в которой главный герой получает неожиданный подарок, а остальные задумываются о смысле жизни
Андрей сидел на деревянном настиле террасы, запрокинув голову и уставив невидящий взгляд на верхушки деревьев. Солнце ярко светило на голубом небосклоне, ветви деревьев лениво раскачивались под слабым ветром. Резные истуканы стояли на своих местах, по ту сторону рва было тихо. Голова болела, ломило тело, как при гриппе. Андрей поморщился, с трудом поднял руку и потер виски. Саша расположился рядом и с сочувствием смотрел на друга.
— Ты лжёшь, — уверенно сказал Костя. Он сидел на террасе напротив, опираясь спиной на стену дома, скрестив ноги, и положив на колени большие руки с рыжими веснушками. Темные глаза его внимательно смотрели на рассказчика. — То, что ты говоришь… Этого просто не может быть.
— Я тоже считаю, что Андрей говорит неправду, — поддержал его Гена, — только не понимаю, зачем. Ты решил разыграть нас? Снял котел, сжёг почти все дрова.
Андрей угрюмо посмотрел на них, но ответить ничего не успел.
— Нет, это не розыгрыш, — покачал головой Степан. — Посмотри на его лицо. Час назад он брился, а теперь там щетина суточной давности. Можно снять котел, сжечь дрова, при желании съесть почти все наши припасы, но вырастить за час такую растительность на лице не может никто.
Андрей машинально поднял руку и потер светлую поросль на подбородке.
— А у нас прошло всего лишь полчаса… Теперь понятно, что случилось с Юриком, почему он так поступил. Если у Андрея за полчаса прошли сутки, то у него за четыре часа — чуть больше недели… В чужом лесу в полном одиночестве, да еще и с такой ногой…
— Не помнишь, Юра был заросший?
— Нет, не помню. Я ему в лицо-то смотреть боялся, и сразу курткой накрыл, как сняли тело.
— Но как это возможно? — не унимался Костя, — кто в силах сделать такое? Растянуть время. Чтобы за полчаса сутки прошло? Ребята, ну это же бред какой-то в самом деле…
— Я не знаю, — хрипло ответил Андрей, — я знаю одно — мне это не приснилось. Я всё слышал и видел своими глазами, ничего не выдумал. И я согласен со Степаном, скорее всего всё то же самое происходило и с Юрой. К тому же, кто бы это ни был, он вынуждает к самоубийству. Котел снял… Думаю, не появись вы еще минут пятнадцать, на крюке бы петля повисла. И через день я бы сам ее у себя на шее затянул. Не выдержал бы такого давления.
Все молчали. Степан вздохнул, сел на ступеньку рядом с Сашей, облокотился спиной на перила. Покрутил в руках те пачки сигарет, которые ребята обнаружили в чужих рюкзаках, спрятал в свою сумку.
— Вы нашли тела? — вспомнил вдруг Андрей и оглядел ребят.
— Нет, не нашли, — неохотно ответил Гена, — обыскали всю кромку леса, за исключением того участка, где купаются девочки. Но они навряд ли стали располагаться рядом с трупами. Тела как сквозь землю провалились, и следов никаких нет.
Андрей закрыл глаза, откинулся назад и опёрся затылком на перила. Куда они попали, тоскливо подумал он, в какие неведомые края занесло их течением реки. И как теперь выбраться отсюда…
Со стороны берега донесся женский крик и ребята мигом вскочили со своих мест. Крик повторился, и они, не сговариваясь, сорвались, побежали по направлению к реке.
Андрей мчался со всех ног, стараясь не отставать от остальных, уворачиваясь от деревьев, ныряя под раскидистые ветки и перепрыгивая через крупные камни. Но на пляж он выбежал последним и остановился, с трудом пытаясь восстановить дыхание.
На берегу стояла взъерошенная Вероника в нижнем белье. Она кричала, уставившись на что-то, лежащее на гальке. Недалеко от нее куталась в полотенце мокрая Татьяна. Лида, отвернувшись, и зажав рот рукой, отошла к дереву.
Андрей подошел ближе, пытаясь рассмотреть, что так поразило девушку.
Сначала он подумал, что на светлой гальке бьётся крупная рыба, неудачно выпрыгнувшая из реки. Он было повернулся к Степану, чтобы спросить, что так напугало девушек, но, увидев неприкрытый ужас в его глазах, промолчал, вновь повернулся к предмету и, рассмотрев, почувствовал, как желудок свело резким спазмом.
