, замерла. Вытянулась вниз, голова, покрытая капюшоном, вновь показалась над плечами, и вскоре она вернула облик человека, скрытого плащом.
Скрестив руки на груди, фигура в чёрном плаще направилась к Андрею и остановилась перед ним.
— Мы снова встретились, Андрей, — прошелестел голос.
— Да, встретились, — равнодушно ответил тот.
— Ты не отдал…
Андрей глубоко вздохнул, поискал глазами на полу часы с ножом, не нашёл.
— Я отдал всё, что мне не принадлежало. Все предметы, которые я заполучил на этом богом проклятом берегу, — он подумал, положил на пол пистолет, толкнул его ногой в направлении фигуры в плаще. — Всё, больше у меня ничего нет.
— Есть, — прошелестел голос. — Оно внутри тебя. Твои сородичи называли это «Благословенный огонь».
— Огонь? — удивился Андрей.
— На самом деле это не огонь, это сгусток разумной энергии. Они пытались увезти его от нас, думали, что это им поможет. Нам удалось сбить их, но выжившие в катастрофе утаили, спрятали Огонь. Очень хорошо спрятали. Мы не могли его найти, потому что просто не чувствовали.
Тёмный собеседник помолчал, края его плаща слабо двигались, как будто под порывом ветра. Андрей, затаив дыхание наблюдал, ожидая продолжения.
— Мы тогда не поняли, что найти Огонь может только такой как ты, то есть человек. А когда поняли, никого из людей не осталось на этом берегу. Они либо ушли, либо… И нам пришлось призвать живых. И вы пришли.
— Пришли, — с горечью повторил Андрей. — Вы выдернули нас из нашего мира, убили всех моих друзей…
— Не всех, к некоторым смертям мы не причастны, — незнакомец развёл руки, позади него сгустилось облако тьмы, сформировалось в кресло с высокой спинкой. Он сел на жёсткое сиденье, откинул капюшон. На Андрея смотрела знакомая маска.
— Я помню, что ты предпочитаешь видеть лицо собеседника. Я оказываю тебе расположение этим жестом.
Андрей грустно усмехнулся.
— Почему вы выбрали именно нас? Почему не вернули тех, кто был в институте?
— Они бы нам не отдали. А вы, которые ничего не знали о происходящем здесь, легко вернули бы нам Огонь.
Андрей вдруг вспомнил резной деревянный столб, удар, сваливший его с ног. Прижал руку к груди, прислушиваясь к себе.
— Он спит, — в голосе его собеседника послышалась едва заметная насмешка, — ты ничего не почувствуешь.
— А как же я должен был его отдать, если я ничего не чувствую?
— Его позвал Хозяин. Мы ожидали что, услышав зов, он проснётся и выйдет. Но он не захотел. Или не проснулся.
— Он точно во мне? — Андрей всё еще вслушивался в себя, пытаясь уловить какие-либо незнакомые вибрации.
— Точно. Поверь.
— А почему… — Андрей сглотнул и побоялся продолжить.
— Почему мы не убили тебя? Неизвестно, как поведет себя Огонь. Иногда, при смерти носителя, он выходит наружу, а иногда умирает вместе с ним. Мы пока не понимаем, как он принимает решения.
— Я уже мог пять раз умереть, — с обидой произнёс парень, — меня могла убить ваша огромная птица, или загрызть эти чёртовы «собаки» …
— Поверь, ты бы не умер, — по-прежнему насмешливо продолжил собеседник. — Пока в тебе Огонь, убить тебя может только Хозяин.
Мраморный лев, неторопливо ступая мощными белыми лапами, подошёл и сел по левую сторону кресла. Внутри его по-прежнему мерцал приглушённым светом огонь, и Андрей вспомнил безликого истукана.
— Те изваяния, которые стояли у дома для отдыха… Кто они?
— Это наши слуги, — ответил собеседник. — Дозорные, смотрящие… Они наблюдали за той территорией, где скрывались выжившие после катастрофы люди, те самые, которые пытались увезти «Благословенный огонь». Это наши глаза и уши.
— Они пугали нас… Что им нужно было?
— Развлекались… Разве у вас, у людей, нет похожей забавы? Вы, кажется, называете это охотой. Не совсем то, но очень похоже.
— Но они убивали! — выкрикнул Андрей. — Они убили Юрика, чуть не довели до самоубийства меня. Зачем?
