Призрак отвернулся, проплыл сквозь стену, исчез с глаз.
— Делать нечего, придется убираться, не думаю, что он шутил, с юмором у этого извращенца не важно, — скривился Трабиэль, глядя на костяную рептилию, — потерпим немного, возле ближайшего водоема отмоемся.
— Хорошо, не станем испытывать судьбу, поехали, — Арнет брезгливо морщась, начал взбираться на необычное средство передвижения.
Ящер оказался быстр, очень быстр. Он несся так, что вокруг мелькали холмы и рощи, перепрыгивал через ручьи, мелкие речушки. Не обращал внимания на подъемы и спуски. Но скорость давалась нелегко, через некоторое время его пришлось остановить, у обоих на седалище образовались большие синяки, мягкость движения отсутствовала напрочь.
— Если так ехать, получиться студень, — Арнет ходил вокруг ящера, потирая ушибленный зад, — нужно, что-то придумать.
— Для начала предлагаю отмыться, нужно вернуться в седла, найти водоем, — эльф не меньше Арнета страдал от скачки, но выдержка присущая лесному народу не давала возможности жаловаться.
— Я не выдержу, — простонал парень.
— Попробуй на ходу постучать и подергать за все выпирающие кости, возможно, это даст результат.
— Садись вместо меня и дергай за, что хочешь! — вспылил Арнет.
— Ничего не имею против, — ответил эльф, — все равно кто будет им править.
Эльф забрался на место, занимаемое Арнетом, парень влез ему за спину. Трабиэль хлопнул по выросту, они снова понеслись. Эльф, подпрыгивая на жестком сиденье начал колотить по всем наростам и выпирающим костям, поначалу безрезультатно. Через некоторое время ему удалось найти вырост, отвечающий за скорость передвижения, он находился между ребрами, под правой ногой. Видимо призрак все же имел своеобразное чувство юмора и специально промолчал о таком важном элементе управления. Скорость рептилии уменьшилась, движение приобрело плавность, но легче от этого не стало, нижняя часть тела взрывалась болью при каждом прикосновении.
— Трабиэль, смотри, небольшое озерцо, давай остановимся, терпеть нет мочи, — Арнет уже не сидел, а упираясь ногами в ребра, ехал стоя.
— Согласен, посчитаем, что мы провели пробный заезд и теперь делаем остановку для подготовки к настоящему путешествию, — Трабиэль нашел причину, которая не ущемляла его чести.
Отмылись сами, привели в порядок одежду, занялись ящером, удалили грязь и остатки дурно пахнущей плоти.
— Я вот, что подумал, когда мы с Грызмуком были в пустыне, он сплел и обжег корзину для переноски воды, — Арнет задумчиво смотрел на ветки лозняка произраставшего на берегу.
— Для чего нам корзина? — заинтересованно спросил эльф.
— Сплетем корзины сплюснем, набьём осокой, получатся отличные подушки для больных мест.
— Прекрасная мысль, только предлагаю сплести из стеблей камыша, а не из лозины. Камыш мягче.
— Я не сумею сделать такую работу, — огорчился Арнет.
— И не надо, в пустыне ты как помогал Грызмуку?
— Приносил стебли и глину, а он делал.
— Этим и займись, принесешь камыш и осоку, я сплету подушки, — сказал эльф, доставая из сумы небольшой раскладной нож, — тебе еще заниматься костром и ужином.
Арнет занимался знакомым делом, стоя по колено в воде нарезал высохшие листья осоки. С камышом все сложилось проще, он густой стеной стоял у берега, подходи и нарезай сколько угодно. Арнет принес эльфу большую охапку. Осока же любит, когда вокруг много воды, вот и пришлось парню кормить пиявок, доставая ее. Но не бывает худа без добра. Когда он обрезал все до чего смог дотянуться и перешел в другое место, из-под ног врассыпную бросились молодые утки, еще не ставшие на крыло. Один глупый селезень решил нырнуть, спасаясь от нежданного охотника, а не пуститься наутек как поступили остальные. По неопытности запутался в переплетении корней и стал легкой добычей не ожидающего такого подарка Арнета. Он быстренько свернул ему шею, убедился, что нет подвоха и утка настоящая.
— Вот трава, думаю, для подушки хватит, я тут получил небольшой бонус, — парень, держа селезня за ноги, показал будущий ужин эльфу.
— Прекрасный экземпляр, если с умом подойти к приготовлению, получится вкусно. Есть планы как его приготовить? — Трабиэль оторвался от плетения, посмотрел на парня.
— Я над этим не задумывался, траву нарезал, потом пиявок выковыривал, Арнет закатал брючину, показ эльфу красные пятна, оставшиеся от кровососов.
— Тогда нужно повторить подвиг, совершенный в пустыне, принести глины, — эльф подмигнул парню и вернулся к прерванному занятию.
— Ты тоже станешь что-то обмазывать? — удивился молодой человек.
— Как иногда с тобой трудно, — вздохнул Трабиэль, — самый простой способ приготовить дичь в походе, обмазать глиной и запечь в углях.
— Я как — то не подумал, — почесал голову Арнет.
— Иди, займись делом, не мешай, мне недолго осталось, — Трабиэль махнул рукой в сторону стоящего ящера.
Арнет не стал досаждать эльфу, сходил за дровами, благо мелкого сушняка хватало. Ощипал и выпотрошил селезня. У среза воды наковырял мягкой глины, занялся приготовлением ужина.
Вернувшийся эльф застал парня за разделкой парящей дичины. Времени, пока он заканчивал вторую подушку, как раз хватило на приготовление. Арнет расколол обожженную глину, достал мясо, ножом резал на куски. На углях стоял котелок, в нем заваривалась ага.
— Ты не очень проголодался? — спросил Трабиэль парня.
