Драма Мориарти: "Воля кукловода..." - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 35

Глава 34 «Не зови беду, сама спокойно явится»

***

Десяток пар копыт мирно мяли под собой хрустящий белый снег… Вокруг просторные поля, да едва уловимые холмы. Лишь изредка можно было встретить парочку растущих спиралью деревьев. На километры вперед и назад только унылый однообразный пейзаж с стремящейся вверх лентой протоптанной дороги.

Полупустые повозки каравана качались из стороны в сторону, аккуратно огибая бугры и впадины, нещадно скрипя от каждого сильного толчка. По виду казалось, что служат они купцам уже не первый год, довольно покоцанными и обветшалыми выглядели их фасады. По сторонам от них двигались ровной линией всадники: наемники, охранники да носильщики. Более влиятельные люди ютились в обшитых мехом каретах, которых было всего две. Черне же приходилось морозить носы на свежем воздухе. Как и нашему герою.

*Апхчи!* — смачно выдал Мориарти, чуть не упав с лошади. Неосознанно потер пальцем ледяной нос. Погода и пейзаж, не смотря на то, что молодой господин и любил зиму, сейчас казались ему такими мерзкими, что хотелось просто взять и вытолкнуть какого-нибудь зажравшегося купца из кареты и самому туда залезть, погреться. Как бы он не утеплялся, а мороз со временем все же настигал его, пробираясь до костей. Пальцев на ногах юноша уже не чувствовал, как и лица, которое было наполовину закутано в шарф.

*Апхчи! Хрц-ц.* — Мда, это тебе не Маями… — хмуро прошептал Мориарти, скривившись. Затем взглянул на гриву своей лошади и седло, от которого уже невыносимо болела задница. Он никогда за свою жизнь так долго не ездил верхом и сильно боялся, что после всего этого еще долго будет ходить в растопырку, как какой-нибудь хмырь. В открытые глаза влетели сухие хлопья снега, что поднял вверх морозный ветер. Он больно зажмурился. Тоскливо констатировал: — Вот тцука… А ведь это мы еще к Суховетрию не подобрались. Каково же будет в горах?

— Молодой господин, что ты там шепчешь? — поинтересовался у него подъехавший вплотную Цинсо. В отличии от Мориарти, лисий дух умело держался в седле, либо просто не показывал своего неудобства, и совсем не мерз. Дело было в его строении тела и ином кровообращении, которое в разы сильнее гоняло кровь по телу и не давало духовному зверю замерзнуть. Мор, поглядев на счастливое лицо Цинсо, страшно позавидовал и еще раз чихнул.

— У-у-у… Кажется ты простудился.

— Брешешь, рыжий! — протестующе воскликнул юноша, сильно возмутившись. — Меня не может взять какая-то хворь, когда я столько всего пережил.

— Я не говорю, что она тебя взяла. Ты замерз. И кажется, что еще чуть-чуть и ничком упадешь с коня да уснешь. Я поспешу вперед и постараюсь убедить лорана Со Пэто остановиться на привал.

— Знаю, как ты умеешь убеждать, рыжий! — нахально отозвался Алларос на заботу духа. Выставив вперед руку в знак протеста, он заявил: — Думаешь из-за меня одного будет останавливаться целый караван? Не глупи. Им легче нас бросить, чем выйти за рамки установленного времени.

— А разве другие люди не в таком же состоянии, что и ты?

Мор покачал головой: — Большая часть здесь опытные вояки, прошедшие козни самой ревнивой из погод. Они знали, что им предстоит и впрок подготовились, не то что мы, наскоро схватили вещи и дали деру из Залеора. Маги вон, заклинаниями греют себя, воины — настойками. Единственные, кто страдает, это носильщики, и те укутаны по самое не хочу. Видимо, тот деревенский барыга знал, что нам предстоит в пути, и намеренно утроил цены на обычные плащи. Вот же черт! *Апхчи!*

— И все же, мы давно не останавливались. Нужен отдых…

С этими словами, гнедой конь ушастика резво поскакал в начало строя, лавируя между наемниками, и престал возле окна главной кареты. Мориарти только и успел, что закатить глаза и устало вздохнуть. Все-таки, рыжий был прав. Умом юноша это понимал, но вот все его естество, да участившиеся шумы в голове настойчиво требовали продолжать путь, несмотря ни на что!

*Ш-ш-ш-ш-ш… Тц-ц-ц-ц-ц….* — уши внезапно заложило. Прикрыв веки, Алларос поднес ко лбу ладонь и начал мерно растирать брови, пытаясь облегчить этот гул. Но это слабо помогало. На место темноты пришли отрывки воспоминаний и чужих мыслей. Они лихорадочно носились перед глазами, отвлекая и маня к себе одновременно. Вдруг, потеряв ориентацию от этих картин, юноша склонился к гриве. Чуть ли не касаясь лошадиных волос лицом, он неосознанно затряс головой, будто в конвульсиях. Движения были столь неестественными, что неумолимо привлекли стороннее внимание…

— Братец Мор, с тобой все хорошо? — паладинша, взволнованная от вида молодого господина, лихо перебрались из седьмого строя в очереди к пятому и слегка поравнялась с конем Аллароса. Он ей не ответил. Руки, одетые в теплые перчатки, уже бросили поводья и теперь стремительно растирали ноющие виски. Веки хотели бы раскрыться, но их словно держали невидимые путы, не отпуская. Мориарти не понимал, почему его стали мучать эти видения. Одно бредовее другого. И все, все было неестественным, не относящимся к его миссии. Он видел волшебные места: то заросшие голубо-фиолетовые джунгли со сверкающей фауной, то леса грибов, где летали огромные птеродактили, то расколотые скальные равнины, в трещинах которых плавилась магма… Все картинки были сильно отличны друг от друга, но одно было неизменным на них:

— Иш тера ман… лука тер се кво… — сухо прохрипел Мориарти в шарф, видя как по земле в каждой местности ползут черные склизкие щупальца, из трещин которых выделяется ядовитый темно-зеленый туман. Конечности гладкие, лезут буквально из всего живого и мертвого, словно паразитические черви. А там, где скапливается от них слизь, выныривают белки нечеловеческих глаз, заглядывающих прямо в душу…

Из его рта на мороз вышел густой пар. Он всхлипнул и еще раз дернул головой, когда очередное видение сменилось сначала на морской пирс, а далее на горный хребет. Шипение в его голове иногда переходило в грохот, а иногда и в шепот. Кто-то говорил с ним. Наверное. А может… это были крики убиенных с противоположных картин, где те же джунгли, леса, равнины и горы пропитывались багровой кровью тысяч тел, усеянных по земле. Мелкие щупальца с прошлых видений, а теперь мощные и твердые высоко вздымались в небо и прорывали материю мира, образуя трещины! Мертвецы, пробитые окровавленными конечностями некоего монстра стонали, лежа неподвижно на склизкой земле, и звали своего господина, что так и не забрал их души на небо. Они звали Создателя. Творца всего. Однако, божество молчало. И все, что им оставалось, это гнить под травами, грибами, пеплом и слизью, как телом, так и душой. Пока…

Пока иное божество не возжелает принять их в свои объятья!

Мысленно юноша летал над этими землями, лавировал между колоссальными колоннами, иногда снижался, чтобы рассмотреть все подробней. Это было одновременно и жутко и любопытно. Как в кадрах из фильма ужасов. Тела, скрываемые в коконе щупалец, стонали и звали на помощь, иногда тянули прогнившие и полусъеденные руки к небу, в надежде на спасение. Но небосвод был темен и глух к их крикам.

Стоя уже на твердой, не покореженной слизью земле, Мориарти огляделся. Конечности ловили все, что двигалось рядом с ними, но по неизвестной причине, не трогали юношу. Это его слегка насторожило. Но он не успел ничего обдумать, так как краем уха услыхал крики маленькой девочки, что моляще просили о помощи. Не ждя и секары, молодой господин метнулся вправо, к группе голых деревьев, под кореньями которых происходило какое-то движение…

Едва удержавшись на скользком холме и не свалившись в лужу слизи, Мориарти ухватился за тонкий ствол и повис на нем, смотря в небольшую канаву. Крики были все тише, хотя он точно был уверен, что шли они именно снизу. Быстро оценив обстановку, юноша стал спускаться. Ветки хорошо ему в этом помогали. Минута и он уже стоит в канаве по колено в “червях”, которые стремительно принялись обвивать его ноги, но не причиняя вреда. Осматривался еще пол минуты. Алларос уже долго не слышал криков девочки. Но ему хотелось верить, что она до сих пор жива, что он не опоздал. Секара! И буквально в метре от него вспенилась слизь! Взметнулись дуги черных щупальцев, средь которых выглянула грязная светленькая ручка. Мориарти в панике кинулся к ней! Едва схватился за ладонь. Кожа была такой скользкой и прожженной кислотой, что было ужасно неприятно ее касаться! Парень боялся, что если он потянет чуть сильнее, то просто оторвет ее!

Но вот он сделал одно движение назад, второе и третье… *Хах! Тяжелый вздох вышел из недр жижи.* Показалась голова девочки…

— Твою ж…!

Алларос в страхе неосознанно дернулся в сторону, чуть ли не отпустив ее! Узрев искореженное, полусъеденное до черепа и мяса лицо, без волос и зубов, он застыл изваянием. Неожиданно, губы ребенка или то, что от них осталось, растянулись до ушей, и из горла вылетел истошный визг, оглушивший Мориарти в один залп!

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

Он лихорадочно бросил ее гнилую руку и зажал уши. Девочка не переставая верещать, ушла на дно канавы, утаскиваемая пробившим ее в брюхо щупальцем, в момент дезориентации юноши…

Как только ор прекратился, и давление с ушей спало, Мориарти нерешительно открыл глаза, боясь увидеть этого ребенка еще раз. Но того уже и след простыл. За место же детского тела его встретил…

— На-аш-ше-ел те-ебя-я!!! — шипящий голос пробрал до глубины души, молодой господин с нескрываемым ужасом метнулся вон из канавы! Хватаясь за сухие ветки уже мертвого дерева, он едва дыша вылез наверх и бросил взгляд через плечо, откуда на него буквально с десяток секар назад смотрел рыбий бело-желтый глаз…

Сейчас его уже не было. Лихорадочно вздохнув, Алларос хотел было шагнуть прочь от земли и устремиться к небу, как неожиданно в прыжке его лодыжку ухватило одно из мерзких щупалец и яро дернуло вниз!

*А-а-а-а…! Бульк.* — вспенившаяся жижа мягко приняла юношу в свои объятья и пожрала его без остатка…

— Алларос… Алларос! — настойчиво позвала Мираэлла парня, дернув за плечо и выровняв его в седле.

— Нет! Нет! А-а-а-а! — выкрикнул внезапно он, чуть ли не выскочив из седла.

Его сознание было в панике. Алларос едва понимал, где находится. Глаза стремительно бегали под опущенными веками туда-сюда, все никак не открываясь, пока… *Хлоп. Хлоп.*

— Ммм. Ах! — еще раз подпрыгнул на коне Мор, когда по его щекам прошлось несколько ободряющих ударов, заставивших очнуться и открыть глаза. Парень, едва придя в себя, испуганно дернул головой и моментально устремил взгляд на взволнованную богатыршу. Сердце у него гулко стучало в груди, а тело потряхивало в ознобе.

— Тише, тише. Ты что, уснул?

Заслышав мягкие слова, Алларос слегка отошел от шока сна. Медленно перевел взгляд на гриву идущего коня и нерешительно, будто боясь веревки, взял поводья в руки. За его движениями пристально следили глаза богатырши. Девушка, заметив неладное, прищурилась и цепко осмотрела фигуру парня. У того неприятно засосало между лопатками от такого взгляда. Через минуту молчания, она все же вынесла свой вердикт:

— Кажется ты замерз. Нам нужно встать на привал.

Поняв, что ему и вправду приснился кошмарный сон из-за лютого мороза, Мориарти слабо бросил ей:

— Не беспокойся. Цинсо уже отправился уговаривать лорана. — махнул вперед рукой. Заметив, что паладинша до сих пор его пилит взглядом, он сконфуженно почесал затылок и попытался ей улыбнуться. Что ели ели получалось. — Все хорошо, Мираэлла. Честно! Я жив, здоров. *Апхчи!* — смачно чихнул в локоть и хрюкнул носом. Скривившись, выругался на свою слабость перед обычной простудой. Девушка удрученно покачала головой, глядя на все это, и неумолимо произнесла:

— Я вижу, как ты здоров. Пойду их потороплю, а как встанем, дам тебе лекарство и попрошу Дэжеана нормализовать твои духовные потоки. Видимо, они не в ладах с физической оболочкой.

— Что верно, то верно… — пробубнил себе под нос Мор, припомнив не вылеченный до конца дисбаланс двух начал. Лондон конечно дал целый арсенал снадобий и наставления, но на полное выздоровление требовалось время. Увы с духовным ядром никогда нельзя шутить или торопиться. *Рядом заржала лошадь.* Молодой господин мигом вскинул голову и увидел, как от него прочь уносится кобыла Мираэллы, вслед за лисьим духом. Призадумался: “Какая четкая у нее была речь. Видно сильно взволновалась от моего состояния… Ну да ладно. Интересно что же такое мне снилось, что я едва пришел в себя?”

Думал он много, но не учел лишь одного. Того, что мысли паладинши были отнюдь не о его простуде. Ее душу терзал противный червячок страха. Ибо она узрела, в глазах юноши не его обычный болотный цвет, а ядреные зеленые зрачки, полностью поглотившие радужку, из которых едва струился дымок, сразу же уносимый порывами ветра. Возможно, с усталости показалось. Мираэлла очень хотела, чтобы ей это всего лишь привиделось. Но резкие смены настроений братца Мориарти и его неконтролируемые движения говорили девушке, обученной в Святой гильдии, как искоренительницу одержимости и злых духов, об обратном.

***

Они встали через какое-то время на лагерь. То был день, чуть позже полудня.

Некоторые салаги разожгли костер, кто-то начал возиться с едой, а остальные, наемники и купцы, принялись отдыхать после долгой поездки и разминать ноги. Мориарти устало сел на поваленное бревно, которое кто-то из охранников прикатил из леса. Приободряюще потянулся и *Апхчи!*

— Молодой господин, ну как ты так умудрился заболеть-то? — вдруг из-за его плеча показалась черноволосая голова Цинсо. С тревогой во взгляде лис осмотрел Аллароса, а после залез рукой в дорожную сумку, кою снял с коня только что. Задребезжал там вещами и вскоре вынул небольшой сосуд. — Вот, выпей скорей. Пятый брат строго приказал следить за тобой и в одно время давать таблетки.

Мор поднял на рыжего красные от простуды глаза и надменно фыркнул: — А что не от простуды? Я ему такую драгоценность подарил, а этот ушастый хмырь в благодарность напихал нам все от дисбаланса начал. Какой будет толк от этих лекарств, если меня выведет из строя иная болячка? *Апхчи!*

Хрюкнув, парень потер мокрый нос. Цинсо хотел было ответить на его вопрос, но тут внимание обоих привлекло столпотворение авантюристов. Все бы ничего, многие из них занимались своими делами, однако вот три персоны о чем-то яро спорили на повышенных тонах. Ими были паладинша, берсерк и лазаретник.