На пляже лежала рука с частью плечевого сустава. Знакомая татуировка с красными полустёртыми буквами и черепом была изрезана, на предплечье виднелись фиолетовые в багровых разводах гематомы. Рука подпрыгивала, переломанные пальцы веером выгибались в разные стороны, на запястье болтались чудом уцелевшие часы.
Саша грязно выругался и отошел в сторону, подальше от страшной находки. Гена с вытаращенными глазами ухватился за Костю.
— Это… — он протянул дрожащую руку вперёд, — ребята, вы тоже это видите? Она что, живая? Что за херня здесь происходит?!
В его голосе послышались истерические нотки. Вероника сделала паузу, набрала в грудь побольше воздуха и опять зашлась в истошном визге.
Степан встряхнул головой, словно очнувшись, осторожно подошел к руке, оглядел её со всех сторон. Рука подпрыгнула и опустилась ближе к нему, браслет часов негромко звякнул, ударившись о камень.
— Осторожнее! — крикнул Андрей.
Инструктор не обратил никакого внимание на его крик, наступил на руку кроссовкой, с силой придавил. Нагнувшись, снял с извивающейся руки часы, затем пинком ноги отправил ее в реку. Рука изогнулась в локте, пальцы попытались сжаться. Упав на камень, торчащий из реки, соскользнула с него и погрузилась в воду. Вероника тут же замолчала, словно захлебнувшись собственным криком.
Степан вернулся назад, к Андрею, сунул ему часы. Тот отшатнулся и замотал головой, отталкивая страшный подарок.
— Не дури, — грубо сказал инструктор. — Они тебе нужны.
— Да пошёл ты… — Андрей с силой оттолкнул его руку и отошел к Саше, — я в жизни их не надену.
Степан так и остался стоять, сжимая в руке металлический браслет. Некоторое время он раздумывал, и Андрею показалось, что часы сейчас последуют в реку за рукой, но инструктор всё же сунул их в карман.
— Дурак, — бросил он Андрею, — брезгливость свою дома будешь показывать, а сейчас нужно использовать всё, что поможет выжить.
Андрей, по-прежнему мотая головой, спрятался за спину друга.
— Одевайтесь быстрее, — мельком взглянув на Татьяну, сказал Степан. — Мы будем здесь, только отвернемся. С сегодняшнего дня запрещаю ходить по одному. Вообще, в принципе, деления на группы запрещаю. Везде ходим все вместе.
— Все толпой? — насмешливо уточнила Таня, она единственная из всех выглядела спокойной, — даже в туалет?
— Даже в туалет будем ходить всей толпой, — Степан перевел на девушку тяжелый взгляд, и она невольно отвела глаза. — Стесняться будем, когда вернемся домой.
Он кивнул ребятам, отошел к кромке леса и сел на гальку спиной к берегу, достал пачку сигарет.
— Вы же узнали, да? — Костя обвёл всех взглядом, — это же татуировка… У Паши была такая же…
— Узнали, — кратко ответил Степан, чиркнул зажигалкой.
— У меня в голове не укладывается, — продолжил Костя, — как оторванная рука может себя так вести?
Все промолчали. Костя растерянно перевод взгляд с одного на другого, хотел что-то сказать, но тоже промолчал.
— Что дальше будем делать? — спросил Саша. Он опустился на землю рядом со Степаном, вытянул ноги.
— Дождемся девочек, все вместе вернемся в дом. Позавтракаем. Потом обсудим, что делать дальше.
— Я в дом не вернусь, — потряс головой Андрей. — Ни за что.
— Вернёшься, — Степан глубоко затянулся, выпустил клуб сизого дыма, — Если ты останешься один, ты умрешь. Мне кажется, уже все должны понять эту простую истину.
Андрей не нашелся что ответить и замолчал.
— Мы готовы, — к ним подошли девочки. Вероника еще шмыгала носом и тёрла красные, опухшие глаза, но выглядела спокойной и больше не истерила. Саша встал и подошел к Лиде, взял её за руку.
— Слушайте меня внимательно, — Степан встал, отряхнул шорты, — еще раз вам повторяю — никто не должен оставаться в одиночестве, даже на пары не разбиваемся. — Он мельком глянул на Сашу с Лидой. — По лесу не разбредаться, идем кучно, впереди — Костя…
— Подождите, ребята, — перебила его Вероника, с недоумением глядя на всех, — Это же была рука. Рука, которая вела себя как живая… Почему вы молчите об этом?
