Хлеба и зрелищ народу
Через край!
Сила приносит свободу -
Побеждай!
(Ария — Колизей)
Бетонные стены словно сдавливали, не позволяя придушить возгорающиеся где-то на задворках сознания отголоски отчаяния. Нет. Нельзя им поддаваться. Тогда у меня точно не будет шанса выбраться из этой переделки.
Мы стояли в небольшом тускло освещенном помещении — бетонной коробке два на два метра без окон и с двумя выходами. Путь назад преграждала толстая металлическая дверь. Еще одна, закрытая сверху решеткой, не позволяла пройти дальше.
Я вновь порадовался тому, что не страдаю клаустрофобией.
Пахло сыростью, пороховым дымом и кровью — казалось, эти запахи пропитали стены. На полу я сразу же, как нас сюда привели, заметил темные пятна, происхождение которых не вызывало сомнений. Потом тяжелая дверь захлопнулась, лишив нас единственного источника света. Чуть позже загорелась тусклая лампочка, свисающая с потолка на шнуре.
Я оглянулся на товарища, присевшего у стены напротив. Он не выглядел боящимся чего-то — скорее, смертельно уставшим. Я ощутил укол совести: ведь это из-за меня сталкер оказался здесь.
— Зря ты тогда решил спорить с тем ублюдком, — проговорил я, глядя в пол. — Тебя не должно было быть здесь.
Воробей совершенно спокойно посмотрел на меня — в его взгляде не было обиды или злости.
— Я — твой друг, — просто ответил он. — Где ж мне еще быть?
Снова воцарилось молчание.
Я был искренне благодарен молодому сталкеру — все же, этот балагур, при этом обладающий немалыми знаниями о Зоне, немалому научил меня. А теперь решил не бросать одного в беде, пусть ему самому это могло стоить жизни. За те недели, что я провел в зараженных землях, этот парень практически стал мне братом.
Я поклялся себе, что сделаю все возможное, чтобы выбраться отсюда и вытащить друга. И, если повезет, свернуть шею тому засранцу, по приказу которого мы вынуждены были сидеть в этой бетонной коробке.
Свет погас, и камера погрузилась в полную темноту.
— Эй, — услышал я голос Воробья. — Лучше будет вздремнуть. Насколько я знаю, время как минимум до утра у нас есть — предлагаю потратить его на отдых.
Я решил последовать совету сталкера. Что бы ни ждало нас завтра, я предпочел бы встретить опасность относительно бодрым, а не едва стоящим на ногах от усталости.
Стоило закрыть глаза, как усталость быстро взяла свое, и вскоре я, невзирая на наше бедственное положение, заснул.
Когда я проснулся, меня окружала все та же темнота. Видимо, я уже успел немного привыкнуть к нашей тюрьме — по крайней мере, она уже не казалась такой гнетущей, как поначалу.
Я не мог знать ни того, сколько я проспал, ни который час был на данный момент. У нас отобрали не только оружие и рюкзаки, но и наладонники.
Паршиво. А ведь я до сих пор весьма смутно представлял, что нас ждет. Как я успел понять вчера из обрывков разговоров, Арена — местный аналог амфитеатра с гладиаторскими боями. Хлеба и зрелищ — люди не меняются.
Я не расспросил вчера Воробья об этом месте — после того, как нас отконвоировали в камеру, мы разве что перебросились парой фраз, все же было не до разговоров.
Похоже, попадать в переделки и втягивать в них всех подряд — моя судьба.
Через несколько минут — минут же? — напарник проснулся — я понял это по тому, как изменилось казавшееся громким в замкнутом помещении дыхание.
— Не спи, замерзнешь, — неуклюже попытался пошутить я. — Проспишь наш расстрел.
— Еще пятнадцать минут… — сонно донеслось от противоположной стены. Я хмыкнул — Воробей в любой ситуации оставался верен себе.
— Серьезно, хватит дрыхнуть. Надо думать, как нам отсюда выбраться.
— Ладно, — сталкер поднялся на ноги и прошелся из угла в угол. — Попали мы, Сань, причем по-крупному. Я, — он хмыкнул, — даже песню подходящую знаю.
Я криво улыбнулся. Да, Воробей оставался Воробьем в любой ситуации.