— Когда люда боятся, они выделяют очень вкусную энергию. Энергию страха… Но со временем человек устаёт бояться, становится равнодушным ко всему, апатичным, и перестаёт выделять энергию. И его либо оставляют в покое, либо доводят до самоубийства, — чёрный человек помолчал, потом добавил, слегка пожав плечами: — Каждый кормится как может…
— Развлекались… — с горечью повторил Андрей. Он вспомнил кокон, свисающий с балки, свой страх и ужас, сдавливающий сердце. — Значит, я выжил только потому, что во мне был этот Огонь? Просто потому, что должен был принести его вам… Степан знал…? — вскинулся он вдруг, — поэтому так упорно тащил нас в это место?
— Нет, не знал. Мы лишь направляли его, подсказывали, какие решения нужно принять… Иногда приходилось на какое-то время полностью подчинять себе его разум…
Андрей молча смотрел на собеседника. В голове растекалась ноющая боль, он поднял руку и с силой потёр виски. Одна ошибка, один неудачный эксперимент и в такой уютный, привычный мир ворвалось это… Столько людей погибло, хороших, верных друзей. И Степан… Они помутили его разум, отравили своим злом, пропитали ненавистью.
— Зачем вам этот Огонь? Почему он так важен для вас?
— Ты задаёшь очень много вопросов, — холодно произнёс собеседник, — на некоторые я не могу ответить.
В комнате воцарилась тишина. Солнце уже клонилось к закату и в помещение было темно. Лишь свет, пылающий в мраморном льве, слегка разгонял сумрак, озаряя резное кресло да край чёрного плаща сидящего.
— Так что вам от меня нужно? — устало спросил Андрей.
— Нам от тебя? — удивился незнакомец. Под маской полыхнуло. — Я здесь, чтобы услышать, что тебе от нас нужно. Мы соблюдаем все договорённости с людьми.
Андрей в изумлении уставился на тёмную фигуру. Потом перевел взгляд за спинку его кресла, где в круге, выложенном камнями, белели два скелета.
— Я могу… — он откашлялся. — Я могу загадать желание?
Чёрная фигура утвердительно наклонила голову.
— А если я попрошу вернуть меня домой? Вы отпустите вот так, с этим разумным сгустком..? — недоверчиво уставился он на собеседника.
— Отпустим. Когда он проснётся, мы всегда сможем вернуть тебя обратно, если потребуется, — тот недовольно повёл плечами. — Поверь, мы можем выдернуть тебя из любого места и времени. Главное, что теперь мы точно знаем где он.
— Вы умеете управлять временем?
— Что такое время? — вопросом на вопрос ответил незнакомец. — Это всего лишь мера измерения неких процессов, цепочка действий, которую легко можно замкнуть в кольцо, прервать, нарастить, вернуться к началу… Нет ничего проще. Вы тоже научитесь. Научились же вы пробивать пространство… Но довольно вопросов. Говори, чего ты хочешь?
— Я хочу… — начал Андрей, и вдруг у него перехватило горло. Перед глазами встали лица ребят, всех погибших друзей. Взревела река, накрыла оранжевый рафт белой пеной. От грохота заложило уши, и он непроизвольно сглотнул. Откашлялся.
— Я хочу, чтобы этого никогда не было, — вытирая глаза, сказал он, и устало произнёс заветную фразу: — Я хочу домой.
— Исполнено, — тихо прозвучало в ответ.
Всё вдруг зашумело, завертелось перед глазами у Андрея. Порыв ветра разметал кресло, чёрную фигуру, оплыли, осели стены. Взметнулись и закружились в неистовом танце камни, мраморные львы, тело Саши. Андрей в изумлении сделал шаг вперед и тут же зажмурился от яркого солнца, ударившего его по больным глазам.
Жара обрушилась на него всей своей мощью, вызвав дурноту. Перед глазами вспыхнули разноцветные огни, в ушах послышался противный звон, на коже выступил липкий пот. Он полной грудью вдохнул воздух, отдававшего запахами сочной травы, слабого сигаретного дыма и почему-то бензина и открыл глаза.
Андрей стоял на поляне, в небе ярко светило солнце, мимо с рюкзаками в руках проходили его коллеги по работе. Среди гула голосов выделялся мощный бас Павла, заливистый смех Вероники, командирское покрикивание Татьяны. Перед ним на скошенном участке стоял жёлтый автобус. В открытое окно высунулся Сашка, помотал головой, сощурился на солнце и чему-то рассмеялся.
— Андрей! — услышал он и, не веря себе, повернулся на голос.
В дверях автобуса дверях стояла Марина. Придерживаясь за поручень, она свысока смотрела знакомым, чуть насмешливым взглядом.
— Ну, — произнесла она, — ты поможешь наконец мне спуститься?
И протянула ему свою руку.