Она обвела всех взглядом.
— Почему вы не хотите обсудить произошедшее?
— Вероника, — терпеливо сказал Степан, — мы сейчас вернемся в дом, позавтракаем и обсудим всё, что произошло сегодня. Поверь, нам и помимо этого есть что обсудить.
Он спокойно, с величайшим терпением смотрел на девушку. Вероника открыла рот, видимо хотела что-то сказать, но передумала и промолчала.
— Итак, я продолжу. Идем цепочкой по два-три человека, впереди идет Костя, я замыкающий. Не разбредаться по лесу. Идем строго по тропинке, ведущей к дому. Вопросы?
Все молчали.
— Тогда пошли. Костя, иди вперед.
Все молча пошли вслед за Костей. Вероника шла рядом с Андреем и еле слышно всхлипывала. Ему стало жалко девушку.
— Ты молодец, — сказал он как можно мягче, — никого не слушай, ты очень смелая девушка.
— Мне так страшно, — прошептала она в ответ, — никто не говорит со мной. Девочки только огрызаются. Ну ладно Татьяна, она всегда была такая, но Лида… Что я ей сделала…
— Просто всем страшно, — неловко сказал Андрей, — вот и срываются друг на друге. Ты не обращай внимания, вернемся домой и всё образуется.
— Ты правда так думаешь? — Вероника уставилась на Андрея требовательным взглядом, — ты правда веришь, что мы вернемся? Ну скажи мне, только правду.
— Конечно верю, — изумился тот, — вот совсем скоро нас найдут спасатели и мы вернемся.
— Спасатели… — тусклым голосом произнесла девушка, и пошла дальше, опустив голову, — тут нет никаких спасателей, неужели ты не понимаешь… Мы все здесь умрём… А это только начало.
Андрей, ошарашенный ее словами, остановился, пытаясь подобрать слова для возражения, но, почувствовав в спину сердитый толчок от Геннадия, молча продолжил свой путь.
Вернувшись к дому, ребята собрали высохшее белье с веток деревьев, занесли в дом. Повесили котел над очагом, налили туда воду и разожгли костер.
— Что здесь случилось? — спросила Лида, разглядывая беспорядочно разбросанные дрова у очага, подсыхающую лужу у стены.
— Мы всё расскажем после завтрака, — ответил Степан.
— Может, не стоит пугать девочек? — прошептал ему Костя.
Степан отрицательно покачал головой и тоже шепотом ответил.
— Они должны знать что происходит. Предупреждён — значит вооружён…
Ожидая, пока закипит вода, Лида раскладывала треугольные упаковки сэндвичей, Гена с Сашей убрали лишние дрова в поленницу под лестницей, сложили аккуратной стопкой на лавку разбросанные мешки. Таня сидела за столом рядом с Вероникой и наблюдала за всеми.
— Вода будет долго закипать, давайте, выкладывайте, — не выдержала она.
Андрей посмотрел на Степана, дождался кивка, и, вздохнув, стал рассказывать свои утренние злоключения.
После его рассказа все молчали. Затем Татьяна спросила:
— Ты узнал девушку, которая появилась?
— Нет. — помотал головой Андрей. Марина, это была Марина. — У нее лицо было закрыто волосами, да и я был в таком состоянии, что ничего не соображал.
— Это какие-то фокусы со временем, — Степан крутил в руках сигареты. Видно было, что ему очень хотелось закурить, но в помещении дымить при девочках он не решался. — Не знаю, кто на это способен…
— Ты говоришь, тот деревянный идол стоял на дорожке, ведущей к дому? — спросила Лида, и, не дожидаясь ответа, встала и решительно направилась к дверям.
— Куда? — вскочил Степан, — я кому говорил… — покачал головой ей вслед и сказал всем, — пойдёмте за ней, нельзя никому оставаться в одиночестве.
Когда они гурьбой высыпали из дома, Лида уже стояла напротив деревянных истуканов. Худенькая девичья фигурка выражала упрямство, плечи высоко подняты, руки засунуты глубоко в карманы.
— Ну куда ты убежала, — Саша подошел к ней, несмело обнял за плечи, — пойдем в дом.
Лида не двигалась. Обернувшись на всех, она легонько кивнула на безликого истукана. Андрей присмотрелся и внутренне застонал.