— И что за песня? — мне хотелось как-то отвлечься от маячившей перед нами мрачной перспективы, а напарник, похоже, умудрялся не терять присутствия духа и балагурить почти в любой ситуации. Вот и сейчас он прокашлялся и, скорее, не запел, а продекламировал нараспев:
— А подмога не пришла,
Подкрепленья не прислали,
Нас осталось только два,
Нас обоих на**али.
— Действительно, подходит, — хмыкнул я.
— Все братушки полегли
И с патронами напряжно,
Но мы держим рубежи,
Мы сражаемся отважно.
— Пока еще не сражаемся, — с усмешкой возразил я. — К тому же, у нас напряжно не только с патронами, но и вообще с оружием. И наши еще не полегли. Вроде бы.
— Спасибо, кэп, — ничуть не смутился друг и продолжил:
— Пушка сдохла — все, п***ец,
Больше нечем отбиваться.
— А как же нож и смекалка? — вновь не сдержался я, комментирование немного подняло настроение. — А, точно же, ножи тоже отобрали. Зато смекалка все еще при нас.
— Так закурим, брат-боец,
Нам от смерти не с***аться.
— С моей аллергией только курить… Ничего, мы уже сваливали от костлявой старухи, свалим и в этот раз.
— Из песни слов не выкинешь, — почти неразличимо в темноте пожал плечами Воробей и закончил песню:
— Жаль, подмога не пришла,
Подкрепленья не прислали,
Что ж, обычные дела –
Нас с тобою на**али*.
Вновь воцарилось молчание. Песня действительно подходила ситуации — влипли мы по-крупному.
Я пытался думать о том, как нам выбраться из ловушки, но ни единой дельной мысли в голову не приходило. Тогда, чтобы не предаваться тягостным размышлениям, я прислушался в глупой надежде услышать что-то, что могло бы оказаться полезным.
И, как ни странно, услышал — голоса доносились из-за двери.
Разговор, судя по всему, длился уже какое-то время, но услышал я его только сейчас, как следует прислушавшись, настолько слабо доносились до нас звуки.
— Звукоизоляция здесь, что ли? — недовольно пробормотал тоже услышавший разговор Воробей.
— Шш-ш-ш, не мешай слушать.
— Я-то всегда был уверен, что ты, Мракобес, парень разумный, а ты, оказывается, упертый и дурной, и приятель твой такой же, — голос хозяина Арены я узнал сразу же, хоть и слышал его только один раз, вчера, когда нас вели по коридорам в камеру. — Вот разорвет он вас, дурней самоуверенных, на куски, а мне что делать прикажете? Да мне Воронин за такие дела голову снимет!
В его голосе звучало раздражение.
— Да ладно, Арни, не такой уж он и страшный, иначе бы не сидел сейчас у тебя в застенках.
Второй голос принадлежал спасенному мной долговцу. Сперва я ничего не понял. Потом догадался, что этот парень напрашивается на Арену… против нас. Это что еще за новости? Чем я ему так не угодил? Своей мутансткой сущностью?
Вот она, людская благодарность.
Только спустя удивительно долгую секунду до меня дошло, что этот долговец уж точно навряд ли желает мне смерти — это ведь именно он пытался возразить взявшему нас в плен уроду.
Попадись мне только этот самоходный самовар…
Но сейчас стоило думать не о мести фанатичному засранцу, а о спасении собственной шкуры и шкуры напарника. А у долговца явно имелся какой-то план — по крайней мере, мне хотелось в это верить.
— Как считаешь, они что-то задумали? — вновь подал голос Воробей, который, должно быть, подумал о том же, о чем и я. Голос он предусмотрительно понизил до шепота.
Я пожал плечами, хотя сталкер явно и не увидел этого жеста, несмотря на то, что наши глаза уже немного привыкли к темноте.
— В любом случае, мы должны рассчитывать только на свои силы, а не складывать лапки в ожидании того, когда нас отсюда вытащат.
— Ну, хорошо, — сдался меж тем хозяин Арены. — Обожди тут, сейчас вернусь — тогда уж все порешим. И замок выламывать не вздумай, ключ все равно у меня, аха-ха, — он посмеялся над собственной неказистой шуткой, а затем едва слышно хлопнула дверь — не тяжеленная металлическая, а самая обыкновенная.
Спустя несколько секунд с той стороны в дверь камеры постучали.
— Эй, узники совести, — послышался негромкий голос долговца. — Вы меня слышите?