— Нечего ему помогать! Это самый настоящий плут! Ты б видела его в деревне. Притворщик. Предположу, что он и дня легально не работал, а нам наплел сказки про Инквизицию и свою святость. — воин презрительно покосился на сидевших героев. Заметив заинтересованный взгляд Аллароса, публично плюнул себе под ноги.

— Это не твое дело, Рэмэ. Он помог Лагену, значит мы в благодарность, вылечим его… — в протест отозвалась Мираэлла и деловито положила руки на грудь. Ей сильно не нравилось поведение спутника. Агриться на случайного наемника, да еще того, кто выручил его друга из беды, было выше морали рыцарей.

— Господин, это она о тебе? — тихо вопросил Цинсо, чей хвост обвился вокруг талии дрожащего Аллароса. Тот хмуро уставился на занимательную троицу, и принялся следить за мимикой каждого наемника. — Разве это большая проблема, попросить лазаретника облегчить твои симптомы? Почему этот громила так протестует!?

— Тише, Цинсо. — отдернул его Мор, положив руку тому на колено. Рыжий недовольно засопел. Молодой господин начал размышлять вслух: — Рэмэ подозревает в нас самозванцев. По его мнению, служители Великой Инквизиции не могут так легко заболеть смертной болезнью. Мол у нас для защиты должны быть соответствующие амулеты. Догадки подтверждают и наше поведение в деревне и бывшие беседы. Вряд ли солдаты света будут вести дружеские беседы с простыми авантюристами…

— А если мы только в нее вступили?

— Не клеится, рыжий. — фыркнул Мориарти. Дернул от озноба плечом. — Тогда мы должны усердно трудиться в форте и доказывать свою полезность, а не шататься по равнине.

Пока они вели тихий разговор, тройка наемников уже все порешала. Берсерк под натиском Мираэллы все же отошел в сторону, бросив напоследок пару ласковых. А лазаретник только было хотел направиться к Цинсо и молодому господину, как неожиданно был остановлен за локоть богатыршей. Подойдя к нему вплотную из-за спины, она что-то ему шепнула на ухо, а далее кивнула в сторону героев и отошла к повозкам, проверять целостность товаров. Это поведение не осталось незамеченным. Алларос нахмурил брови. За это время после разговора в пути девушка ни разу не обмолвилась с ним и словом. Может, боялась заразиться? Хотя нет. У нее целитель всегда под рукой! “Интересно, и чем же я ее разгневал или напугал? Ведь раньше она трещала со мной возле костра без умолку…”

Видя, как к ним идет лазаретник, Мориарти сухо спросил у лисьего духа:

— Цинсо, ты же немного разбираешься в устройстве магических потоков, хоть сам и не используешь манну? — он утвердительно кивнул и тут же насторожился. Следом пошел приказ: — Тогда следи за чародеем. Из-за кулона, он не сможет мне сильно навредить. Но я должен точно знать, что лекарь будет делать и как осматривать, понял?

— Ясно, господин. — понял его дух. Алларос знал, что божественный лис помимо сопротивления к магии и неумения колдовать, мог читать и понимать все рунные знаки, что представали перед ним. Это сейчас могло многое рассказать юноше. Мираэлла вела себя странно. Выходит что-то заметила в них, для себя неправильное. Он вспомнил, как отзывался о паладинах Зевран. Столько презрения и в то же время высокомерный дроу старался обходить этих фанатиков стороной. Ну не нравились они ему и все! А вот Бай-Чон-Е, в отличии от старшего брата, на вопрос “почему с ними не стоит иметь никаких дел?” отвечал наиболее кратко: “Это бездумный меч Святого пантеона.”

“Странное дело. Вот есть Инквизиция, что стоит чуть выше всех стран материков и поддерживает порядок в мире, искореняя неугодных злодеев и отступников. А вот религия — Святой и Темный пантеон. К обеим сторонам относятся десятки божеств и духов, которым поклоняются существа разных стран и рас. Каждый пытается надрать хвост противоположной баррикаде. Вследствие чего появились такие организации как Святая Гильдия паладинов и Союз Личей. Некие гуманоиды борются друг с другом, думая, что их дело правое. А самим богам до этого и дела нет. У них свои терки на небе и под землей. Святая гильдия… Святая гиль…”

— Позволь тебя осмотреть, брат Мориарти. — прервал раздумья подошедший лазаретник. Мор почувствовал, как замер рядом Цинсо. Но все же кивнул. Врач сразу же снял с замерзшего юноши меховой плащ, оставив только обычную одежду, чтобы было делать легче осмотр. Дальше присел на корточки перед ним, глубоко вздохнул и поднял вверх указательный палец…

*Треск горящего дерева в костре. Вой ветра… Веселые выкрики союзников.* — маг стал выводить сложные закорючки в пространстве с едва заметным свечением. Но как только первая руна была закончена, она полыхнула изумрудным цветом, готовая по воле хозяина впечататься в нужный объект и всем естеством оказать содействие. Следя за лазаретником с нескрываемым любопытством, Мориарти опущенной рукой пытался незаметно повторить эти движения. Но его собственные карикатуры совсем не горели, как бы правильно он их не выводил. Бросив это дело, Мор перевел взгляд на напряженного духа. Тот сидел, будто кочергу проглотил, не моргая и не шевелясь. Только зрачки его едва дергались, смотря через другой уровень пространства…

Вслед за изумрудным знаком пошли малиновый и серебристый, которые один жестче другого вписывались в грудь Мориарти, с силой откидывая его назад.

*Хлоп. Хлоп. Хлоп.*

— Так, так, так. Интересно… — шептал себе под нос чародей, видя в юноше скопления энергетических и духовных связей. Когда он закончил осмотр тела, то принялся за излечение недуга простуды. Это заняло не больше двух минут. Но по странной причине, лазаретник не отвел руки от молодого господина, а продолжил водить ею из стороны в сторону, выпуская из ладони едва уловимую голубую энергию. Мгновение и эти силы коснулись сознания Мориарти!

*Хлобысть!*

Вдруг лекарь отлетел от юноши на приличный аршин, больно упав на спину возле полыхающего костра! Алларос открыл глаза, кои сами по себе закрылись во время сеанса от присутствия чужой энергии. Узрел взволнованно встающего мага и взгляды десятка пар глаз. Недоуменно приподнял брови…

— Т-ты… — начал было гневно шипеть лазаретник, тыкая пальцем не в Аллароса, а в рядом уже стоящего Цинсо. Тот был взъерошен, как воробей, и стоял в боевой стойке, готовый в любой момент вонзить в неугодных эбонитовые клинки.

— Ты преступил порог дозволенного, брат Дэжеан. — сухо выдал дух, в миг потяжелевшим голосом, что был как-то не свойственен подростку. Оглядев присутствующих и дернув ушами, Цинсо глубоко вздохнул и неохотно поклонился чародею: — На этом твоя работа закончена, мы благодарим тебя за помощь.

Мориарти также поднялся, накинул на плечи свой плащ и тоже поклонился, не переставая буравить Дэжеана взглядом. Так он и думал. Мираэлла что-то хотела проверить, и не будь с ним умелого божественного духа, наверняка что-нибудь да нарыла. “Не хорошо…” — удрученно подумал Мор, почесав кончик носа, когда лазаретник, плюнув себе под ноги, ушел прочь от костра, а Цинсо объяснил владыке, что пошло не так: “Заклятье очищения и усмирения… Ну-ну. они думают, что я одержим? Дерьмо, хах. У меня слишком много связей с иными личностями… В голове творится бедлам… Нехватало нажить себе врагов в виде этих авантюристов. Что же. Единственное, что притупит их подозрение, это очередная помощь с нашей стороны…”

***

— Хэй, ребята, как настроение!? — принеся к костру кипу хвороста, задорно спросил Мориарти у хмуро сидевших авантюристов, пара из которых — стрелок и стихийник пыталась не спалить для всего отряда свеже пойманной еды. На морозном воздухе силы естественного огня конечно же не хватало. Поэтому пришлось поднатужиться и магу, на висках коего от напряжения аж вздулись синие вены. Увы, за магию в этом мире нужно платить. И порой здоровьем или жизнью… На оклик обернулся охотник. Увидев брата Аллароса, добродушно ему улыбнулся, как другу, и колко ответил:

— Прекрасно, как видишь! Скоро вон, за место холэнок (грызун размером с нутрию.), Пирона будем есть. Смотри, как перекосило мужика. Того гляди, удар хватит, так и закопаем. Хотя… так съедим!

Чародей недовольно покосился на стрелка и не успел тот и рта еще раз открыть, как из дров на него выскочила пламенная саламандра, злющая как сотни мигер!

— Ёперный театр! — испуганно вскрикнув, Лаген вместе с Мориарти пулей взлетели с ногами на бревно, будто увидели тысячи усатых тараканов под собой! А рептилия ж за ними…

Матерясь на нерадивого мага отборным матом, охотник отпихивал башмаком горящую морду ящерицы, что настырно лезла к ним. В то же время ему помогал Алларос: закидывал существо комьями снега и не давал саламандре расплавить сапоги Лагена, которые держали оборону при осаде захватчиками. Такой поворот событий да и купания совсем не устроили ящерицу и тогда она начала…

*Клац!* — Уф… Твою ж чертовщину! *Р-р-р-р. Клац!* А-а! Пирон, сволочь ты ехидная, убери свое животное от меня! *Клац уже возле икры* Фу! Назад! — истошно заорал стрелок, едва поспевая убрать конечность из-под зубов саламандры.

— Ха-ха-ах… — не переставая кидать снег, заливался Мориарти смехом, наблюдая за этой редкой картиной. Все-таки не каждый день увидишь, как опытного наемника, ладящего с лесом и животными, доводит до ужаса волшебная рептилия. Поправка… Злющая волшебная рептилия.

*Клац!* — Фу я сказал! Мориарти, и ты зараза туда же!? Хватит горло драть да душ ей устраивать! Сделай хоть что-нибудь полезное!

Стоя по другую сторону бревна уже в подтаявшем сугробе и видя, как рептилия медленно, но верно настигает своего недруга, юноша перестал хихикать. Замер, оценивая ситуацию. Затем недоуменно почесал затылок и с мольбой посмотрел на пироманта. Тот с таким же взглядом на него, мол я тоже в невыгодном положении, знаешь ли. Так и стояли они почти пять минут, пиля друг друга глазками, пока саламандра нагло подбиралась к стрелку, загоняя беднягу чуть ли не на спиральное дерево, что росло в пяти аршинах.

— Спаси-и-и-и-ите!!! — не дождавшись помощи, не вытерпел охотник и заорал на всю Ивановскую, привлекая к себе внимание со стороны. Начали сбегаться соратники. Повыхватывали мечи и, добежав, остолбенели.

— Э-э-э… А как это убить? — спросил один коренастый мужик, впервые видя огненную ящерицу, которая, как понял Мориарти, не отличалась характером от его вредной канализационной крысы, что бегала где-то недалече. Второй верзила почесал щетину и переступил с ноги на ногу. Тем временем стрелок не затыкался, бросал лихорадочные взгляды к земле. Туда, где рептилия уже карабкалась по дереву…

Перестав потешаться над ситуацией, Мориарти почесал кончик носа и уже более уверенно потребовал у чародея: — Брат Пирон, ну это не дело. Разве тебе не сколечко не жалко своего товарища? Только взгляни, он скоро с макушки прыгать будет!

— А тебе то, что? — ехидно прыснул в ответ стихийник, глядя на языки пламени. — Сочувствием проникся? Помнится, ты не так-то давно от своей крысы по всему лагерю в испуге улепетывал. Хорошая зарядка, не так ли?

Аллароса аж перекосило от воспоминаний о недавнем сто пятом забеге от Бади. Противная крыса, которую и пнуть нельзя, стебалась над молодым господином как могла. Разумеется, в ответ, кроме бантика и поводка, тоже было не меньше пакостей. Мда. Это война предполагает быть до-олгой.

— Вот что, не ломай-ка ты, брат Мор, Лагену развлечение, а лучше садись рядом со мной в тепле и заканчивай жарку. Отряд с голоду померу пойдет, пока стрелок с дерева слезет. Этому бестолочу давно пора перестать бояться хладнокровных гадов…

*Скрип дерева. Кхр-р… Сломались ветки. Вжу-у-ух. Хлобысть! Ругань. Забег. Недовольное рычание саламандры.*

Следя за догонялками уже вылезших с “сосны” саламандры и охотника, юноша хмыкнул: — Не буду спрашивать, с какой это стороны она хоть сколько-то холодная или когда такой становится…

— Разве что, когда спит. — улыбнулся Пирон молодому господину, а после убрал руку от пламени, закончив поддерживать жар. Ему нужно было восстановить манну и сбалансировать циркуляцию энергии в золотом ядре, а на это требовалось время. Поэтому он сел на бревне ровнее и, скрестив под собой ноги, впал в состояние медитации. Мориарти остался один со своими мыслями.

Спустя два часона, пиромант вновь вернулся в реальность. Точнее сказать его выдернул из снов беспокойный топот соратников и громогласная ругать со стороны.

Маг недоуменно осмотрел поляну. Черт. Стоило ему отвлечься на всего ничего, как он не только без ужина остался, мяса-то на вертеле уже не было, так еще и лагерь весь нервно жужжит, подобно улью! Проводив взглядом испуганных носильщиков, кои поспешно пронеслись мимо него, чародей недовольно сощурился и поспешно поднялся. Повернулся к толпе орущих друг на друга наемников. И тут же на краю поляны нашел знакомую фигуру господина Мориарти, на которого яростно, чуть ли не брызжа слюной, бросался взбешенный Рэмэ. Юноша упрямо с легким раздражением и брезгливостью смотрел прямо в глаза берсерку, но не поддавался на провокационные обвинения. Маг также заметил, что брат Мориарти лихорадочно прикрывает рукой спрятавшегося за спиной едва стоящего на ногах мальчика-лиса, не давая воину кинуться на паренька. Отчего берсерк злился еще больше и нападал словесно вдвое хлеще! Секара, и вот воин уже схватил юношу за одежды да лихо поднял в воздух!

“Ну нашел, с кем лаяться! Пора бы мне вмешаться…” — скривился Пирон на подходе к ним. Мужчине не нравилось встревать чужие перепалки без важной на то причины. Но еще больше он не любил в конце драк вместе с Дэжеаном лечить довольно пылких товарищей, тратя на них свои силы и здоровье. Увы, на данный момент назревший конфликт требовал к себе вмешательство со стороны. “Сначала разрулим их проблему, а затем займемся общей сумятицей” —вздохнув, маг, как самый старший среди авантюристов, уверенно встал рядом с ними и…

***

Алларос Мориарти.

За полтора часона до этого…

Делать было нечего, а сидеть холодно. Решил пройтись по здешним красотам, а то что я вечно гуляю от повозки к кострам? Мимоходом поискал Цинсо, но не нашел. Возможно, дух отправился на охоту. Вот бедняга. И одновременно ходячая проблема… Раньше парень клялся, что ему хватит съесть пару тел в месяц. Но сейчас… то ли я его с рейнджерами разбаловал, то ли у него метаболизм ускорился. Однако жрать он стал хотеть куда как чаще, чуть ли не по два раза в неделю! Видимо детское тело, поняв, что худшие дни позади, настырно требовало насыщения, дабы возвратить взрослому сто сорока летнему организму все, что ему не додавали.

