Комментарий к Глава 21. Первый среди равных
Осторожно! Много пафоса!
Не удержаться мне от побега, не скрыть жадных глаз,
Гонит проклятье по талому снегу бежать в этот час…
Поздно молиться, смеяться и плакать — луна на небесах,
Вижу послание пламенных знаков, и жжет алым кровь на губах!
(Черный кузнец — Прочь!)
Порыв ветра швырнул ему в лицо добрую пригоршню колючих снежинок, заставив поморщиться. Замерзшие капельки воды в этот миг показались ему крошечными, но бритвенно-острыми лезвиями.
«Мы все равны здесь, в сиянии Монолита, брат».
«Нет. Ты всегда был лучшим среди нас».
А ведь он уже почти забыл, что такое снег. В Зоне его почти не бывало — здесь всегда царила вечная поздняя осень, сырая и промозглая.
Под ногами жирно чавкала грязь, каждый раз не желая выпускать ноги беглеца из своих мерзостных объятий. Дыхание вырывалось из легких облачками пара.
Он бежал. Подальше от взметнувшихся в небо антенн. Подальше от мертвого города энергетиков. Прочь от ужасающей военной машины «Монолита», шестеренкой в которой он сам был еще недавно.
Как это произошло? Почему он обрел способность не подчиняться Хозяевам Зоны?
«Ты был одним из нас, брат!»
Монолитовский комбинезон здорово поистрепался и был заляпан грязью, шлем и вовсе где-то потерялся — беглец даже не заметил его отсутствия. Ножны, пристегнутые к рукам, почти не мешали.
Пока в голове лишь роились разрозненные обрывки мыслей и воспоминаний, тело действовало. Вот раскисшая почва бросилась ему в лицо — но спустя миг беглец вновь поднялся на ноги и продолжил свой сумасшедший бег — от чего? От смерти? Контроля над разумом? Бывших товарищей? Или от собственного прошлого?
«Брат Тенебрис предал нас, предал великий Монолит!»
Он снова едва не упал. Сердце бешено колотилось, словно обезумевшая птица, запертая в слишком тесной клетке.
«…Никакой пощады отступнику, братья!»
Серое небо ушло вверх. Беглец едва не упал в грязь лицом в самом прямом смысле этого выражения, но вовремя успел выставить руки.
Кто он? Отступник? Предатель? Беглец?
Он тяжело дышал, не спеша вновь подниматься на ноги — еще немного, и ему вряд ли хватит сил хотя бы на то, чтобы встать.
«Я так устал».
Нет, нужно было найти в себе силы и бежать.
Бежать… куда?
С трудом, покачиваясь, беглец поднялся на ноги.
«Ты был лучшим среди нас».
«Брат Тенебрис…»
Неуверенный шаг вперед. За ним — еще один.
«…Никакой пощады отступнику…»
Его преследуют — пока лишь это имело значение. Он решит позже, куда пойдет дальше. Сейчас главным было оставить преследователей с носом.
«Лучший из нас».
Беглец криво улыбнулся.
«Тенебрис».
К востоку от Радара
— Черт бы драл твоего информатора, — сердито прошипел напарник, прервав воспоминания бывшего монолитовца. Тенебрис безвыразительно улыбнулся в ответ:
— Не забывай, что именно благодаря добытым им сведениям нам удалось усилить наши позиции в этой склоке.
— И при этом он не сообщил о том, что его соклановцы готовились сбить вертолет на Дикой Территории, — Дэниэл Дитрих нахмурился. — А ты не думал, что этот парень работает на два лагеря?
Порыв ветра пронесся над мертвым лесом, всколыхнув мочала «Жгучего пуха». Аномальные растения тут же выпустили целые облака жгучих спор, и обоим бойцам Черного Дозора пришлось срочно надевать маски и надвигать капюшоны.
— Не слишком-то ты ему доверяешь? — продолжил Дэниэл, его голос из-под маски прозвучал глухо. Бывший монолитовец в ответ холодно усмехнулся:
— Я доверяю лишь петле, которую накинул на его шею. Он прекрасно знает, что если он нас предаст, его найдут. И Хамелеону останется только молиться, чтобы его нашел не я.
