Арнет тяжело поднялся, уцепившись за пояс гнома, пошел рядом покачиваясь. Грызмук освободившись от ноши, в виде пришедшего в себя парня, перекинул девушку через плечо.
— Эти твари менталы, — принялся объяснять рыжебородый, — но, из всех разумных они почему-то могут воздействовать в полную силу только на людей. Вот вас и вырубило, как только они напали. Трабиэль сшиб одну тварь, остальные откатились на время, они хоть и тупые, но вернутся обязательно. Пока образовалась передышка я несу вас подальше от мерзких созданий.
— А как же Трабиэль? Они и его могут вырубить? Что тогда делать? Где найти безопасное место? Обратно хода нет? — вопросы посыпались из Арнета как вода из решета.
— Не переживай за Трабиэля, эльфы сами немного менталы так, что ему на этих общипанных ворон плевать, продержится до моего возвращения. А куда вас спрятать? Заметил я, когда начали подниматься, выработку, похоже, там была старая шахта. Надеюсь, ее не завалило. Попробую там спрятать вас с девчонкой.
— Далеко она? — спросил Арнет, он почувствовал себя сносно, только голова оставалась тяжелой.
— Нет, около полулиги, но идти придется по завалам.
За полчаса доковыляли до замеченной гномом шахты, Лирия в себя не пришла и гному пришлось тащить ее всю дорогу. Прошли между высоких конусов отработанной породы, увидели перед собой вход в пещеру. Арка, поддерживающая вход, потрескалась, начала осыпаться, но еще держалась. Гном занес Лирию в темный проход, поманил парня.
— Сиди здесь, карауль подругу. Мы скоро к вам присоединимся, не бойся эти твари сюда не сунутся, но и сам далеко не отходи, — гном выдал рекомендации, взглянув напоследок на неподвижную девушку, выскочил из темноты в свет дня.
Арнет сидел возле входа и мрачно смотрел на серый, пасмурный пейзаж. Неплохо начавшийся день обещал привести их небольшой отряд на другую сторону гор. Оставалось совсем немного, перебраться через перевал, спуститься в степную часть Пустоши, а там …
Не так представлял парень свое путешествие в Пустошь. Хорошие проводники за месяц или чуть больше привели бы их с Лирией к тайному месту, забрали бы артефакты и спокойно вернулись обратно. Только с самого начала все пошло наперекосяк, теперь неизвестно чем обернется эта встреча с нежитью.
У стены зашевелилась Лирия. Издала болезненный стон, держась за голову, начала подниматься. Арнет забыл о размышлениях, кинулся к ней.
— Где мы? — спросила девушка, пытаясь понять, как она могла оказаться в темном помещении, когда только что была на дороге, ведущей к перевалу, — я помню какой-то крик, Трабиэль уронил меня на землю, потом боль, голову словно стянул стальной обруч и … ничего не помню. Что произошло?
— На подъеме на нас напали гарпии, — сквозь зубы проговорил Арнет, — мы оба потеряли сознание, эти твари как-то влияют на людей, Грызмук обездвиженных принес сюда, приказал ожидать их с эльфом возвращения.
— Сколько прошло времени с тех пор, как это произошло? — девушка все еще держалась за голову, боль не хотела отступать.
— Пара часов не больше, — ответил Арнет отстегивая с пояса фляжку, сделанную из бутылочной тыквы. Он вытащил пробку, протянул сосуд подруге, — попей, станет легче, у меня голова почти не болит.
Лирия поднесла флягу к губам, сделала пару глотков. Вода немного облегчила тяжесть, сковавшую тело. Девушка повернулась, стараясь понять, что за место, в которое она попала.
— Грызмук сказал, что это старая шахта, — угадал невысказанный вопрос Арнет, — он обещал, что гарпии сюда не сунутся, нам остается только ждать.
— Может им нужна помощь? А мы сидим и ничего не делаем, — Лирия начала ощупывать пол вокруг себя.
— Не ищи, все снаряжение осталось на дороге, — Арнет понял, что подруга ищет котомку с припрятанным кинжалом, — если мы покинем эти стены, нас снова лишат сознания и одни боги знают, что потом произойдет. Я думаю друзья скоро вернутся. Летающая нежить не смогла им навредить, а победить их мало кто сможет, давай подождем немного.
Снаружи раздался шум, бряцанье металла, Арнет вскочил, чуть не разбив голову об нависающий козырек. Лирия замерла, не зная как реагировать, радоваться возвращению друзей или спасаться бегством.
В проход протиснулся гном, обвешанный мешками и котомками, в руках боевой топор, с него капают темные капли. Следом, пошатываясь, ввалился эльф, бледный в кровавых разводах, лицо и руки исцарапаны. Он нетвердым шагом подошел к так и не поднявшейся девушке, тяжело опустился рядом. Гном свалил мешки в кучу, снова вышел наружу.
— Обложили нас со всех сторон, — ни к кому, не обращаясь, сказал Трабиэль, — еле вырвались, повезло, что попалась шахта, иначе стали бы обедом для этих бестолковых тварей.
— Вы живы слава богам! — Лирия схватила руку эльфа, прижала к щеке, девушку трясло от пережитого, — мы боялись, что вы не вернетесь, что мы остались совсем одни.
Арнет не обратил внимания на проявление чувств, в другое время он бы обязательно скрежетал зубами от ревности, но не сейчас. Парень растерялся, возвращение друзей успокоило уже готовую прорваться истерику.
— А, Грызмук, зачем он вернулся назад? — Арнет бросился к выходу выглянул, стараясь увидеть, для чего рыжебородый пошел к поджидающей за каждым камнем опасности. Гном словно растворился в тумане.
— Там остался лук, — тяжело проговорил эльф, он оперся о шершавую стену, тяжело поднялся, подошел к Арнету, недовольно кривясь выглянул наружу. В отдалении прозвучал протяжный, высокий вой, секунда и он захлебнулся. Эльф вздрогнул, — их слишком много, вернуться обратно не получиться. Дождемся Грызмука, поищем другой выход.
Лирия встала, подошла к стоящим у входа мужчинам, оперлась на плечо друга, выглянула, силясь рассмотреть происходящие. Послышался звук шагов, из-за кучи породы вывалился гном. На этот раз Грызмук выглядел не так прилично, как в первое посещение. Рукав куртки болтается, почти оторванный, пожёванная борода торчит в разные стороны, половина лица посинела, начала опухать. В одной руке рыжебородый держит потемневшую от крови секиру в другой лук с пучком стрел. Грызмук прошел в пещеру, облегченно выдохнул.
— Я собрал все что мог, — гном передал лук и стрелы эльфу, — теперь точно выйти не получиться, гарпии обезумели, кидаются друг на друга, рвут трупы сородичей, совсем от крови последние мозги растеряли.