— Невежливо так говорить о герое.
Роул снова дернул хвостом с неприличным самодовольством.
Бриджит засмеялась и потерлась носом о пушистую голову Роула.
— Он герой. И тиран.
Кот посмотрел на нее и зевнул
Гримм коротко усмехнулся.
— Да, да. Кот, живший на "Опасном", был почти таким же. Он не слишком хорошо повиновался приказами, но нам повезло, что он был с нами.
— Этот, — сказал Роул, глядя на Гримма. — Кажется умнее большинства людей, Мышонок. Я решил, что он может остаться.
— Учитывая, что его корабль повезет нас, — сказала Бриджит сухим тоном, — это кажется очень практичным.
Гримм, казалось, догадался о своей участи и слегка наклонил голову к Роулу.
— К вашим услугам, сэр. А, пункт охраны, отлично.
Их небольшая группа достигла вершины трапа, ведущего к верфи. Над внешней дверью была опущена большая металлическая решетка, и по крайней мере двадцать пехотинцев стояли на страже. Гвендолин Ланкастер явно серьезно относилась к своим обязанностям — она уже была там, тихо разговаривала со старшим сержантом и показывала ему письмо с разрешением Шпилеарха. Сержант выглядел недовольным. Гвен нахмурилась, уперла один кулак в бедро и сказала ему что-то с довольно едким выражением лица.
Обветренное лицо пехотинца покраснело, но он рыкнул и быстро взмахнул рукой. Один из его людей подошел к решетке и начал натягивать веревку. Решетка начала приподниматься, открывая им путь к верфи.
Свет из внешнего мира, почти такой же яркий, как вспышка разряда наруча, залил трап. Со светом пришло дыхание ветра и воздуха, который был намного холоднее, чем привычный Бриджит с детства. В нем был странный запах — дерева, горелого дерева, металла и запах чего-то еще, резкий и свежий. Сердце Бриджит забилось.
Капитан Гримм что-то сказал ей, но она не расслышала. Они поднялись по трапу в остро пахнущий воздух и ослепительный свет.
Он был ярким, болезненно ярким, как внезапно открывшаяся правда, которую предпочитаешь не знать. Ей пришлось зажмуриться, испытав полный шок от ощущения, когда холодный воздух ударил в лицо. Она никогда не чувствовала ничего подобного.
Затем она в панике вспомнила, насколько опасен свет для незащищенных глаз, и слепо зашарила в поиске висящих на шее очков. Одной рукой было непросто справится, но ей, наконец, удалось поднять их к лицу и удержать там дрожащими пальцами.
Темные линзы уменьшили ослепляющую яркость, и она внезапно смогла видеть.
На мгновение она пожалела об этом.
На верфи были сооружения и дирижабли и люди, но это было отдаленно, второстепенно. Она подняла голову и почувствовала, что может просто упасть на землю из-за дезориентации.
Потолка не было.
Не было потолка.
Она взглянула вверх, выше и выше и выше, и ничего не было над головой, ничего, кроме легкой, прекрасной завесы тумана, которая поднималась на бесконечное расстояние над ней. Она чувствовала нелогичную убежденность в том, что она балансирует над пропастью, и что один неверный шаг отправит ее тело лететь в пустоту. Глаза ее рванулись к полу. Она подавила внезапный, ошеломительный порыв упасть ничком и вцепиться мертвой хваткой в твердый каменный пол Шпиля.
— Спокойно, — услышала она капитана Гримма. — Для некоторых, первый раз это шок, мисс Тагвинн.
— Простите, — выдавила она. — Я не собиралась устраивать сцен. Обычно я лучше владею собой.
— Вы держитесь лучше, чем я, — сказал Гримм. — Я расстался с завтраком и не мог смотреть вверх несколько дней.
— И что же вы сделали?
— Я продолжал пытаться, пока не поднял глаза, — ответил он. — Все стало лучше. Не будьте строги к себе, мисс. Это пройдет.
— Думаю, это очень интересно, — спокойным, довольным тоном сказал Роул.
Бриджит подавила что-то среднее между смешком и всхлипом. Она не была уверена, что именно. Головокружение и тошнота еще чувствовались, но было ясно, что эта проблема не решится сама по себе. Небо никуда не делось. Поэтому она сделала глубокий вдох и заставила себя снова поднять глаза.
И смогла увидеть горящий шар, очерченный в тумане. Солнце. Никогда она не смотрела на него так, без фильтрации и рассеивания через полупрозрачные сегменты шпильного камня по окружности хаббла. Ни одна свеча или кристалл не горели так как этот шар.
— Это… — выдохнула она. — Это прекрасно.
Гримм поднял взгляд и улыбнулся.
— Немного мрачновато, — сказал он. — В подходящее время вы увидете как выглядит небо.
— Вы имеете в виду, — спросила Бриджит, указывая, — наверху?
Она повернулась и обнаружила капитана Гримма, который пристально смотрел на нее и спокойно улыбался.
— Там наверху. В глубине синего неба. Если вы думаете, что солнце красиво, подождите, пока вы не увидите его безо всякого тумана. И луну. И звезды. Нет ничего красивее звезд в ясную ночь, мисс Тагвинн.
— Но, — сказала она, — разве это не опасно? Смотреть на такие вещи? Я думала, что люди сходят с ума.
— О, вам понадобятся очки в течении дня; это правда, — ответил Гримм. — Дирижабли плавают в эфирных течениях, а те в свою очередь странно взаимодействуют с солнечным светом. Если кто-то не защищает свои глаза, этот феномен чудным образом влияет на мозг.
Бриджит бросила взгляд на мастера Феруса впереди.
— Это поэтому… человек лорда Альбиона такой… такой странный?
— Он — эфиромант, мисс Тагвинн, — ответил Гримм. — Для большинства из нас потоки эфира текут вокруг нас, как поток воды, текущей вокруг камней. Но некоторых людей эфирная энергия не обходит — она течет сквозь них. Они притягивают ее к себе.
Он покачал головой.
— Очков достаточно для таких, как вы или я, мисс, но для такого человека, как мастер Ферус, защиты нет.
— Он безумен? — тихо спросила Бриджит.
— Как и его ученица, хотя и в меньшей степени, — сказал Гримм. — Мастер Ферус — четвертый эфиромант, которого я встречал. Они все были безумны. Вопрос только в том, видно ли это.
— Ой, — опомнилась Бриджит. — Я не хочу больше докучать вам вопросами, капитан, если у вас есть дела.
Он покачал головой.
— Пожалуйста, мисс, не стесняйтесь. В конце концов, я должен помогать вам. Предполагаю, делиться этими скромными знаниями тоже входит в сферу моих обязанностей. Задавайте свои вопросы.