в которой все понимают, что реальность может быть не такой, какой они себе представляют
Андрей двигался, как во сне, прижимая к груди руки с зажатыми в них камнями. Он не помнил дорогу назад, ни то, как проходили по плато, ни то, как шли по мертвому, увитому мхом лесу. Когда ему говорили идти — шел, говорили остановиться — останавливался, глядя себе на кроссовки. Костя осторожно направлял его, помогая обходить встреченные препятствия на пути, Степан с тревогой наблюдал, но ничего не говорил.
К опостылевшему дому подошли, когда солнце уже стало склоняться к закату. Синие цветы ярко выделялись на фоне темных стен, дорожка змеилась, уходила в лес и дальше, к берегу. Костя с ненавистью пнул жабоподобного деревянного идола. Андрей обошел их стороной. Вошли внутрь, уже без удивления восприняли тот факт, что котел опять стоит в углу. Повесили его над очагом, налили воды.
Андрей сидел у стола, сгорбившись и повесив голову. Он не помогал друзьям, не разговаривал с ними, даже не снял рюкзак, лишь рассыпал камни по столешницы и бездумно водил по ним пальцами.
— Ты знаешь, — шепотом сказал Вероника, подсев к нему, — я ведь тоже захватила камни оттуда. Сама не знаю зачем, на память, что ли… Мне очень жаль, что это случилось, хочется помочь, но я не знаю как. Саша был такой хороший, такой хороший, — она всхлипнула.
Андрей медленно поднял на нее тяжёлый взгляд и девушка осеклась. Растерянно поднялась, высыпала камни к тем, что уже лежали на столе, и отошла.
Поужинали той же тушенкой с галетами. К чаю Степан вынул пакет с подсохшими уже мятными пряниками, раздал всем. Объяснил, что их он припрятал на крайний случай, попить чай со спасателями, например, но не судьба, видимо. Все выглядели осунувшимися. Костя молчал, не поднимая глаз от чашки с чаем. У Лиды под глазами залегли темные круги, между бровями обозначилась морщинка. Капюшон отбрасывал тень на ее лицо, делая старше и мрачнее. Она была рассеянна, погружена в свои мысли, не участвовала в общих разговорах. Даже Вероника растеряла свою жизнерадостность. Одна Татьяна была спокойна.
После ужина в доме воцарилась тишина. Лишь Костя ходил по комнате, меряя шагами пространство. В очередной раз поравнявшись с сундуком, он остановился, зачем-то потрогал кожаные ремни, щёлкнул пальцами по металлической полосе.
— Степан, дай нож, — повернулся он к инструктору.
— Зачем? — вяло спросил тот, но со скамьи поднялся, подошёл к Косте, на ходу отстёгивая ножны от ремня.
— Да вот хочу попробовать вскрыть эту штуку, — Костя подёргал за деревянный кол, вбитый в петлю. — Вдруг в сундуке есть что-нибудь такое, что объяснит, что тут, твою мать, вообще происходит… Гена, держи здесь, а я ножом постараюсь сбить эту деревяшку.
— Ну уж нет, — Гена сунул руки в карманы и помотал головой, — нож соскользнёт, и ты мне палец отрубишь, нафиг надо.
— Давай я, — Степан присел на корточки, плотно охватил петлю руками. — Только ты не бей наотмашь, а просто расковыривай. Это же древесина, должна поддаться.
— Расковыряешь тут… — пробормотал Костя, пробуя окаменевший кол на прочность.
Он вставил лезвие ножа в едва заметную трещину, нажал, пошатал из стороны в сторону. Деревяшка не поддалась. Костя с трудом извлек нож, ткнул в другое место, ударил кулаком по рукояти. Раздался едва слышный треск.
— Пошла, родимая… — пробормотал Костя себе под нос и еще раз нажал. Раздался треск, и длинная щепа откололась от запора.
Степан аккуратно извлёк отколовшуюся часть, забрал у Кости нож, и точным ударом расколол запор ещё на две части. Положил нож на стол, с трудом, раскачивая в разные стороны остатки кола двумя руками, извлёк из петель щепки.
— Готово, — сообщил он. Заинтересовавшись, подошли девочки, даже Андрей поднял голову.
Костя с усилием поднял тяжёлую деревянную крышку и тут же с разочарованием в голосе произнёс:
— Бумаги…
Он запустил руки в сундук, извлёк пачку бумаг, положил ее на стол. Потом еще и еще одну стопку. Степан пролистал несколько страниц.