Цинсо крутится, как может. Терпит. Но я то вижу, как ему херово. Пару раз застал его рыгающим в кустах, после ужина. Ни свежее мясо животных, ни жареное ему не могло заменить человеческого. Как я понял, все дело в духовных каналах, которые пронизывают мышцы. Вот к примеру, из сказок вампиры пьют кровь у людей не из-за того, что им так этого хочется, а потому что у них нехватка витамина Д. Мертвое тело не может накапливать его через солнце, вот они и восполняют за счет других. Тут примерно та же тема. Духовные соки, что струятся по мышечной массе гуманоида, запускают в организме рыжего системы пищеварения, кои, переваривая эту энергию, обостряют рефлексы и, возможно, влияют на работу иных, расовых умений. Парень в последнее время совсем расстроен и подавлен. Увы, мы уже несколько днивней не заходили в поселения, а есть людей из каравана, я ему строго настрого запретил.

“Не представляю, как его начинает ломить при виде мельтешащих вокруг соратников. А живот мутить от красного мяса здешних тварей…” — так, раздумывая о проблемах рыжего, я неосознанно прислонился к гибкому стволу ветвистого дерева, что в народе звалось “Целиа”. Красно-бурый ствол был сплетен из множества мелких стволиков, словно женская коса. Он тянулся ввысь подобно сосне и на вершине резко коробочкой расходился в стороны, по началу строго горизонтально, но как только ветви теряли свою стойкость и истончались, то сразу же начинали свисать голыми лианами к земле. Целиа росла на краю небольшого обрыва, устеленного невинным снегом. Отсюда открывался симпатичный вид на экзотические для меня рощи и серебряные равнины. Мог бы открыться, если бы светило солнце. Увы, посреди ночи, я ничего такого не смог разглядеть. Что ж, фантазию еще никто не отменял.

Неспешно вдохнул морозный воздух, к которому уже успел привыкнуть, как к постоянному спутнику. Поправил шарф и прикрыл глаза: “Хорошо… Холодно только.”

Стоило мне лишь на мгновение уйти из реальности, как голову наполнили воспоминания. На удивление, смешанные. Что-то из родного мира, который я вспоминал ночи напролет, лежа на кровати в гостинице Залеора. А что-то и из Фортунати. Особенно в последние недели под веками мелькала куча незнакомых и знакомых лиц наперебой с пейзажами неведомых земель.

— Все так запутанно… — устало протянул я в темноту. Зевнув, потянулся. *Глухой хруст* — Ну да ладно, расхлебаем.

Стоя по икры в снегу, я цокнул языком, памятуя о том, что очень давно как-то не слушал громкой музыки. Ее мне очень не хватало! Ибо эта тишина потихоньку начинала напрягать. “Вот черт… Хочу свой плеер. Засунуть бы туда энергетический кристалл, и работал бы он до скончания века. Почему здешние ученые не придумали развлечения во время пути? А то зелья, портальные арки да магия есть, а радио ФМ — нет! Безобразие, надо бы их надоумить, письмо что ль написать…?” Недовольно ковырнул носком сапога продавленную мною же норку, а после бросил пару угрюмых взглядов на близ растущие деревья, минуя утес. Не увидев ничего для себя важного или интересного, развернулся кое-как и решил возвращаться. Но только я прошел пару тройку аршин, как из глубины рощи, что была чуть ниже, под утесом, раздались еле уловимые стоны…

*И-и-и… Р-р-р…*

Остановился. По спине пробежался холодок, когда вой повторился… Невольно передернул плечами и только решил от греха свалить куда подальше, как вдруг во тьме крики, что больше напоминали подбитого волка… стали похожи на детский плач!

— Цинсо? — недоуменно спросил я у пустоты, памятуя первую встречу с духом. На удивление, звуки почти совпадали. Лишь изредка эхо ломало и искажало их.

Терзаемый в одном флаконе и любопытством и беспокойством, я аккуратно заглянул под утес. Поискал глазами хвостатую фигурку. Но ничего не увидел.

“Может я зря волнуюсь? Скорей всего это просто одна из чудаковатых птиц, что горло дерет, как на смертном одре.” — попытался я себя успокоить, покосившись в направлении лагеря каравана. Из той стороны в тот же миг до моих ушей дошел басовитый смех какого-то шумного громилы, кой явно не боялся привлечь к себе ненужное внимание за пределами стоянки: “Рыжий давно ушел на охоту… Небось уже вернулся! Да и мне не стоит стоять одному в одиноком лесу, не дай Бог, повторится история с Кордоном!”

Однако, как бы я себя не отговаривал воротиться к кострам, ноги же упорно понесли тело в против воли головы…

— Тс. *Вжух. Чавк!* Ай! Млин… — поморщился от неудачного спуска с крутого обрыва. Ноги по колено ушли в противный по ощущениям снег, который шустро залез в щели меж кожей сапогов и штанами. Мда, не приятно…

*Всхлипы и стоны тем временем не прекращались.* Вот только, чем ближе я подходил к эпицентру странного шума, тем лучше мог разобрать, что, помимо плача в ночи, раздавалось также и чавканье! Сердце гулко забилось в груди, когда в него закрался червячок сомнения: “Я же не ошибся? Это ведь рыжий?”

Тихо подобравшись вплотную к месту стонов, скрылся за толстым стволом дерева. Немного погодя, выглянул наружу…

Мне конечно доводилось видать картины и по страшней той, что я увидел сейчас, взять же того бронторола, но… тут тоже не конфети раскидали.

Неосознанно прикрыл тыльной стороной ладони рот. Так, на всякий пожарный. К горлу подкатил неприятный ком, лишь глаза смогли во всей этой мгле уловить мерзкую субстанцию, некогда бывшую оленем, или похожего на него зверем. Благовония никак не обработанного мяса заполонили место и теперь вызывали у моего желудка головокружение.

Травоядное существо лежало прямо под огромным “дубом” и было разодрано от ребер до таза. Кишки кучей валялись возле окровавленной головы оленя. И по-моему, там они были не одни. Однако, вдаваться в подробности состава кучки да ломать зрение я не стал. Ибо все внимание было направлено на сидевшего вблизи туши хищника…

“Вот незадача. Не видно!” — удрученно возмутился я, чуть ли не всем корпусом выглядывая из-за дерева. На ту пору весь свет, исходящий от лун, был поглощен набежавшими густыми тучами. Скорей всего, приближалась метель.

Мысленно ругнувшись, я потер перчатками глаза и еще раз взглянул на силуэт охотника, не в силах угадать, кто же это передо мной. Лапы, хвост и уши есть. Но у Цинсо они тоже имеются! Если он сядет на корточки, то можно и спутать с волком или лисицей, ростом-то невелик.

Так ничего и не рассмотрев, я решил подойти чуть ближе. Все-таки, шанс уйти из когтей прыткой зверюги у меня был. Лагерь не далеко. Поорать да запрыгнуть на дерево, ожидая помощи. Ну может прокатит… Обдумывая отступление, я мягко нырнул в ближайшие кусты. Причем, попытался это сделать так аккуратно, чтобы и их не задеть и хрустом снега не спугнуть сидевшее под деревом нечто, что на фоне корявых деревьев и разбросанных остатков оленя выглядело довольно устрашающе.

Но то ли сегодня не мой день, то ли встал не стой ноги, но по велению удачи ровно в тот момент, когда я опускался на землю, в паре аршин позади хрустнула противно пышная ветка.

*Кхр.* Еще странней. Наступил на нее не я.

Испуганно покосился через плечо… Сглотнул.

И тут же, тцука, вскочил как ошпаренный!!! Да ломанулся прочь из этих джунглей прямо к ТОМУ ЗАВЕТНОМУ ДЕРЕВУ, ибо узрел в шаге от себя наливные красные глаза и ОГРОМНЫЕ зубищи косматого зверя!

*Вжух. Кхр-кхр. Хруст. Хлобысть!*

Мой ледяной нос принял на себя весь удар. Мда. Бестолковые ноги в панике забыли, кто из них бежит первой, отчего не заметили по пути торчащий корень и все вместе полетели в снежные облака! Однако, долго нежиться на перине я им не дал. Лихорадочно сев на зад, утер лицо от снега и тут же принялся пятиться в сторону, когда увидел две пары глаз, пялящихся на меня. Увеличив расстояние между нами, прыгнул на ноги и в страхе дрожащими руками схватился за рукоять кинжала, кои было легче достать, чем клинок. Выхватил его и выставил на изготовку. Испуганно воскликнул: — П-прочь, черти! Я — яд-довитый и не вкусный!

Впереди кто-то иронично фыркнул. Вот только мне было не до анализа, как это у них получилось. В голове стучала кровь. А в горле пересохло от частого дыхания. Всему телу стало от холодного пота так мерзко, что в пору бы застонать да забиться в уголок, чтоб все прекратилось. Но время было не то.

В эти секары решалось, буду ли я жить дальше или вот как это чудо природы с рогами буду валяться расчлененым под деревом да испускать зловония…

Не долго думая над своей участью, нашел в себе второе дыхание и, вскочив на ноги, драпанул в сторону огней лагеря, не забывая оглядываться!

Казалось, что это у меня получится…

*Поступь за спиной.* А затем *Кхр. Вжух! Хлоп!* Вдруг существо, что было в десяти метрах от меня в один прыжок преодолело разделявшее нас расстояние и вцепилось мне в запястье!

Я истерично рванул руку на себя, пытаясь вырваться! *Вжух! Чавк.*

На мою удачу существо охотно поддалось моей инерции. Или было не в силах с ней совладать. В любом случае оно полетело вперед меня и кубарем угодило в сугроб, больно ударившись ребрами о неприметный ствол дерева, что скрывался в темноте! *Хлобысть!*

— Иу-у-у-у! — протяжно взвыло существо от сильного удара. А после… закричало и заплакало.

Я, готовый при малейшем подъеме твари дать деру, остолбенел от этих звуков. На моих глазах фигура начала извиваться на земле, мять под собой снег. А дальше взяла да скрутилась в позу эмбриона, не переставая выть!

Неожиданно мое тело кинулось не прочь к каравану, а к нему, напрочь позабыв и о волке в кустах и о том, что передо мной страшный зверь. А все оттого, что рощу окатило одно единственное, неповторимое слово, заставившее меня рискнуть, несмотря ни на что…

— Ма-ма!!! Кха-кха… — оно резануло душу и сердце. Настолько было протяжным, умоляющим.

Упав на колени возле существа, я ладонями раскопал его из-под снега, что упал сверху с кроны дерева и ужаснулся…!

— Господи помилуй… Цинсо! — под моими руками лежал парнишка, испачканный по уши в крови. Вся его одежда была мокрой и порванной. Тут же с неба из-за туч выглянула пара лун и показала мне его осунувшееся, похудевшее лицо с острыми скулами. Он не смотрел на меня своими голубыми глазами. Детё корчилось в муках нестерпимой боли, что резала ему желудок и ушибленные ребра! Цинсо тошнило. Постоянно. — Что… что с тобой!? Почему ты не сказал сразу, что это ты!? Я бы тогда не ударил тебя! — принялся я забрасывать его вопросами.

Вдруг лисий дух в перерывах между спазмами махнул рукой и грубо меня прервал. Едва отдышавшись, прохрипел: — Чем скор-рей сдохну… тем л-лучше. А т-тебе нечего з-здесь… делать. Ва-али-и…

Слова парнишки хлестко ударили, словно пощечины. Защемило в груди.

Однако, не смотря на это, я поспешно замотал головой и приструнил его дерзость: — Не смей… так со мной разговаривать, парень! Быстро говори, где болит!?

Но дух вновь отмахнулся от моей поддержки, даже не удосужившись ответить. Найдя в себе остатки сил, поднялся и медленно, покачиваясь маятником, направился к мертвому оленю…

У меня сперло дыхание.

“Эти движения… кукольные, предсмертные.” — осознание пришло в тот момент, когда память услужливо показала некогда увиденное в детстве. Похожей походкой ходил мой любимый кот, которого отравили сильным ядом. Бедняга месяц мучился, исхудал до костей, но боролся за жизнь, пока этот медленный яд не вывел из строя его органы пищеварительной системы один за другим… Перед смертью, я заглянул в его пустые, измученные болью глаза, которые мне не получилось забыть…

Под веками предательски защипало. Ресницы быстро намокли от слез, пока Цинсо двигался средь ухабов. Мертвый. “Как же так? Ты же не собираешься и вправду здесь…?”

Он устало рухнул на икры возле туши. Дрожащими руками потянулся к кровавой плоти. Разорвал мышцы и с усилием, превозмогая рвоту, засунул кусок себе в рот. Заставил себя прожевать и глотнуть. Все это он делал молча, под моим пристальным взглядом. Стоя по левое плечо от него, я видел, как с его светлых глаз льются слезы. Частые, горестные. При этом все тело духа било сильной дрожью.

Ему было страшно…

Но парень настырно старался не показывать это при мне. Отрывал и засовывал в себя мясо. Уродовал столь деспотическими действиями свою душу. Принуждал поесть организм. И тот ему отвечал той же монетой: немного погодя, лисенок забился в конвульсиях нестерпимого спазма, а после отрыгнул все, что с таким трудом в себя затолкал…!

*Кха-кха! Блевок!*

Я с трудом отвел от него взор, больно закусив губу. Ужас сковал меня, ибо я не знал, как малыша вылечить. А решать что-то нужно было быстро.

— Цинсо… — позвал я, когда ему чуть полегчало.

— Оставь меня, молодой господин. Боюсь, я уже не жилец… кха-кха!

— Умолкни! — резко взвился я воробьем. Сделав пару шагов, нагнулся и схватил рыжего за подмышки. Уволок подальше от блевотины, затем присел на снег вместе с ним. Облокотил к себе на плечо черную голову, ласково, успокаивающе погладил. Щекой прижался к горячему лбу. Стал убаюкивать, как младенца: — Малыш, не бойся… не бойся. Все пройдет, вот увидишь…

В ответ на мои слова он закачал головой под моими руками и сдавленно, преодолевая истерику, прошептал: — Не увижу…

Я недоуменно на него посмотрел.

— Не увижу… — повторил он безнадежным, пустым голосом. — В-внутри меня то все гор-рит, то лед-денеет, Мор. Ужасно больно. Даже д-дышать…

Я посильней притянул его тело к себе, укутал подолом плаща. Цинсо всхлипнул и потянулся к моей шее. Уткнулся носом, прося защиты и помощи. Из моего рта вышел невольный всхлип, лицо уже все намокло от слез и сильно обветрилось, но я не замечал этого. Так мы и сидели некоторое время, пока у парнишки были минуты спокойствия в животике.

— Я никогда не рассказывал тебе о своих собратьях, владыка… — неожиданно подал он голос, дернув пушистым ухом. Мои пальцы, что ласково чесали его затылок, замерли на секунду. Он это заметил и неуверенно продолжил, будто делился самым личным: — Просто… просто у меня их нет…

— Что? — вопросил я, не понимая сказанного.

— Я — ошибка природы. — пояснили мне тихо.

На это я только и смог, что поцеловать ребенка в лоб и попросить:

— Расскажи, почему ты так думаешь?

