Роул мчался, догоняя Мышонка, которая бежала в непривычном, расслабленном темпе, будто ее тело отдыхало перед безумным рывком навстречу опасности или прочь от неё. Двигаясь на пределе, она оставила бы усталых аэронавтов далеко позади, именно поэтому она перемещалась медленно и осторожно. Воздух наполнил ритмичный грохот сапог о пол, запах потеющих людей и разгорающееся свечение активируемых наручей.
В этот момент человек в воротах снова высунулся из-за угла. Ружья за их спиной взвыли, посылая испепеляющие струи жара и света в локте от них. Они крепко ударились о камень у ворот, укрывающий вражеского солдата, но в этот раз это были не просто выстрелы из наручей. Ружья обладали на порядок большей мощью, чем наручи и, вместо того, чтобы выбивать каменную крошку из стены, они разрывали камни в клочья, разбрасывая их в разные стороны. Полсекунды и три выстрела спустя стена взорвалась градом осколков, зияя прорехой в добрый ярд, а неприятель, пригнувшийся за ней, исчез в потоке сияющей энергии и грохоте разрушаемого камня. Огонь ружей тут же переместился на позиции, которые Роул указал Корабельным Деревьям, с легкостью буравя дырки в укреплениях.
Ага, вот что, оказывается, называется заградительным огнем. Это значит, что его люди будут стрелять в других людей и заставлять их съеживаться, пока реальная угроза в виде его воинорожденного и остальных его людей подбирается к главным воротам.
Когда они приблизились к воротам, Роул приложил все усилия, чтобы облегчить жизнь бедным существам, которых он спасал весь день, следуя теории что предупреждение лучше лечения. Он метнулся впереди Корабельных Деревьев, проскочил ворота, двигаясь так низко и быстро, как мог только кот и испустил соответствующий моменту дерзкий боевой клич.
Впереди раздались удивленные человеческие возгласы, а за его спиной в нескольких ярдах один взрыв от шального выстрела разнес кирпичную кладку, а другой беспомощно царапнул шпилевой пол поодаль.
Гримм Корабельные Деревья и воиннорожденный Бенедикт бегом минули ворота почти одновременно, с наручами наготове. Оба, не замедляясь, выпустили по сгустку энергии в своих оппонентов и Корабельные Деревья попал в одного из врагов прямо в грудь, сбив мужчину с ног и его грудная клетка сломалась с явно слышимым треском костей. Мышонок и человек Кеттл наступали им на пятки, также ведя огонь.
Заряд Мышонка не нанёс никому урона, но, прежде чем прозвучал следующий залп, враги подняли руки над головой и опустились на колени. Это значительно облегчило бы их уничтожение, но почему-то Корабельные Деревья и остальные перестали сражаться.
Роул недоумевал, пока остальные воины Корабельных Деревьев спешили внутрь. Человек Кеттл распорядился отобрать наручи и клинки вражеских солдат и связать их руки, что показалось Роулу излишней подготовкой к перерезанию их глоток. Через несколько вдохов ему пришло в голову, что люди не собираются никого резать. Какой смысл во всех этих сражениях с наручами, если они сразу прекращают драться в тот момент, когда превосходящие по силам дураки решают, что бой закончился?
Роул раздраженно дернул хвостом. Люди.
В такой близости от огня, жар был осязаем, а сильный запах дыма был чуть ли не тошнотворным. Огонь неослабевающим рыком грохотал внутри храма. Теперь, когда появилось время осмотреться, Роул заметил несколько неподвижных фигур в шафрановых рясах, покрытых алыми пятнами, разбросанные по всему саду, словно особенно отвратительные цветочные клумбы.
— Создатель Путей, — выдохнул человек Бенедикт, глядя на трупы. Его глаза заблестели от навернувшихся слёз. — О великий Создатель, покажи мне Тропу, ибо я заплутал и не могу отыскать свой Путь.
Роул подбежал к Мышонку и вскочил ей на руки, чтобы лучше видеть через толпу людей.
— Кэп, — сказал человек Кеттл, кивая Корабельным Деревьям. — Четверо арестованных, без серьезных ран. Говорят, что остальные аврорцы уже ушли. Эти добровольно согласились остаться и ничего не могут сказать о их миссии или о том, где их офицеры.
Корабельные Деревья хмыкнул и покачал головой, глядя на горящий храм.
— Горящая библиотека. Треклятая пустышка. — Он повернулся к одному из своих воинов и сказал:
— Доложи мистеру Криди о случившемся и попроси его немедленно направить сюда пожарную бригаду.
— Есть, капитан, — ответил мужчина и спешно снялся с места.
— Эти ребята могут избавить нас от множества проблем, если начнут говорить. Вы хотите, чтобы я убедил их, Кэп? — спросил человек Кеттл, ударив кулаком по раскрытой ладони.