— Тут какие-то формулы, графики… Ничего не понятно. Не для моего ума явно… Костя, больше ничего нет?
— Погоди ты, — приглушённо ответил тот из глубины сундука. — Тут же не видно нифига, на ощупь ищу… Вот еще что-то…
Он выпрямился, положил на стол какие-то предметы.
— Вау, — присвистнул Гена. Он поднял кожаную кобуру со свисающими длинными ремнями с защёлками, оглядел со всех сторон. И произнёс разочарованным голосом: — Блин, она пустая.
— А тут нож, — Степан взял второй предмет, достал из ножен нож. Он был длиннее, массивнее, чем тот, который отдал им Павел, на рукоятке из неизвестного тёмно-синего материала выжжено клеймо — змея с крыльями, кусающая себя за хвост.
Степан рукой отодвинул стоявшего у него на пути Геннадия, подошел к огню, присел, повертел нож. В глубине рукоятки что-то вспыхивало при каждом повороте и медленно гасло.
— А вот это, наверное, пистолет, — красный Костя в очередной раз вынырнул из недр сундука и поднял над головой ещё один предмет, завёрнутый в тряпицу. Он осторожно положил его на столешницу, аккуратно развернул тряпку и обнажил пистолет, матово отсвечивающий в свете костра.
— Дайте-ка… — Степан заинтересовался находкой, вернулся к столу. Положив нож, он аккуратно поднял оружие, осмотрел его со всех сторон.
— Умеешь?.. — спросил Гена.
— Неа, — ответил инструктор, — никогда не доводилось держать настоящее оружие в руках. Блин, он весь в смазке, почистить бы… Его я беру себе.
— Ты же не умеешь стрелять, — тут же окрысился Гена.
— А кто-нибудь умеет? — Степан обвёл всех взглядом. Все промолчали. — Ну тогда я, как командир, беру себе этот пистолет. Разберусь, наверное. Костя, глянь, патронов там нет?
Костя опять занырнул в сундук и вернулся уже с небольшой коробочкой.
— Они, походу. Держи.
— Тебе не слишком-то много? — не унимался Геннадий, — и нож Павла себе захапал, и второй нож и пистолет.
— Второй нож я хочу отдать Андрею, — Степан вложил нож в ножны и пододвинул к парню, — никто не против?
Все дружно закивали головой. Андрей без особого любопытства посмотрел на ножны, но всё-таки протянул руку, взял подарок и положил себе на колени.
— А пистолет я сейчас почищу, соберу, если что, будет чем оборонятся.
— Вот и первый лут найден, — с каким-то удовлетворением в голосе сказала Татьяна.
— Лут? — не понял Степан.
— Ну как в играх, не играл что ли никогда… Типа добытые ценности в игре, то, что позволит двигаться дальше.
— Ладно, лут не лут, но нам это точно пригодится чтобы выжить. Костя, положи бумаги назад, вдруг это что-то важное. А сейчас я предлагаю всем ложиться спать. Завтра тяжелый день, я подниму вас еще до рассвета, — объявил Степан. — Будем идти весь день. Но на берег уже не вернемся, пойдём другой дорогой, туда, куда ходили с… — он замешкался, бросил взгляд на Андрея, но произнести «Саша» не смог. — Ну, в общем, где вертолёт нашли. Выспитесь сегодня как следует, завтра отдыха не будет. Настраивайтесь на долгий, тяжелый переход.
Татьяна звонко рассмеялась. Все с удивлением посмотрели на нее.
— Что я сказал смешного? — с непроницаемым лицом обратился к ней Степан.
— Да всё ты сказал смешное. «Будем идти весь день…», «Пригодится чтобы выжить…» — передразнила она его. — Клоун… Хватит уже. Давайте это прекращать, я устала. Мне надоело бродить по округе, я ногу стёрла и хочу домой. Где тут камеры и микрофон? Куда говорить?
Она встала и прошлась по комнате. Осмотрела откосы окон, приподнявшись на цыпочках, изучила ступеньки, ограждения узкой лестницы, вернулась к столу.
— Таня, что с тобой? — с ужасом спросила Вероника.