— Да, — отозвался я, подойдя к двери. Значит, у моего должника действительно был какой-то план?
— У нас мало времени, — продолжил боец. — Арни сейчас припрется обратно, поэтому не перебивайте: вам нужно не играть в героев и постараться продержаться как можно дольше. Сперва на вас наверняка спустят мутантов. Потом придется сражаться с людьми. Если получится, я запишусь на бой против вас и помогу выиграть время до того, как явятся ваши. Змей их уже вызвал. Удачи, — долговец замолчал, и в этот миг вновь хлопнула дверь.
— В общем, — снова услышал я голос хозяина Арены, — посмотрим сперва, как они со зверьем справятся… А потом поставим вас, идет?
— Идет.
— Дуралеи вы. И нахрена вам это надо? Что, чья-нибудь слава покоя не дает, хочется лично угробить самого Зевса, а?
А вот это уже было плохо. Значит, группировщики уже поняли, кто я. Не просто какой-то неизвестный мутант. Как же, сам Зевс, гроза Нью-Йорка, убийца, монстр, террорист, или как там меня еще называли?
Оставалось лишь надеяться на то, что у наших товарищей, оставшихся на свободе, и союзников-долговцев удастся провернуть то, что они задумали. И на то, что правда о моей скромной персоне не усложнит дело.
Голоса отдалялись, опять хлопнула дверь. Мы остались в гордом одиночестве.
— Значит, нас все-таки не бросили, — Воробей вздохнул облегчением. — Во всяком случае, они хотя бы пытаются что-то сделать, а это уже ободряет.
Снова тишина.
— Слушай, дружище, а какая торгашам выгода из тех документов? — неожиданно для самого себя спросил я.
Да, видимо, я бескорыстный болван — взявшись помогать Меченому, так и не узнал, какова конечная цель всех этих манипуляций с воровством документов. Уцепившись за это дело, как за пропуск в центральные земли Зоны, я совершенно забыл поинтересоваться целями торговцев.
— Ты ведь слышал про Выжигатель Мозгов? — ответил вопросом на вопрос Воробей после небольшой паузы. Я покачал головой:
— Только упоминания.
— Тогда для начала введу тебя в курс дела. Понимаешь ли, ЧАЭС и Припять считаются центром Зоны. Чего о них только ни говорят — мол, и Клондайк артефактов там, и Исполнитель Желаний, и всякая другая дребедень для наивных раздолбаев… вот только никто так и не проверил это до сих пор. Знаешь, почему?
— Нет.
— Потому что единственный путь туда лежит через Рыжий Лес, но его перекрывает Выжигатель Мозгов. Черт знает, что это такое — то ли установка какая, аномалия или еще что — но всем, кто попадает под ее действие, сносит крышу. Хотя нет, гораздо страшнее: уничтожает разум полностью. Остается только выжженная оболочка, которая еще способна ходить, бормотать какие-то слова и, иногда, пользоваться оружием — но человека из этого уже обратно не сделать. Зомбак, разве только что не мертвый. Их называют кадаврами. Вот уж совсем непонятные твари. Вроде, люди, только спятившие… Однако и нередко на смертельные для нормальных людей ранения внимания не обращают, и ведут себя не пойми как: то можно спокойно пройти мимо, и кадавр тебя не тронет, а то атакует, даже если сидишь тихо. И друг друга не трогают почему-то. Не знаю, может, не все так просто с излучением, которое на них действует. Источник этого излучения потому и прозвали Выжигателем Мозгов. А торговцы надеются узнать, что это такое, и найти дорогу в центр Зоны. И, судя по всему, в добытых нами документах удалось найти что-то важное — ты не видел, как тогда у Бармена этого глаза довольно блестели.
— Чудесно, — я безрадостно улыбнулся. Сюрпризов в Зоне с каждым днем обнаруживалось все больше и больше. — Погоди, ты же говорил тогда, что вы со Шрамом побывали в центре Зоны. Как же вы прошли?
— Тогда из-за вылазки Стрелка за Выжигатель — он воспользовался каким-то научным прибамбасом — ударил выброс небывалой силы, перемешав аномальные поля. Открылись пути, которыми ранее пройти было нельзя. Мы тогда прошли через мертвый город Лиманск. Из людей в центре Зоны в основном только «Монолит» — и они здорово попортили нам тогда кровь. Вконец отбитые фанатики. Потом, после того, как бойцы «Чистого неба» и наша команда настигли Стрелка на станции, снова жахнуло, мы едва успели найти укрытие и смотать оттуда удочки. После этого дорога через Лиманск снова закрылась.
