Комментарий к Глава 17. Лимбо (Алекс Мерсер)
"Лимбо" — врата Ада
Реки времен — отраженье миров,
Реки времен — в них шагнуть ты готов,
Чтобы там вновь увидеть себя
И разгадать, что хотела судьба.
(Ария — Реки времен)
Я знал, что не успею. Слишком мало времени, я попросту не смогу вовремя покинуть эпицентр взрыва. Вот-вот бомба взорвется, и я сгорю живьем.
Но, тем не менее, я выжимал из вертолета все, что мог.
А потом позади раздался оглушительный грохот. Я представил, как за моей спиной вспыхнуло ослепительно-жаркое, словно тысяча солнц, сияние.
Я отвел удар от города — но теперь пламя взрыва станет для меня погребальным костром.
Я почувствовал испепеляющий жар — а потом… потом я обернулся и увидел старую женщину в черном шерстяном платке. Я даже не успел подумать о том, что ей неоткуда было здесь взяться, но, кажется, все же понял, что это происходило не наяву. Старуха протянула мне руку… И мир исчез в бело-голубом свете.
Вспышка боли, словно кто-то со всей дури заехал мне кулаком справа в челюсть, вырвала меня из напоминающего полусон состояния. Не удержавшись на ногах, я повалился в сухую траву.
Минуту. Траву?
Мозги категорически отказывались включаться.
Я сел и огляделся. Точно, мы ведь сопровождали ученого к комплексу. Но теперь здания заброшенного завода высились метрах в десяти от меня. Странно… до того, как нас накрыло этим… излучением, что ли?.. Неважно, до того, как меня накрыло, мы были в низинке, гораздо дальше от бетонной ограды комплекса.
А еще надо мной стоял Змей с самым зверским выражением на лице. Потом я заметил остальных друзей и ученого — Семенов во все глаза смотрел на меня, Меченый и Воробей следили за обстановкой.
Мое видение не было воспоминанием — в этом я был уверен. Точнее, являлось им лишь частично — в реальности для меня тогда все закончилось на нестерпимо-ярком свете и чудовищном жаре. А потом… потом я очнулся, глядя в серое небо Зоны. Что же со мной произошло и как я оказался за сотни километров от Нью-Йорка — этого я не знал до сих пор. Но какого черта я оказался в стороне от того места, где находился до всплеска?
— Что?.. — спросил я, но так и не смог толком сформулировать вопрос. Свободовец опустил занесенную было для удара руку и внимательно вгляделся в мое лицо. Похоже, парой секунд ранее он и двинул мне в челюсть, тем самым вернув в реальный мир.
— Быстро скажи что-нибудь, чтобы я мог убедиться, что ты не стал одной из этих тварей, — велел он, голос прозвучал жестко.
Я нахмурился.
— Это ты мне скажи, какого черта происходит, — вяло огрызнувшись, я поднялся на ноги. — В чем дело?
— Александр, вы в порядке? — тут же спросил ученый, опередив раскрывшего было рот Змея. — Вы знаете, что с вами произошло?
Семенов смотрел на меня с интересом, словно на нечто из ряда вон выходящее. Или интересный объект для исследований. А ведь, похоже, второй вариант верен. Наверно, лучше стоит держаться от этой научной братии подальше, пока не заспиртовали…
— Понятия не имею, — честно ответил я, потирая саднящий после удара свободовца подбородок. — Это вы мне, в конце концов, объясните, почему вы на меня так смотрите и какого хрена ты, Змей, распускаешь руки.
Проводник нахмурился и склонил голову на бок.
— Не помнишь? — осведомился он. — Ты тут такой натуральный косплей кадавра устроил — прешь к комплексу, как лунатик, а у самого глаза стеклянные. Окликнули тебя — ты не среагировал. Пришлось тебе врезать. Честно сказать, — сталкер развел руками, — я уж решил, мутаген, что тебе мозги выжгло. Везучий ты все-таки.
— Друг, мне не выжгло мозги даже выбросом, — возразил я, и тут же осекся, увидев, как уставился на меня Семенов.
— Вы выжили во время выброса?! — изумленно воскликнул он. И кто меня за язык дергал?
От изобретения правдоподобной отговорки меня спас Меченый.
— С севера приближаются несколько кадавров, — сообщил сталкер, на миг обернувшись. — Если нам больше нечего здесь делать, предлагаю возвращаться в лагерь. Не знаю, как вы, а я пока что не готов умереть смертью глупых.
Час спустя, бункер
— У меня есть две новости для вас, молодые люди, хорошая и плохая, — сообщил нам Сахаров, изучив полученные с риском для наших жизней и психики данные. — Хорошая — благодаря сделанным возле комплекса замерам мне удастся настроить прототип защитного устройства. Плохая же… гм… — профессор замялся. — Он существует в единственном экземпляре, и на создание хотя бы еще одного уйдет слишком много времени. То есть, защищен будет только один из вас.
А вот это было плохо — возможно, какие-то шансы выжить в лаборатории в одиночку и были. Но вот отключить установку, судя по полученным от покойного Васильева сведениям, таким образом все равно не выйдет — нужны четыре человека. Вся наша команда в полном составе. Есть ли смысл рисковать своими мозгами?..
— О, думаю, это не проблема, — Змей бухнул на стол контейнер. — Что, забыли про нашу находку? Кто-то один возьмет прибор, остальные пойдут с ними. Поскольку здесь излучение, в отличие от пси-поля за Барьером, временами почти сходит на нет, как сейчас, с этими дарами Зоны выдержим, а там в них надобность отпадет.
В контейнере лежали три артефакта «Туман», найденные нами в лаборатории Х-18. Как я мог про них забыть? «С таким можно с кулаками на контролера идти», — сказал тогда Змей. И их как раз три — столько, сколько сейчас было необходимо. Слишком странное совпадение. Будто Госпожа Удача, или даже сама Зона, благоволит нам.