— Я не думаю, знаю… Кха-кха! — откашлявшись, Цинсо вновь приник ко мне лицом и в одежды сообщил: — У божественных зверей… могут быть дети со смертными, но не с двуногими. Это против правил мира, когда житель Небесных Террас заключает связи с разумными существами. Даже драконы чтят свою родословную. А мама — Пятихвостая Лиса разлучница, постоянно этот запрет нарушала и заводила сотни отношений. И разумеется, носила детей от двуногих рас. Вот только они не доживали даже до двух лет, не только из-за своей специфической физиологии…

Пока рыжий переводил дух, я мокрой перчаткой утер ему лицо и руки от грязи: — Что с ними случалось?

— Умир-рали от удушья или голод-да в норе… — хрипло ответили мне. По спине прошелся неприятный холодок. Я нервно сглотнул.

— Она их бросала от ненужности, да? — дух кивнул. — Как же ты выжил тогда?

— Да… Она считала на-ас калеками. Гибрид-ды двух миров, которые неспособны правильно приспособиться к ж-жизни. Ошибки… Я выжил лишь благодаря отцу. Мать его сильно любила. А к-когда он нас бросил, то продолжала заботиться обо мне… и дальше. Я напоминал его лиц-цом. Учила и воспитывала. Но… ничто не стоит на месте. Все прох-ходит. Как и ее любовь. Тогда она ушла на небо, а я остался од-дин.

— Сколько тебе было? — едва слышно поинтересовался, печально смотря ему в ушко. Утер большим пальцем скатившуюся с щеки Цинсо горькую слезу. А после посильней укутал в подол своего плаща. Уж слишком неприятным был поднявшийся ветер.

— Только хвост первый показался. Лет так… в д-десять.

— Бог ты мой! Золотце, как же ты все это время один рос?

Цинсо недовольно скривился от этого вопроса или от обращения. Чуть отстранился и хмуро прыснул: — Я не слабак! И намного у-умней ваших человеческих детенышей в свои д-десять! Я… Кха-кха! *Блевок.*

Парнишку вывернуло наизнанку чуть ли не на мои одежды! Он едва успел отвернуться. Спина с острыми лопатками, затряслась, а детские ладошки крепко сжали плотный плащ. Я поддержал. На ту пору все три луны, что ярко стояли на небосводе, но были скрыты под непроницаемой пеленой туч, выглянули через небольшие трещинки и сочувствующе осветили силуэт рыжего желто-синим переливом. Светлые, добрые луны пытались хоть как-то помочь нам, освещали снег, пока их третья сестрица прятала свои красные лучи во мраке приближающейся бури. Стоило лишь вспомнить о портящейся погоде, как сразу же задрожали целиа, угнетаемые морозом и сильными порывами ветра…

Я поежился.

Когда же приступ прошел, Цинсо вернулся ко мне на руки. Уткнувшись в шею, как к родному человеку, он не выдержал, всхлипнул от неконтролируемой истерики, а после горестно заплакал, перестав все держать в себе…

— М-мне стра-ашно, Алларос…! Н-не хочу умира-ать. Почему мир всеми силами хочет меня уничтожить!? Что я-я ему сделал!?

Это был словно крик души. В паре предложений дух рассказал куда как больше, чем произнес. Я осознал, что все сто тридцать восемь лет он выживал в мире, который желал всеми силами от него избавиться. Ибо считал чем-то неправильным! “Разве ребенок виноват, что родился на свет? Разве он не достаточно страдает от своего организма и трудности жизни, пока его мамаша развлекается с кем попало!?” — злость вскипела в моем сердце, когда я в очередной раз поддерживал рыжего при приступе тошноты. Лицезреть, как жизнь покидает близкого мне существа, а он им стал, хоть и прошло не больше месяца, я больше не был в силах.

Откинувшись на руках, Цинсо прохрипел еще мучительней: — Я не хо-очу вот так… сд-дохнуть у тебя на руках, владыка. Оставь меня, забери Бади, он где-то здесь б-бегал, да возвращайся в лагерь. Весь околел. Простуд-дишься…

— Нет… — услышал он грозное. Недоумевая, слегка приподнял подбородок и одарил меня удивленным взглядом. — Ты больше века играл со смертью в прятки. Отчего не можешь сдохнуть, как бедная шавка в канаве! — я, не мигая, пилил его глазами, пока голова придумывала план спасения.

— Но ты же не слеп-пой…! — прохрипел лис надрываясь. Завошкался в объятьях, не отводя голубых глаз от моего лица. — Мой организм отказывается есть, а органы быстро приходят в негод…

— Цинсо! — яро рявкнул на него, дернув головой. — Ты бесценный как для меня, так и для мира! Не можешь есть животное мясо, не будешь. — лихо рубанул воздух ладонью, заставив духа испуганно вжать голову в плечи.

— Но…

— Давай! Вставай, малыш. — я аккуратно поднялся вместе с ним на ноги. Лисенок от бессилия повис на мне и едва хотел упасть в снег, как мои руки уверенно придержали его за талию, не дав намеченному свершиться. Краем глаза заметил прискакавшего к нашим ногам Бади, который чуть раньше наворачивал недалече круги вокруг нас, подобно акуле. Но все не решался приблизиться.

“Так это он был в кустах!” — неожиданно мелькнула у меня в голове догадка. “И специально напугал, чтобы я выскочил и смог помочь Цинсо. Надо же… а крыса не такая уж и черствая, как оказалось.”

Когда рыжий более-менее встал устойчиво, я слегка наклонился к его лицу. И утешительно поцеловал уже ледяной лоб, взъерошив волосы пальцами: — Не боись. Потерпи немного. Я найду тебе… кого-нибудь. — последнее заставило мои плечи нервно дернуться. Сердце взволнованно забилось от посетившей идеи. Но я мигом отмел все терзания прочь! “Рыжий в сотни раз дороже для меня, чем эти караванщики. Ради… брата я готов рискнуть. Спасу хвостатого, хоть и ценой чужой жизни.” Уловив на себе внимательный взгляд парнишки, я весело улыбнулся ему и попросил: — Золотце, давай хватай меня сзади за шею. Попробуем добраться до лагеря как можно быстрей.

— П-поскорей бы все это закончилось… — мучительно простонал Цинсо себе под нос, но выполнил все, что я попросил. Вот только, прежде чем мы отправились в путь, дух мимолетом прошептал мне такое умилительное “Спасибо”, что я растрогался аж до слез!

Не забыв прихватить нашу везде лазающую крысу, я покрепче ухватил икры парнишки и поспешил в сторону огней, что сверкали в ночи алым заревом.

— Все будет хорошо, рыжий. Вот увидишь!

***

— Кха-кха! — возле уха Мориарти протяжно захрипели, отчего юноша невольно покосился на висящего на спине духа. Время утекало. Дышать рыжему давалось все труднее. Нужно было срочно найти ему пищу, пока желудок конкретно не сдал свои позиции и не разъел едким соком свои стенки. Пройти оставалось всего ничего. Уже были слышны голоса наемников, кои весело проводили время в компании друг друга.

— Алла-ар… Кхр-р… — внезапно руки Цинсо отпустили плечи Мориарти!

— А? — недоуменно повернул молодой господин голову, чтобы тут же узреть, как на его глазах легкое тело парнишки, словно замедленной съемке, падает прямо в снег! Он попытался было поймать его в полете, но не успел…

*Хлобысть!* Цинсо жестко впечатался в ледяную крошку, уйдя в нее почти с головой. Болезненно охнул и зажал истерично живот. Заскулил…

— Цинсо, Цинсо… не кричи, пожалуйста! — испугавшись, что их услышат, шикнул на него Алларос, опустившись на одно колено возле рыжего. Он прекрасно понимал, что им никто не поможет добровольно. Добить если что смогут. Кулаки непроизвольно сжались, больно впившись ногтями в кожу. К глазам от вида вытекающей из рта Цинсо темной, гнилой крови подступили слезы. Юноша зло смахнул их с щек и резко встал. *Цап* Скривившись от неудачно хлестнувшей скулу ветке, он скрипнул зубами, наклонился и ухватил за подмышки продрогшего до костей духа. Подтянул к стволу одного масштабного дерева, что росло поблизости, скрыв тем самым от прямого обзора со стороны лагеря. Устроив лиса поудобней, Мориарти тихо прошипел ушастому: — Золотце, посиди тихо. Постарайся, чтобы тебя никто не услышал. Я скоро приду…

— Ничего… не обеща-аю… кхм-кхр. — пробухикал он в ответ, устало облокотившись в ложбинке между корнями. Надрывно вздохнул.

С силой отведя взор, Алларос тронулся на свет, по пути обдумывая очередную авантюру…

“Мирные такие… Живете каждым днем. Общаетесь да пьете. Подтруниваете друг друга.” — отрешенно думал молодой господин, стоя, как вкопанный, между трех костров да пятерки палаток. Его мысли были далеки от бесед наемников, которые, завидев человека, принялись махать да зазывать смазливую мордашку в свои ряды, чтобы повеселиться за его счет. Ну да… Повеселиться. Над кем, как не над ним, кроме стрелка и носильщиков, можно съязвить пару колкостей: что мышей боится, мелкий и слишком уж на девку смахивает. Мориарти терпел. Проглатывал. Потому что это его несколько забавляло! Сильные утверждаются за счет слабаков. Так заведено миром. Мощный медведь проглатывает бестолковую рыбешку, пока она пытается плыть через мелководье…

“И даже не замечаете, что буквально за парой деревьев от вас погибает чудо природы. Редкое дитя мучается и борется за жизнь, пока вы набиваете противной кашей свои дрянные животы! Тц. Дерьмо…”

Алларос глубоко вдохнул морозный воздух, обжигая легкие. Он искал глазами хоть кого-нибудь послабее, себе по уровню, чтобы… накормить голодного духа. Но вот незадача! Никого не проходило мимо подходящего по габаритам. Увы, все носильщики ютились по палаткам, грелись. А те, что были снаружи, порхали бабочками вокруг напыщенных купеческих индюков, кои что-то громко обсуждали на счет поставок в порты и договоров со знатью столиц. Не найдя подходящей кандидатуры среди слуг, взгляд Мориарти скользнул по лицам отпетых войнов. Когда же он достиг рожи недружелюбного Рэмэ и серьезной Мираэллы, коя с тщательностью натирала свой клинок, внутри все задрожало… Особенно стоило лишь берсерку смерить фигуру Мориарти враждебным взглядом. Руки неосознанно потянулись к носу. Побили его, прикрыв прикушенную губу юноши. Ощутив, как внутри переворачиваются от страха все органы, Мор нервно сглотнул. Перед ним ярко встала картина неудачи: как мощный топор Рэмэ обрушивается ему на голову в отместку за смерть его соратника. “Бр-р-р…”

Молодой господин резко дернул головой, отгоняя плохие мысли. Но стоило ему лишь поднять взор от земли, как неожиданно со стороны расставленных палаток раздались детские крики:

— Не догонишь! Не догонишь! Бе-е-е!!! — мимо взъерошенного Аллароса пробежала парочка детей — кровиночки главы каравана. Они резвились, играя в снежки, и никого не замечали. “Такие милые…” — ласково улыбнулся человек, наблюдая за ними.

— Паночка! Не убегай! Я не буду тебя обижать. — крикнул парнишка по имени Хэзар своей сестре, коя мягко огибала все препятствия на бегу и ловко уворачивалась от пущенных в нее снежков. Мальчик все никак не мог ее достать. Но что больше всего позабавило Мориарти, это то, что он получал паночкиных “приветов” по полной. Постоянно вытирал лицо и дубленку.

— Нашел дуру! Догоняй давай…! — дерзко бросила она в ответ, в который раз запуская в него снежок.

*Хлобысть!*

— Ой! — внезапно остановилась она после попадания в цель. Поднесла руки к лицу и виновато заморгала большими глазищами. Хэзар тоже замер. Перевел взгляд туда, куда смотрела сестрица.

— Ну ты попала…

— Молчи уж! Господин Мориарти, я не хотела вас задеть. Все нечаянно вышло! — коричневые глазки неотрывно следили за фигурой юноши, которая от неприятной боли в щеке опустила голову набок. Его руки аккуратно потирали отмороженное место, пока кинувшиеся к нему дети наперебой указывали друг на друга пальцами и ябедничали:

— Это все Хэзар! Он стоял прямо перед вами!

— Не правда! Это ты промахнулась!

*Вжух.* Вдруг перед их лицами взметнулась рука Мориарти. Сжав в кулак руку, он молча приказал замолчать. Дождавшись, когда мелкие успокоятся, Алларос едва улыбнувшись произнес: — Не помру, цветики. Вы мне вот что ответьте: давно ли играете? Может замерзли?

Они синхронно замотали головами в отрицание. Улыбка господина стала еще шире. Раз и он из кармана достал по паре конфет, что купил для своего напарника в Рейке. Протянул детям, угощая: — Тогда вот вам презент, за меткость! Мне несказанно повезло, что это был только снежок, а не стрела. Мадам, — тут он галантно поцеловал Паночке руку и озорно подмигнул: —…я в восторге от вашего таланта! Уверен, специализация стрелка у вас в кармане.

Девочка, приняв шоколадки, вмиг залилась румянцем, смутилась. Заметив это, Алларос хмыкнул и выпрямился: — Что же, не буду вас задерживать. Если вы не замерзли, то я уже зуб на зуб не попадаю. Пойду отдыхать…

Последние слова он произнес нарочито громко, чтобы услышали другие спутники, а после откланялся в сторону расставленных палаток, попутно кинув невольный взгляд за спину, откуда пришел. Поглядев доброму господину вслед, Паночка и Хэзар весело кинулись наперегонки до костра, где сидел их отец.

Вскоре все затихло. С одной стороны…

“Должно сработать…” — кивнул юноша мыслям, с уверенностью в шаге проходя свою палатку. Ему она была сейчас без надобности.

Негромко ступая по хрустящему снегу, чтобы не разбудить уже спящих наемников, Мориарти скрылся за стволами молодых деревьев. И направился к костру буржуазии.

— Паночка, Хэзар! Перестаньте бегать! Это небезопасно! — раздался за кустами, у которых присел Мор, хрипловатый голос одного из купцов. “Небезопасно голосить на всю округу, а остальное все можно.” — хмыкнул он в шарф, припомнив прогулки по Кордону. Попутно до ушей донеслись голоса запыхавшихся детей, мол, что они недалеко и все такое. Вельможа заворчал, но не приструнил мелких. Отчего ребятня продолжила играть в салочки, весело валяя друг друга в снегу.

Они то стремительно приближались к месту дислокации Мориарти, то вновь удалялись. Последнее сильно напрягало юношу, ибо он колебался…

“Правильно ли я поступаю? Может не стоит?” — терзали его сомнения, не давая сделать первый шаг. Шаг, который для кого-то может стать последним. Но кто этот неудачник, еще нужно было узнать. “Давай! Смотри, они же так близко! Сначала одного, а потом второго. Ну!”

Сердце в темпе застучало в груди. То ли страх его подгонял, то и адреналин. Руки слегка от волнения затряслись. Чтобы унять дрожь Алларос скатал из снега шарик. Утрамбовал его и поднял взгляд на мелькавших за ветками детей. Прищурился, мимоходом сглотнув подступивший к горлу ком. А далее принялся отсчитывать обратный отсчет:

Раз.