Один край деревянной тоги на изваянии по-прежнему был накинут на левое плечо, но на правом боку на уровне талии виднелся ремень, также вырезанный из дерева. К нему крепились деревянные же ножны. Мастерство неизвестного резчика было несомненным — на ножнах виднелась тщательно вырезанная дорожка из прошивки, две пуговки и торчащая рукоять ножа с заклёпкой были неотличимы от настоящих.
— Этого же не было? — дрожащим голосом спросила Вероника, — не было же ножа вчера у него…
— Может, сожжём этих истуканов? — громко спросил Саша. — Они деревянные, сгорят без остатка.
Степан в сомнении покачал головой.
— Мне кажется, не стоит этого делать. Никто не знает, чем это кончится.
Когда они вернулись, вода в котелке уже закипела. Поели без аппетита, убрали за собой мусор. Остаток дня просидели на крыльце, наблюдая за лесом и за деревянными идолами. Обсуждали, что делать дальше, но не пришли к единому мнению. Степан настаивал, что этот день они должны провести здесь, в доме. Он надеялся, что может кто-то вернется из группы Павла. У остальных уверенности в этом не было. Все помнили руку на берегу и прекрасно понимали, что человек с такими увечьями выжить не может. И совсем уже было непонятно, как рука могла двигаться.
Опросили девочек, откуда она вообще появилась, но те не смогли прояснить ситуацию. То ли она выпрыгнула из реки, то ли упала с неба, они не заметили. Просто в один далеко не приятный момент девушки услышали крики чаек. Они стаей летали над чем-то, что слабо шевелилось на камнях, и громко кричали. Заинтересовавшись, девушки подошли поближе и, к своему ужасу, увидели страшный предмет.
— Там рядом траншея, — задумчиво произнес Степан, — если рука могла двигаться, то она могла… эммм… доковылять до реки из леса, с той стороны, куда ушли ребята…
— Даже если не принимать во внимание тот факт, что рука вела себя как живая, тут много непонятного. Какое животное могло это сделать? — помолчав, спросил Гена. — Скорее всего, оно разорвало тело Павла на куски. А наш начальник безопасности был очень крупным мужчиной. Если животное напало, то неужели остальные трое просто сбежали? Не могли ребята так сделать, они с Павлом огонь и воду прошли… Господи боже мой, а это животное не может к нам наведаться? Сюда, в дом…
— Это не животное, — решительно ответил Степан, — это та чёрная тьма, которую видел Андрей. И сюда она не придёт, её сдерживает эта траншея. Не знаю как, но не позволяет перейти на эту сторону.
— Так не бывает, — помотал головой Костя, — ты какой-то бред несешь. Смешно слушать.
Он вскочил со своего места, прошелся по террасе, глубоко засунув руки в карманы.
— Ребята, — он остановился и сверху посмотрел на сидевших, — вы правда в это верите? Чёрная тьма, шагающие деревянные идолы…
Гена смотрел в сторону, Саша отвел глаза, и только Вероника подняла полный тоски взгляд на парня.
— Лично я верю в то, что мы уже все умерли. Разбились на камнях, там, на реке… А это наш личный персональный ад…
Воцарилось молчание. Тишина была невыносимой, и Андрей открыл было рот, чтобы нарушить это тягостное безмолвие, как вдруг Саша схватил его за руку.
— Ребята, вы слышите? — он поднял вверх палец и к чему-то прислушался.
Все с удивлением посмотрели на него. Андрей послушно повертел головой, вслушиваясь в окружающие звуки, и сначала ничего нового не разобрал, но вдруг сквозь шелест листьев и едва слышимый рокот реки до него донесся слабый перезвон. Словно маленькие колокольчики нежно прозвенели под действием ветра. Он открыл рот, но его опередила Лида.
— Колокольчики! — воскликнула она, — ты про это?
— Да, — Саша отпустил руку Андрея, поднялся с пола и одним махом перемахнул через перила.
— Да что ж такое? — приглушенно воскликнул Степан, — кто-нибудь меня тут будут слушать, в конце концов?!
Андрей торопливо встал и пошел вслед за другом. Почти одновременно они подошли к высокому разлапистому дереву, низко, почти до земли опустившему свои ветки.
— Где-то здесь, вроде… — рассеянно произнес Саша, раздвигая ветви.
— Вот они, — произнес Гена за его спиной и протянул руку вперед.
На одной из веток, на толстой ее части, висела связка металлических жетонов. Они были прикреплены к металлической цепочке, состоящей из круглых блестящих бусинок, и, ударяясь друг о друга, издавали тот самый мелодичный звук, который услышал Саша.