Окруженные белым пушком семена медленно опускались на землю — словно снегопад в мае. Скоро они окажутся под слоем пыли и грязи, но тем, что занесет на старые деревянные постройки и мертвые деревья, повезет больше — они дадут начало новым росткам «Жгучего пуха».
В этот раз Хамелеон достал особенно полезную информацию — он установил личности сталкеров, что пытались прорваться за Выжигатель. И одним из этих четверых отчаянных безумцев был Зевс.
И еще одна новость: Рок и его хозяева всеми силами стараются остановить четырех сталкеров — по их душу отправился отряд монолитовцев, возглавляемый лично Хароном.
Тенебрис уже доложил Парии обо всем этом. А последний видел в объектах в первую очередь помеху для Рока. Пока четверо удачливых засранцев стремятся к центру Зоны, именно на них будет сосредоточено внимание таинственных хозяев бывшего ученого. И благодаря этому удачному стечению обстоятельств, возможно, удастся отвлечь противника от дел Черного Дозора. А для этого необходимо лишь одно условие: Зевс и его напарники не должны умереть раньше времени.
Более того, около получаса назад удалось перехватить сигнал Харона — всего на миг, но этого хватило, чтобы определить его местонахождение. После отключения Выжигателя Мозгов началась неразбериха, военные и сталкеры массово ринулись за Барьер и сцепились там с монолитовцами. Тенебрису же не было дела до этих склок. У него был только приказ: задержать отряд Харона. По возможности — убить предводителя «Монолита». Учитывая отметку на карте в том месте, где засекли сигнал Харона, и логику вещей, по которой команда Зевса наверняка должна была отступить в сторону Припяти, следовало попытаться опередить монолитовцев. И кто, как не бывший монолитовец, мог знать кратчайшие дороги по эту сторону Барьера?
— Если придется столкнуться нос к носу — не лезь в ближний бой, — приказал Тенебрис Дэниэлу, и тот с готовностью кивнул. — Прикроешь меня с расстояния. Приоритетная цель — Харон.
— Остается только найти нашу цель, — с невидимой под маской ухмылкой подытожил боец.
Они стояли на вершине холма, с которого можно было видеть очертания двух мертвых городов — Припяти и Лиманска. На юге устремлялись в небо антенны Выжигателя, за спиной осталось сердце Зоны — легендарная ЧАЭС.
Они были хозяевами этих земель — незримыми призраками в сером камуфляже, о которых среди сталкеров ходили легенды. Бродяги ненавидели и боялись их. Военные и группировщики либо старались их не задевать, либо стремились уничтожить. И уже лишь это давало лидерам «Монолита» повод гордиться своими свершениями.
Но сейчас крепкий мужчина среднего роста с обритой наголо головой недовольно хмурился.
— Они нашли какие-то пути в обход Выжигателя Мозгов, — заметил он. — Они не подходили близко к станции, но, по наблюдениям наших бойцов, судя по всему, уже успели оборудовать для себя здесь что-то вроде перевалочных баз. Жаль, нет точных данных на этот счет.
— Но, с другой стороны, их всего трое, брат, — парировал другой, рослый и худощавый. Когда-то монолитовец был блондином, теперь его волосы казались пепельными от сквозившей в короткой шевелюре ранней седины. — Если они и решатся пробиться к ЧАЭС… Там их ждет только смерть.
Какой закон работает в Зоне совершенно безотказно и с завидным постоянством? Конечно же, закон подлости. Двум бойцам Черного Дозора даже удалось опередить монолитовский отряд. Они даже смогли, воспользовавшись фактором внезапности, пристрелить четырех бойцов. Но на этом удача закончилась. Убить Харона им не удалось — словно сам Монолит уберег от смерти своего верного адепта. Хуже — дозоровцы выдали свои позиции. Но как так?! Они же профессионалы и просчитали каждый шаг!