— Со мной всё нормально, — огрызнулась та. — Мне просто надоел этот цирк. Вы что, еще не поняли, что это просто квест? Помните, как на 8 марта наше «любимейшее» начальство устроило нам поход в «Комнату страха»? Где за час мы должны были решить все задачи и выбраться из комнаты? Ну вот и сейчас эти креативщики устроили нам летний корпоратив с похожей тематикой. «Остаться в живых», «Главный герой», или что там еще… А наш инструктор — это просто ведущий этого нелепого шоу. И где-то здесь должны быть камеры и микрофоны.
Лида подняла голову, сбросила капюшон, недоверчиво уставилась на подругу. У Андрея мелькнула мысль, что в словах Татьяны есть здравое зерно, и он с надеждой повернулся к Степану.
— Скажи, это правда?
Тот с отвисшей челюстью наблюдал за Татьяной. Забывшись, достал сигарету, вставил в рот.
— Не кури в комнате! — прикрикнула на него Татьяна, и инструктор торопливо вынул сигарету, помял в руках.
— Степан, ответь, это правда? — шагнул к нему Костя. Он уже закрыл крышку сундука и с недоверием смотрел то на Татьяну, то на инструктора.
— Какой корпоратив, у нас тут люди умирают… — наконец ответил Степан.
— Да кто умер-то? — рассмеялась Татьяна, — Ну давайте обсудим все эти, якобы, «смерти». Один рафт уплыл, мы не знаем, что с ним. Возможно, люди в третьем рафте просто отказались участвовать в этом дурацком представлении. Высадились ниже по течению, проткнули баллоны для правдоподобности — ну не портить же игру остальным — и пошли домой. Или на банкет.
Андрей замер, открыв рот. Матерь божья… Тогда понятно, почему Марина так себя вела, с такой насмешкой смотрела на него. Она просто знала, что ему предстоит участие в этом шоу. Но почему не предупредила…
— С рафтом разобрались. Кто там следующий у нас «умер»? — продолжила Татьяна, — Двое ребят, которые «утонули»? Они просто лежали на берегу в сторонке, когда ты, заметь, именно ты, — она ткнула пальцем в сторону Степана, — делал им искусственное дыхание. А наутро они исчезли. Как удобно… Может, они просто просили отпустить их пораньше, к семьям. Посмотрите кто остался-то? Неженатые да незамужние, только одиночки, нас дома никто особо не ждет… Юра твой умер? Так это ты снимал его с крюка, кто знает, живой он там висел или мертвый…
— А ведь правда, — медленно сказал Костя, — ты же сразу накинул что-то ему на лицо, и никого не подпускал к телу.
— Как складно у тебя получается… — усмехнулся Степан. Он уже вернул себе обычное спокойствие уверенного в себе человека.
— А я? — встрепенулся Андрей. — У меня что произошло? У меня сутки прошли за полчаса!
— Какие сутки? — высокомерно произнесла Таня. — Ты пил воду, скорее всего, тебе в бутылку подмешали наркотики, вызывающие галлюцинации…
— Наркотики? — фыркнул Степан, — интересная у вас организация и корпоративы веселые…
— Ну, не наркотики, — на секунду смутилась девушка, — какие-нибудь препараты, не знаю, лёгкое что-нибудь… внушили тебе… Не зря же Степан постоянно напоминает, чтобы каждый наливал себе воды в бутылку и таскал с собой.
— Потому что вода для выживания — это основное…
— Нет, потому что в бутылку с водой очень легко подбросить какой-нибудь препарат, вызывающий галлюцинации!
— Погоди, погоди… — Андрей с силой потер себе виски, мысли метались и путались в голове, — что-то не сходится… Вот! У меня щетина за час выросла!
— Да боже ты мой! Сейчас такие технологии, намазали тебе лицо каким-нибудь кремом, который ускоряет рост волос…
Андрей с сомнением покачал головой. Но как же хотелось верить, что это всего лишь розыгрыш, умело выполненная постановка. И Марина… Значит, она где-то там, по ту сторону театрального занавеса…
— И идолы ваши деревянные, конечно же сами не ходили, и не меняли своих поз. Просто их несколько. Какой «божок» требовался по сценарию, того и ставили. А вы, дурачьё, повелись на всё это… Дыма они испугались… Это же элементарно, ни разу не видели, что ли, как на театральную сцену дымовую завесу нагоняют? Вас требовалось напугать, и чёрный дым, аккуратно выпускаемый из генератора, отлично сыграл роль зловещей тьмы.
Андрей выдохнул, почти влюбленными глазами посмотрел на девушку. Ай да Татьяна, ай да молодец! Вот тебе и бухгалтерия…
— Погоди, а Саша? Что с Сашей? — вскинулся он вдруг.