А ведь, по сути, так и было: нам с самого начала просто фантастически, нереально везло. Мы умудрялись приходить в опасные земли именно тогда, когда что-то спугивало местных обитателей. Мы дважды встречались с неведомой тварью — и дважды ушли без боя. И, наконец, мы нашли сразу три редчайших артефакта, которые — ирония судьбы! — в скором времени оказались необходимы нам.
— Ну и совпадения, — похоже, Воробей мыслил на одной волне со мной. — Видать, Зона музыку любит.
— Почему? — не понял я. Друг пожал плечами.
— Потому что сплошные рояли в кустах, — пояснил он. — Нам постоянно везет. Даже страшно становится — привыкнем еще…
— Этот вопрос, если никто не возражает, мы обсудим на досуге, — прервал нас Змей. По тону его голоса стало ясно, что возражений он не потерпит. — Сейчас, пока уровень излучения достаточно низок, нужно действовать. Профессор, что вам известно о лаборатории помимо того, что вы уже нам рассказали?
— Не слишком много. Видите ли… В Х-16 продолжились эксперименты по подчинению сознания, здесь же создавали мутантов-псиоников, так называемых контролеров. Позже именно возможности их разума, как я понимаю, взяли за основу принципа действия установки. Но в этом и заключалась ошибка — по сути, установки в чем-то копируют поведение контролера. К тому же, у малой установки очень несовершенная система охлаждения. Несколько месяцев назад из-за сбоя в ней начались неожиданно мощные всплески пси-излучения. К счастью, две группы сталкеров тогда смогли все наладить, но около месяца назад, кажется, вновь произошла поломка.
— И что же случилось, профессор? — поинтересовался Меченый.
— Месяц назад комплекс пыталась взять под свой контроль группировка «Монолит». Естественно, от такого соседа нечего ждать, кроме неприятностей. Мы вызвали военных, чтобы разобраться с этой проблемой, но в итоге с завода вернулась лишь малая часть отряда. Судя по их словам, сначала они вступили в бой с силами секты, но потом произошел неожиданно мощный всплеск, зомбировавший нескольких человек и на некоторое время лишивший остальных ориентации в пространстве. Тем, кто спасся, тогда просто повезло. Позже в комплекс заглянула группа сталкеров, однако об их судьбе я ничего не могу сказать. И запомните, молодые люди: чем ближе к установке, тем выше будет уровень излучения. Возле самой установки вас долго не защитят ни прибор, ни артефакты.
— Хм… обнадеживающая характеристика, — съязвил Меченый. — Спасибо за информацию, профессор. Ну что, — товарищ обернулся к нам, — приступим сейчас — или подождем?
Еще некоторое время спустя, комплекс
Естественно, мы не стали мешкать и ждать, пока интенсивность излучения возрастет. Проверив экипировку и оружие, мы незамедлительно выдвинулись в направлении комплекса. Ученые скинули нам на ПДА карты лаборатории, вход в которую, по их словам, находился в подвале пятиэтажного здания из красного кирпича, и ключ в этот раз не требовался.
И вот теперь мы стояли в воротах комплекса, осматриваясь по сторонам. Признаться, даже мне стало не по себе. Первым делом в глаза бросились вовсе не зомби — нет, мы видели лишь парочку издали. И не аномалии. И даже не здания комплекса.
Первым, что я увидел, были трупы. Множество трупов — в сталкерских комбинезонах, военной форме и светло-сером камуфляже. Судя по всему, они лежали здесь уже давно — в воздухе отчетливо ощущался смрад разложения.
Прямо перед нами, у самых ворот, лицом вниз лежало тело мужчины в таком же, как у меня, комбинезоне. Из его спины торчал ржавый прут — кто-то невероятно сильный практически пригвоздил им беднягу к асфальту. Чуть в стороне лежала чья-то усохшая рука, оторванная по локоть.
— Судя по всему, снорки похозяйничали, — предположил Змей как самый опытный сталкер в нашем маленьком отряде. — Только вот их самих что-то не видно. Ладно, смотрите в оба. А с погонами да сектантами и так все понятно. Вон те в сером камуфле — это монолитовцы, — пояснил свободовец. — Постреляли они друг друга.
Да, похоже, тел солдат и сектантов было больше всего. Лично я видел монолитовцев впервые — по крайней мере, их форму стоит запомнить на будущее.
Нужное здание мы заметили почти сразу — красная пятиэтажка возвышалась над цехами и прочими постройками. По пути выяснилось, что комплекс буквально кишит кадаврами. Вздумай они избрать нас в качестве мишеней — и нас бы изрешетили, даже несмотря на то, что стрелки из кадавров никакие — так много их было.
К счастью, они не спешили кидаться на все, что движется, и потому мы пока что не вступали с ними в схватку. Благодаря заранее выбранной тактике они попросту не обращали на нас внимания — мы шли медленно, временами старательно копируя дерганную походку кадавров.
Таким нехитрым способом мы добрались до переулка, в котором находился вход в нужное нам здание. В нем не оказалось зомби, но то, что я увидел, было хуже. Гораздо хуже.
— Нет, — севшим голосом выдавил я, уставившись на глухую стену соседнего здания. — Нет, нет, нет…
Напарники не проронили ни слова — они с не меньшим шоком смотрели в том же направлении — на расползшуюся по стене и асфальту кровавой кляксой красную биомассу.
— Зона дери!.. — выдохнул Игорь. — Что это за херня?
Я знал ответ — о, я прекрасно знал, что это такое! Но мне не хотелось в это верить. Нет, только не это… Не здесь…
— Это… — я нервно облизнул пересохшие губы. — Этого вообще не должно быть здесь. Не приближайтесь к этой дряни! — спешно предостерег я товарищей, увидев, что Змей шагнул вперед. — Я уже видел такое, — более-менее ровным голосом продолжил я. — В Нью-Йорке. Вирусная биомасса. «Красный свет», «Черный свет» или какой-то другой штамм, я не знаю… но это оно, я ни с чем это не спутаю. Черт, откуда?!