Зона смеялась им в лицо. Теперь развалины хутора могли стать склепом для Тенебриса и Дэниэла. Огонь монолитовцев не позволял солдатам поднять головы, и Тенебрис не сомневался, что пока часть бывших собратьев не дает дозоровцам подняться, другая группа обходит их с тыла.
Попытаться найти укрытие в домах было слишком опасно — Тенебрис видел разросшуюся на стенах «чертову веревку» — ядовито-оранжевую плесенеподобную дрянь, то ли аномальное растение, то ли колонию каких-то микроорганизмов. Главным было то, что, попав на незащищенную кожу, эти длинные мерзостного вида нити не только причиняли резкую боль, но и быстро «втягивались» под кожу, превращая жертву в своего носителя — правда, ненадолго. Обычно человек умирал в мучениях через несколько часов.
— Дитрих, — не шепот, свист сквозь стиснутые зубы. — По моему сигналу проваливаешь в направлении вон того овражка. И убираешься отсюда на безопасное расстояние. Если у меня ничего не выйдет, попытайся снять Харона, это могло бы на некоторое время деморализовать отряд.
— А чем займешься ты?
— Отвлеку Харона и его людей. Поверь, в случае со мной это сработает, — спешно добавил Тенебрис, пресекая возражения. — Главное — выполнить задание, обо всем другом забудь. Понял?
Дэниэл нервно кивнул.
— Пошел!
Бывший монолитовец успел отметить, что напарник по-пластунски двинулся к спасительному овражку под прикрытием низкой изгороди, густо заплетенной диким виноградом. Отлично.
— Харон! — громко позвал солдат. — Ты слышишь меня? Я знаю, что слышишь. Хватит прятаться за чужими спинами, брат. Выходи.
Несколько мгновений стояла тишина.
— Тебе есть, что сказать мне, отступник? — послышался, наконец, ответ. В ледяном голосе странно сплелись ненависть и сожаление.
Теперь внимание монолитовцев будет сосредоточено на нем. Тенебрис знал это — как и то, что они не откроют огонь сразу же. И дело не в глупости — просто дозоровец знал, что любого, кто попытается убить Тенебриса, Харон прикончит лично, и вряд ли эта смерть окажется быстрой и легкой. Это была только их война — между лидером «Монолита» и тем, кто когда-то стоял вместе с ним у истоков группировки.
Прежде он вел их за собой, но не был для них вождем или идолом. Тенебрис был одним из братьев — первым среди равных. Жаль, что ровно до тех пор, пока не столкнулся с подлой сущностью Хозяев Зоны и слепотой своих братьев. Способность увидеть истинное положение дел сделало Тенебриса врагом "Монолита" в целом и Харона в первую очередь. Что ж, пора было уже поставить точку в этом затянувшемся противостоянии.
Тенебрис снял маску и медленно выпрямился, готовый в любой момент вновь растянуться на земле. Но выстрелов, как он и предполагал, не последовало. Теперь солдат видел группу из пятнадцати бывших собратьев. Не без удовольствия Тенебрис отметил, что четверых он и Дитрих действительно отправили к праотцам — впрочем, внешне он никак не показал этого.
Бывший монолитовец медленно, держа руки на виду, вышел из-за изгороди и остановился.
— Харон, — кивнул он шагнувшему ему навстречу человеку в качестве приветствия.
— Тенебрис, — смерил его в ответ тяжелым взглядом крепкий бритоголовый мужчина с грубоватым лицом, словно вылепленным из глины неряшливым скульптором. От левой брови к правому уголку рта тянулся шрам от ножевого ранения — это Тенебрис отметил бывшего брата во время их последней встречи.
Однажды монолитовец Тенебрис, бывший чуть ли не вторым лидером группировки и посвященный во все ее дела, отринул свою веру. Он верил в Зону, он был ее защитником. Разве должен он действовать по указке самозванных Хозяев Зоны? Эта мысль, сперва робкая, постоянно отметавшаяся, как глупость, постепенно перерастала в уверенность в своей правоте. И уверенность эта крепла изо дня в день.
