Гном подошел к накиданным кучей мешкам, вытащил из торбы большую тыкву с водой. Сделал пару глотков, вода потекла по лицу, теряясь в бороде. Придерживая флягу рукой, прижимая к себе, смыл капли крови с лица, сполоснул липкие ладони. Закончив приводить себя в порядок, внимательно осмотрелся. Огромная выработка терялась в темноте, копры занимали большую её часть. Вентиляционные стволы переплетались, расходились в стороны, некоторые тянулись под небольшим углом, врубаясь в отвесные стены. Решетки сортировки и места хранения добытого, расположились рядами, уходя вдаль от входа. Широкий наклонный ствол опускался вниз, в нем остались глубокие колеи от вагонеток, поднимающих на-гора добытую породу. Типичная шахта по добычи самоцветов, таких в Подгородном королевстве десятки.
— Что дальше Трабиэль? — спросила эльфа Лирия, она пришла в себя после свалившихся неприятностей, нервно теребила в руках вернувшийся кинжал, вопросительно смотрела на высокородного.
Эльф пожал плечами, повернулся к гному, тот расхаживал среди опор, поддерживающих свод пещеры. Рыжебородый что-то прикидывал, тихо бормоча себе под нос. Подошел к стволу, ведущему в глубину пещеры, постоял, покачал головой, что-то решив, вернулся к ожидающим вердикта друзьям.
— Шахта очень стара, — начал гном, при этом его рука непроизвольно трогала распухший глаз, которому за последнюю неделю досталось во второй раз, — с тех пор как ее покинули рудокопы в деле добычи ископаемых мало, что изменилось. Я не знаю, насколько глубоко залегают жилы с самоцветами, но думаю лиги две в глубину, не меньше. Если так, то по старым выработкам есть шанс добраться по ранних разработок и выйти на поверхность.
— Там же темно, как мы будем пробираться по этому лабиринту? — подал голос Арнет.
— Это не большая проблема, — ответил Грызмук, — во многих местах растет светящийся мох, стволы вентиляционных колодцев выходят на поверхность. Жаль только подниматься по ним не имеет смысла. Их выводили в самые труднодоступные места. Мало того, каждый уважающий себя гном всегда имеет при себе моток крепкой бечевки и фонарь.
Гном подошел к лежащим в беспорядке мешкам, порылся в одном из них. На свет явилась крохотная масляная лампа с блестящим отражателем и медный бочонок с горючей жидкостью.
— Она не велика, но светит ярко и горит долго. Запаса масла при экономном использовании, хватит на две седмицы, — Грызмук передал Арнету фонарь предупредив, чтобы не дай боги не выронил бесценную вещь.
Арнет покрутил лампу, круглый резервуар желтоватого сплава меди, хрустальное стекло, обрамленное сеткой и надраенный до зеркального блеска овальный серебристый отражатель. Вернул фонарь обратно.
— Если свет не проблема тогда должны быть иные трудности? — продолжал допытывать Грызмука юноша.
— Всегда есть трудности, даже сидя в трактире за кружкой пива можно найти неприятности, а под горой их хоть отбавляй. Неизвестно, что там с водой, возможно, придется идти по затопленным штрекам, может, наоборот, не встретим по дороге ни капли. Часто попадаются места, где стоит лютый холод, стены покрываются инеем. Но и наоборот случается, из самых глубин горы прорывается демонический жар, тогда хоть шкуру снимай, настолько знойно. И костра там не разжечь, мы привыкли себя баловать агой по утрам, а деревьев там нет, дров найти не выйдет, — гном начал перечислять возможные неудобства, загибая пальцы на руке.
Грызмук специально не стал говорить, что в заброшенных разработках частенько селятся не самые приятные существа, порожденные извращенной аурой Пустоши. Не хотел он тревожить друзей только, что избегших близкого знакомства с гарпиями.
— Что нам делать? — подала голос Лирия внимательно прислушиваясь к разговору.
— Сделать короткую вылазку, набрать воды во все, что найдется. Только нужно дождаться ночи, гарпии плохо видят в темноте. Приготовить дрова, разделить поровну, — ответил Лирии гном.
— До темноты немного осталось, — сказала девушка, бросив взгляд на вход, там постепенно наступали сумерки, — а где нам взять дерево для костра?
— В углу лежат подпорки, раньше их готовили из железного дерева, оно почти не гниет и стоит веками в воде. Их бросили за ненадобностью, когда начали устанавливать крепеж из армированного щебенчатого раствора. Пролежали они долго, сопрели, но не полностью. Наломаем сколько получиться, выберем целые части, возьмем с собой. Горит древесина не очень, но выбирать не приходится, согреться и приготовить еду хватит, — гном заправил лампу, поджег. Сумерки снаружи, превратились в мрак.
Когда окончательно стемнело, эльф и гном выскользнули из пещеры, нагруженные пустой посудой, какая только нашлась. Идти им предстояло к реке, шум которой достигал шахты в тишине ночи. Арнету с Лирией досталась задача проще. При свете лампы, с помощью охотничьего ножа и кинжала начали расщеплять куски железного дерева. Работенка оказалась нудной и тяжелой. Куски дерева в местах, где прель смогла пробиться через твердую кору, отходили легко, а дальше начинались трудности. Древесина оставалась твердой, неподатливой. Друзьям пришлось выбирать небольшие куски, безжалостно откидывая крупные, такие невозможно взять в дорогу. Уже вернулись эльф с гномом, нагруженные полными флягами воды, а молодые люди продолжали ломать и сортировать куски дерева.
— Бросайте это неблагодарное занятие, того, что нащипали хватить на седмицу пути. Будем надеяться, к тому времени окажемся на поверхности, — сказал взмыленным от тяжелой работы молодым членам отряда, подошедший эльф, — нужно разжечь костер, приготовить еду, поужинать и собраться в дорогу. Утром Грызмук поведет нас вниз.
Легли далеко за полночь, гном заставил снова разложить все снаряжение, чтобы сделать его по возможности более компактным. Ко всему прочему укладывали и связывали заготовленные дрова. Грызмук, по своей натуре, частенько с прохладцей относившийся ко многим обязанностям, в этот раз проявил необычную жесткость. Он по несколько раз проверял, как друзья уложили вещи, заставлял переделывать, если ему, что-то не нравилось. Досталось даже эльфу, его Грызмук заставил перевязывать связку с дровами, неплотно сложенную, по его мнению. Когда рыжебородый решил, что все готово, отпустил уставших друзей спать. Сам остался в первую смену караула.
Едва рассветный луч Светила проник в пещеру, у скал раздались злобные, истеричные крики проснувшихся гарпий. К тому времени эльф, коротавший у костра вторую половину ночи, вскипятил воду, заварил бодрящий настой. Крики летающей нежити вызвали головною боль у молодых людей. Чтобы не допустить повторения вчерашних последствий, наскоро позавтракали, разобрав загодя приготовленную экипировку, ступили на пыльный пол ствола, ведущего в глубь горы.