— Стрелка, — повторил я, пропустив мимо ушей последнее предложение. — Ты что-то недоговариваешь. Ты ведь знаешь намного больше об этом Стрелке, чем говорил, верно ведь?
И опять тишина.
Воробей вновь поднялся с пола, опять прошелся от стены к стене. Казалось, он обдумывал ситуацию.
— Да, знаю, — ответил он наконец. — Но я решил, что лучше пока не стоит этого раскрывать. Кто знает, к чему это приведет?
— Так что такого ты знаешь? — отставать я не собирался. По крайней мере, до тех пор, пока друг не прекратит играть в молчанку.
— Если поклянешься, что не проболтаешься ни одной живой душе. А особенно — Меченому.
— Почему? — я искренне удивился. — Он наш товарищ, и хочет узнать хоть что-то о своем прошлом.
— Удержишь язык за зубами? — проигнорировал вопрос Воробей. Я нетерпеливо кивнул.
— Даю слово.
— Он, Сань, и есть Стрелок.
Сказать, что в этот момент я был крайне удивлен — значит, не сказать ничего. Меченый должен был найти и убить некоего Стрелка, а оказалось, что Стрелок — это он сам. Не зря мне показалось, что его история похожа на мою. Пожалуй, пока что действительно не стоило ему этого раскрывать — не хотелось выбить товарища из колеи. Если, конечно, мы отсюда выберемся.
— Давно ты… это узнал?
— Когда Меченый рассказал нам о себе. И о ПДА с единственным заданием. Понимаешь ли, во время той заварушки я не видел Стрелка вблизи, но вот голос его слышал. И запомнил. И узнал сразу же. Сперва подумал — просто совпадение, подумаешь, похожи голоса, — в темноте послышался усталый вздох. — А потом, когда узнал, при каких обстоятельствах его обнаружили, и о наладоннике с заданием — вот тут все и встало на свои места. Все сходится. «Грузовики смерти»… Знаешь, у нас про них много баек ходит. Довольно стремных, надо сказать. Вроде бы, эти машины едут откуда-то из центра Зоны и вывозят мертвые тела. А тут грузовик разбился, а рядом с ним обнаружили выжившего. Нет, Сань, ошибка тут исключена. Сам понимаешь, лучше не стоит пока об этом рассказывать.
— Понимаю, — кивнул я. — Обещаю, что не проговорюсь.
Вспыхнул свет, и мы рефлекторно зажмурились, но это все равно не спасло привыкшие к темноте глаза. Вспышка резанула не хуже ножа, и я вовремя закрыл лицо ладонями.
— Зар-р-разы, — зло прошипел Воробей. Я рискнул отнять руки от лица. Сперва проникающий сквозь веки свет лампочки, вчера бывший таким тусклым, показался нестерпимо ярким, но постепенно я притерпелся. Прошло еще немного времени, я осмелился приоткрыть глаза — правда, тут же зажмурился вновь, глаза еще не привыкли к свету.
Судя по моим ощущением, на то, чтобы зрение восстановилось, ушло несколько минут. Хотя, возможно, я преувеличиваю или, наоборот, преуменьшаю, возможности засечь время все равно не было.
Когда глаза привыкли к свету, я осмотрелся. Потолок находился на высоте примерно трех метров и был таким же серым и унылым, как все остальное. Пятна засохшей крови на полу вызывали не самые радостные мысли.
— Кажется, сейчас будут убивать, — Воробей попытался набросить на себя маску пофигиста и балагура, но я прекрасно видел, что друг нервничает. Я тоже нервничал, потому что все еще плохо представлял, что нас ждет.
А затем послышался лязг, и отворилась дверь с решеткой.
— Шевелитесь, мясо радиоактивное! — послышался голос из динамика под потолком. — Или запустим тварей к вам сюда!
Мы не стали упорствовать и вошли в узкий короткий коридор за дверью. Здесь обнаружился пустой ящик, на котором лежали пистолет с двумя запасными обоймами и два армейских ножа.