Сама Зона избрала Тенебриса своим защитником — тем, кто освободит ее от власти самозванцев. Шло время — и он уверовал в это.
Но Харон оказался глуп и слеп. Он не видел истинной сущности того, во что они верили. Этот слепец, оставшийся верным псом Хозяев, объявил Тенебриса отступником.
Тогда они сошлись в поединке, и Тенебрис сумел одержать верх, но не успел прикончить противника, еще недавно бывшего его братом. Тогда ему пришлось бежать — не из трусости, но чтобы сохранить ту истину, что знал лишь он один.
И он нашел тех, кому смог ее поведать.
И вот сейчас старые враги, бывшие некогда братьями, вновь сошлись лицом к лицу. Обоюдные погони замкнули круг, приведя их в это место.
— Зачем твои новые хозяева прислали тебя, отступник? — процедил Харон, молниеносным движением выхватив ножи. Тенебрис хищно улыбнулся в ответ и подчеркнуто медленно извлек из ножен два узких парных клинка.
— Полагаю, что ты уверен, что за твоей головой.
Лидер «Монолита» и солдат Черного Дозора застыли друг напротив друга, оценивая возможности противника. Остальные сектанты, за исключением пятерых, внимательно бдящих за округой, на почтительном расстоянии наблюдали за боем своего предводителя с отступником.
Харон ударил первым. Молниеносный росчерк стали, словно проба пера — но Тенебрис знал, что кроется за этим, и поспешно увернулся.
— Я думаю, что это предположение окажется недалеким от истины, — Харон вновь замер, выжидая.
— Ты считаешь себя угрозой, с которой следует считаться, верно? — спросил дозоровец откровенно издевательски. — Отнюдь. Ты лишь мелкая надоедливая помеха. Как старая поломанная ступенька, о которую все спотыкаются, но не более того.
Расчет Тенебриса оказался верен — судя по тому, как гримаса ярости исказила и без того не отличавшееся красотой лицо Харона.
Два смертоносно быстрых удара — что ж, это было опасно, в этот раз дозоровец едва увернулся.
Вновь противники застыли, вынуждая противника сделать первый ход. Тенебрис осторожно сместился влево и назад — враг это заметил и шагнул вперед вправо. Тело бывшего монолитовца сейчас напоминало сжатую стальную пружину. В любой момент он был готов нападать или защищаться.
Харон вновь ударил первым. Его ножи не раз оказывались в опасной близости от лица и шеи отступника. Тенебрис вновь подался назад, параллельно блокируя направленный в горло удар противника. Но увиденное вслед за этим не могло не радовать — Харон открылся! Словно продолжая движение, Тенебрис перешел от отражения удара к нанесению собственного — клинок прочертил борозду на боку комбинезона. А в следующий момент Харон ударом наотмашь едва не располосовал бывшему собрату горло. Дозоровца спасла только отличная реакция, и вместо смертельной раны он отделался неглубоким коротким порезом. Но сам факт того, что враг смог его зацепить, вспыхнул в голове тревожным сигналом. И только сейчас Тенебрис понял, что лидер «Монолита» весь бой оттеснял его к тому самому дому, поросшему чертовой аномальной дрянью.
Натиск противника, ставший неожиданно неистовым, словно в предчувствии скорой победы, становилось сдерживать все сложнее. Тенебрис отшатнутся…
…и закричал от дикой боли, пронзившей кисть правой руки. Пальцы разжались, и оба клинка воткнулись в землю.
Еще не веря в произошедшее, бывший монолитовец скосил глаза — и увидел довольно толстый и длинный отросток «чертовой веревки», который деловито опутывал кисть его руки, уходя под кожу.
Южнее
Дэниэл Дитрих бежал. Погони не было, видимо, этот псих Тенебрис действительно отвлек врага на себя. Вот только не вечно же он будет разыгрывать клоунаду перед бывшими товарищами по вере и оружию? Значит, Дэну стоило поторопиться. Нет, трусом он не был, но умирать просто так не собирался. Вряд ли ему удалось бы незаметно убить главаря сектантов — да и как потом отсюда выбираться?
