Грызмук провел ночь, мучаясь головной болью, ему не спалось. Лежа на нагретом за день песке, смотрел, как по небесной сфере ползут две разноцветные луны. Звезд мало, струи туманности неподвижными потоками зависли в вышине.
В шалаше ворочался Арнет, иногда вскрикивая во сне. Под утро рыжебородый забылся тяжелым сном. Ему снились родные горы, он видел, как крепеньким мальчонкой, впервые взял в руки кирку. Первую вагонетку, наполненную отборной рудой. Милая красавица гнома, подарившая улыбку юному Грызмуку, тогда у него только начала расти борода.
— Дружище, проснись! — голос парня вытащил гнома из объятий сна.
— Вредный ты, — посмотрел рыжебородый затуманенными спросонья глазами, — лежу, сплю, никого не трогаю.
— Ты, громко стонал, я решил, что стало плохо, — Арнет виновато пожал плечами.
— Ладно, неси орех, нужно утолить голод, — гном сел, почесывая основательно подросшую за ночь шишку.
Арнет достал орех, не раздумывая, воткнул нож, решил разрезать, но окрик гнома не позволил этого сделать:
— Оставь в покое завтрак, сам разберусь!
Парень смутился, спрятал нож за спину, подал орех гному. Грызмук ловким движением разломил плод пополам, одну часть взял себе, вторую подал товарищу:
— Держи торопыга, мне одному много будет.
В тишине наступающего утра раздалось довольное чавканье, с орехом разделались на раз, оставив две пустые скорлупы.
— Принеси водички, — рыжебородый подал скорлупу товарищу.
Молодой человек сходил к озеру, почерпнул воду, аккуратно понес обратно, стараясь не пролить. Скорлупа ему досталась дырявая. Гном смотрел как парень, осторожно переставляя ноги, несет для него питьё, оставляя на песке тонкую дорожку вытекающей воды. Гном смотрел на струйку, в гудящей голове зародилась интересная мысль.
— Держи свою воду, — Арнет подал скорлупу товарищу, — пролилась немного.
— Поищи тонких веточек или травы, корзину нужно сплести, — сказал гном парню и принялся цедить прохладную воду.
Арнет с удивлением уставился на друга:
— Зачем тебе корзина? За грибами в пески собрался?
— Ты найди, а я потом расскажу, для чего она понадобилась, — гном переполз с начавшего раскаляться песка в тень шалаша.
Парень обошел весь оазис, подходящий материал для корзины нашел возле ручья, вытекающего из озера. Мясистые стебли осоки, неплохо подходили для плетения.
— Я принес стебли, можешь делать с ними, что пожелаешь. Объяснишь для чего это нужно? — Арнет в ожидании посмотрел на товарища.
— Конечно, но позже, мне нужна глина. Не сомневаюсь, найдешь ее в озере.
— Грызмук ты сбрендил? Ладно корзина, но глина тебе зачем? Ты что кирпичи делать собрался?
— Поспеши, обещаю, как только закончу, расскажу, — гном взял осоку, начал обрезать стебли, подготавливая к плетению.
Арнет вздохнул, с жалостью посмотрел на гнома, но спорить не стал, повернулся, пошел к месту сбора травы. Если смотреть, то только там.
Гном плел корзину, рядом лежала кучка принесенной парнем глины. Арнет ругаясь про себя на свихнувшегося гнома, собирал топливо для костра.
— Это я виноват, — бурчал парень, — повредил ему голову, теперь не откажешься, я ему должен. Не дай боги совсем перестанет соображать, что тогда делать?
Арнет приготовил дрова. Собирать пришлось ветки, траву и даже скорлупу от давно упавших орехов. Парень вернулся к шалашу, но подходить к Грызмуку не решился. Выполняя указания товарища, устал, а жара этому очень поспособствовала. Забрался в прохладную воду прямо в одежде, принялся отмываться.
— Вернулся? — спросил гном, когда парень привел себя в порядок.
Арнет смотрел на то, что получалось у рыжебородого и сомнения относительно безумия, начали рассеиваться. Грызмук сплел корзину ведерного размера, сделал ручки, заканчивал обмазывать своё творение глиной, смешанной с песком.
— Вернулся, — ответил Арнет.
— Выкопай яму, зажги костер, я вижу, ты понял для чего это нужно?
— Понял, обжигать будешь, горшок хочешь получить. Но для чего? — Арнет требовательно посмотрел на гнома.
— Закончим, объясню.
День прошел в хлопотах, Арнет устал. Помог гному закопать в горячие угли получившийся сосуд, не стал ждать объяснений, пошел и завалился спать. Грызмук у которого голова к вечеру прошла, решил перекусить, что и сделал, незамедлительно стрескав всю ароматную мякоть пальмового ореха. Довольный проведенным днем, по примеру товарища отправился спать.
Утро. Светило золотит верхушки хохластых пальм, ярко сверкает шпиль стелы. Воздух густеет, змеится, поднимаясь вверх. Песок двигается, словно под ним шевелятся клубки червей. Где-то в высоте ветер продолжает свою монотонную песню, немного притихшую ночью, гонит тучи песка и пыли передвигая барханы с места на место.
Арнет просыпается от духоты, выглядывает из шалаша. Грызмук сидит у полоски воды, отмывает от сажи кривоватый, но прочный на вид, объемный горшок.
— Вставай засоня, пойдем проверять мою идею, если окажусь прав выберемся сегодня из этой душегубки, — гном подмигивает парню, продолжает своё занятие.
— Если так, я готов, скажи, что делать?
— Нет ничего проще, наполняем кувшин, волочем его к башне, — Грызмук манит к себе Арнета, но что-то вспоминая, останавливается, — сначала нужно пожитки отнести, если получится, можем потерять.
— Ты уверен, что мы покинем пустыню?
— Не уверен, но, что мешает вернуть все обратно? — гном оставляет поделку у разреза воды, начинает собирать вещи.
Они у стелы, среди парка уродцев, у ног стоит горшок полный озерной воды. Рядом сложено снаряжение.
— Ты обещал рассказать для чего все это? — Арнет требовательно смотрит на друга.
— Я думал ты понял, — гном подходит к статуе, ручкой ножа стучит по чаше, что держат паучьи лапки, — что общего у всех чудовищ?
Арнет непонимающе смотрит на товарища, потом хлопает себя по лбу:
— Чаши! У всех монстров в руках чаши. Как я сразу не догадался. Ведь видел, есть какая-то неправильность, а какая не сообразил.
— Когда ты мне шаром по лбу засветил, меня осенило, так что ты тоже руку, нет ногу, приложил. Но уверенность что мысль правильная в меня вселила та самая проткнутая ножом скорлупа, ты нес из нее уходила вода. Заканчиваем разговоры начинаем работать