— Хэзар, ну ты канцена(что-то по типу белки, древесный грызун, но за место пушистого хвоста имеет чешуйчатую конечность с жалом на кончике.) лысая! Кто же так кидает-то? У меня теперь вся шея мокрая из-за тебя! — возмущенно кричала Паночка, выбежав на середину поляны. Она лихорадочно завозилась, вытаскивая снег из-под одежды, когда как ее брат заливался хохотом чуть поодаль, ближе к сидевшему Мориарти. Тот сразу просек свой шанс… Два. Ладонь, мокрая от снега, тут же взметнулась вверх и запустила через кусты снаряд, метко попав парнишке прямо в затылок!

*Вжух. Хлобысть!* — Ай! Что за…? — испуганно отскочил Хэзар на целый аршин, тут же развернувшись на сто восемьдесят. Его изумленные глаза забегали по округе, высматривая противника, пока одна из рук потирала ушибленное место на голове. Повисла минутная пауза.

На ту же пору, пока мальчик тщательно выискивал что-то в кустах, Паночка, наконец-то достав последнюю вязкую гадость из-под одежды, выпрямилась и недовольно зыркнула в его сторону. Как только она заметила дезориентацию противника, руки сразу же потянулись к сугробу. *Вжух.* Скатав снежок, девочка рванула с места, по дуге огибая брата, чтобы не увидел ее маневра. Поспешила через костры, но все время старалась быть за его спиной. Ладошки были мокрые и холодные. Неприятно. Но надо. Тихо хихикая, она нырнула за небольшой ухаб и там и притаилась, выжидая удобного случая — напасть!

— Паночка? — больше не слыша никаких подозрительных звуков из кустов, Хэзар повернулся обратно недоуменный тем, кто же все-таки кинул в него снежок, если сестра была… Так, а где она? Он изумленно захлопал глазами, выискивая девочку. Но ее и след простыл! — Паночка! — крикнул он вполголоса, чтобы ненароком не испугать родителя. А то поднимут шум, а она может просто спряталась.

— Ты где? Пано… *Хлобысть!* Ой-ёй! — скривившись от толчка на плече, Хэзар гневно топнул ножкой и зло уставился уже на другие кусты. И тут же увидел…

*Вжу-у-ух!* В него летела на всех порах еще парочка “подарочков” от сестры! Неуклюже парень все же увернулся на неудобных сугробах от них. Но решил не спускать девчонке все с рук. Уж слишком много она выигрывала! Пора бы поубавить ей пыл…

С этими мыслями Хэзар уверенно поспешил в сторону зарослей: — Берегись, Пана, ну я тебе щас устрою…

— Три. Что же… рыбка клюнула. — улыбнулся Алларос посиневшими губами, смотря на то, как мальчик спешит прямо в его сети. Уперев ладони в снег, юноша напрягся и медленно, сильно не шумя, поднялся на ноги. Нужно было увести парнишку подальше, чтобы никто не услышал их.

— Паночка! Не убегай далеко!

Мимо скользили темные корявые ветки. Противный ветер неприятно хлестал в лицо ледяные снежинки. В этот момент, шагая по дороге, Мориарти невольно задумался о том, что он делает: “Ох… Разве нет иного пути? О, Фортуна, почему ты мучаешь меня столь тяжелым выбором!? Я же… Я же стану… монстром для самого себя! Дети ничего мне не сделали, они не должны страдать!” — внезапно Мор ощутил сильную дрожь в коленях. Раз. И он лихорадочно приник к сосне. Обхватил ее руками, утомленный тем, что жизнь в мире Фортунати постоянно кидает его с одного берега на другой. И ему приходится переплывать реку, заполненную всяким дерьмом да острыми камнями, из последних сил!

“Да прекрати же ты ныть, сопляк!” — Алларос вдруг забыл как дышать, когда на него яростно рявкнул внутренний голос. Стоял и рыбой открывал, закрывал рот без звука. Но спустя пару секар, проморгался и дернул головой, отгоняя наваждение. Ему не впервой слышать голоса у себя в сознании, а этот незнакомец все-таки по делу говорит.

“Я должен собраться. Цинсо во мне нуждается.” — сглотнув, Мор кинул скорый взгляд себе за спину и, заметив в темноте едва различимую фигуру парнишки бросился вперед, к утесу. Там перепад, звуки тяжелее услышать, особенно зимой. Снег все глушит.

— Паночка! Это уже не смешно. Нужно вернуться, мы далеко ушли! — кричал Хэзар позади, даже не думая останавливаться. Шустро перебирая руками пышную хвою, он несся вслед за “сестрой”, уже бросив от взбудораженности все снежки.

Отведя в сторону очередную ветку, чтобы не хлестнула лицо, Хэзар испуганно остановился. Впереди плавала мгла. Пучина, в которую едва вступишь, больше не сможешь выбраться. Икнув, мальчик попятился. Карие глаза судорожно забегали по краю утеса. — Паночка… — едва прошептал он губами, как только узрел чуть левее от себя след на снегу. Было тяжело понять, чьи вмятины. И как на зло, он не прихватил из своей походной сумки сверкающий кристалл. Сейчас бы тот пригодился как нельзя кстати. “Может это зверь?” — мелькнула у парня догадка. Он переступил с ноги на ногу, съежившись от противного ветра, что вскоре принесет метель.

Мальчик тормозил, все не решался спускаться вниз. Но также он не мог бросить Паночку одну в столь неприятном месте.

— Пана! Вернись немедленно, здесь опасно! — воскликнул Хэзар, покраснев лицом от злости и волнения. Ибо его возмущало беззаботное поведение сестры. Отец будет сильно зол, если вовремя их не увидит возле палатки.

— Хэзар, это ты!? — неожиданно раздался звонкий голос среди деревьев под утесом. Сердце парня бешено забилось. “Она здесь! Она не далеко! Ее нужно вернуть, пока не наткнулись на страшных существ…” — истошно пронеслось в голове ребенка, кой уже аккуратно принялся спускаться в пропасть мглы, не смотря на кричавший внутри инстинкт самозащиты и интуиции. — Паночка, держись! Я сейчас!

Немного помедлив, сестра крикнула вновь, уже чуть испуганно: — Братец, помоги мне скорее! У меня нога застряла в трещине. Не выбраться!

Полностью поглощенный ее голосом, Хэзар несся со скоростью медведя минуя заросли, с трудом переваливаясь через высокие коренья и глубокие сугробы. Плотная одежда сильно мешала, он чувствовал себя каменным големом, коих создают стихийники для постройки зданий. Заливаясь потом, парень старался бежать прямо на звуки. И стоило ему лишь вылететь на небольшую полянку, как ровно в середине его взгляд уставился на скомканную одежду. Было трудно понять, что это именно, но Хэзар не сомневался в том, что она принадлежала сестре.

— Пана! Вставай давай! — кинулся мальчик к вещам. Упал на колени рядом, сильно утонув в снегу. Руки потянулись вперед. Схватили мех…

И тут ледяные мурашки пробежали по спине ребенка. На лбу выступил холодный пот…

Под плащом никого не было!

— Пана? — недоуменно прошептал Хэзар, хлопая глазами. Встал на ноги и тяжело вздохнул, силясь не позволить истерике взять над собой верх. Но тут:

В ноздри ударил трупный запах! В то же мгновение из глубины леса кто-то протяжно и ужасающе завыл: *У-у-у-у-у-у-у!*

Хэзар побледнел лицом от страха и закашлялся. Подступил рвотный позыв, но он сдержался. Автоматически закрыл нос рукавом и принялся искать взглядом причину тошнотворного смрада.

— Ох! Создатель… — едва слышно проблеял он, когда заметил черные остатки погрызанной туши под одним из стволов. Тело его резко стало ватным, ноги подкосились, вынуждая осесть наземь. Слезы брызнули из глаз. Хэзару стало невыносимо жутко: — П-пан-на… П-паночка…

Мальчик не мог поверить, что там лежало растерзанное тело его дорогой сестры. Как же так!? Он же только что ее слышал! Неужели, не успел? Мысли роем заполонили его ум, в тоже время слезы ослепили! — Сестри-и-и-ица!!!

Его крик был звонким, но очень горестным. Окутывал округу подобно плотному туману и… взывал к совести, к сожалению и к плачу.

— Пана, прости, прости меня-я! Я не подумал, что ты убежишь так далеко. Я…

*Хлоп. Хлоп. Хлоп.*

В миг и он от бессилия, что-либо изменить заколотил кулаками землю! Но внезапно, пока мальчик выплескивал свои эмоции, за его спиной раздался знакомый голос, заставивший того остановиться и недоуменно поднять голову:

— Мда-а. Тяжело будет вашему отцу пережить столь ужасное происшествие. Бедная Паночка… и как ее угораздило-то? — человек, что говорил позади мальчика, с трудом подбирал слова. Возможно это из-за холода или от чего-то другого. Но испуганный до чертиков Хэзар совсем не предал значения реплике говорившего. Взбудораженный он поспешно вскочил на ноги и только начал поворачиваться к знакомому корпусом, как *Хлобысть!* в мгновенье ока затылок загорелся, словно раскаленная печь! Из глаз брызнули искры! Последнее, что увидел ребенок, были слегка различимые разноцветные сапоги, стоявшие возле его головы по щиколотку в снегу. Затем сознание померкло…

***

*Вжух.* В снег упало тело. Следом за ним массивная коряга, кою выронил из замерзшей руки человек. Ветер протяжно взвыл, будто пел панихиду! Взъерошил волосы на хвосте господина. Осыпал ордой снежинок, десяток которых осел на часто моргающие ресницы. Он стоял статуей, не в силах дернуться хоть на миг…

*Кхр-р* — М-мама… — как гром посреди ясного неба раздался детский голосок со стороны утеса!

Застигнутый врасплох, Алларос моментально обернулся и увидел пятящуюся от него Паночку. Девочка следовала за Хэзаром прямо от лагеря, как и предполагал Мориарти. Она недоумевала, почему брат идет прочь от каравана. Хотела проследить и как следует напугать, чтобы неповадно было. Ибо нечего пренебрегать правилами в путешествиях, которые строго настрого вбил в их головы отец. Но Хэзар ослушался. Паночка осторожно кралась за ним и ждала, когда он остановится. А еще не понимала, почему он постоянно кричал ее имя. Она же прямо за ним была. Вот еще фантазер!

Каково же было ее удивление, когда мальчик выбежал на полянку с каким-то пнем посередине и начал рыдать! Ей за десяток аршин было почти не видать происходящее. Поэтому Пана решила чуть подойти. Но тут же юркнула в ухаб, заметив сбоку вышедшую на поляну темную фигуру. Притаилась, боясь выдать себя. “Кто это?” — билась у нее в голове мысль, не давая покоя. Она вновь подняла голову из сугроба и ужаснулась!

Ведь именно в этот момент, незнакомец занес над головой Хэзара какую-то дубину и яро огрел тому затылок! Паночка не смогла сдержать испуганного вскрика, когда на ее глазах брат камнем упал в снег и перестал подавать признаки жизни. Одновременно с этим на небе из-под туч проступили три луны и ярко осветили силуэт человека, кой сразу же при вскрике обернулся прямо в ее сторону:

— Вы-ы!? — ошарашенно произнесла она, начав пятиться на четвереньках. Встать на ноги не позволял страх, что сковал путами конечности.

Господин Мориарти поспешно развел руки в стороны, мол я тут не причем, и лихорадочно бросил, стараясь ее успокоить: — Пана, это не то, что ты подумала, детка! Я просто оглушил его, чтобы испугавшуюся беднягу не ловить по всему лесу, а мирно доставить до лагеря. Как же вы так неаккуратно забрели в глушь такую, а? Тут и погибнуть можно. Хорошо, что я гулял недалече. Солнце, ну что ты отходишь от меня? Лучше подойди, помоги брату!

Девочка будто не услышала его. Продолжала пятиться, дрожа как осиновый лист. То, что она видела, расценивалось не как помощь со стороны господина, а как убийство! — Он мертв… Мой брат мертв! Ты убил его! — заверещала она со всей силы.

— Он дышит, честно! Я сейчас его отнесу в лагерь. Ты только не убегай. Мне неохота ловить еще и тебя. Твой папаша поседеет от ожидания своих…! — попытался оправдаться юноша, но его грубо перебил истеричный крик Паны:

— Мориарти, ты злодей! Папа тебя накажет за Хэзара! На кол посадит…

С этими словами, девочка бросилась наутек. Прямо в лагерь. За спиной тут же раздался грозный рык, не предвещающий ничего хорошего: — Мелкая сука, ты не собьешь мне карты!

Кровь в висках тарабанила в безумному темпе. Сердце сжалось в пятки и боялось оттуда выглянуть. Ноги постоянно цеплялись, как и одежда, за что не попадя. Колючие ветки хлестко били, царапали лицо. Но Паночка не останавливалась. Бежала, что есть силы прочь от самого настоящего МОНСТРА позади! Последний не издавал больше не звука, только снег хрустел под его разноцветными башмаками, кои некогда забавляли Пану еще при отъезде из столицы.

До каравана оставалось всего ничего. Но тут перед глазами возник крутой утес, выбраться из которого было возможно только с помощью гибких веток. Девочка рванула к тем, по которым некогда спустилась. Уцепилась за них непослушными от холода пальцами, но только хотела подтянуться, как подошвы сапог неожиданно заскользили по мокрому снегу и просто не давали ей и возможности подняться хотя бы на десяток локтей!

Она истошно заскулила от безысходности! Попыталась еще раз вскарабкаться, но вновь проехалась животом по грязи. Бросив бестолковые ветки, Паночка лихорадочно закрутила головой в поисках подходящего уступа. Но ничего толкового не находилось или возможно она просто не видела ничего из-за притупленного ужасом и паникой разума. Не найдя подходящего места, ребенок не долго думая рванул влево, куда глаза глядят, лишь бы волк в шкуре овцы не смог ее поймать!

Ее фигурка петляла из стороны в сторону, ловко огибая деревья и перепрыгивая кусты. Но вдруг на одном из прыжков она нечаянно оступилась, подвернула лодыжку и кубарем покатилась вперед!

— А-а-а-а!!! — все замелькало! Резко части тела отозвались болью. Поднялись в воздух хлопья снега, что легко оседали на землю, поверхность которой шла немного под углом.

*Вжу-ух. Херак!* Мгновенье! И Паночка, катящаяся к ленте появившейся реки, вдруг страшно стукнулась лбом об неожиданно выглядывающий из-под сугроба камень! В глазах все в миг побелело, а после померкло.

Дальше уже катилось мертвое тело ребенка, так неудачно разбившего голову об камень, грани которого были теперь не только усеяны острыми местами, но и забрызганы кровью невинного…

***

— Я же просил… не убегать. — пораженно прохрипел Мориарти, едва переведя дух после не очень легкого забега по морозу. Его взгляд был прикован к Паночке, тело которой уже лежало на берегу замерзшей реки. Холодный пот проступил на светлом лбу юноши. Он нервно сглотнул. То, что сейчас вообще произошло, было невероятным! Казалось, что это сон, кошмар, где он главный злодей. Мор хотел проснуться. Открыть глаза и увидеть пушистые уши здорового Цинсо возле себя в палатке.