К черту. К черту этого Тенебриса — в конце концов, он был одним из этих полоумных фанатиков, он, по сути, и остался все тем же сектантом, которого собратья посчитали еретиком. Пожалуй, при данном раскладе разборки с Хароном — проблемы Тенебриса, а он, Дэниэл Дитрих, не собирался участвовать в этом идиотизме.
— База, — решившись, наконец, на связь с командованием, дозоровец не собирался говорить всей правды, — говорит лейтенант Дитрих. Вместе с напарником попали в засаду «Монолита», вынуждены были разделиться. Цель потеряна. Как поняли? Прием.
— Прием, — Дэн невольно вздрогнул: судя по голосу, говорил сам Пария. — Операцию прекратить. Возвращайтесь на точку сбора, лейтенант Дитрих.
— Есть, сэр.
— Конец связи.
Дэниэл облегченно выдохнул. Пожалуй, ярость начальства была пострашнее сотни отрядов «Монолита», но сегодня, кажется, повезло — Пария не спешил устраивать подчиненному разнос за провал операции. В любом случае, до точки сбора нужно было еще добраться. Дитрих не обманывал себя: вокруг была Зона, и дозоровец имел все шансы не дойти.
Севернее, развалины хутора
— Жалкое зрелище, — Харон не спешил с нанесением смертельного удара поверженному, обессиленно упавшему на колени противнику, явно намериваясь сперва добить его морально. — Когда-то я был уверен в том, что ты — лучший из нас. Но сейчас я вижу перед собой просто кусок мяса.
Тенебрис не ответил — он и не слушал бывшего собрата. Руку жгло невыносимо, боль распространялась выше, уже к локтю. Боль поражения же тем же адским огнем жгла душу. Он проиграл. Проиграл в бою цепному псу самозванных Хозяев Зоны. Не сумев одолеть отступника в честном бою, Харон применил подлый трюк, и теперь Тенебрис, даже если сумеет вывернуться из этой переделки, обречен на мучительную смерть.
Он подвел Парию. И подвел саму Зону.
— Закономерный итог — ты умрешь, и мне даже не нужно перерезать тебе для этого глотку. Ты отступился от истинной веры — и кара постигла тебя. А скоро Монолит и Хозяева Зоны покарают прочих, дерзнувших бросить им вызов, — предводитель сектантов чуть склонил голову. В его голосе не было злого торжества — напротив, теперь в нем было лишь сожаление. — Путь в центр Зоны открыт — но разве принесет это твоим товарищам победу? Они все ринутся туда — солдаты, посланные Объединенным Командованием, сталкеры, мечтающие о полях артефактов. Вот только никто из них не знает о том, что найдут они лишь смерть. Все, что ценно, давно надежно сокрыто. Станция же — гигантская мышеловка. Жаль, ты уже не увидишь гибели дела твоих новых хозяев…
— Мы охотимся, — неожиданно глухо произнес в пространство Тенебрис, прерывая речь Харона. Бывший монолитовец, казалось, не слушал слов бывшего собрата. — Мы убиваем.
Фанатики, наблюдавшие за схваткой, по-прежнему стояли поодаль, не вмешиваясь. А вот Харона последние слова отступника несколько озадачили.
— Вы лишь умираете, — он покачал головой.
— Все в опасности, — не меняя тона, продолжил Тенебрис, словно не замечая никого вокруг и не слыша Харона. Его здоровая рука потянулась к подсумку на поясе. Слова клятвы Черного Дозора сами слетали с языка. — Ничего святого.
Харон отступил на шаг назад.
— Ты называл меня безумным слепцом, но чем же ты, в таком случае, отличаешься от меня? К кому ты пытаешься воззвать? Что могут твои нынешние покровители против мощи Хозяев?
Тенебрис медленно выпрямился, глядя противнику прямо в глаза.
