— Пожалуй, коротко расскажу почему случилось, что я не дома, а тут с вами, — эльф подвигался, устраиваясь удобнее. — Происхождения я знатного, по имперским меркам герцог, но это все с большой натяжкой, должна понимать.
Род Осеннего листа всегда находился подле Великого престола, являясь ему надежной опорой. Меня ждала карьера, блестящее будущее, происхождение обязывало. С ранней юности меня начали готовить к карьере царедворца. Лучшие наставники, разностороннее образование: военное дело, риторика, финансы, торговля и многое другое. Но меня всегда тянуло к лекарскому искусству, чего не одобряли старейшины рода. На этой почве возник конфликт, во мне стал зарождаться протест. На мою беду правящая династия Лаэндоров, решила провести реформы. По ним общество становилось более открытым, расширялись связи с миром людей.
Мы веками жили обособленно, не стоило так форсировать события, нужно было, не торопясь с оглядкой на все роды, постепенно расширять отношения. Роды восстали, созрел заговор. Осенний лист, как всегда, оказался на стороне правящей династии, я примкнул к заговорщикам. Подготовка к выступлению шла полным ходом, оставался день до начала, когда заговор был раскрыт. В наших рядах оказался предатель. За одну ночь с заговорщиками было покончено, организаторы арестованы, в их числе и я. Боевые отряды разогнаны. Потом началось судилище, многих казнили, остальных заточили на долгие годы. Простых участников лишали привилегий, сгоняли с земель, роды отказывались от них, многие умирали без поддержки.
Меня тоже хотели казнить, но Осенний лист, вступился в последний раз. Я был лишён положения, у меня отняли все звания и привилегии. Оставили без рода, изгнали из Великого леса, без права вернуться. Так я стал изгоем. С тех пор брожу по Мастрии и не нахожу себе места. Повезло, что встретил Грызмука, вдвоём странствовать веселей. — Трабиэль замолчал, задумался, вспоминая давние события.
— Как все печально, — Лирия с грустью посмотрела на изгнанника.
— Не грусти девочка, скоро вернутся друзья, нужно приготовить ужин, — эльф тяжело встал, отмахнулся от помощи, тяжело переступая ногами вернулся на место.
***
Что-то мощное, билось в той стороне, стволы трещали, гудели как барабаны на поле боя. Низкий протяжный рев, оглашал окрестности, над всем шумом и треском висело шипение. Арнет закрыл уши, вздрагивая как трепетная лань присел на корточки, в глазах поселился ужас.
Грызмук тряс головой, отгоняя навалившийся страх. Усилием воли заставил мысли вернуться в обычное русло, хотя тело продолжала бить дрожь, начал думать.
— Арнет прекрати трястись, — гном отвесил парню оплеуху, — нужно уходить, вставай, а то больше не увидишь свою ненаглядную.
Последний довод подействовал, в глазах парня появился разум, ужас нехотя отступил.
— Там, что? — заикаясь, спросил он у гнома.
— Не знаю и знать не хочу, — ответил Грызмук сердито, — бежать надо, чем скорее, тем лучше.
Треск приближался. Еще один ствол, ломая ветви, рухнул на землю. Арнет вскочил начал метаться, невпопад натягивая на себя мешок не в состоянии продеть руки в лямки. С трудом справился. Схватил пояс и перевязь с мечом, не соображая в какой последовательности пристроить на себя обвес.
Гном уже сверкал пятками, когда в просвете деревьев, в двух сотнях шагов вывалилось нечто. Парень замер, заворожено глядя на эпическую картину. Огромный черный змей, извиваясь кольцами, размахивая хвостом, долбился о стоящие вокруг деревья. Приплюснутая башка, широко открыв зубастую пасть, крепко держала невероятных размеров медведя.
Змей старался обмотаться вокруг чудовища, но острые кривые когти, как отточенные ножи, кромсали тело гада. Змей шипел, извивался, но бросить лохматое тело не желал.
Арнет открыв рот, смотрел как исполины, повалив очередное дерево, медленно двигаются к нему. Из оцепенения его вывел удар гнома, рыжебородый поняв, что парень застрял, решил вернуться.
— Бестолочь! — закричал гном в лицо юноши, — сдохнуть захотел?
Грызмук схватил Арнета за руку, поволок за собой, не обращая внимания на его стенания. Бежали не оглядываясь, долго, дыхания не хватало. Лишь когда оказались у заросшего обрыва, остановились, перевели дух.
— Ну ты даешь! — гном тяжело дышал, борода спуталась, на носу застыла капля пота, — когда тебе говорят беги, нужно брать ноги в руки и нестись во весь опор.
— Я растерялся, — начал оправдываться молодой человек.
— Растерялся он, — пробубнил гном, — а если бы меня рядом не было?
Светило закатилось за горы, на фоне острых пиков остался маленький красный кусочек, вершины плыли, сиреневые облака сползали по склонам вниз, день заканчивался, уступая очередь серому вечеру.
Искатели вернулись в лагерь, когда последняя светлая полоса исчезла. В лагере ничего не изменилось, Лирия суетилась, занимаясь ужином. Эльф, сидя у костра, листал книгу.
— Арнет! Грызмук! Вы вернулись! — девушка выпустила из рук нож, бросилась навстречу друзьям.
— Вернулись, — буркнул гном, когда она мимоходом чмокнула его в ухо, обдав запахом молодого, здорового тела и ароматом специй.
Повисла на шее Арнета.
— Я переживала, думала вы вернетесь раньше, ужин давно готов, а вас все нет и нет, — отстранившись, она с укором посмотрела на парня.
— Так получилось, зато мы нашли корень, — решил похвалиться Арнет.
— Отлично, теперь сможем идти дальше, девушка обернулась к эльфу, — нужно поесть и отдохнуть, потом все расскажите.
Утро началось с обсуждения планов, четверка сидела у костра и вела оживленный разговор.
— Разагульник тут не найдем, — говорил гному Трабиэль, — нужно строить плот, сплавляться вниз, думаю там найдутся подходящие места, задерживаться дольше не имеет смысла.
— Я присмотрел завал бревен, сейчас закончим завтрак, пойдем с Арнетом растаскивать. За день должны связать. Лирия, собери перекусить, на обед не вернемся, — обратился к девушке гном.
— Все готово, — Лирия передала сверток Арнету, — лепешек напекла и котлеты из рыбы. Жаль не из мяса.
— Ничего, сейчас не до изысков, разберемся с делами, поохотимся, — Грызмук складывал веревки, извлеченные загодя из мешка.
— Выходим! — гном собрался, закинул мешок с продуктами, пристроил секиру. Скатку с веревками передал парню.
Пробираться до завала пришлось по границе зарослей и каменных россыпей. Узкая тропинка привела к широкому затону, весь берег в брёвнах, сухих и не очень, с остатками листвы и хвои. Работники сложили костерок, чтобы вовремя перерывов побаловаться, агой, принялись за дело.
Гном использовал секиру как обычный топор и без конца жаловался:
— Опять машу как дровосек без уважения, а она обидеться может.
— Не нуди Грызмук, тот топор, что мы с собой взяли, годится только хворост рубить, а нам вон какие хлысты отделять нужно, — Арнет схватил очередную макушку, поволок в сторону.
Трудились весь день, не разгибая спины. Обрубали ветки, носили к воде бревна. Когда набрали нужное количество, принялись вязать плот.
— Держи крепче, — гном лежал на бревнах, пристраивая к сухому комлю еще один ствол. Незакрепленные кругляки качались, норовя скинуть умельца в воду.