— Еще что-то надо сделать? — вопросом на вопрос ответил Арнет.
— Нет, я приготовлю мазь, полечим пострадавшие задницы, — серьезно сказал эльф.
— В таком случае, потерплю, — сказал Арнет и поморщился, подвинувшись к огню.
Приготовление растирки не заняло много времени. Рецепт простейший, из арсенала полевого лекаря, быстро снять боль и залечить легкую рану. Заставив парня повернуться на живот, Трабиэль нанес мазь на огромный отечный синяк. Строго настрого запретил смущаться, не тот случай. Дал полежать с голым задом несколько минут. Потом стянул штаны и повернулся на живот сам. Арнет собрав волю в кулак, вымазал мазью филейную часть эльфа.
Все дела переделали до наступления сумерек, а ужинали уже при свете звезд.
— Трабиэль, призрак сказал, что мы должны посетить святилище, созданное твоим народом, ты что-то понимаешь в происходящем? — Арнет сидел на мягкой подушке изготовленной эльфом.
— У меня столько же вопросов, сколько у тебя, — эльф сидел рядом, задумчиво смотрел на пламя костра, — если там святое место, должен стоять Мэллорн, про такое чудо в Пустоши я не слышал. Можно предположить, что святилище было раньше, но призрак дал понять, что оно и сейчас живет. Слишком все запутанно.
— Для чего ему чаша? Он не ходок, на Торжище не продаст, — продолжал пытать эльфа Арнет.
— Не о том спрашиваешь, — повернулся к Арнету высокородный, — история связана с картой, призрак назвал ее ключом. Но почему-то не захотел объяснить от чего он. Я не слышал рассказа о том, как она попала к вам в руки. Поделись историей.
В озере послышались всплески и шлепки, завели вечернюю песню квакушки. Эльф подкинул в огонь ветки, остатки стеблей, осоки и камыша. Пламя вспыхнуло, осветив напряженное лицо Арнета и белый костяк рептилии, отмытый до блеска.
— Хорошее место мы нашли для стоянки, живое, — отвлекся от беседы эльф, — а то все безжизненные и пустые попадались или занятые нежитью. Эта часть Пустоши совсем не изучена, возможны разные сюрпризы.
Арнет повернулся к озеру, послушал лягушачий хор, звучавший на разные голоса. Потом повернулся к товарищу, начал рассказывать:
— Мы с Лирией познакомились в архиве. В Имперской академии управления, учатся в основном дети из обеспеченных семей, а мы с ней как белые муравьи среди красных собратьев. Нет за спиной поддержки в виде толстого кошелька или нужных связей. Пока наши однокурсники гуляли в кабаках и питейных лавках, мы учились. Я еще как- то общался с сокурсниками, даже товарищи имелись, а она ни с кем знакомств не заводила, красивая и недоступная.
— Ты бы еще с сотворения мира рассказывать начал, — перебил парня Трабиэль, — переходи к сути.
— Не сбивай, я сам собьюсь, мне проще и ты поймешь лучше.
— Ты прав, прости за несдержанность, что-то я стал излишне резок. Продолжай внимательно слушаю, — в голосе эльфа слышалось сожаление.
— Так вот, — продолжил рассказ парень, — познакомились мы в архиве. Я как самый покладистый, проводил большую часть времени, копаясь в старых бумагах и разбирая свитки. Сокурсники даже уважали меня за работу, выполненную за них. Я же с удовольствием проводил там время, тихо, спокойно и зачеты декан ставил не глядя. Лирия в архиве оказалась не по своей воле, ее туда сослали с глаз долой. Один благородный из высшей знати, захотел получить приз в свою коллекцию, ему мало кто отказывал. А тут нашел серп на булыжник, он получил полный отворот, да еще при свидетелях. Шум поднялся. Он пообещал большие проблемы, думал вступиться некому и рта никто не откроет. Не знал, что она под защитой короны, а с императором шутки плохи. Проблему разрешил ректор, ему очень не хотелось с благородным из-за нее цапаться, но еще страшнее попасть под пресс имперского закона. Лирию в архив отправили, и слух пустили, дескать, больна она, даже маги с лечением не помогли. Благородный успокоился, что с убогой связываться. А мы с Лирией в той части архива оказались, где ветхие свитки и бумаги старинные складировали, — Арнет замолчал, потянулся рукой к кружке с остывшей агой.
— Все у вас в мире людей грубо, без тонкой интриги, не хотите вы кружево судьбы плести, сразу все нити путаете, — эльф с неудовольствием посмотрел на товарища.
— Нет, у нас времени интриговать, это вы живете пока не надоест, а наша жизнь коротка, нужно пошевеливаться, — Арнет промочил горло, отпустил шпильку в ответ на высказывание эльфа, — слушай дальше, сейчас как просил по существу говорить стану.
Два месяца провели, разбирая ветхие документы. Подружится, даже успели, что меня очень радовало. Сам знаешь, как я к ней отношусь. Мы перебрали и рассортировали все, что только можно и годилось для изучения. Я знал точно, где, что лежит. Часто от скуки просто сидели и болтали о всяких глупостях. В один нудный дождливый день, заявился в архив монах. Его привел архивариус, показал на стеллажи со свитками, а нам пригрозил, чтобы не лезли к занятому служителю богов. Очень нам нужно его отвлекать, мрачный он какой-то все время ходил. Странность одну мы заметили, не понятно к какому культу относился. Не висел у него знак на шее, как у всех остальных. Ходил седмицу, мы привыкнуть успели, но стали замечать, что он присматривается к нам, это его дело, пусть себе смотрит, лишь бы не трогал. На выходные решили пройтись по городу, засиделись, простора захотелось. В таверну сходили, вина легкого попробовали, прошлись по улицам.