Ко всему прочему, палуба "Хищника" была совершенно пуста.
— Ээй? — позвала Гвен.
Ответа не было.
Она нахмурилась и пошла по кораблю. На мачтах никого не было. Никого на камбузе или в столовой. Ни души в пассажирских каютах, а дверь в каюту капитана была заперта.
Гвен устало потерла глаза и именно в этот момент услышала ужасно ругающийся мужской голос, приглушенный досками палубы. Она подошла к люку, ведущему в трюм и проклятия стали яснее и громче. Она пошла на звуки и вскоре оказалась в инженерной комнате, сердце "Хищника", где воздух дрожал от мощного гула активированного центрального кристалла.
На секунду ей показалось что пол комнаты завален трупами, но потом она увидела, что повсюду были уставшие мужчины, которые просто растянулись на полу и спали. Несколько человек храпело, хотя эти звуки заглушались бранью одного человека, все еще стоящего на ногах.
Он был коренаст и лыс с большими, щетинистыми усами. Его комбинезон пятнали следы масла и пота, и, хотя он не был особенно большим, его руки выглядели достаточно сильными, чтобы давить кристаллы пальцами. Он сидел на корточках перед регулируемой полусферой из загнутых медных прутьев, известной как клетка Хаслета и с ожесточением пытался закрутить неуклюже установленный болт, крепящий один из стержней на месте. Угол для гаечного ключа был неудобен, но его бревноподобные предплечья не пролезали через решетку клетки и поэтому возникли проблемы с применением инструмента.
Гвен переступила спящего человека.
— Прошу прощения, сэр.
— Что? — прорычал лысый мужчина, не отрываясь от работы.
— Я ищу сэра Бенедикта Сореллина. Вы, случайно, не видели его?
— Он здесь? — проворчал мужчина.
Гвен оглядела комнату спящих мужчин.
— Гм. Точно нет.
— Вот и ответ, — прорычал человек. Гаечный ключ скользнул, когда он надавил сильнее и он поранился о раму.
— Чертова шлюха! — вскрикнул он. — Проклятая лахудра! Ты меня убиваешь!
Гвен несколько раз моргнула.
— Простите, сэр? Это вы мне?
— Я не с тобой разговариваю, — проревел человек, покраснев до самой лысины. — Я разговариваю с проклятым кораблем! — Он оглянулся через плечо и застыл на месте, его рот открылся на мгновение. Затем он нахмурился, повернулся к клетке Хаслета и попытался просунуть руку, чтобы достать ключ, который уронил. — Фантастика. Как будто мне больше нечего делать. Теперь мне приходится еще и нянчиться с аристократишками. Капитан ненавидит меня. Так и есть. "Ты не можешь сражаться, Джоннимен. Ты должен остаться на корабле и починить его, чтобы мне было что разрушать, Джоннимен." Боже Милостивый, этот человек ненавидит меня.
Ага, главный эфирный инженер корабля, Джонимен. Она слышала, как его имя упоминалось, когда корабль пришвартовывался. Ну, главный инженер или нет, Гвен почувствовала, что должна хорошенько его отчитать, но у неё ужасно болела голова. Ей не хотелось биться даже в метафорические стены. Тем более в реальные.
— Сэр, я буду рада не мешать вам работать. Если вы подскажете где капитан, я перестану вам плешь проедать.
Глаза мужчины, сузившись, впились в неё.
— Проедать что?
— Надоедать, — быстро поправилась Гвен. — Я сказала, что перестану вам надоедать.
Мужчина снова сердито посмотрел и вернулся к ключу.
— Капитан ушел. Док ушел. Каждый палубный матрос, едва держащийся на на ногах ушел. Осталась только моя команда и эти наемные бездельники ушли и даже Тарки, но Тарки едва мог ковылять. Полагаю, это значит что и ваш Бенедикт тоже ушел.
— Ушли куда?
— Безродная шлюха — порождение туманной акулы и туннельной крысы! — прорычал Джонимен, дергая застрявшей рукой.
— О, ради всего святого, — вздохнула Гвен. Она подошла к каркасу и, прежде чем инженер смог возразить, с легкостью просунула более тонкую руку между прутьями, подхватила гаечный ключ и снова вытащила руку. Она развернула ключ в руке и передала его рукояткой вперед.
Джоннимен глазел на нее, ощетинившись усами. Затем он выхватил ключ и произнес:
— Тебе не стоит играться с корабельными системами. Если заденешь не ту дугу, получишь смертельный удар током.
— Именно поэтому я не трогала ни одну из активных дуг, — спокойно ответила Гвен. — В данный момент под напряжением находятся только самые верхние прутья, ведь так?
Джоннимен опустил, а потом вновь поднял брови.
— Ха. Полагаешь, что знаешь кое-что о кораблях, так?
— Я очень мало знаю о дирижаблях, — ответила Гвен. — Но у меня и в самом деле есть кое-какие знания об их системах.
— Ну конечно, — хмыкнул мужчина.
Гвен вскинула бровь.
— Я знаю, что левый верхний прут отклонился по крайней мере на два градуса. Из-за этого вы теряете эффективность. Вероятно поэтому здесь так тепло.
Инженер прищурился.
— И откуда такая уверенность?
— Тембр, — ответила Гвен. — С той стороны доносится лишний шум.
— Ха, — буркнул мужчина. Он поджал губы и посмотрел на нее изучающе. Затем встал, подхватил восьмифутовые подмостки и поставил их рядом с центральным кристаллом. Взобравшись на них, он слегка стукнул по клети Хаслетта. Затем слез обратно.
— Так-то лучше.
Гвен склонила голову на бок и прислушалась к гулу силового кристалла.
— Нет, — возразила она. — Вы это не исправили. Вы сместили его еще по крайней мере на два градуса.
Вероятно инженер на мгновение улыбнулся, хотя усы и скрыли это. Он крякнул, снова влез на подмостки и снова пристукнул клеть.
— Как теперь?
— Помогло, — ответила Гвен.
Джоннимен спрыгнул с подмостков, секунду разглядывал ее с ног до головы, затем перевернул гаечный ключ в руке и предложил ей рукоятку.