— Не нервничай раньше времени, — произнес Змей. — Подожди, что это там? Кажется, снорки.
Да, возле покрытой биомассой стены лежали больше десятка растерзанных тел — и мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что они принадлежат именно этим человекоподобным мутантам: несмотря на состояние трупов, характерную для снорков гипертрофированную мускулатуру, местами разорвавшую кожу, можно было разглядеть. Часть тел покрывала биомасса.
События в голове начали выстраиваться в цепочку: нечто, убившее военных на Агропроме. Тварь, прыгнувшая на вертолет в Темной Долине. Разорванные трупы снорков и красная биомасса.
Теперь я был уверен: существо, дважды нами встреченное, не было химерой.
— Та тварь, — озвучил я свои мысли. — Я думаю, это она.
— Хрен знает, Сань, — пожал плечами Змей. — Пока что я уверен только в том, что все вокруг летит вверх дном. Что нам делать с этим? — он кивнул на стену.
— Выжечь, — категорично ответил я. — Как можно скорее, пока не разрослась.
— Жаль, бензина нет, — посетовал Воробей и огляделся по сторонам. — И жалко, что только в байках да модных за Периметром книжках про Зону бывают зомби с огнеметами.
— С освященным прометием, наверно, — съязвил Змей. — Жалко у пчелки в заднице. Не унывайте, мы, в отличие от борзописцев, все же с мозгами.
Он скинул со спины рюкзак и вытащил уже знакомую аномалию в пробирке — в запечатанном стеклянном сосуде металась яркая искра.
— Последняя, — посетовал проводник. — Надо будет понаделать новых, как на Росток вернемся. Или хотя бы в лагерь ученых.
Он размахнулся и запустил аномальную гранату точно в центр кляксы. Вспыхнуло пламя — и обоняния коснулся запах горящей плоти. За несколько секунд обширная рукотворная аномалия полностью выжгла биомассу вместе с трупами снорков, оставив лишь подобие большого кострища.
— Насмотрелись? Идем дальше, нам еще искать вход.
Вход в лабораторию мы, как ни странно, нашли очень быстро — в подвал вела единственная лестница, которая привела нас к лифту. Лифт, естественно, давно не работал, но, слава проектировщикам, в шахте была предусмотрена лестница. Оставалось лишь надеяться, что скобы выдержат.
— Отличная перспективка, — Воробей посветил вниз. — Кто желает стать первопроходцем-смертником?
Естественно, вызвался я. Ступеньки выдержали, и, спустя несколько минут, я оказался внизу.
Как ни странно, здесь работало аварийное освещение — и красный свет придавал окружению весьма зловещий вид. Я попал в длинный прямоугольный зал, опоясанный галереей. На ней никого не оказалось, а вот неподалеку от шахты лифта бродили два кадавра. Пожалуй, будет лучше, если они не будут здесь бродить.
Отрастив когти, я бросился в атаку.
— Ура-аа, — промычал один из противников, но не успел поднять оружие: одним ударом я его обезглавил. Второй разделил его судьбу несколько мгновений спустя.
— Эй, мутаген, — послышался из шахты голос Игоря. — Я спускаюсь. Что внизу?
— Все чисто.
Через несколько минут наша команда вновь была в полном составе, и мы приступили к осмотру зала. Судя по карте, проход дальше был в дальнем конце помещения, но прежде, чем продолжать путь, все же стоило осмотреться.
Вообще, судя по карте, Х-16 не выглядела таким лабиринтом, как лаборатория в Темной Долине — путь в ней был только один, к большому круглому помещению, которое было отмечено, как пульт управления.
Здесь мы тоже увидели тела военных и монолитовцев — видно, шел бой за контроль над лабораторией, и, возможно, именно в ходе него из-за чьих-то опрометчивых действий произошел сбой в работе установки. Теперь это мрачное место стало последним пристанищем для пришедших сюда людей.
В целом лаборатория напоминала Х-18 — те же решетчатые полы, бетон и ржавый металл. Аномалий было много — в узком коридоре мы, например, едва не угодили в «Жарку, — а вот мутантов мы почти не встретили, если не считать нескольких снорков. Кадавров тоже оказалось мало. Должно быть, отчаянных безумцев, решивших спуститься в эти катакомбы, находилось немного, а снаружи зомби никак попасть сюда не могли. В любом случае, это было к лучшему, бой с большим количеством тупых, но живучих нелюдей в замкнутом пространстве не сулил нам ничего хорошего.
К счастью, из небольших стычек мы вышли, избежав урона. Не хотелось бы навсегда остаться в этой огромной братской могиле, этом подземном склепе из ржавого металла и растрескавшегося бетона…
Нет смысла описывать каждый поворот коридора, каждое помещение. Все они казались мне практически одинаковыми. Несколько раз мы видели уже знакомые автоклавы — в этот раз пустые. По-прежнему попадались трупы солдат и бойцов «Монолита», а также, кроме них, чьи-то растерзанные останки и фрагменты тел. Вряд ли бы их сейчас опознали даже друзья. Скорее всего, трупы лежали здесь уже очень давно, а воздух в лаборатории был весьма влажным.
Судя по карте, мы уже приближались к пульту управления. И, как я заметил, по мере приближения к цели нарастали головная боль и ритмичный гул в ушах. Я поинтересовался у товарищей, ощущают ли они то же самое — оказалось, что да.
Все верно — профессор Сахаров предупреждал нас о том, что по мере приближения к сердцу установки мощность поля будет нарастать — значит, действовать надо как можно быстрее. В очередной раз я возблагодарил судьбу и Зону за то, что нам почти не приходилось вступать в схватки с мутантами и кадаврами, теряя драгоценное время.
— Шевелимся, — Змей словно прочитал мои мысли. — Но по сторонам смотрите.
Последний коридор мы преодолевали бегом — к счастью, кадавры нам в нем не встретились. Вот небольшая лестница — всего один короткий пролет. А вот уже видна арка дверного проема, за которым, если верить карте, находился пульт управления установкой.