Андрей протянул руку и взял один из жетонов.
— ВС России, С-485159, - прочитал он и перевернул жетон, — Смирнов Андрей Николаевич, тут еще группа крови и какие-то цифры… И еще что-то процарапано, не видно… Ген, отойди, а то свет заслоняешь. Кстати, жетонов четыре штуки.
— Ребята, — благоговейно прошептал Саша, — а ведь это те самые военные, которые разбились на вертолёте. Видимо, они добрались сюда, помните, верёвка свисала? Но неужели они все умерли? Наверное, были ранены, их донесли сюда и здесь они скончались. А зачем жетоны снимать? Ведь они для этого и предназначены, чтобы трупы можно было опознать.
— Скорее всего, тела вывезли, — пожал плечами Костя, — а жетоны повесили на дерево как память, вместо венка. Мне кажется, военнослужащим два жетона выдают, один можно снять с тела, если сразу нельзя вывести, а второй остаётся. Но это не точно, могу что-то напутать.
Не смотря на просьбу Андрея, ребята не отходили, а толпились рядом, пытаясь рассмотреть жетоны. Снять их с дерева не получилось, из-за давности времени плоть дерева разрослась поверх цепочек, а разорвать тонкую связку бусинок Андрей посчитал кощунством. Близоруко сощурившись, он изучал каждый жетон, и, скорее больше нащупал пальцами, чем увидел, что на каждом еще дополнительно процарапана цифра. На одной — 1, на двух — 2, и на последнем, четвёртом, — 3. Что это значило, никто не знал.
Андрей выпустил связку жетонов и отошел от дерева. Ему было грустно. Подняв голову, он увидел, что Степан смотрит на него. Поймав взгляд, инструктор чуть качнул головой вправо, предлагая отойти. Заинтересованный, Андрей пошел вслед за ним.
— Ты думай о них, как о памяти, — сказал Степан, и Андрей сначала не понял, о чем речь и оглянулся на связку жетонов, полагая, что инструктор говорит о них. Но тут же увидел, что тот держит часы, снятые с руки на берегу, и с досадой поморщился. Степан продолжил:
— Павел погиб страшной смертью, но, хоть я его и мало знал, думается, что он был хорошим человеком и верным другом, и брезговать его вещами это полный зашквар. Держи, и вспоминай его живым.
Он сунул часы в руки Андрея и отошел к остальным. Тот повертел их в руках и со вздохом затолкал в карман.
Поужинали консервами с галетами. Степан выдал по одной банке на двоих. Взглянув на Веронику, разрешил ей взять целую банку. Девушка вспыхнула, потупилась, ей, очевидно, было неловко перед остальными, но всё же приняла банку. Консервы разогрели на костре и долго еще в избушке витал вкусный мясной запах.
Как только сгустились сумерки, стали располагаться на ночлег.
Андрей лег на «свою» скамью, под голову уже привычно положил рюкзак, накрылся найденной кофтой. Ткнул локтем в бок развалившемуся Сашке. Вытянулся во всю длину, и тут что-то больно упёрлось в ногу. Скривившись, он достал из кармана мешавший предмет и с отвращением понял, что это часы Павла. Мгновенно вспомнил бьющуюся о гальку изрезанную, изломанную руку. Он покрутил в руке часы, не понимая, что с ними делать. Но тут же в памяти возник образ начальника безопасности таким, каким он видел его в последний раз перед тем, как тот перешел злополучный ров — сильным, уверенным, полным жизни. И часы сразу стали просто часами, предметом нестрашным, нужным, в текущей ситуации просто необходимым для выживания. Пусть будет, как память о начальнике безопасности, решил он, надел себе на руку, и защелкнул застёжку.
— Ребята, — в темноте раздался дрожащий голос Вероники, — давайте поговорим, страшно, сил нет…
— О чём ты хочешь поговорить? — вздохнул Степан.
— Не знаю… О чём-нибудь хорошем… Давайте поговорим о том, что вы будете делать, когда вернетесь домой. Я, например, наконец-то запишусь на фитнес. И сяду на диету. И бегать буду. По утрам у меня, наверное, не получится, я так тяжело встаю… Но по выходным — обязательно, у меня рядом с домом такой красивый парк… Но вот на сплав я больше никогда в своей жизни не поеду…
— А я, наоборот, перестану себя во всем ограничивать, — сказала Лида. — нафиг эти диеты… Тренер задолбал со своими нормами, белками, калориями, … Схожу, наконец, в ту кондитерскую, которая у нас на углу открылась. Там такие красивые пироги на витрине выставлены. И еще пицца. Боже мой, как я люблю пиццу…
— Про еду не говорим, — прервал ее Степан. — О чём угодно, только не о еде.
