- Разрешить подняться на борт, капитан?
— Байард, — сказал Гримм, шагнув вперед и протянув руку.
— Мэд, — сказал Байард, обменявшись рукопожатием.
- Боже Всемогущий, дружище, я знал, что "Хищник" был поврежден, но… Вы снова разговаривали с незнакомцами?
— Капитан Кастильо с "Итаски", если вкратце, — ответил Гримм. — Я успел уйти, пока разговор не зашел слишком далеко. Что ты здесь делаешь, Алекс?
— Мы узнали, что ты снова получил ранения, играя в героя во время атаки, и Эбигейл настояла, чтобы я посмотрел на тебя.
Гримм указал на руку.
— Боюсь, слухи преувеличены. У меня уже было это, когда все началось.
— Я помню, — кивнул Байард. — Итак. Ты отразил нападение морских пехотинцев Авроры… одной рукой.
— В основном это сделала моя команда.
Байард шутливо изумился.
— Ну конечно. А ты стоял и критиковал всех вокруг, полагаю.
— Ты меня насквозь видишь.
— Потом новых травм не появилось — от недовольного матроса, например? — сверкнул зубами, улыбаясь Байард.
— Несколько царапин и синяков. Я в порядке.
— Это сильно успокоит Эбигейл, — сказал Байард. -
Теперь поговорим о том бренди.
— Каком бренди?
— Отличный бренди, который ты собираешься налить мне в своей каюте, естественно, — весело сказал Байард, — но его глаза оставались серьезными.
— Понимаю, — кивнул Гримм. — Полагаю, если он поможет быстрее избавится от тебя, это достойная инвестиция. Прошу сюда, капитан.
Байард усмехнулся.
- Подумать только, они еще называют торговых капитанов нецивилизованными.
Оказавшись внутри каюты, Гримм закрыл за собой дверь и повернулся к своему старому другу.
— Хорошо. В чем дело?
Байярд сложил пальцы, будто бы держа рюмку, и нахмурился, уставившись на них в замешательстве.
- Странно. Я не вижу алкоголя.
Гримм фыркнул. Затем подошел к шкафу и вернулся с парой рюмок с бренди. Он протянул одну Байарду. Байард взял ее, поднял и сказал, то же что и всегда, когда они пили вместе:
- За отсутствующих друзей.
— За отсутствующих друзей. — эхом отозвался Гримм и оба выпили.
— Официально, — сказал Байард после. — Совет Шпиля объявил войну Шпилю Аврора.
Гримм нахмурился.
— Неизбежно, полагаю.
— Неизбежно и скверно, — сказал Байард. — Мы уже созываем корабли как первой так и второй эскадры. Умные головы из Адмиралтейства решили оставаться в оборонительной позиции, пока мы не сосредоточим весь наш флот в одном месте.
Гримм поднял брови. Душой воздушной войны была стремительность внезапная и подавляющая. Командир, который сдал инициативу врагу, был командиром, которого вполне можно было бы уничтожить неожиданным ударом прежде чем он успеет отдать приказ вступить в бой, причем выбор времени и места удара оставался за противником.
— Что?
Баярд плюхнулся на тесный диван Гримма.
— Именно. Боюсь, что этот налет ужасно потрепал старого Уотсона.
— Почему?
— Потому что противник затеяли эту атаку, чтобы манипулировать им, и они преуспели. Они дергали его, как куклу на струнах. Если бы только какой-то бедный дурак случайно не бродил рядом с Ланкастерской чановой…
Байард отсалютовал бокалом Гримму.
Гримм закатил глаза.
— …Ответ Уотсона может стоить Альбиону его самого ценного ресурса. — Байард хлебнул бренди. — Поэтому он и проявляет максимальную осторожность, чтобы не попасть в другую такую ловушку.
— Если, конечно, — сказал Гримм, — они не пытаются манипулировать им, заставив приложить все усилия, собирая все наши корабли в одном месте.
— Именно. — Байард вздохнул. — Каждое звено Первой эскадры в настоящее время плавает в гигантском хороводе вокруг Шпиля, ожидая неприятностей, как какая-то кровавая карусель. Некоторые из нас пытались призвать к здравому смыслу, но ты же знаешь старого Уотсона.
— Он довольно хорош в оборонительной тактике, — сказал Гримм.
— Я согласен, — сказал Байард. — Проблема в том, что он довольно плох в оборонительной стратегии. Нам нужно слать корабли, чтобы бить аврорцев в их домашнем небе, заставлять их думать об обороне. Проклятый дурак поощряет их проявлять инициативу.
Гримм нахмурился и сказал,
— Какое отношение это имеет ко мне?
Байард нахмурился.