— Наза-ааад, — раздалось уже почти привычное мычание, стоило нам сунуться в проем. Зомби в военной форме стоял в нескольких метрах от нас. Он все еще держал в руках автомат Калашникова, но не успел пустить его в ход — выстрел Меченого вышиб протухшие мозги из головы бывшего солдата, и наполовину обезглавленное тело, перевалившись через ржавый парапет, упало вниз — и секундой позже вверх взметнулись факелы нескольких расположенных рядом «Жарок».
Боль в голове мешала нормально думать. Помещение, кажется, было светлее, чем остальная лаборатория. «Жарки» внизу сильно нагревали воздух.
Посреди круглого зала возвышалась высокая конструкция, напоминающая огромную цилиндрическую колбу из толстого стекла. Ее окружали три яруса кольцеобразных мостков, соединенных лестницами.
— Ага! — тут же доложил наблюдательный Воробей. — Вижу первый пульт!
Я тоже его заметил — небольшая панель управления со сразу бросающимся в глаза рубильником. Еще два таких же должны быть на двух верхних уровнях, четвертый — на главном пульте у верхнего выхода из зала.
Кровь молотом стучала в висках. Головная боль и не думала ослабевать.
— Я останусь у этого пульта, — вызвался молодой сталкер. Змей в ответ глянул на детектор жизненных форм:
— Рядом никого, давайте, шевелитесь! Я беру на себя второй уровень. И осторожней, тут наверняка все к чертям проржавело.
Третий рубильник достался мне, честь же вырубить адскую установку выпала Меченому.
— Отлично, будем действовать по твоему сигналу.
Воробей остался возле нижнего пульта, мы же направились наверх. Змей не зря предупреждал нас об опасности обрушения — старый металл гудел под ногами, невольно напоминая о туннеле в катакомбах Агропрома, в котором я едва не навернулся в кислоту.
Оставив на втором ярусе свободовца, я и Меченый продолжили подъем. Достигнув третьего уровня, я подбежал к «своему» пульту — и только сейчас разглядел, что именно находилось в центральном резервуаре. И на несколько мгновений застыл с открытым ртом и расширенными глазами, забыв про истекающее время и дикую головную боль.
В исполинской стеклянной колбе, заполненной какой-то жидкостью, висел гигантский, в человеческий рост, мозг, опутанный множеством проводов и трубок разной толщины. От него отходили какие-то отростки, время от времени вздрагивающие.
— Алекс, к пульту! — мигом сориентировался Меченый. — Потом насмотримся на эту херню!
Тон сталкера требовал беспрекословного подчинения, и я, отвернувшись от мозгов в банке, бросился к пульту, краем глаза успев заметить, как друг поднимается по лестнице к главному рубильнику.
Очертания предметов перед глазами начинали расплываться.
— Я на месте! — раздался голос Игоря спустя несколько мучительных секунд. — Начали, Воробей, не спи!
Внизу послышался щелчок, за ним последовало восклицание молодого сталкера:
— Первый есть!
Кажется, металлический настил под ногами слегка вздрогнул. Уровнем ниже свободовец громко помянул чью-то мать и кишки какого-то императора.
— Второй есть! — еще один щелчок, уже выше, и подчеркнуто-бодрый голос Змея. В колбе появились пузырьки воздуха. — Алекс, давай!
Превозмогая разрывающую голову боль, я протянул руку к рубильнику. Тот поддался неожиданно легко. «Щупальца» мозга резко дернулись.
— Меченый! — хрипло крикнул я, опираясь руками о пульт. — Готово, вырубай эту хрень!
Еще один щелчок. Боль и гул отступили…
…Чтобы спустя мгновение вернуться с утроенной силой. Мозг в колбе завертелся перед глазами и исчез в темноте.
Открыв глаза, я уже не удивился, обнаружив себя в знакомой комнате с видом на заброшенный город из окна. В комнате в этот раз не было никого, кроме меня, а вот с улицы доносились звуки борьбы. Я подошел к окну и посмотрел вниз.
Там, этажом ниже, на крыше какой-то пристройки сражались друг с другом трое.
Одной из сражавшихся была тварь, которую не мог рассмотреть как следует — но я ее уже видел в воспоминаниях погибшего на Агропроме офицера и в Темной Долине. А вот ошейник на шее монстра и тянущуюся от него куда-то в туман цепь я отлично различил. Второй была старуха, постоянно посещавшая мои сны и видения с тех пор, как я попал в Зону — как странно и нелепо смотрелась она, вооруженная лишь деревянной клюкой, в этой троице! А третий… Третьим оказался человек в полной боевой экипировке Черного Дозора. Его лицо скрывал шлем, но меня больше привлекло другое — его руки представляли собой сплетение черно-багровых жгутов биомассы и заканчивались полуметровыми когтями. Точно такими же, как у меня.
Каждый из этой троицы сражался против двоих других — но если тварь и солдат в основном нападали, то старуха, как я заметил, только защищалась, и, как ни странно, удары ее клюки держали противников на расстоянии. На секунду она встретилась взглядом со мной.
— Помоги мне, — прочитал я по губам женщины.
Когти солдата полоснули по боку твари. Челюсти сжались на клюке старухи. Монстр мотнул головой — и палка оказалась вырвана из рук женщины.
— Помоги мне, — вновь позвала она, и теперь я слышал ее голос. — Я спасла тебя, теперь и ты помоги мне. Мне не выстоять одной.
Первым, что я почувствовал, придя в себя, была головная боль. Конечно, она не шла ни в какое сравнение с той болью, терзавшей наши головы перед отключением установки, и, кажется, шла на убыль, но все равно не позволяла мозгам работать нормально.
Где-то в стороне послышался стон.
Я приподнялся на руках и сел — оказывается, свалился я прямо возле пульта управления. Вставать и куда-то идти не хотелось, думать — тоже, поэтому я просто сел, опершись спиной о пульт. Все. Привал.