— Да нормально всё с твоим Сашей, — вместо девушки ответил Костя. — Ты же сам и сказал, когда мы вернулись, что Саша провалился в люк. Видимо, у него был прикреплен микрофон, и его действия координировали. «Правее, левее…», «встань тут…», «заставь друга отвернуться…», а потом — раз, и он ныряет в открывшийся люк.
— Ну, Сашка… — лихорадочно перебирая в мыслях воспоминания о тех событиях, пробормотал Андрей, — ну, погоди ты у меня…
— Рука, — медленно сказал Лида, — там была рука Паши, которая прыгала по камням как живая…
— Ребята, ну не тупите, на Алиэкспрессе я еще и не такие предметы видела. Это всего лишь заводная игрушка. Раскрашенная в татушки Павла. И я еще раз обращаю внимание, что именно Степан подходил к ней вплотную. Мы все стояли достаточно далеко, чтобы не разглядеть ее подробно. Кстати, я только сейчас об этом подумала, именно он мог ее нам подкинуть. Если я правильно помню, вы же там шарились неподалёку, типа тела искали… Ну, может, еще за нами подглядывали. Вот тогда он её завёл, запустил по направлению к нам, а сам вернулся к дому. Пока рука к нам доковыляла, он уже сидел со всеми вместе…
Гена, замерев, большими глазами смотрел на торжествующую Татьяну.
— Ах ты сукин сын… — медленно произнес Костя.
— Ребята, вы что, все согласны с Татьяной? — Степан обвёл сплавщиков озадаченным взглядом.
— Согласны, согласны, не сомневайся, — за всех ответил Костя со злостью в голосе, — актер из тебя никудышний. Не знаю, на сколько дней ты должен был это растянуть по сценарию, но раскусили мы тебя быстро.
— Короче, — Таня была на две головы ниже Степана, но умудрялась смотреть на него сверху вниз. — Мне надоел этот квест, мне надоела эта контора. У меня кошка дома одна, я ей еды всего на два дня оставила. Я хочу выйти из игры.
— Я тоже хочу, — оживился Андрей, — я пиздец как хочу выйти из этого долбанного квеста.
— Что нужно сделать, чтобы сообщить организаторам? Какой знак подать? У тебя же есть сигнальные огни, значит, нужно выстрелить? Давай, или я сама это сделаю.
Степан с сомнением покачал головой.
— Ты же помнишь, что было в тот раз, когда я запустил сигнал. Думаешь, то, что появилось на небе, это возможно в нашем мире?
— Опять заладил — «наш мир», «не наш мир», — кривляясь, передразнила его Татьяна. — там шоу дронов было, и прожекторы. Ничего сложного. У нас богатая компания, на корпоратив может позволить такие расходы. В прошлом году всем коллективом в Турцию летали. Давай сюда пистолет, или чем ты там стрелял. Если не отдашь добровольно, мы сейчас отберем и сами выстрелим. Нас больше, при необходимости можем тебя скрутить.
Она хмыкнула. Костя подошел к ней, скрестил руки на груди. Гена встал по другую сторону девушки, будто невзначай прихватил с пола длинное тонкое полено. Вероника, округлив рот, с испугом переводила взгляд с одного на другого.
— Татьяна, ты кем работаешь? — неожиданно спросил Степан.
— Старший бухгалтер в отделе взаиморасчетов, а что? — с вызовом спросила девушка.
— Девушки тоже в бухгалтерии… Вы, насколько я помню, в отделе продаж, простыми менеджерами по работе с клиентами, — продолжил Степан, глядя на Гену с Андреем.
— Ну допустим. К чему ты ведешь?
— Ребята, а вы уверены, что ваша компания будет нести такие расходы лишь для того, чтобы впечатлить работников среднего звена?
Татьяна растерянно моргнула.
— Я топ-менеджер. Начальник юридического отдела, к твоему сведенью, — холодно сказал Костя, обнял приободрившуюся Татьяну за плечи. — И Паша был из числа топ-менеджеров. Кто знает, может, для остальных там свой квест проводят, разбили нас на группы… А вообще, это не нас хотят впечатлить, собственники эту запись потом крутить перед своими друзьями-бизнесменами будут. Ты бы знал, кто у них в друзьях…
Не обращая внимания на Костю, Степан, не отрывая взгляд, продолжал смотреть на Татьяну. Лицо его было непроницаемо. Потом вздохнул, сунул назад сигарету в рот.