— Охренительная щедрость, — Воробей забрал один из ножей, второй отдал мне. Пистолет он, по моему настоянию, взял себе. Все же, я являлся оружием сам по себе, а вот напарнику явно не повредила бы лишняя подстраховка.
Впереди проход перекрывала решетка, за которой виднелся огромный полутемный цех прямоугольной формы, заставленный контейнерами различной величины. Потолок находился примерно в пяти-шести метрах над полом, для освещения в крыше имелись закрытые решетками квадратные отверстия. Метрах в трех от пола справа от выхода на Арену находилось длинное, от стены до стены, окно, тоже забранное решеткой. За ним столпились люди. Много людей. Трибуна.
— Сила приносит свободу — побеждай, и станешь звездой, а может, обретешь покой**, - как-то обреченно-насмешливо пропел себе под нос Воробей и тут же добавил: — В нашем случае, скорее, второй вариант.
— С чего такая уверенность? — вопросительно изогнул я бровь.
— Потому что ты мутант, а я твой союзник, — друг криво улыбнулся. — Для помешанных на идее психов вроде того бронированного козла это уже повод для вынесения смертного приговора. Будут спускать на нас мутантов и других «гладиаторов», пока мы не скопытимся. А, к черту, где наша ни пропадала… Как думаешь, справимся?
— Справимся, — я кивнул. — Бывало и хуже.
Чего сейчас точно не следовало делать — так это падать духом. Мы прорвемся. Не в первый раз.
— Сегодня у нас особенный бой! — донесся из динамиков развязано-веселый голос. — Кто из нас не слышал про Нью-йоркский инцидент и мутанта, известного под прозвищем Зевс? Удивительная новость, друзья — Зевс был взят в плен и доставлен в Зону к нам на Арену!
Со стороны трибун послышались ропот и свист — комментатору явно не поверили. А тот, как ни в чем не бывало, продолжал:
— Что ж, сегодня мы увидим, чего стоит опасный террорист-мутант против тварей Зоны! — неясный гул голосов в ответ. Комментатор выдержал паузу и заговорил вновь: — Все знают различные движения в защиту прав животных, сумасшедших и так далее. А у нас сегодня защитник прав мутантов в одной команде с Зевсом! Ну же, поприветствуем наших бойцов!
Вновь зашумела толпа. Решетка, преграждавшая выход, поползла вверх.
— Придется выходить, — тихо заметил Воробей. — Двум смертям не бывать, одной — не миновать.
Мы вышли на Арену. Она действительно представляла собой большой цех, заставленный контейнерами и ящиками. На противоположной стороне, должно быть, имелся еще один выход.
— А теперь посмотрим, на что способны вооруженные ножами и пистолетом человек и мутант против стаи слепых псов! — продолжал надрываться комментатор, и я почувствовал дикое желание сунуть его физиономией в «Холодец». — Господа, не забывайте делать ставки.
— Это полный, полярный и подкрадывающийся, — подвел итог Воробей. Я был полностью с ним солидарен. Похоже, наше выживание в первом раунде зависело от величины стаи, которую решили на нас спустить. Большая стая представляла угрозу и для хорошо вооруженной группы, а мы были практически безоружны. Если не считать пистолета, ножей и моих способностей, к которым я по-прежнему был намерен прибегнуть только в крайнем случае.
Теперь я сквозь издаваемый толпой шум услышал лай с уже знакомыми завываниями. Со стороны дальней стены послышался звук поднимаемой решетки. Значит, я был прав, и там еще один выход.
— К ящикам, — сразу же нашелся Воробей. — Можно будет забраться на них.
Мы, не мешкая, рванули к контейнерам — на один из них, сравнительно небольшой, высотой мне по плечо и шириной чуть больше метра, можно было забраться.
Когда мы уже подбегали к цели, из прохода между контейнерами выскочил слепой пес и сходу бросился на меня. Не знаю, как я успел среагировать и взмахнуть ножом, но мой удар оказался точен и смертелен, вспоров зверю горло.
— Санек, шевелись! — напарник уже взобрался на контейнер. Я повторил маневр, заодно угостив пытавшегося прорваться следом собрата убитого мутанта ударом каблука по безглазой морде.
Выпрямившись в полный рост, я узрел безрадостную картину: уже вокруг нашего убежища нарезали петли несколько тварей, но большинство, похоже, еще слонялись между контейнерами, подтягиваясь к месту схватки. Или осады. Три или четыре собаки уже жрали труп своего сородича.
