Он терпеть не мог тех, кто бесчувственно использовал молодые жизни в угоду своим интересам. Она была меньше семи футов от него. В мгновение ока он мог бы достать пистолет и разрядить его, а затем немедленно приказать своим людям прошерстить доки и схватить глаза и уши Кэвендиш, прежде чем те смогут сообщить аврорцам. Информацию можно было бы получить от них же и немедленно организовать спасательную операцию для девушек.
Такой ход имел мало шансов на успех, но судя по реакции Феруса на Кэвендиш, он подумал, что, по крайней мере, вероятность спасти юных леди, оставив их на милость мадам Кэвендиш равнозначна риску.
Она могла сказать правду о своей способности немедленно остановить его. Эфироманты могли совершать подвиги, которые поразили бы большинство людей. Но подтверждений тому не было. Разве у него не было обязательств, по крайней мере, попытаться уничтожить этого врага в своем родном Шпиле?
Он сощурился. Кроме того. Никто не отдает ему приказы на борту его корабля.
Его рука сжала рукоятку пистолета и он начал поворачиваться, одновременно доставая его из скрытой кобуры наружу.
— Стойте, капитан, — пронзительно выкрикнул мастер Ферус, — Не стреляйте.
Ферус тоже не смотрел на него. Гримм почувствовал некоторое раздражение. Эфироманты или нет, эти люди должны, черт побери, по крайней мере, взглянуть на него, чтобы знать, что он делает.
— Она говорит правду, — продолжал Ферус, уже тише, почти шепотом. — Вы не сможете выстрелить и почувствуете кое-что похуже смерти, если попытаетесь.
Рот Кэвендиш внезапно растянулся в широкой улыбке.
Ферус покачал головой.
— Буду вам признателен, капитан, если вас не затруднит доставить пару тележек из моей каюты на палубу для мадам Кэвендиш.
— Сэр? — встревоженно спросил Гримм.
— Если не ошибаюсь, Шпилеарх приказал вам содействовать моему заданию, сэр, — тихо сказал Ферус. — Не так ли?
Гримм медленно выдохнул. Затем разжал пальцы и опустил руку.
— Все верно.
— Какие мы все цивилизованные, — сказала Кэвендиш. Она поставила блюдце и чашку и поднялась, сложив руки перед собой. — У меня есть носильщики неподалеку, они управятся с тележками, Эфферус.
Мастер Ферус встал вместе с ней и коротко кивнул.
— Да будет так. — Он подождал, пока она повернулась к двери, а затем тихо произнес, — Сикоракс.
Мадам Кэвендиш остановилась и оглянулась на него.
— Если хоть волос упадет с головы этих девочек, мир покажется тебе недостаточно большим, чтобы спрятаться от меня.
Она невозмутимо повела подбородком.
— Я не из тех, кто прячется, старик.
Ферус сжал зубы. Затем взглянул на Гримма и кивнул.
Гримм сопроводил Кэвендиш из кабины на палубу, отдав по пути несколько коротких приказов. Две маленькие тележки, наполненные, казалось бы, случайными предметами, спустили по трапу к паре нанятых носильщиков из одной местной фирмы, расположенной неподалеку.
Кэвендиш, улыбаясь, проводила их взглядом и поправила манжеты рукавов.
— Капитан Гримм, — промурлыкала она. — Сделайте себе одолжение. Поживите немного подольше. Оставайтесь на своем корабле. Не пытайтесь следовать за мной.
— Я сделаю то, что нужно, сударыня, — сказал Гримм. Он вежливо поклонился и принял в ответ довольно задумчивый кивок. Затем она спустилась по трапу и отправилась восвояси.
В тот момент, когда она скрылась из виду, Гримм развернулся на каблуках и быстро вернулся в свою каюту.
— Мастер Ферус, мы выходим с командой немед…
Он прервался на полуслове. Старый эфиромант лежал на полу, свернувшись клубком, схватившись за живот. Он качался, словно в агонии, плача безмолвными слезами.
— Я не могу, — прорыдал он. — Не могу. Больше нет, угрюмый капитан, я беспомощен.
Гримм подошел к старику и опустился на колени.
— Мастер Ферус. Вы меня слышите?
— Слышу и это неважно, — закричал Ферус, визгливо, словно на него давил огромный вес. — Я не буду…, ни к чему…, ох, мне нужны тринадцать игл и шарик из воска. Штыри, кусок зеленого мела и два левых тапка.
Гримм еще несколько раз моргнул. Коллекция старика. Вот о чем он болтал? Зачем?
Очевидно, подумал Гримм, по той же причине, что и Кэвендиш настаивала на том, чтобы он отказался от неё: для старика это, должно быть, было что-то вроде тотема или фетиша. Он был разбит и нуждался в своей коллекции, чтобы прийти в норму, точно так же, как Фолли нуждалась в своей банке с кристаллами для общения с окружающими — и так же, как мадам Кэвендиш казалась одержимой соблюдением этикета. Это безумие, кажется, следовало за каждым эфиромантом, которого он когда-либо встречал. Их сила, похоже, требовала свою цену.
— Фолли всегда собирала их для меня. Собирала каждый раз идеально. Теперь она во тьме и я ошибся, отправив её туда. — Глаза старика найдя Гримма, прояснились на секунду. — Вы должны найти её. Вы должны уберечь её.
— Я найду, — твердо сказал Гримм, — конечно найду.
Ферус схватился за него. Он постарел лет на двадцать. Его руки дрожали.
— Обещайте мне, капитан.
Гримм взял руки старика в свои и сжал их.
— Всё что в моих силах. Клянусь.
Ферус один раз кивнул, а затем его лицо исказилось в новой агонии и он крепко зажмурился, что-то бормоча себе под нос с безумной скоростью.
Гримм покачал головой, просунул свою здоровую руку под стариком и поволок того на свою койку. Затем медленно выпрямился.
Он намеревался сделать то, что пообещал Ферусу, — но все его силы мало чего стоило, если не знать, где её применить. План опирался на руководство Феруса чтобы найти Врага. Как он мог найти Врага, определить где держат молодых женщин и спасти их, оставаясь при этом незамеченным?
Он потушил осветительные кристаллы в своей каюте и тихо вышел, оставив лихорадочно бормочущего Феруса. Враг был здесь, в Лэндинге, но он не знал, где конкретно. Хоть они и были в затруднительном положении, однако он не знал каковы их планы или где они могут ударить. Он унаследовал гору незнания, когда старик стал вдруг недееспособным, а если действовать наугад, жизнь этих двух девушек окажется под угрозой.
Мисс Тагвинн, решил он, была солдатом на службе у Шпилеарха Пожертвовать ей во благо Шпиля могло оказаться скверной и неизбежной необходимостью. Послушница эфироманта была гражданским лицом, но она также была глубоко вовлечена в это дело и служила Шпилеарху. Но он не мог разбрасываться жизнями, кроме самых крайних случаев.
Руки Гримма сжались в кулаки от бессилия.
Что ему делать?