— Хорошо, убедили. Но я сам выпущу сигнальный огонь, не хочу, чтобы вы мне его поломали. И не здесь. Пойдемте на пляж, там, где мы запускали в первый раз.
— На пляж, так на пляж, — пожала плечами Татьяна, — мне всё равно, лишь бы это уже всё поскорее закончилось.
Степан покопался в своем рюкзаке, достал красную коробочку. Не глядя на остальных, пошёл к выходу, на ходу щелкая зажигалкой и прикуривая. Все потянулись за ним.
Андрей вскочил, стянул со спины рюкзак, смахнул в него камни со стола. Поймав растерянный взгляд Вероники, игриво подмигнул ей.
— Тот парень… Сергей… — медленно сказала девушка, — он не играл, он на самом деле был безумен… Так сыграть невозможно.
Но Андрей её уже не слушал. Закинув рюкзак на плечо, он припустил за остальными. Ну Саша, ну погоди у меня…, весело думал он, я тебе так наподдам! Всё тебе выскажу! Врежу со всей мочи, на всю жизнь запомнишь, как пугать своего друга.
В сгустившихся сумерках они быстро прошли знакомой до оскомины тропинкой к реке. Андрей шел позади всех, ему до сих пор давило в груди, дыхание сбивалось, мучала одышка. Но это были пустяки. Он уже предвкушал, как на берег опустится большой, шумный, весь в огнях вертолет. Как улыбающиеся люди дружески похлопают его по плечу, помогут подняться внутрь, а там на скамейке уже сидит Саша, хохочет, дрыгает от восторга ногами, ах, как ловко он провёл друга! И Марина, непременно там будет Марина. Она улыбнется ему, обнимет, скажет — извини, ну никак не могла предупредить. И он конечно же её простит. И её, и Сашку, балбеса эдакого…
— Сидите все здесь, — приказал Степан, остановившись у большого дерева, того самого, у которого в первую ночь прятались Андрей с Сашей. К всеобщему удивлению, Татьяна послушно остановилась.
Степан один вышел на берег, присев, поколдовал над своей сумкой. Встал, вытянул вверх руки с трубкой пускача и сильно дернул вниз правой рукой.
В небо взмыла красная ракета, оставив за собой длинный хвост. Степан прижал к себе красную сумку и, пригибаясь как партизан под обстрелом, кинулся назад к дереву. С разбега впрыгнул в яму и осторожно выглянул.
— Теперь ждем.
Ракета огненным цветком расцвела на темном небосклоне. Раздался уже знакомый тяжёлый механический гул. Он разрастался, становился всё громче и протяжнее. Небо из-за густых веток деревьев не было видно, но на берегу стало ощутимо светлее, на гальке запрыгали круглые пятна от гигантских прожекторов. Таня перелезла через Лиду, выбралась из ямы и побежала на берег.
— Куда?! — приглушенно воскликнул Степан, кинулся было за ней, но передумал, и скатился назад в углубление под корнями дерева, что-то бормоча себе под нос.
Андрей опустил ветки деревьев как можно ниже и наблюдал, как Татьяна идет по берегу. Она подняла руки над головой и призывно замахала ими.
— Я здесь! — закричала она. — Заберите меня домой, я отказываюсь играть дальше.
Хаотичное движение световых пятен замедлилось, сначала один луч прожектора осветил Татьяну, затем другой. Девушка прикрыла правой рукой глаза, левой продолжая призывно махать. И вдруг замолчала. Голова ее запрокинулась, руки беспомощно упали и повисли вдоль тела. В свете мощных прожекторов она медленно поднялась вверх, кроссовки оторвались от земли, ноги задергались, тело выгнулось, скрутилось. Одежда лопнула, на ней выступила кровь, посыпались оторванные пуговицы. Голову вдавило в плечи, руки, ноги переломало, прижало к туловищу, скатало в один чудовищный кровавый шар, из которого выпирали белые, влажно блестевшие под светом прожектора, кости. Шар немного повис в воздухе, но вскоре с ужасным чавкающим звуком, перекрывшим даже звуковую какофонию, тяжело упал на гальку.
Прожекторы погасли, механический гул стал стихать. Под деревом царило безмолвие.
— Ну, — негромко спросил Степан, доставая дрожащими руками сигареты, — кто еще думает, что это веселый корпоратив?