В этот момент мне было глубоко до лампочки все, что происходило вокруг. Хотелось просто отдохнуть.
Послышались шаги. Я поднял голову и увидел, как Меченый, шатаясь не хуже кадавра, спускается по лестнице на мой уровень, держась за перила обеими руками. Добравшись до меня, сталкер попросту плюхнулся рядом, выдохнув:
— Вот долбанула по мозгам, чертова кукла…
— Не то слово, — кивнул я. Снова воцарилось молчание.
Потом я все-таки нашел в себе силы встать и перегнуться за ограждение. Нужно было удостовериться в том, что все мои товарищи живы и в разуме.
Змей, похоже, был в порядке — точно так же сидел, привалившись к пульту. Увидев меня, он вяло махнул мне рукой.
Потом до моих ушей донеслись тихие ругательства Воробья — значит, этот тоже цел и, вроде бы, невредим. На всякий случай я все-таки осведомился:
— Эй, все живы?
— Живы, — отозвался Змей. — Не ори, мутаген, башка раскалывается.
— Вот это нас долбануло, — внизу послышались осторожные шаги. — Ну, что, будем выбираться?
— Сперва надо прийти в себя, — ответил я и обернулся к Меченому. Только сейчас я обратил внимание на выражение его лица — какое-то потерянное и спокойное одновременно. Как будто он узнал что-то, шокировавшее его, но успокоившее его душу.
— Эй, все нормально?
Игорь как-то странно взглянул на меня, но ответил:
— Да — просто воспоминание. Я иду к какому-то дому на болоте, разговариваю с пожилым мужчиной. Мне кажется, я его знаю… Знал. Он отговаривает меня от какого-то дела, но я не следую его совету. Потом… Потом, кажется, я возвращаюсь туда в состоянии полутрупа. Старик говорит, что позаботится обо мне, — друг вновь замолчал. Мне показалось, будто он подбирает слова. — И он назвал меня Стрелком. Вот так, посему выходит, тот, кого я должен был убить, это я сам. Хотел бы я знать, как так вышло.
Я не стал врать о том, что это просто совпадение. Зачем? Сталкер начал вспоминать себя, и теперь не нужно было искажать прошлое.
— Да ладно, может, просто прозвище совпало? — исполненным скепсиса предположил поднявшийся к нам Змей. Меченый в ответ покачал головой:
— Не верю я в такие совпадения.
— Все верно, никаких совпадений, — на лестнице, ведущей на нижний ярус, появился Воробей. — Ты действительно тот самый Стрелок.
Игорь посмотрел на молодого сталкера с каким-то усталым удивлением — видимо, решил, что теперь можно всякого ожидать. Скорее всего, это последствия своего рода шока — потом Меченый — или теперь уже Стрелок, — наверняка здорово на нас разозлится. Хотя… кто знает? Сейчас все зависит от нашего дара убеждения.
— Давно ты об этом узнал? — неожиданно ровно спросил Игорь.
— Еще когда мы вышли с Кордона, — честно ответил Воробей. — Я узнал тебя по голосу, хоть и слышал его всего раз. Сперва подумал — мало ли, просто похож голос. А потом, когда узнал про грузовик смерти и все прочее, понял. И, нет, я не собирался рассказывать об этом тебе или кому-то еще, — молодой сталкер метнул в меня красноречивый взгляд, явно убеждающий умолчать об разговоре на Арене. Что ж, умолчим. — Сейчас мы измотаны и получили по мозгам, и именно поэтому ты сейчас так спокоен. В иной ситуации, расскажи я тебе об этом, ты, согласись, выпал бы в осадок.
— Он прав, — неожиданно для себя подал голос я. — Что такое амнезия — это я успел испытать на своей шкуре. И меня, признаться, в свое время здорово подкосила информация о том, что я успел натворить. Так что оно к лучшему, дружище.
Стрелок, словно пропустив мои слова мимо ушей, внимательно посмотрел на Воробья.
— Я тебя помню, — проговорил он уверенно. — Точнее, это просто обрывок воспоминания, но я помню, что ты и тот мужик, Шрам, преследовали меня.
Воробей сунул руки в карманы и склонил голову набок.
— Все верно, — кивнул он. — Ты тогда рвался к центру Зоны, и из-за этого случилась такая череда выбросов, что всю Зону перемешало. Потому мы и пытались тебя остановить, чтобы прекратить все это. А ты нас тогда в засаду заманил, засранец, — добавил он притворно обиженным тоном и улыбнулся — без капли иронии.
Игорь опустил голову.
— Я теперь даже не знаю, что думать и во что верить, — глухо проговорил он, ни на кого не глядя.
Я хлопнул товарища по плечу.
— Прекрасно понимаю, дружище. Я сам через это прошел. Знаешь, мне плевать, кто ты — ты все равно мой друг и им останешься.
— Аналогично, — Воробей подошел ближе. — Эй, можешь мне не верить и все такое. Тогда ты был нашей целью. Но сейчас, после всего, что мы прошли, ты мой друг. И я не собираюсь бить тебе в спину.
— Ну, а мне, — встрял свободовец, — вообще нет дела, кем ты был до того, как тебе отшибло память. Насколько я успел тебя узнать, человечище ты отличный. Так что можешь и меня другом считать.
Игорь несколько секунд молчал, затем поднял голову.
— Да, наверно, за то время, что мы с вами бродим по Зоне, вы десять раз могли меня убить или кому-то сдать, имей вы на меня такие планы. Но нет, мы встретились случайно, а потом вы совали головы к черту в пасть следом за мной. Пожалуй, лучше я побуду доверчивым болваном, но поверю в то, что действительно обрел настоящих друзей, — он все-таки улыбнулся — устало, с надеждой. Наверно, потом он все-таки будет коситься на нас с подозрением и сердиться на Воробья… Но, главное, что удалось избежать ссоры сейчас.