Но сколько бы молодой господин себя не щипал, мертвая девочка так и не пропала из его поля зрения. Ужас сковал тело с ног до головы, словно снежная королева дыхнула на него пургой. Неосознанно ладонь потянулась ко лбу и смахнула пару капель. Его голос, вернувшись до женского оригинала, коим он ловко сбил с толку паренька, сухо прошептал: — Соберись! Теперь все зависит от тебя, Мориарти: присоединишься ли ты с рыжим к этим бедолагам, если правда раскроется, или же продолжишь мирно идти к Суховетрию. Решать тебе…

Эти слова едва ли смогли привести Мор в чувства. Но все-таки сумели тронуть ноги с места и повести к реке. Нужно было отнести Пану к ее брату и в скором темпе найти лисьего духа, пока все не оказалось безнадежным.

Аккуратно подхватив тело на руки, не без оханья, Алларос, роняя слезы сожаления, поспешил на ту роковую поляну. Время полетело в удвоенном темпе. Нужно было вернуться в лагерь до боевой тревоги и общего сбора.

***

Алларос Мориарти

— Цинсо… живой? — духа застал под тем же деревом, где его и оставил. Однако мое беспокойство при виде синюшного Цинсо, почти полностью занесенного снегом и не подающего признаков жизни, требовательно заколотило грудь, просясь на выход. Дрожащей рукой откопал пацана и лихорадочно огляделся, проверяя отсутствие свидетелей.

— Цинсо, проснись… — лис был, видимо, без сознания. Что же, пускай отдыхает. Меньше мучается. Немного помедлив, я нагнулся к нему. Схватил за талию и перекинул к себе на плечо. — Ох, вроде худой и мелкий, а все равно тяжелый… — удрученно прошипел я в пустоту, с трудом двигаясь по заснеженным ухабам. На мою беду сапоги с этими походами промокли до колен, про пальцы на ногах вообще молчу. Половину стоп уже точно не чувствовал. Даже в носу и то все замерзло…

Вернувшись на заветную поляну, я перво наперво устроил Цинсо рядом с двумя телами детей. Присел на корточки и окинул взглядом всю тройку. Горестно вздохнул. Горестная картина… Да и вляпался я по самое нехочу. Так, ладно. Нет времени на жалость к себе, пора бы:

— Эй, рыжий… — я настойчиво потрусил плечо духа. По началу Цинсо молчал, но мое упорство рано или поздно взяло верх. Через пару долгих минут парень пришел в себя и протяжно застонал:

— Ах-х… м-м-м… Аллар… — взгляд устало поднялся к моему лицу. Я неосознанно закусил губу, когда пересекся с ним. С трудом гася в себе слезы жалости, я пересадил Цинсо к себе на колени и ткнул пальцем в направлении маленьких тел. Тихо синими губами вопросил:

— Этого хватит? — парень не сразу разглядел детей. Проморгался. Похоже у него резко просело зрение. Отчего дух порядком поводил головой и руками из стороны в сторону, выискивая цель. Однако после неожиданно принюхался и через пару мгновений пополз на слабых руках прямо к телам. Мне пришлось аккуратно его придержать.

— Молоком пахнут… — невидяще прошептал он, обнюхивая Паночку. — Это дети?

Я согласно буркнул в ответ и поспешил отвести взгляд от всего этого. Хотел отсечь ужасный эпизод из своей жизни. Но… едва ли смог. За плечом жадно зачавкали. Мое лицо в миг побелело, только представив, как в раздетых детишек, что буквально двадцать минут назад играли и бегали по всему лагерю, яро впиваются острые когти лисьего духа и начинают разрывать мягкую, сочную кожу, вынимая кровавые мышцы. В нос мигом ударил запах свежего мяса, как на базаре, ей Богу! Не в силах подняться от пережитого шока, я поспешно отполз от Цинсо чуть в сторону. В отличие от меня, дух не ломался какими-то там эмоциями. Единственное, что сейчас владело им — это животный инстинкт. Понимаю. Или ты или они. Я был лишь посредником. Но мля… Как же мне тошно!

Сев на икры, по колено утонув в снегу, я истошно задрал голову к небу и часто задышал морозным воздухом… Легкие жгло, ветер, словно кошачьими когтями рвал мое накрашенное лицо своими порывами, но я все никак не мог надышаться. Наверное, это истерика.

Сердце болело. Крохи совести нещадно его разрывали на клочки. То, что я хотел спасти своего близкого друга, не может оправдать зверского поступка. Черт! Этому дерьму вообще по боку, своими ли я руками убил Паночку и Хэзара! Пацана лишь оглушил. Отдал право решать его жизнь, так сказать, рыжему. А девка… не повезло. Сама виновата!

*Скрежет зубов* Хрюкнул красным носом и слегка покосился на Цинсо…

Дух уже обгладывал кости. От Паны остались лишь остатки, кои никто не сможет точно разглядеть в ночи. Если начнут искать, то сразу на меня пальцем не покажут. “Бестолковые дети убежали в лес. А там их сожрали звери. На удивление банально, но актуально. Главное, чтобы нас не заметили.” — лихорадочно огляделся, закрывая ладошкой рот. Поднял взгляд на небо и прищурился от летящего снега: “Метель вот вот начнется. Интересно, купец отправит наемников на поиски детей в столь скверную погоду или переждет?” — словно в ответ на свои мысли, горько улыбнулся и покачал головой: “Отправит… На кой черт он им тогда платит.”

Прошло от силы минут пять. Чавканье постепенно затихло, но я все не решался повернуться к лису и спросить о здоровье. Видимо, я был сильно напуган. Еще бы! Когда парень закончил с девочкой, то принялся за Хэзара. Стоило духу укусить его за руку, как от болевого шока тот резко вышел из беспамятства и громко завопил! У меня до сих пор в ушах стоит звонкое истошное визжание ребенка… Мальчику не долго позволили это делать. Умелый Цинсо в одно движение ловко свернул ему шею. Одновременно с этим ко мне в голову закралась знакомая песенка Зеврана: “Динь, динь, дон. Хищник идет. Его жертва ждет…” Однако тут же перекрыл протяжный визг. Ужасно…

Возможно, я бы так и сидел в беспамятстве, думая, что все это происходит не со мной. Кошмар, который вижу лежа в койке больницы. В этот момент мне до тошноты захотелось оказаться именно в психушке. Проснуться, вернуть мирное существование. Театр, да учебу. “Ох, Валери… Скажи, наигралась ли ты драмой? Хотела быть на сцене Катериной, почувствовать ее трудную жизнь. Что же, твое желание исполнено да приукрашено. Развлекайся…”

Додумать мне не дали.

Внезапно спину, прикрытую меховым плащом, обвили дрожащие руки, а к плечам прижались щекой. Я невольно встрепенулся, следом опустил взгляд на чужие ладошки, что были мокрыми от снега с едва различимыми кляксами крови. Цинсо ласково потерся об меня. Молчал. Действительно, слова тут были лишними. Он едва дышал, а я ели шевелился. Не дай Бог, кому-нибудь пережить такой кошмар наяву. Вдруг сознание кольнула неприятная мысль: “Что же я… можно ли вообще после всего, что совершил, хоть как-то думать или обращаться к Богу?” — взгляд устало обвел контур деревьев. “Грешно…”

Словно почувствовав мое состояние, Цинсо прижался сильнее. Хвост обвил талию, начав согревать. Именно в это мгновение, я неожиданно пришел в себя. Резко вспомнил, где я и в каком шатком состоянии нахожусь: “Я должен собраться. Еще не все кончено.” Завел руки назад и схватил бедра парнишки, поудобней устроив его у себя на спине. Затем постарался подняться. Увы, ватные ноги те еще союзники, но я, сцепив зубы, все же смог выровняться. Едва глянув через плечо на бледного Цинсо, тихо прохрипел:

— Пора возвращаться. Здесь не безопасно. В палатке переоденемся и сделаем вид, что спим… — у уха что-то невнятно прохрипели в ответ. Не разобрав ни слова, я поспешил к каравану. Ведь я не зря затронул тему безопасности. Помимо наших проблем, была серьезная опасность наткнуться в диких местах на стеклянных гвардейцев, коим ни пурга ни ночь были нипочем. Свезло, что до этого момента все мирно еще шло…

***

— В последний раз спрашиваю, гнида ты проклятущая, где дети!!!??? Куда вы их дели!?

Берсерк нависал над Алларосом, словно скала. Уничтожающий взгляд и брызжущая слюна заставили молодого господина слегка наклониться назад и прищуриться, но не отступить. Позади дрожал Цинсо. Прикрыв его собой, Мориарти едко выплюнул в ответ: — В последний раз отвечаю, Рэмэ. НЕ ЗНАЮ!!! Мне нет дела до ваших бестолковых сопляков!

— Чушь! *Вжух!* — в порыве гнева воин неожиданно бросился вперед и в одно движение схватил одежды на груди Мориарти и как собачонку поднял вверх, не забыв хорошенько встряхнуть! Тот от неожиданности охнул и скривился от боли в языке, который нечаянно успел прикусить. Зашипел… Но Рэмэ будто не замечал его неудобств. Он даже с силой отбросил от них хвостатого Цинсо, кой попытался помочь своему господину. Пискнув, дух отлетел в один из сугробов да там и остался лежать, не в силах подняться.

— Цинсо! — остервенело воскликнул юноша, с трудом повернув голову к рыжему. Затем истошно попытался расцепить чужие пальцы от себя. Задергал ногами, силясь пнуть урода: — Ты подписываешь себе смертный приговор, Рэмэ! — ядовито прорычал человек в лицо воину, когда все усилия прошли в пустую. — Я не прощаю тех, кто мне перешел дорогу…

— Да неужели? — иронично протянули над ним. — Вот ты и показал свои зубы, брехло. Притворился добряком, а на деле вышел насильником и убийцей. Падла…

— Да какой же ты идиот… Лучше закройся и помалкивай, чтобы не выставлять себя на посмешище! — усмехнулся Алларос, грубо перебив тираду наемника, хотя его сильно задели столь резкие слова, однако, он этого не показал лицом. — Тупой громила. Будь я насильником, как ты говоришь, стал бы тогда в глухом лесу посреди пути нападать на детей вельможи!? Смертника из меня делаешь? Ха-ха… Даже смешно! Ты из-за своей ненависти ко мне не видишь очевидного! Все видели, что я уже как с часон отдыхаю у себя, а с детьми пересекался лишь перед уходом. У меня алиби, болван, как и у Цинсо! Бедняги нездоровится, а ты его еще и по голове огрел. — ярость плескалась в глазах молодого господина. Он истошно пытался выбраться из захвата, не переставая материться и говорить, говорить…

Они гавкались покуда их не перебил сухой голос подошедшего пироманта, кой был очень недоволен поведением соратников. Разумеется, они лишь на миг прервались, а после продолжили с новой силой. Все, что удалось магу, так это потребовать, чтобы Рэмэ поставил на ноги брата Мориарти.

— Пирон, ты себе мозги случайно прожег своими заклинаниями!? Какой он нам брат!? — обвинительно бросил воин, не сбавляя накала страстей. — Эта лживая дрянь знает, где Пана и Хэзар, но ни в какую не говорит!

— Еще хоть слово, и ты на век заткнешься! — рявкнул на него Мор, больше не желавший слушать, как его какой-то недоносок оскорбляет. Чародей что-то миротворчески говорил, но его мало кто слушал… Все внимание двух людей было приковано только друг другу. Во взгляде Рэмэ разгорелся ужасающий пожар, усилившийся врожденной способностью. Он постарался своим страшным видом подавить волю мелкого чертяки, но на его удивление, тот даже не на секару не подумал отвести глаз. Стойко выдержал прессование, тем самым слегка обескуражив берсерка, ведь обычно, все прогибались от страха.

— Мориарти! — внезапно со стороны карет раздался жесткий голос, заставивший всех мигом обернуться. Оттуда на них надвигалась взъерошенная Мираэлла и еще парочка авантюристов. Ребята были во всеоружии. Смотря за их уверенными шагами, Алларос затаил дыхание. Ему в тот же мгновение резко поплохело…

— Интересно, что же она скажет тебе, бра-а-ат? — язвительно протянул Рэмэ, косясь на побелевшего юношу. Тот только силой воли заставил себя остаться на месте и не дать деру.

— Надеюсь, сестрица угомонит тебя, бешеный… — едва слышно отозвался Мориарти, не позволив воину оставить за собой последнее слово. Тот что-то не членораздельно прорычал, но юноша его уже не слушал. Поспешил на встречу разгневанной паладинши: — Мираэлла! Что случи… *Хлобысть!*

— Ох, мля… — идя прямо к группе с невинным видом, Алларос даже и не думал, что вдруг со всего маху напорется на платиновый кулак богатырши, коя так неожиданно его занесла, чтобы лихо врезать!

Не устояв на ногах, Мор осел на колени и громко заскулил от боли, истошно потирая ушибленную щеку: — ЗА ЧТО-О!?

Его глаза недоуменно посмотрели на лицо взбешенной Мираэллы и укоризненные лица остальных. Как только он прочитал их взгляды, сердце испуганно сжалось в тугой комок. “Я пропал…”

— За что? Давай вставай, мразь! — богатырша его легко вскинула вверх и лихо поставила на ноги. Через мгновение запястья цепко сжали чужие руки, не давая вырваться. Над ухом обвинительно выплюнули:

— Не думал, что ты на такое способен, Мориарти! — это был голос стрелка, кой какой-то часон назад называл его братом и сидел рядом припевающе. Сейчас, его рык был подобен льду и обещал мало хорошего для юноши.

Мор заметался, пытаясь вырваться. Но его тут же приструнили кулаком в живот. Охнув, молодой господин согнулся в три погибели и захрипел.

Пока же он приходил в себя и старался проморгаться от набежавших слез, в руки Мираэллы передали странного вида лохмотья, которые она тут же сунула ему под нос и остервенело вопросила: — Твое?

— Не понимаю, о чем ты… — прохрипели ей в ответ. Тогда она резко впилась пальцами ему в подбородок и не церемонясь задрала голову, заставляя посмотреть на тряпки.

— Они твои. — утвердительно прошептала она и поспешно стянула с Мориарти меховой плащ, оголяя камзол из запасного комплекта. — Помнится мне, ты был днем в других одеждах…

Алларос в ответ лишь весело фыркнул: — Золотце, я постоянно в плаще хожу. Как же ты разглядела, что на мне надето? Неужто подглядывала во время остановок? Может еще расскажешь какое на мне сейчас белье, а какое было вчера, а?

Столь каверзные вопросы возможно загнали б в краску любую девицу, но не эту воительницу, рыжие волосы которой метались как у героини в сторону от сильного ветра. Ее лицо было подобно каменному изваянию, могущественное и решительное. И этим вызывало трепетание, но от страха ли?

— Перестань ерничать, Алларос! Нам прекрасно известно, что пропажа детей — твоих рук дело! Живо выкладывай, где они!?

— Что? — по началу не понял Пирон, лихорадочно переводя с одной фигуры на другую. — О чем вы? Паночка и Хэзар пропали?