— Ай-яй-яй! — продолжал словолблудствовать чертов комментатор. Зрители недовольно зашумели — им явно хотелось зрелищ. — Похоже, наши ребята испугались боя! Ну же, сталкеры вы или просто куски радиоактивного мяса?
— На хрен пошел, трындило!!! — неожиданно громко рявкнул Воробей. Не знаю, услышал ли его комментатор, но трибуны услышали точно. Кто-то вновь засвистел.
Но, как оказалось, мы отнюдь не были в безопасности. На проверку слепые псы были очень прыгучими тварями — и мы в этом убедились, когда наиболее крупный кобель, видимо, вожак, запрыгнул на наш контейнер. Воробей, оказавшийся ближе, отшатнулся было назад, едва не угодив в зубы ждущих порции мяса мутантов, но удержал равновесие и выстрелил.
Вожак упал замертво с дырой в голове, и друг пинком спихнул тушу вниз. Остальные накинулись на труп, как и на убитую ранее собаку, которая уже скрылась под грудой облезлых тел. Громкое чавканье слышалось даже сквозь шум толпы.
Еще одна попытка достать нас — и я угостил зверя пинком, не дожидаясь, пока Воробей потратит драгоценный патрон. Выстрел за моей спиной — напарника тоже атаковали.
— Черт! Промазал! — со злостью и досадой в голосе воскликнул Воробей. Я обернулся — и увидел, что, пока он, отойдя к краю, целился в одну псину, другая собиралась напасть на него со спины.
— Сзади!
Друг увернулся, но не сумел удержать равновесия и упал вниз. Дальнейшие события произошли в считанные секунды, но мне они показались вечностью.
«Я — твой друг. Где ж мне еще быть?»
Ну уж нет, я не позволю моему другу умереть по моей вине! И уж тем более не дам этим блохастым тварям сожрать его заживо! Отрастив когти на обеих руках, я спрыгнул вниз.
Пинок отшвыривает в сторону первую попавшуюся тварь, та обиженно взвизгивает.
Прыжок зверя. Удар. На пол вываливаются собачьи потроха.
Неистовый рев толпы. Комментатор орет какую-то чушь.
Сомкнувшиеся на голени челюсти. Боль. Еще одна тварь вцепляется в измененную руку.
Два стремительных удара. Захлебывающийся в крови визг.
Твари, нацелившиеся было на Воробья, переключились на меня. Друг вскочил на ноги, и спустя секунду мы уже стояли спина к спине в окружении поредевшей стаи.
Выстрел за спиной — напарник каким-то чудом не выронил пистолет во время падения.
Вот еще одна собака рванула ко мне — и напоролась на когти. Рывок — и изувеченные останки отлетели в сторону.
Из-за ярости и азарта боя я не чувствовал боли в полученных ранах. Пока что нам успешно удавалось отбивать атаки слепых псов. Звери кружили вокруг нас, то одна, то другая собака бросалась на меня или Воробья, но нападать скопом они не решались. Видимо, подобные фокусы в исполнении потенциальной добычи были мутантам в новинку.
— Сдохни, блохастая зараза! — воскликнул за спиной Воробей. Следом послышались звук удара и короткий визг. — Ага, не нравится?!
Следом сразу две зверюги напали на меня, но пали смертью глупых. Оставалось всего пять гребаных блоховозов. Они уже не представляли серьезной угрозы и были уничтожены в считанные секунды.
Зрители неистовствали.
— Похоже, наши сегодняшние бойцы все-таки чего-то стоят! — вновь раздался уже ставший ненавистным голос. — Ну что, никто больше не сомневается в том, что Зевс настоящий? Похоже, слепые псы — слишком легкая задача для него. Посмотрим, как наши бойцы справятся с мыслящим противником! Итак, Зевс и какой-то смертник из вольных сталкеров в роли доблестных ментов!
— Дерьмо, — Воробей сплюнул. Вновь послышался лязг пришедшей в движение решетки.
Напарник жестом указал влево, и я направился за ним. Противника мы пока не слышали, и, честно сказать, человека я опасался больше, чем тех же собак — по крайней мере, те не могли стрелять. Если бы не шум, поднимаемый толпой, нам, возможно, довелось бы услышать нашего противника, но, увы, такой возможности не было.