— Слушай, как тебя, Стрелок… — начал Змей, но Игорь перебил его, махнув рукой:
— Да какой я теперь Стрелок?
— Меткий, — хмыкнул Воробей.
— Я не об этом. Я ведь не помню ничего, кроме смутных образов и каких-то отрывков. Наверно, я теперь новый человек. И даже если все вспомню, все равно навряд ли прежним стану. Так что зовите уж, как раньше — Меченым.
— Ладно, — свободовец шутливо выставил перед собой руки ладонями вперед. — Меченый — так Меченый. Я вот что хотел сказать: ты ведь — ты прежний, я имею в виду, — фигура известная. Так что для тебя будет безопаснее пока не раскрываться.
— В мыслях не было. Черт, вспомнить бы теперь все — пугают меня, если честно, эти сны-воспоминания.
— Тебе, по крайней мере, не виделись дерущиеся бабка с палкой, солдат с когтями, как у нашего мутагена, и та хреновина из Темной Долины в строгом ошейнике, — фыркнул Воробей — и явно не понял, почему я изумленно уставился на него.
— Что, ты их тоже видел? — Меченый нахмурился. — Скажи еще, что бабка помочь просила.
— Блин, — изумленно скинул брови Змей, — а я думал, мне одному эта ересь приглючилась. Бабка вся в черном, будто на похоронах, а хреновина на цепи, да?
— Черт… — непроизвольно проронил я. — Я думал, что один видел это…
Некоторое время мы тупо пялились друг на друга, словно пытаясь осознать произошедшее и увериться, что никто не шутит.
— Я уже видел эту старуху, — признался я. — Она постоянно мне снится с тех пор, как я попал в Зону.
— Так может, это Зона к тебе обращается? — неожиданно выпалил Воробей. Мы почти синхронно обернулись к нему. — Что? Сами посудите: нам Санек про свои сны не рассказывал. А тут мы все увидели одно и то же. А теперь давайте-ка вспомним: сколько раз нам везло? Аномалия тогда в подземке Агропрома не сработала, пока мутаген не вышел с артефактом из активной зоны. Во время встреч с мутантами мы выкручивались каждый раз. В Х-18 мы нашли редчайшие артефакты, которые нам сейчас понадобились — причем ровно столько, сколько потребовалось. Странные какие-то совпадения. Будто оберегает нас Зона… эй, чего смешного? А ну, прекрати ржать, змеюка анархистская!
Змей, не дослушав Воробья, зашелся громким смехом. Оскорбленный в лучших чувствах товарищ сердито уставился на свободовца.
— Зона, блин, защищает, — отсмеявшись, наш проводник покачал головой. — Твои слова, парень, да Богу бы в уши. Ладно. Потом разберемся с этой хренотой. Давайте уже, в самом деле, выбираться.
В путь мы пустились только через несколько минут, полностью придя в себя. По сути, лаборатория представляла собой контролера. Очень большого контролера. Мы пришли к выводу, что оставлять ее полностью исправной нельзя ни в коем случае. Жаль, нечем было взорвать резервуар с мозгом. В итоге мы ограничились тем, что расстреляли панели управления. Верхний пульт взорвали гранатами, с остальными проворачивать тот же фокус не рискнули — взрывы вполне могли вызвать обрушение ржавой конструкции. Сперва я вообще хотел, трансформировав руки в кувалды, разнести всю электронику, но друзья меня вовремя отговорили: могло неслабо шарахнуть током. Нет, спасибо, обойдусь.
Установка наконец-то была отключена, но у нас еще оставалась работа: найти документы, находящиеся где-то в верхних помещениях — благо, их площадь была небольшой. К тому же, мы еще не нашли тела Призрака. Среди кадавров пропавшего сталкера не было — те, судя по внешнему виду, бродили здесь уже давно.
Мы поднялись выше — и оказались в длинном широком коридоре с низким потолком. И здесь ДЖФ Змея неожиданно подал голос.
— О! Есть один слабый сигнал, совсем рядом.
В коридоре обнаружились около десятка убитых кадавров и четыре снорка. Несколько из них явно погибли от взрыва гранаты, остальные были застрелены. Чуть дальше виднелась открытая дверь.
— Сигнал идет оттуда, — кивнул на нее Змей.
Мы, не сбавляя осторожности, подошли к двери и заглянули в следующее помещение. Оно оказалось длинным залом с клетками вдоль стен. Значит, здесь держали подопытных.
Недалеко от двери на полу скорчился человек в потрепанном сталкерском комбинезоне. Не сговариваясь, мы подошли к нему.
Человек дышал, но, похоже, пребывал без сознания. Змей и Игорь перевернули его на спину — и теперь мы могли рассмотреть его лицо — худое, бледное, с несколько резкими чертами. Сейчас оно выглядело очень изможденным. Голову опоясывал металлический обруч с тонкими проводками — почти такой же, как тот, что сейчас красовался на голове Меченого.
— Как думаете, это Призрак? — спросил я, ни к кому, собственно, не обращаясь. Но мне ответил свободовец:
— А то кто же? Какой еще вольный сталкер спускался сюда в последнее время? Значит, отбился он от тварей. Ну, Васильев, ну, паскуда!.. — зло прошипел проводник. — Ну, да ладно, наверняка его уже в Аду черти в котле варят.
— Это Призрак, — с неожиданной уверенностью сообщил Меченый.
— Ладно, хватит гадать, — вмешался Воробей. — Доставайте лучше аптечки, сами видите, покоцали мужика.
Да, досталось сталкеру прилично. Множество рваных ран, к счастью, неглубоких — их явно нанесли снорки. Из них вызывала беспокойство только одна, в левом боку. Наверняка с ними позже придется повозиться, кто знает, какую заразу могли занести мутанты? Сейчас же гораздо большей проблемой казалось пулевое ранение в правом бедре. Призрак успел примотать к ноге наполовину сформировавшийся артефакт "Вены", и это спасло ему жизнь — иначе сталкер наверняка погиб бы от потери крови, не дотянув до нашего прихода.