— Нет времени, — отрезал Корабельные Деревья. — Аврорцы уже далеко. Зачем поджигать библиотеку?
— Диверсия, — предположил человек Кеттл. — Чтобы отвлечь нас от своей реальной цели?
— Это привлекает много внимания, — признал Корабельные Деревья. — Но… Он сощурился. — Что, если это не просто диверсия? Они послали всего лишь тридцать человек на клятую Ланкастерскую чановую. Но здесь они задействовали все свои силы. Для чего?
— Всё это проникновение и атака? — спросил Бенедикт, его голос посуровел и был горьким от боли. — Просто чтобы сжечь книги?
— Книги — это знание, а знание — это сила, — ответил Корабельные Деревья.
— Больше силы, чем в кристальной чановой? — с сомнением в голосе спросил человек Кеттл.
— Кажется, кто-то так думает, — задумчиво проговорил Корабельные Деревья.
Роул услышал слабый звук, привлекший его внимание и повернул голову в том направлении. Через мгновение он снова услышал звук — голос, слабый, задыхающийся от дыма.
Роул тут же повернулся к Мышонку и сказал, — Если это имеет значение, там кто-то выжил. Я слышу их.
Мышонок секунду, с присущей ей очаровательной глупостью, смотрела на него, а затем выпалила его слова человеку Бенедикту.
Глаза человека Бенедикта метнулись к Роулу.
— Где?
Роул наклонил голову к храму и пробурчал:
- Я похож на предсказателя? Отнюдь. Внутри.
Человек Бенедикт встал рядом с Роулом и наклонил голову набок, закрыв глаза. Через мгновение распахнул их.
— Он прав. Мы должны что-то сделать.
— Дым легко убьет вас, — возразил Корабельные Деревья. — Не говоря уж об огне.
Человек Бенедикт стиснул зубы. А затем повернулся и побежал в горящий храм.
— Бенедикт! — вскрикнула Мышонок. Она сбросила Роула, словно мешок гнилых клубней и кинулась за ним. В этот момент добрая четверть крыши в задней части храма грохоча рассыпающимися камнями осела, подняв тучу, взвившихся в безумном смерче, искр.
Сердце Роула неистово забилось, так сильно, что готово было выпрыгнуть через горло. Здание было в огне. О чем думала Мышонок? Это было самоубийственно. Она вообще соображает? Кто будет чесать Роулу ухо по-особенному, если Мышонок превратится в угли и пепел? От одной только этой мысли ему захотелось сесть на землю и свернуться калачиком.
Это была по-настоящему возмутительная грубость. Он должен позволить ей сгореть, если она будет обращаться с ним так бесцеремонно, однако сама мысль о том, что Мышонок сгинет в огне заставила Роула спорить самим с собой.
И без дальнейших колебаний кот рыкнул и бросился прямо в горящее здание.
Глава 57
Шпиль Альбион, хаббл Лэндинг, лесопильный квартал
Майор Эспира оттирал лезвие своего меча белой тканью, пока его люди готовились сжечь это крысиное логово дотла.
Вокруг него со всех сторон оглушающе визжали наручи: его люди держали оборону против граждан Альбиона и странных гвардейцев, которые решили что битва их касается. В этой крысиной норе, похожей на хаббл было тысячи альбионцев и битва в храме, выдалась короткой, но насыщенной. Его отряд уменьшился до почти трехсот пятидесяти человек.
Потерь могло быть больше пока они пробивались через лесопильный квартал, но скорость и внезапность позволили их минимизировать. Хоть они численно и уступали местным жителям, его люди были организованы и действовали слаженно, не сбиваясь в беспорядочное стадо. Самая сложная и опасная часть миссии — ожидание — закончилась. Теперь оставалась честная, без затей драка, в которой не было равных его пехотинцам.
Он стоял посреди торговой улицы, стараясь не замечать существо, носящее имя, Кэвендиш и её ручного монстра. Сарк маячил рядом с ней, как и всегда, безмолвной и постоянной угрозой. Воинорожденный был ранен и истекал кровью, но двигался, словно не замечая, что его предплечья и брюхо выглядят словно нашинкованное кровоточащее мясо под остатками одежды. Женщина держала книгу, единственную, что они вынесли из Великой Библиотеки, открытую на начале, её палец скользил по страницам, а глаза бегали по строчкам; она вела себя так, будто стояла в читальном зале, а не в гуще битвы среди криков раненых и умирающих.
— Сержант, — позвал он, — Долго еще?
— Устанавливаем запалы, сэр, — ответил Сирьяко.
Эспира кивнул и продолжил очищать клинок, умом понимая, что крови на нём уже не осталось. Это занятие просто давало ему передышку, перед тем как он решится отдать следующий приказ.