Рефлексы сработали безотказно, и я успел отпрянуть. Пуля ударила в контейнер в том месте, где только что была моя голова. Тут же грянул выстрел Воробья — видимо, напарник успел заметить стрелявшего. В ответ послышался вскрик и сдавленное ругательство.
Мы, не сговариваясь, бросились в сторону. Враг или враги наверняка услышали выстрел. Еще выстрел. Я шарахнулся за контейнер — и столкнулся нос к носу с еще одним противником.
На нем были черная кожаная куртка и вязаная маска.
— Пацаны, он тут! — успел крикнуть враг, но я уже нанес удар, обезглавив его. И тут же вернул рукам нормальный вид, подхватив выпавший из рук убитого пистолет.
Я не испытывал угрызений совести в этот момент, впрочем, как и злости непосредственно на врагов. Кем бы ни были наши противники, они сражались с нами не по своей воле. Увы, но в этих стенах приходилось либо убивать, либо самим быть убитыми. Пытаться договориться не имело смысла.
В стороне послышался предсмертный хрип. Спустя несколько секунд ко мне подбежал Воробей с окровавленным ножом в правой руке. В левой он держал пистолет.
— Мародеры, — на одном дыхании выпалил он.
Враг явно превосходил нас численностью. Двое убиты, один, судя по всему, ранен, но сколько их осталось?
— Вон они! — заорал кто-то, и мы едва успели броситься в стороны. Послышались выстрелы.
Ага! Вон один из наших противников! Сутулый тип в кожаном плаще с ружьем в руках осторожно вышел из-за контейнера. Меня он пока что не замечал.
Тем хуже для него!
Преобразовав правую руку в хлыст, я метнул его в противника. Удар вспорол ему живот, и мародер, выронив ружье, попытался руками удержать вываливающие внутренности. Подбежав к противнику, я прервал его мучения.
Но что это? На полу я заметил след из красных капель. И вспомнил, что Воробей подстрелил одного из противников.
Забыв о том, что сам наверняка оставляю за собой такой же след, я осторожно двинулся в возможном направлении противника.
В стороне послышался выстрел.
От души надеясь, что напарник жив и невредим, а количество противников сократилось еще на одного, я продолжил двигаться по следу. Он круто поворачивал за один из контейнеров, и я подумал о том, не засада ли это. Что ж, есть только один способ проверить…
Я осторожно заглянул за угол — и едва не присвистнул: еще один мародер стоял спиной ко мне. Он тяжело дышал, держась за плечо, и явно ожидал, что мы явимся с другой стороны.
Я не стал привлекать его внимания — просто нанес удар когтями. Противник, должно быть, даже не успел понять, что случилось.
— Невероятно! — должно быть, с места комментатора было отлично видно происходящее на всей Арене. Трибуна взвыла. — Наши герои снова победили — двое против пятерых!
— Сань? — позвал меня голос друга, и я откликнулся:
— Жив.
Спустя несколько секунд напарник уже стоял рядом. Ему повезло выйти из этой схватки невредимым, но выглядел он крайне мрачным.
— Еще немного, и они нас дожмут, — он сплюнул.
Я молча кивнул, чувствуя страшную усталость. Боль пока что слабо давала о себе знать, но надолго ли? А устроители боев явно не собирались давать нам передышку.
— Что ж, наши герои одолели слепых псов и банду мародеров. Но как насчет противников посерьезнее?
Снова подняли решетку. Кого теперь выпустили на Арену? На миг мне показалось, будто на фоне одного из контейнеров мелькнул призрачный силуэт. Или не показалось?
В полумраке хищно блеснули оранжевые глаза.
— Трындец, — Воробей поудобнее перехватил трофейное ружье. — Спиной к спине!
— Только взгляните на их удивленные лица! — глумливо продолжал комментатор, растягивая слова. — Итак, человек и мутант против четырех болотных кровососов!
Трибуны одобрительно зашумели. Я поднял голову… И на миг мне показалось, будто вижу в толпе знакомые лица.
Ага! Вон к окну пробился Меченый. Встретившись со мной взглядом, он кивнул мне.
Выгорит ли план наших товарищей?..
Пустота словно бросилась мне навстречу — и напоролась на когти. Тварь тут же стала видимой и попыталась податься назад, но я рванул когти вниз, выпотрошив кровососа. Следующим ударом я снес ему голову.