— Мда, — присвистнул Змей, осторожно прощупывая бок пострадавшего возле раны. — Тут, похоже, еще и ребро сломано. Ладно, — он извлек из рюкзака контейнер и достал из него единственный находившийся там артефакт — светло-желтый, неправильной формы, мягко светящийся. — «Ломоть», конечно, не панацея… А ладно. Воробей, помоги-ка, а вы двое, — он кивнул нам с Меченым, — осмотритесь здесь. Далеко не уходить.
— Есть, командир, — я шутовски отдал честь.
Надо сказать, мы не нашли бумаг, и это поставило нас в тупик. Где их теперь искать? А может, их успел утащить Васильев?
В одной из клеток в самом углу зала мы обнаружили подкоп, ведущий куда-то в темноту. Заглядывать не стали — жизнь все-таки одна.
— Слушай, — неожиданно обратился ко мне Игорь, — а что ты у нас один без прозвища ходишь?
Я пожал плечами.
— Не придумали.
— А Зевс?
— Кодовое имя, которое дали мне ученые ГЕНТЕК и военные, преследовавшие меня. У меня с ним связаны не лучшие воспоминания.
— Тогда… — Меченый задумался, явно задавшись целью зачем-то придумать мне прозвище. Должно быть, моему товарищу хотелось как-то отвлечься от свалившегося на него за последние часы. — Тогда будешь… Когтем, например. Вон ты когти какие отращиваешь. Как тебе?
— А что, хорошая кличка, — вместо меня ответил Воробей. — Не вороти нос, мутаген, тебе подходит.
— Ладно, зовите Когтем, — я не стал спорить. — Ну, что там у вас?
— А что у нас? — Змей закончил упаковывать обратно содержимое аптечки. — Мужика бы желательно поскорей в лагерь ученых оттащить, там медик есть нормальный. Документы нашли?
— Нет, — я развел руками. — Вообще ничего не нашли.
И в этот миг где-то сверху раздался взрыв. Стены содрогнулись. Потом последовал еще один взрыв. И еще.
— Похоже, территорию обстреливают ракетами с воздуха, — определил свободовец.
А потом со стороны установки послышался металлический скрежет, переходящий в грохот. Мы переглянулись — похоже, что-то развалилось.
— Я посмотрю! — вызвался Воробей и бегом рванул к выходу в коридор, остановить его мы не успели. Молодой сталкер вернулся через минуту — с дурными вестями:
— Там все к чертям развалилось! А внизу чертовы «Жарки», не выберемся теперь, а с балластом — так тем более!
— А подкоп? — вспомнил я. В иной ситуации ничто не заставило бы меня лезть в эту дыру, но, похоже, в этот раз у нас не было выбора. Пришлось коротко рассказать о найденной в углу зала норе.
— Выбора нет, придется исследовать подкоп.
В этот момент «балласт» резко вздохнул и распахнул глаза, явно еще не осознавая, что происходит и где он находится. По иронии судьбы, первым в его поле зрения попал Меченый.
Сталкер несколько секунд смотрел на нашего товарища, словно пытаясь осознать, наяву он его видит, или же во сне.
— Стрелок?! — прошептал он пораженно. — Это и вправду ты?
— Да, друг, это действительно я, — Игорь присел возле Призрака, не став говорить о том, что не помнит бывшего друга. — Не морок, не галлюцинация. Ты жив. Все хорошо. Мы вытащим тебя отсюда.
— А они…
— Они друзья.
— Подождите-ка, — вмешался Змей. — Если никто не возражает, поговорите в безопасном месте, а пока что нам нужно выбираться отсюда, пока не обрушился потолок. И нам нужно найти документы.
— Да, — Меченый обернулся к свободовцу. — Без них мы не сможем отключить Выжигатель.
Наверху рвались ракеты. Стены и пол снова содрогнулись. Где-то в пройденной части лаборатории вновь что-то загремело.
— Не нужно их искать, — Призрак приподнялся на локте. — Они у меня в рюкзаке. В углу… В углу проход в старые туннели, у меня в наладоннике карта…
— Отлично, сваливаем, — Змей уже направлялся к обнаруженной нами норе. — Мутаген, ты…
— Я пойду первым, — опередил я свободовца. — Я вижу в темноте лучше вас, к тому же, я нашел эту нору.
— Ладно, — согласился проводник. — Дерзай. Но будь осторожен, — я кивнул. — Потом я. Игорь, на тебе тыл. Воробей, поможешь Призраку.
Никто не стал спорить — мы уже успели привыкнуть к тому, что Змей прочно занял в нашей группе место командира, и воспринимали это как нечто само собой разумеющееся. В конце концов, это сложилось само собой, и мы уважали нашего товарища.
Змей, несомненно, был самым опытным из нас, к тому же, я стал замечать некоторые мелочи, говорящие о многом. В Баре я не раз слышал об отмычках — молодых неопытных ребятах, которых некоторые сталкеры брали с собой в походы, чтобы посылать их впереди себя в опасных местах. Мы пока, к счастью, с подобным явлением не сталкивались, но авторитет Змея возрос в моих глазах: во время перехода по относительно спокойной местности, в поле аномалий и коридорах подземной лаборатории свободовец всегда шел во главе отряда. Он был первопроходцем, хотя легко мог бы отправить проверить дорогу любого из нас.
Спасенный нами сталкер, должно быть, доверился нам исключительно из-за своего плачевного состояния и присутствия в нашей команде своего старого друга. ПДА Призрака перекочевал к Меченому — тот быстро нашел нужную карту, и теперь они со Змеем пытались в ней разобраться.
— Ага! — свободовец победно прищелкнул пальцами. — Один из туннелей ведет к люку, мы сможем выбраться за пределами комплекса.
Наверху вновь грянул взрыв — и я увидел, как за дверным проемом упала металлическая балка.
— Все, сваливаем! — скомандовал проводник.