— Мы — Черный Дозор. Мы — последняя линия обороны, — его голос обрел силу и уверенность, и теперь звенел металлом. — Мы сожжем даже друг друга, если это будет нужно. Это наш долг! — последние слова бывший монолитовец практически выкрикнул, резко выбросив вперед левую руку, сжимавшую блестнувший металлом цилиндрический предмет.
А потом ярчайшая вспышка осветила мрачный хутор, на несколько секунд лишив зрения всех видевших ее на расстоянии с полкилометра. Когда к Харону вернулась способность видеть, Тенебриса в поле зрения больше не наблюдалось.
Лидер «Монолита» только покачал головой. Загнанный в угол Тенебрис применил «сборку» из «Лунного света» и щепотки пороха, обеспечивающую короткую слепоту всем, кроме своего держателя.
— Искать, — приказал Харон.
Удалось найти следы, приведшие к какому-то провалу в земле. Посветив вниз лучом фонаря, монолитовец заметил внизу бетон и металл и мысленно признал второе по счету поражение. Не зря, ох, не зря Тенебрис считался лучшим из них. Как жаль, что он выбрал другую сторону в этой войне.
— Ушел, — констатировал Харон разочарованно. Искать Тенебриса в этих туннелях — бесполезная трата времени, никто не знает подземную Зону лучше, чем он. Конечно, он все равно скоро умрет, причем умрет в мучениях, если только не прервет их сам еще раньше. Но он узнал, что Саркофаг — ловушка. А значит, Черный Дозор записал еще одно очко на свой счет.
Оставалось лишь надеяться на то, что Тенебрис не успеет предупредить своих. А пока монолитовцам пора было вернуться к делу, от которого их так бесцеременно отвлек отступник — уничтожению четверки сталкеров, отключивших Выжигатель. Эти четверо в любом случае знали слишком много, чтобы можно было оставить их в живых.
Подземные туннели
Тенебрис медленно выдохнул сквозь зубы. К терзавшей руку боли, уже переползающей в район плеча, он уже немного притерпелся, а вот разбитая при падении рация не радовала совсем — он не мог немедленно сообщить сослуживцам о ждущей их ловушке. КПК же не работал вообще, что, в принципе, не удивляло — в Зоне немало мест, в которых нет связи.
Объединенное Командование, как знал Тенебрис, давно ждало возможности пробиться к ЧАЭС. Был даже разработан план операции «Монолит», которая должна была, по мнению высших военных чинов, курирующих Зону, покончить с сектой и, возможно, самой Зоной раз и навсегда.
Наивные…
Вот только Черному Дозору пришлось бы принимать в ней участие наравне со всем Объединенным Контингентом. Но теперь они предупреждены, а значит, Пария найдет лучший способ применения для случайно добытой Тенебрисом информации, чем какой-нибудь вросший в кресло военный чинуша.
Если только Тенебрис сможет доставить эту информацию вовремя. Он знал, что у него не более двадцати четырех часов даже на стимуляторах. Отсюда до точки сбора меньше суток пути. Вертолет должен будет прибыть почти через сутки. Теперь все будет зависеть от удачи.
Тенебрис выпрямился, упрямо стиснул зубы. Пария получит необходимую информацию. Самое главное для бывшего монолитовца — добраться до точки сбора. Остальное он сможет записать на носитель, и, даже если умрет, не дождавшись прибытия вертолета, сослуживцы позже поднимут КПК с информацией с его тела.
«Только бы добраться…»
Время перевалило за полночь. Тучи заволокли небо сплошной пеленой, поднялся сильный ветер. Заскрипели сухие скрюченные ветви мертвых деревьев. Где-то вдалеке завыли псевдопсы, откуда-то с запада донеслось протяжное «пение» снорков.
А потом с шелестом ударил дождь, словно нить, сплетающая какофонию звуков в единый клубок, искажая, сливая в единый гул. Словно в крик самой Зоны, почувствовавшей нечто, способное встряхнуть мир и посеять смерть.