— Еще один! — воскликнул друг. Я обернулся. Ага, едва видимый монстр заходил слева. Один? Как бы не так — нас собирались одновременно атаковать все трое.
И тут я вспомнил наш марш-бросок по подземельям Агропрома и бой с кровососами. Вновь трансформировав правую руку в хлыст, я приказал Воробью:
— Пригнись!
Напарнику не пришлось повторять дважды — он присел, а я, не медля ни мгновения, нанес круговой удар.
Все три твари мгновенно стали видимыми — и я, судя по всему, здорово их задел! Не давая им опомниться, я нанес еще один удар — и кровососы попадали на пол, серьезно искалеченные.
Добивание мутантов не вызвало проблем. Если комментатор не соврал и кровососов действительно было четверо, мы пережили еще один раунд.
Но этот бой меня сильно измотал, и я уже едва держался на ногах. Скорее всего, долго продержаться я не смогу.
— И снова наши герои одержали победу! Но справятся ли они теперь? Ведь помериться с ними силами решили бойцы «Долга»!
Мне показалось, что от криков толпы я вот-вот оглохну. Но лицо напарника озарила надежда.
— Не раскисай, мутаген, будем надеяться, что это они.
Надежда надеждой, а предосторожностей никто не отменял. Мы затаились среди контейнеров. Вновь послышался лязг решетки. И спустя бесконечно долгую минуту кто-то неподалеку негромко — так, что мы едва услышали его через создаваемый толпой шум, — позвал:
— Эй, вы здесь? Все идет по плану.
Голос этого долговца я узнал сразу.
— Удалось-таки? — откликнулся Воробей.
— Да. Осталось немного — делаем вид, что друг друга ищем. Тянем время.
Я не знаю, сколько времени мы «искали» долговцев среди контейнеров, но я лишь коротко выдохнул, когда из динамиков вместо ненавистного голоса комментатора послышался другой голос, суровый, звеневший сталью:
— Немедленно прекратить бой. Выпустить бойцов с Арены.
Трибуны удивленно замолчали, и в этот момент тишина показалась оглушительной. Однако выпускать нас никто не спешил. Неизвестному явно не понравилось, и следующие его слова прозвучали еще более жестко:
— Что-то не поняли? Это приказ, выполнять!
Два часа спустя
Медик с долговской базы обработал собачьи укусы — по счастью, они оказались не особо глубокими, хоть и весьма болезненными. Сейчас же мы все сидели в каком-то помещении на базе. Кроме нас с Воробьем, Меченого и Змея присутствовали помогшие нам долговцы, а также явившиеся на базу Шрам и Ксенон, которых вызвал свободовец.
Оказывается, бой остановил сам предводитель группировки «Долг», генерал Воронин — после того, как с ним пообщались Шрам, Ксенон и Змей, которого тут считали просто опытным сталкером-одиночкой. Сам лично я долговского лидера не видел, и не знал, как наши союзники убедили его выпустить нас с Арены. Шрам и остальные об этом молчали, сказали только, что повязавший нас псих по кличке Череп действовал без ведома начальства. Что ж, по крайней мере, меня никто не собирался убивать за то, что я мутант… Наверно, в этом опять была заслуга Шрама.
— Спасибо, — поблагодарил я долговцев. Сказать спасибо товарищам я уже успел раньше. — Вы ведь могли подставить себя под удар.
— Ты меня тоже спас, — ответил парень, представившийся Мракобесом. — Так что квиты. Так сказать, не в службу, а в дружбу.
Ни я, ни Воробей не рассказали Меченому о его прошлом. Наверно, будет лучше, если он найдет себя сам.
Шрам и Ксенон собирались покинуть базу на следующий день. Нам же предстоял рейд в Темную Долину. Как это ни странно, но Змей решил составить нам компанию.
— Во-первых, — объяснил он, — я отлично знаю местность. Во-вторых, как я уже убедился, вы постоянно влипаете в неприятности, так что за вами надо присматривать. А в-третьих, я благодаря вам кучу денег срубил.
— В смысле? — мы с Воробьем непонимающе уставились на свободовца. Тот широко улыбнулся в ответ:
— Я поставил на вас.
* Песня Бориса Гребенщикова «Подмога»
** Песня «Колизей» группы «Ария»