— О-о. Старик, да ты видно не в курсе! — внезапно пробасил довольный Рэмэ, встав буквально перед лицом Мориарти, отодвигая Мираэллу. Пояснил: — Дети бегали, резвились, по куда не причинили молодому господину неудобств, не так ли? — глаза воина хитро подмигнули юноше, как бы говоря, да я знаю о том мимолетном инциденте. — Все разошлись мирно. И все было хорошо, если б Алларос не надумал погулять на ночень глядя…

— Не понимаю, даже если б я пошел погулять, что тут такого противозаконного, Рэмэ? — прохрипел Мор, с вызовом наблюдая за мимикой на лице наемника. Он ведь пронюхал провокацию в словах, но отрезвленный сочными ударами богатырши не спешил так легко поддаваться и все на блюдечке рассказывать. Хоть в голове и билось одно единственное: “Боги, как же эти вещи оказались в их руках? Я же все надежно закопал! Разве где-то был прокол? Может ко мне в палатку во время отлучки кто-то забрел? Раньше же никто не смел…”

— Да ничего, — безэмоционально пожал плечами Рэмэ. — Вот только в тот же момент из лагеря пропали дети…

Он давил. Давил силой, волей. Пытался заставить признать ЕГО истину. Истощенный Мориарти устало прыснул: — И что? Из-за этого ты выдернул меня из постели? Я же сказал, что Цинсо не здоровится. Мне пришлось отлучиться за водой для него!

— ХВАТИТ!!! — рявкнула Мираэлла, заставив юношу прерваться. — Языкастый черт, тебе стоит лишь рот открыть, как начнешь всех путать. Думаешь твоя история тебя спасет? Ошибаешься. И чтобы не тянуть время впустую, а продолжить искать детей, вот что я тебе скажу, Мори-иарти… — девушка грозно наклонилась прямо к лицу Аллароса и, обжигая дыханием скулы, уверенно заявила: — Ты не состоишь в Инквизиции, иначе бы сразу понял, кто перед тобой.

В зрачках господина блеснул страх, он чаще задышал, не в силах успокоиться. И она это заметила, продолжила: — Мой отряд принадлежит Пантократору из светлого пантеона и специализируется на ловле одержимых существ. Мы преследователи и ловцы. А чтобы лучше было ловить добычу, мы ее незримо помечаем…

Дальше можно было и не слушать.

Осознание истины пришло в голову Мориарти незамедлительно, он с силой дернулся: “Млять, гребаный лазаретник! Дерьмо, эта гнида следила за мной с самого начала!” Будто в подтверждение его мыслей Мираэлла указала на Дэжеана, тот сразу же зажег в руке фиолетовую метку и показательно, будто насмехаясь над юношей, повертел в воздухе. — Симпатичная, не так ли? У тебя на шее такая же.

Его голос источал токсины, как и у остальных, будто они уже все были в курсе того, что Алларос совершил. Однако, несмотря на столь серьезную ошибку, молодой господин настырно продолжал гнуть про свою невиновность: — И что с того, что я меченый, а? Подумаешь, ушел прямо во время их исчезновения! Делать мне нечего, как детей убивать ради удовольствия! — человек зыркнул испепеляющим взглядом на окруживших его наемников и сухо добавил: — Пока вы тут со мной сопли размазываете, эти сосунки шатаются в метель по глуши и дожидаются своей кончины в когтях чудовищ. Отвалите от меня немедленно!

*Хлобысть!* Ему снова зарядили пощечину. Затем богатырша что-то крикнула Рэмэ. Воин со злой улыбкой отошел и, спустя полминуты, притащил из сугроба исхудавшего Цинсо. Не церемонясь швырнул лисенка прямо перед коленями Мориарти. Тут же паладинша встряхнула окровавленные одежды и накинула пацаненку на спину, будто примеряя. Аллароса от такой вседозволенности аж перекосило: — Чего вы пытаетесь добиться!?

Закованная в броню девушка тут же ему ответила: — Хочу добиться твоих признаний, урод! *Хлобысть!* А после уничтожить… Мир должен быть очищен от грязи, в частности от таких подонков, как…!

Она не договорила. Буквально за нашими спинами закричала пара носильщиков, что притащили легко сконструированные носилки с чем-то странно выглядящим. К ним тут же, несмотря на крупные габариты, бросилось несколько купцов. Через шум и беготню наемников, что метались как посыльные туда сюда, неожиданно уши Мориарти различили ужасающий вопль одного из купцов: “МОИ ДЕТИ!!! О, СОЗДАТЕЛЬ…!”

— Да-а, мои люди нашли место твоих преступлений, Мориарти. — обжигая морозом произнесла Мираэлла, когда заметила как лицо юноши вытянулось при встрече со взглядом лорана, коему уже указали на предателя в их рядах. “Неужели, это конец?” — удрученно подумал господин, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от столь мерзкой неудачи. На его слепых от слез глазах купец уже спешил тяжелой поступью к ним, чтобы вершить месть. “Как же я так просчитался с меткой? Цинсо ведь заметил подозрительные волнения в рунах лазаретника… Но он ведь не в силах был что-либо изменить. Почему все пошло наперекосяк!? Хотел спасти друга. А на деле погубил обоих. Идиот!”

— Каннибал… Аж противно смотреть! *Тфу!* — брезгливо бросил Рэмэ, смачно плюнув прямо на одежды Мориарти. Тот вовремя успел отвернуться, иначе б плевок угодил бы ему прямо в лицо. Рядом укоризненно заохал пиромант:

— Кошмар. Убить детей таким способом… Грешно, ой грешно. Пантократор не прощает подобных гнид.

Постоянное обращение авантюристов к своему мерзкому божку карателю, вызывало в груди Мориарти необычную ярость, словно все его естество при одном лишь упоминании этого существа начинало плавиться в вязкой кислоте, дабы очиститься и позабыть столь противное слово “Пантократор”. Молодой господин невольно заскрежетал зубами, а дальше с силой дернулся, намереваясь освободиться, выхватить кинжал из рук охотника и всадить лезвие прямо в черепушку охающего Пирона! Раскроить череп, достав до самых мозгов. Превратить их в кашу. Затем вонзить нож в грудь и вырезать сердце, чтобы отдать его в пасть радостного… *Херак!* Внезапно все тело Мориарти вдруг всколыхнулось, будто его оглушили ужасно сильным гудком!

*Хлоп.* Перед глазами все замелькало. Через пару секар, он почувствовал, что лежит на жестком хрустящем снегу. Пол лица обжигал лед, когда как вторая часть горела от сильного удара. Неприятно хрустнула челюсть, когда Мор попытался закрыть рот. Едва силясь, поднял глаза на наемников…

И каково же было его удивление, узреть потирающего ушибленный кулак вельможу, толстое лицо которого от ярости дребезжало пудингом при бросании уничтожающего взгляда на Аллароса.

— Это только начало, кусок дерьма. У-убью! *Херак!*

— Хах! — истошно, чуть ли не выплюнув легкие, вскрикнул молодой господин словив животом пинок крупной ноги.

— Лоран, может мы сами с ним закончим? Вам не стоит марать руки об его поганую кровь. — попытался встрять стрелок, едва перегородив вельможе путь. Он не пылал дружелюбностью к Мориарти, просто законы у отряда ловцов были несколько иными. В большинстве случаев, они пытали своих жертв, чтобы узнать в какой степени они одержимы и есть ли у них сообщники, а после, как не банально это не звучало, тела грешников сжигали на кольях. Ибо огонь, да еще и праведный, это искупление и очищение от всех бед. Им также не брезгует и великая Инквизиция, сжигая ренегатов крови или хвори. Почему две организации еще не объединились при таких сходствах? Все просто, одна стоит выше религий и защищает мировой баланс света и тьмы, а другая защищает интересы светлого пантеона. Одно другому не мешает.

— Прочь с дороги, наемник! — сквозь злые слезы и ярость приказал купец охотнику и уже попытался вновь замахнуться ногой на юношу, как вслед за стрелком выступила Мираэлла:

— Не в вашей власти мешать суду светлого пантеона, уважаемый лоран. — ее речь была четко отточенной, как будто говорил настоящий робот, возможно, таким тоном она пыталась показать ВАЖНОСТЬ их дела. — Мориарти должен быть представлен трибуналу и очищен от грехов, чтобы его душа при воскрешении в новом теле не смела осквернять лик мира!

— Гр-ребанная фанатичка… — прохрипел снизу избитый Алларос, стоило лишь ей заткнуться и перестать позерничать. На него тут же обрушился град ударов со стороны Рэмэ:

— Закрой пасть, падла! Или я тебе ее насильно нитками зашью.

В ответ тихо рассмеялись: — А крестиком мне не сошьешь? — а после вдруг захрипели. *Кха-кха!* Ибо Мориарти от столь яростного очищения “паладинов” обуял приступ бесконечного кашля дисбаланса, кой он так и не вылечил полностью. Молодой господин забился в конвульсиях под башмаками берсерка. Из его рта потекла кровь, запачкав как лицо с руками, так и затоптанный рядом снег. Все наблюдатели тут же попятились. Один лишь Рэмэ и купец остались на местах и с вожделенными улыбками лицезрели за корчениями Аллароса.

— Собаке, собачья смерть. — зло проклокотал вельможа, скривившись.

— Чт-тоб вас всех ур-родов… Кха-хр! Проклин-наю, гниды… — задыхаясь, токсично выплюнул молодой господин вместе с кровью, едва подняв голову на авантюристов. Те лишь заслышав запретное слово “проклятье” перестали мигом церемониться. Стрелок уверенно снял с пояса веревку, отсоединил от нее хватательный крюк и умело связал трепыхающемуся Мориарти руки за спиной. В то же время лазаретник, стоявший поодаль, что-то прошептал себе под нос и веревка тут же перекрасилась в желтый цвет.

На это Алларос яростно зашипел проклятья вдвое хлеще, не пропуская ничьей головы, стоило лишь путам начать прожигать его кожу святым огнем. Но долго это ему делать не позволили. Рэмэ внезапно закинул петлю ему на лицо и с силой натянул, заставив Мор под давлением открыть рот, в который тут же впился жгут. Юноша обреченно замычал. Задергался, давясь кашлем и кровью, которые не могли выйти наружу…

— Отошли от него! — неожиданно громко, перекрикивая поднявшуюся пургу, рявкнула Мираэлла. Все мигом повиновались. Далее она повернулась всем корпусом к лазаретнику и кивнула, якобы давая какую-то команду. Дэжеан понял без замедлений. Затараторил нараспев заклинание и принялся водить руками сложные руны.

Минута и у ног богатырши засияли голубые круги с едва различимыми символами. Стоило ей их лишь заметить, как девушка сама открыла рот и принялась начитывать песнопения, вынув попутно серебряный меч, блеск коего больно ужалил глаза Мориарти. Человек поспешно сжал веки, чтобы ненароком не ослепнуть. “Что же они со мной будут делать?” — горестно вопросил господин у неведомо кого, заливаясь слезами, кровью и холодным потом страха. Он, утомленный и испуганный всем этим, вздрагивал на снегу то от приступа кашля, то от любого резкого движения паладинши. Запястья, рот, легкие и гортань нещадно болели. Хотелось уже сдохнуть и не мучиться, но почему эти уроды так изощренно мучают его ожиданиями?

Вдруг внешний, самый широкий круг вокруг Мираэллы вспыхнул синим огнем! Тут же разум Аллароса пронзили сотни тысяч ядрено острых игл, словно подушечку. Он истошно заскулил подбитым волком, чуть ли перегрызая мешающий ему орать кляп, а после отчаянно забился в истерике! Из глаз брызнули ядовито-зеленые слезы…

— Попрошу вас, лоран, отойти на приличное расстояние. — словно в тумане протянули над ним опасливо. Тут же, стоило лишь ошарашенному от увиденного вельможе убраться подальше, как лагерь и всех столпившихся на поляне людей окатил богоподобный возглас, исходящий из уст паладинши:

— ОН ВИНОВЕН! ОДЕРЖИМЫЙ!

Действительно, глаза десятка зевак устремились к лицу молодого господина. Тут же все в смятении и ужасе шарахнулись на целый аршин назад, увидев, как из ядрено-зеленых зрачков Мориарти выливаются клубы токсичного дыма, а по вздувшимся венам перекатывается чернота, подобно склизким щупальцам самых страшных чудовищ.

— О, Создатель…! Демон! Убейте монстра! — заорали наперебой испугавшиеся до чертиков купцы и носильщики. Наемники тут же повыхватывали из ножен мечи, на случай, если вдруг демон, живущий в теле Мориарти вырвется из ловушки.

— ПАНТОКРАТОР! К ТЕБЕ ВЗЫВАЮ… — вещала Мираэлла, не обращая внимания на ор других. Ее словно подменили. Глаза заполнились белым светом, руки величественно с мечом вздымаются кверху. Боже, да все в ее силуэте говорило, нет, кричало о том, что сейчас на ее месте стоит настоящий КАРАТЕЛЬ, ангел, что нещадно рубит головы всем грешникам. Но вот вопрос, а был ли Алларос таковым на самом деле? Ведь каждый человек, эльф или гном в своей жизни грешил и оступался… — ЭТО ДИТЯ ГРЯЗНО! ПРИСПЕШНИК ХВОРИ! ВЛАДЫКА, МОЛЮ, ОПУСТИ СВОЙ ВЗГЛЯД НА НАС…

Аллароса выворачивало наизнанку.

В беспамятстве, в истошном безумии он голосил так, словно изнутри что-то настырно рвалось наружу. Падал в обморок на доли секар, а после вновь возвращался, чтобы услышать вибрацию в ушах, ругань не только своих мыслей, но и чужого голоса, вовсе незнакомого ему: “Тц-тц-тц… ничтожный… я возлагал на тебя надежды, а ты… тц-тц-тц сразу же попался этим фанатикам!” Словно ожидая очереди, следом прозвучали уже знакомые вопли: “Она меня глушит! Катария… не потерпит такого поражения. Сделай что-нибудь, сопляк! Мне больно… ох, больно! Гребаный Пантократор! Ебан…” Голоса наперебой сменялись друг другом, дробили сознание молодого господина на щепки, попутно их заглушали рокотания Мираэллы:

— … ПРОТЯНИ ДЛАНЬ СВОЮ ДА ОЧИСТИ ПЕРВИЧНЫМ ОГНЕМ ДЕМОНА В ДУХОВНОМ ЯДРЕ ЭТОГО СУЩЕ…!

*Хлоп!* Внезапно над головой Аллароса пролетело что-то длинное и очень быстрое. Однако, никто ничего не заметил. Наемники, не шевелясь, зачарованно следили за обрядом очищения. Но вдруг один из их рядов неожиданно завалился наземь грудью вперед. Остальные, не сразу поняв, что случилось, наскоро поспешили поднять столь эмоционального товарища на ноги, но тут же встрепенулись как воробьи, лишь их глаза узрели торчащую из груди человека сломанную стрелу. Загалдели, пытаясь привлечь внимание других. И тут же как по заказу захлопали тетивы из темноты, выпуская в ночное, буйное небо, закрытое снежной метелью с десяток стрел и копий!

*Хлоп. Хлоп. Хлобысть. Хлоп…*

— ВРАГИ! ЗА ОРУЖИЕ, СКОРЕЙ!

Один за другим начали падать нерасторопные караванщики с проткнутыми головами. Поднялся ор и паника! Заметались из стороны в сторону купцы, пока их толстые задницы не настигала вражья стрела. Истошно заржали лошади. В парочку из них влетело несколько копьев, испугав остальных. Кони забрыкались! Пытаясь освободиться, били копытами телеги, ломая в щепки товар и колеса.