— А я уволюсь, — неожиданно сказал Костя. Андрей даже привстал на локте от изумления и уставился в темноту, откуда доносился голос. — Вот как вернемся, так сразу напишу заявление, в тот же день.
— Ты чего? Такую карьеру сделал… — подал голос Гена, — ты уверен, что другой работодатель тебе предложит нормальный уровень заработной платы? Хотя такой специалист, как ты, долго без работы не просидит…
— А я и искать не буду. Надоело, — вздохнул Костя, — я так устал от этих вечных совещаний, переговоров… От тупого руководство и их «креативных» идей… Я недавно такую хорошую фразу услышал, и поразился, насколько точно оно соответствует моему внутреннему состоянию. Вот как про меня сказано…
— Что за фраза-то?
— «Я не хочу тратить свою жизнь на осуществление мечты другого человека. Я буду тратить свою жизнь на осуществление только своей мечты».
Костя вздохнул и продолжил.
— Я давно это обдумываю. Я же из деревни на самом деле, хочу вернуться к родителям, в наш дом. Заняться фермерством. Знаете, я уже всё посчитал, если продать свою квартиру в центре, да плюс сбережения, то мне вполне хватит купить землю и технику. Постепенно построю зернохранилища, и все необходимые склады… Женюсь… Детишки пойдут…
— Так и поехала твоя Ксюша в деревню жить, — фыркнула Татьяна. — И детей она рожать не собирается, она чайлдфри. У нее в соцсетях это на странице написано.
— А я не на Ксюше женюсь, — спокойно ответил Костя, — я на хорошей, порядочной девушке женюсь.
— А что, Ксюша не порядочная?
— Нууу… может, конечно, я и старею, и у меня появляются какие-то консервативные взгляды на жизнь, но мне кажется, что иметь более тридцати половых партнеров девушке в двадцать шесть лет — это уже как-то сильно…
— С чего ты взял, что их больше тридцати? — изумился Андрей.
— Она особо и не скрывает. Мы каждую неделю по выходным обязательно с ней куда-нибудь выходим. Модная тусовка, распиаренный фильм, известный ресторан… Она же легкая на подъем, Ксюша… Вся такая… ну, как мотылёк… перелетает с одного цветка на другой, ни забот, ни хлопот… Мне эта легкость в ней и привлекла поначалу. Я-то человек основательный, приземленный… Ну так вот, ходим мы с ней по тусовкам, и обязательно сталкиваемся с кем-то из ее «бывших». Она, абсолютно не смущаясь, знакомит меня с ними, рассказывает, как встречались, почему расстались. Они до сих пор рады видеть друг друга, ни тени смущения, ни какой-либо неловкости я не увидел. И таких встреч с «бывшими», было уже более тридцати. И это с тех пор, как я считать стал. В первое время я не придавал этому значения, у всех есть прошлое. А потом призадумался. Нет, такая девушка, с таким багажом «бывших», мне не нужна…
— Может, она любовь свою искала, — тихо сказала Вероника.
— Ну вот пусть и продолжает искать. Но только без меня. Вы простите меня, девушки, но мне кажется, свою любовь нужно как-то иначе искать…
— А у тебя самого сколько девушек-то было? — насмешливо спросила Татьяна.
— Две. С первой мы еще со школьной скамьи дружили, ну и Ксюша…
— И куда делась та, первая?
— Загуляла. Я вернулся из армии, а она с животом. Что так, спрашиваю. Скучно было, отвечает…
«Любопытно, — подумал Андрей, — а сколько парней было у Марины? Она очень красивая, эффектная, парни заглядываются на нее. Вернее, заглядывались. Интересно, изменилось бы мое мнение о ней, если бы я узнал, что до меня у нее было тридцать парней… или сорок…». Он пытался мысленно вызвать ее образ, но перед глазами возникла мокрая распухшая фигура. «Андреееей…». Надеюсь, поёжился он, в доме, полном народу, она не появится. И не придет к нему ночью.
«Господи, если ты есть, — взмолился Андрей, — пожалуйста, пусть Марина оставит меня в покое. Пусть мирно покоится там, где бы она ни была». Он закрыл глаза и через некоторое время уснул.