Ну, что ж, разведку придется производить мне, как и договаривались.
Я осторожно спустился в дыру. Интересно, это бывшие подопытные прорыли себе путь на свободу?
Лаз оказался коротким и достаточно широким — и вскоре я попал в маленькое помещение, в котором нельзя было даже встать в полный рост. Свет фонаря выхватил из окружающего меня мрака покрытые сетью трещин и плесенью бетонные стены. И еще один подкоп.
— Спускайтесь, здесь чисто, — крикнул я друзьям и приступил к исследованию второго лаза.
Он тоже оказался коротким и привел меня в туннель со скругленными стенами. Или даже скорее не туннель, а очень большую трубу, по дну которой змеился тонкий ручеек.
Прямо на меня шли два кадавра. Я не стал с ними затягивать — преобразовал правую руку в "клинок" и прикончил обоих. Сейчас они воспринимались мной лишь как досадные помехи на пути к свободе — к тому же, смерть для них явно была большим милосердием, чем продолжение такого существования.
— Порядок! — сообщил я.
Вскоре ко мне присоединились остальные. Мы спешили — взрывы на поверхности могли обрушить и трубы. К счастью, Змей и Меченый, проложившие маршрут на карте, быстро сориентировались на местности, иначе мы наверняка долго бы проплутали в этом лабиринте.
По пути нам встретились несколько снорков и десятка полтора кадавров. Но сейчас они были лишь препятствием на нашем пути.
С по-настоящему серьезной опасностью мы столкнулись, выйдя на перекресток туннелей. Пока мы пытались определить, куда нам сворачивать, пол под ногами начал дрожать — и вовсе не из-за обстрела территории. Я нервно огляделся — и услышал из одного из туннелей знакомый рев. Только не псевдогигант.
— Черт! — прошипел Змей. — За мной, быстро!
Сталкер свернул в крайний правый туннель и указал на узкое ответвление недалеко от развилки. — Сюда!
Ответвление оказалось тупиковым — метров через десять мы уткнулись в решетку.
— Выключите фонари, — свистящим шепотом скомандовал свободовец. — И ни звука.
Мы замерли, весьма натурально изображая статуи. Я жадно приглядывался к выходу в основной туннель — мои глаза быстро привыкли к темноте. Пол дрожал сильнее, и я уже слышал шаги. Похоже, мутант бежал. Более того, псевдогигантов было как минимум двое.
Еще несколько секунд. «Дрожь земли» напоминала уже маленькое землетрясение.
А затем мимо поворота в наше убежище пронеслись три крупных тени. Три, мать их, псевдогиганта! Нам повезло найти убежище. Подслеповатые мутанты наверняка заметили издалека свет наших фонарей, но так и не поняли, куда мы делись.
Выждав, пока дрожь под ногами сойдет на нет, я осторожно выглянул в туннель, но не увидел тварей.
— Валим, быстро, — Змей последовал за мной. — Нам в тот туннель, из которого они выбежали.
Я не знаю, сколько времени мы шли. Теперь нас подстегивала не только угроза обрушения, но и страх — что, если псевдогиганты вернутся?
Вскоре мы добрались до последнего отрезка пути. Мы уже видели тупик, открытый люк, в который проникал дневной свет, и скобы лестницы…
И множество зомби, толпившихся между нами и выходом.
Не знаю, что позвало нелюдей в это место. Здесь были и кадавры, и те мертвые гнилые твари. И теперь вся эта толпа плелась в нашу сторону.
— Твою мать… — произнес севшим голосом Воробей.
Я преобразовал правую руку в "клинок". После всего, что мы пережили, я не позволю этим тварям помешать нам выбраться!
— Алекс, расчищай путь! — мигом принял верное решение Змей, угощая сунувшегося к нему зомби ударом приклада. — Остальные, идем следом. Напролом, не возиться с каждым упырем, главное — добраться до люка! Вперед!
И мы двинулись вперед. Я рубил нежить, сбивал зомби с ног, шел по их телам. Некоторые оказывались очень настырными и поднимались на ноги уже за нашими спинами.
За моей спиной друзья отражали атаки тварей с боков и тыла. Из-за тесноты помещения они не стреляли, отбивались прикладами. Дело еще и осложнялось тем, что Воробей практически тащил на себе раненого сталкера — но бросить Призрака на съедение зомби мы не могли.
Наверно, я весь с ног до головы был в крови и какой-то гнилой слизи, но в этот момент мне было все равно. Не до чистоплюйства. Выбраться. Только выбраться.
Наверно, я облегченно выдохнул, когда последняя тварь, отделявшая меня от лестницы, рухнула на пол, разрубленная пополам.
— Лезьте, — велел я друзьям. — Я прикрою.
Первым полез Змей, он же помог Меченому и Воробью втащить наверх наш балласт. Я все это видел краем глаза, отбиваясь от настырных нелюдей.
Потом сверху позвали:
— Алекс!
И в этот миг пол под ногами вновь задрожал.
— Ч-черт! — я бросился к лестнице. Уже преодолев половину подъема, я услышал метрах в десяти такой знакомый глухой рев. Ну, уж нет, тварь, я не стану твоим обедом!
Не обращая внимания на то, что тронутые ржавчиной скобы заметно шатались, я практически взлетел по лестнице к светлому пятну люка. Игорь протянул мне руку, помог выбраться.
Солнце уже клонилось к горизонту. Мы стояли на небольшом окруженном сеткой забетонированном квадрате на склоне холма. Отсюда были видны болото и лагерь ученых на берегу. А еще — комплекс и кружащие над ним вертолеты.
Я выдохнул. Да, последнее испытание оказалось тяжелым. Где мы побывали? В аду? По крайней мере, у адских врат — точно.
— Черт… — Игорь посмотрел наверх и улыбнулся. — Мы все-таки это сделали.
— Предлагаю здесь не задерживаться, — я кивнул в сторону лагеря ученых. — Мы заслужили отдых.