— Помогите…! А-а-а-а!

Все, кто не успевал схватить щит или не имел его вовсе, замертво падали, хрипя и захлебываясь кровью. Авантюристы отреагировали незамедлительно. Чародеи, не щадя маны возвели купола магических щитов, дабы прикрыть свой отряд от снарядов. Стрелок вооружился арбалетом и взрывчаткой, выставил вперед оружие и принялся через пургу искать недругов, когда как Рэмэ, выставив на изготовку щит, стал выводить из транса богатыршу, коя неустанно взывала к своему богу, как пилорама.

— Мираэлла! Очнись! Не время молитвы читать…

Одновременно с его криками в ушах Аллароса вдруг раздался приказной голос: “Это шанс-с… Спастись или нет, в твоих руках, безда-арь!”

В подтверждении этих слов тяга и немыслимое расщепление на атомы тут же начали спадать. Паладинша возвращалось в сознание. Божественное влияние уходило, освобождая помятый разум Мориарти из острых кольев.

Медленно, но верно он смог осознанно двигаться и соображать. Однако то, что Алларос увидел перед собой было не лучше, чем до этого происходившее с ним.

Вокруг настоящий АД!

Все мелькает, падает, шныряет туда сюда! Мельком его рефлексы заметили сверкнувшие фигуры строем палаток. То были стеклянные воины…

Первой мыслью господина было — как можно скорее свалить куда подальше. Но неожиданно его взгляд наткнулся на едва шевелящегося божественного духа. Тот уже вышел из бессознательного состояния и пытался справиться со своим телом, чтобы подняться. Однако… Куда подняться-то? Глаза юноши скользнули по пробежавшему мимо носильщику, кой чудом еще не упал. *Хлоп.* А нет. Упал.

Вставать опасно. Ждать, когда гвардейцы ринутся в лобовую, тоже. Здраво порешав, что нужно уже что-то толковое сделать, Мориарти, изнуренный пытками светлого пантеона, принялся через собственную блевотину ползти к Цинсо…

Дышать, как и двигаться было ужасно тяжело. Но у него не было выбора. Пролежи он в снегу еще какое-то время и уже б околел от мороза или умер от шальной стрелы.

— Рыжий, в-вставай… — прохрипел молодой господин на ухо духу. Последний беспокойно заохал, и через пару секар повернул к человеку голову, мокрую от налетевшего на него снега. Алларос поймал его испуганный взгляд, ровно пока тот оценивал обстановку вокруг них и быстро охреневал от происходящего.

— Можешь ползти? — Цинсо кивнул и убедительно подергал всеми конечностями. — Вот молодец. — хмыкнули рядом. — А теперь хвост в зубы и осторожно ползем вон к тем кустам. Походу там осталось единственная щель в круге врагов.

— Н-нет… — вдруг отрицательно качнул головой лис, не поддерживая решение владыки. Юноша вопросительно на него посмотрел. В его глазах тут же сверкнул огонек ярости и неодобрения. Дух наскоро бросил: — Я н-никуда не пойду. Спасайся с-сам!

Кулаки Мор невольно сжались до побеления костяшек. — Тебе от побоев мозги перекрутило? Ты идешь со мной и точка! Хрена я тебя тогда от смерти спасал, чтобы ты тут героически сдох?

*Хлобысть!* В шаге от них вонзилось мощное копье, заставившее обоих наклонить головы и замереть. Упав нос к носу, они продолжили шипеть друг на друга. — Владыка, ты не понимаешь, это мой шанс…

— Какой нахрен шанс!? Стать решетом? Не глупи! Живо за мной… — не терпя возражений, Алларос солдатом на полигоне направился ползти к ближайшим разрушенным телегам, моля всех богов, чтобы его никто не заметил, тем более авантюристы. Ибо повторной терапии их очищения духа он может не пережить. Позади также были слышны слегка различимый хруст. Он облегченно выдохнул: “Ага, остается он. Как же!”

Добравшись до высокой кареты, Мориарти подобрал ноги под себя и спиной приник к колесу. Все его тело колотило от холода, пальцы, что гребли снег, посинели и едва сгибались. Но он, стиснув зубы, терпел. Кое-как их размяв, молодой господин сухо приказал: — Так, дальше пойдем, петляя. И нужно по пути найти мое оружие.

Про себя же добавил: “А то Зевран с меня семь шкур спустит, если я его подарок посею.” — Ты услышал меня, Цинсо? Цинсо…? — не дождавшись ответа, резко повернулся в ту сторону, откуда приполз. И тут же побелел.

Напарника и след простыл.

— Твою ж… — скольких сил ему стоило яростно не заорать в небо. Больно закусив губу, Мориарти со всей дури шарахнул снег на земле и тут же зашипел от ослепительной боли в кисти. — О-ох.

Кое-как справившись с эмоциями, Алларос осторожно выглянул из-за кареты. Его глаза тут же забегали по жужжащему лагерю в поисках хвостатого пацаненка. Но того будто след простыл. Пробегали только наемники да стеклянные гвардейцы.

— Черт бы тебя побрал, рыжий… — прохрипел Мориарти себе под нос, высунувшись чуть ли не на половину корпуса.

*Чавк. Хруст снега.* Юноша резко замер, испуганно раскрыв глаза. На секару ему показалось, что позади него кто-то есть.

*Бах!* Поддавшись интуиции Алларос метнулся прочь от колес! У правого плеча просвистело что-то металлическое и жестко вонзилось в том месте, где только что был молодой господин. *Хлобысть. Звон и треск груды вещей.* Прыжок оказался корявым. Не продумав внезапного отступления, Мор, выходя из кувырка, неожиданно влетел прямо в разбитую конями телегу и принял на свою голову чуть ли не весь ее упавший багаж!

Перед глазами все поплыло…

Он едва ли понимал, что прямо к нему идет мощный закованный в стеклянную броню офицер. Веки хотели закрыться под тяжестью свинца. Но молодой господин настырно не давал себе впасть в беспамятство. Заерзал на поломанных вещах. Гвардеец тем временем уже встал у его ног и занес длинное копье в сторону, намереваясь нанести удар…

— Вот дерьмо…

Копье пулей устремилось в человека! Он импульсивно дернулся, моля всех богов ему помочь. *Херак!*

Все вокруг завертелось. Щепки больно впились в кожу, оставляя занозы.

Вскрик! *Бах. Бах. Бах!*

Секара и на спину Мориарти посыпался остальной мусор, одеялом укрывая его от преследователя. Последний промахнувшись бешено захрипел и, воткнув копье в снег, начал яро разгребать “дрова” дабы достать нерадивого паренька!

Не помня себя от страха, Алларос полз через кучу. Околевшее тело уже не чувствовало того, как острые концы деревяшек и стекла уродуют его кожу, разрывают одежду на лоскутки. “Мама, мамочка… спаси меня!” Слезы заливали глаза. Он практически ничего перед собой не видел. Горло жгло огнем. Молодой господин не хотел умирать. Ему было ужасно страшно.

Вокруг плясал Ад. Крики о помощи, молитвы забившихся в угол вельмож, свист стеклянных гвардейцев. Их было не меньше десятка. Причем, каждый из них представлял угрозу большого масштаба из-за своей неуязвимости. *Вшух.* Мориарти, уже позабыв об Цинсо, старался только выжить. Едва не теряя сознание, он отгреб в сторону оставшийся мусор и только хотел вылезти наружу, чтобы сразу же побежать к спасительным кустам, как вдруг за его щиколотку ухватилась жесткая рука и дико рванула к себе! Потеряв равновесие, молодой господин рухнул камнем в снег, больно шарахнувшись подбородком. Застонал…

Стоило же юноше перевернуться на спину, как он тут же узрел над собой вылезшего громилу. Дикий ужас обуял сердце Мориарти. Он на мгновение, длившееся чуть ли не пять минут, замер: “Неужели, это конец?”

— Р-р-р-р…! — нечленораздельно прорычало стеклянное существо и, уже не медля, собралось вонзить копье в грудь парнишки. Тот, вовремя очнувшись, лихорадочно стал пятиться, чтобы хоть немного увеличить между ними расстояние и замедлить неизбежное. “Прошу, хоть кто-нибудь, ПОМОГИТЕ МНЕ!” — ревело его сознание детским визгом. Ватные ноги с трудом сгибались, но все же настырно отталкивались от сугробов, утягивая тело назад.

*Хлобысть!* Мор затаил дыхание, когда узрел, что буквально в дюйме от его паха вонзился металлический кончик копья! Именно в этот момент он обрадовался, что на самом деле был девушкой. Иначе… уже б был кастратом. По лбу скатились капли холодного пота. Не медля больше, он подобрал конечности и попытался встать. На удивление столь близкий конец открыл в его груди второе дыхание. Но вот незадача. Стоило ему лишь выпрямиться в полный рост, как заплывшие от слез глаза, через пургу заметили едва мелькнувший свет!

*Тр-т-рт-р… Хлобысть! Хлобысть!*

Здесь тело действовало лишь на натренированных лораном Тан Лишером рефлексах. Ноги тут же подкосились. Падая обратно к земле, Мориарти словно в замедленной съемке увидел, как мимо его уха пролетел значительных размеров магический шип, наполненный первородным огнем. В зобу дыхание сперло.

Не попавшая в цель чародейская стрела угодила в одну из уцелевших телег. Немного погодя, оттуда повалил густой дым. Мгновение, и повозка разлетелась на горящие щепки! Видимо кто-то, помимо шкур и качественного дерева, перевозил еще и контрабанду. Однако сия потеря сейчас никого не волновала.

Едва руки Аллароса почувствовали под собой твердую почву, он лихо перекатился пируэтом в безопасное, по его мнению, место. За мертвую кобылу. В нос ударил трупный запах. Поморщился. Одновременно с этим его слуха коснулись противные звуки разбивающегося стекла. Юноша недоуменно поднял голову и выглянул из укрытия.

Гвардеец, что едва его не убил, сейчас валялся на снегу с огромной почерневшей дырой в груди, когда как его конечности рассыпались вдребезги от неудачного падения на камни. Это немного приободрило молодого господина. Ровно до тех пор, пока он не осознал, что именно такой же удар предназначался и ему. Сердце вдруг протяжно сжалось. Между лопатками противно засосало.

— Выходи на свет, каннибал! Да прими очищение во имя светлого Бога! — кто-то крикнул ему сквозь мглу. Алларос мигом напрягся всем телом, ибо узнал этот хриплый голос.

— Пирон… — негодуя, протянул он имя стихийника, попутно вспоминая о том, что он хотел с этим старикашкой сделать. Теперь его никто не держит, почему бы и не попро…

*Вжу-ух! Хлобысть!* Мориарти знал, что маг близко, но не подозревал что настолько. Стоило ему лишь макушкой выглянуть из-за трупа, как в его направлении уже летит скастованное заклинание!

Проклятая удача, спасла молодого господина от неминуемой смерти. Во время убрала тело с траектории полета. Вновь совершив пируэт, Алларос вскочил на ноги и бросился прочь от Пирона! Он всем сердцем хотел раскроить старику череп, но был не в силах поднять даже один из валяющихся на поле мечей, что уже говорить о уклонении от фаерболов. Постоянно кидая взгляд через плечо и вовремя уходя от огненных стрел, человек добрался до долгожданных кустов.

Не колеблясь, запрыгнул в них и кувырком полетел к тому самому утесу, где некогда ловил Паночку. Маг остался позади. Но парень четко знал, что он не отступится и будет преследовать. Все, что ему оставалось, это бежать со всех ног в спасительную мглу!

Округа крутилась, крутилась, крутилась…

И вот оставалось доползти до обрыва несколько аршинов, как вдруг путь преградил силуэт, в который Мор чуть было не влетел со всей дури. Фигура, скрываемая тьмой, блеснула серебряным оружием. И если бы летевший парень удачно не ухватился за мимо скользнувший ствол и не перенес вес тела в другое направление, то уже б оказался насаженным на эту чертову железяку!

Почти теряя сознание от нехватки кислорода и головокружения, молодой господин выпрямился, держась за грациозный ствол целиа. Заставил себя не вскрикнуть и поднять взгляд на недруга.

— Стрелок… — змеей прошипели его губы. На него был направлен кончик арбалета. Желание охотника и Мориарти станет подушечкой для иголок.

— Ты же не думал сбежать от нас, предатель? — язвительно протянул Лаген, готовый при малейшем движении спустить тетиву.

— Как ты догадался-то? — в тон ему прыснул Алларос. С вызовом посмотрел на стрелка. — Я как раз убегал от твоих фанатичных друзей. Вот же уродила придурков природа. *Хлоп.*

Мор едва успел отвести в сторону корпус, иначе рассекшая темноту стрела уже б торчала из его плеча.

— Закрой пасть, гнида! — воскликнул охотник, уже заправив арбалет новым снарядом. — Не рой себе яму гнилыми словами, уже и так по пояс в могиле!

Молодой господин, потягивая время, задорно хмыкнул: — Если я и вырою яму, то с радостью уступлю вам место в ней! Ты же меня старше, не так ли? А старшим нужно уступать.

Юноша прекрасно знал, что стрелок тоже ждет подкрепления. Держит его в на мушке, пока кто-то из воинов не подоспеет. Хотя уже бы мог его пристрелить: “Насколько же твои мозги пропитаны этой дерьмовой святостью, что ты надеешься на завершение ритуала очищения?” — зло подумал Алларос, лихорадочно ища для себя спасение.

Вдруг на затылке поднялись в страхе волосы. Шестым чувством парень понял, что ему грозит смертельная опасность!

*Вжу-ух!* — Эй, что ты…! *Хлобысть!* — Мориарти упал вниз прямо на глазах у замешкавшегося Лагена. Эти потерянные секары непонимания ситуации стоили стрелку жизни…

Молодой господин видел, как прямо над его головой просвистел огненный фаербол и с громким *Чавк*, а также десятком опавших искр угодил прямо в лицо фанатику, напрочь снеся голову с плеч!

Глаза непроизвольно расширились от столь противного вида. Безголовое тело сделало пару шагов назад, подкосилось и полетело прямо в темноту обрыва. Одновременно с этим за спиной нечленораздельно заорал Пирон. Его крик был горестным, истошным… Поняв, что маг ошеломлен происходящим и это его шанс выжить, Алларос повернулся на земле к чародею и изо всех сил запустил тому в рожу ледяной ком снега, всем сердцем желая, чтобы он угодил прямо в цель! *Хлобысть!*

Глаза не подвели. Охнув, Пирон завозился, лихорадочно принявшись руками утирать лицо. Но ему мешал посох!

“Давай, давай!” — взревел разум Аллароса, бросая тело вперед. За мгновение до этого, его руки нашли выброшенный стрелком кинжал и теперь ему оставалось только нанести сокрушительный удар своему недругу…

*Вжу-ух. Херак. Чавк!* Все произошло стремительно. Они все нанесли по одной атаке…

Последнее, что увидел Мор, это испуганные глаза стихийника, который ослабленными руками уронил посох и осел в сугроб, а после его собственное сознание потухло, так и не поняв, что же неожиданно случилось с ним?

• «
• 30
• 31
• 32
• 33
• 34
• 35
• 36
• 37
• 38
• 39
• »