— Сэр… безопасно ли находится рядом с такими людьми?
— Если бы они были безвредны, подозреваю, Шпилеарх не отправил бы их в зубы Врага, — ответил Гримм. — В этой миссии с любым из нас небезопасно находится рядом, мастер Сореллин, включая вас. Конечно, они опасны. Реальный вопрос заключается в том, можно ли им доверять.
— А… вы доверяете им, сэр?
Гримм помолчал половину квартала, а затем обронил:
— Шпилеарх доверился им. Я тоже готов это сделать.
— Даже не смотря на то, что они безумны.
— Есть сумасшествие и безумие, мастер Сореллин, — проговорил Гримм. — Ферус и Фолли довольно странные и это значительно утешает меня.
— Сэр?
— По моему опыту, худшие безумцы те, кто не кажется странным, — сказал Гримм. — В сущности внешне они вполне спокойны и рациональны. Пока не начнется заварушка. — Он хмуро поймал взглядом глаза Сореллина.
— Позвольте мне сказать так, сэр. Если когда-нибудь вы встретитесь с эфиромантом, который не кажется вам странным, у вас будет достаточно оснований для предосторожности. Эфиромант, который говорит о вещах, которых не существует или не может уследить за днями недели, идет по курсу. Другой, отлично одетый, спокойно разговаривающий и приглашает вас на чашку чая? Этого человека стоит бояться.
Глава 41
Шпиль Альбион, хаббл Лэндинг, вентиляционные туннели.
— Разрешите налить вам чаю, сержант Сирьако, — промурлыкала Кэвендиш.
Майор Эспира поправил свою чашку на блюдце, собираясь с мыслями, и унял тревогу в голосе.
— Мадам, я прошу простить сержанта, но у него есть обязанности, которые он обязан выполнять.
— Ах, — сказала Кэвендиш. — Ну разумеется, долг солдата превыше всего.
Кэвендиш вернулась к плацдарму аврорцев, со своим ручным монстром катящим маленькую тележку. Тележка содержала небольшой складной столик, стулья, скатерть и чайный сервиз, дополненный кипящим чайником для заваривания. Сарк угрожающе нависал с одной стороны стола, за которым Эспира сидел напротив мадам Кэвендиш, а сержант Сирьако стоял позади майора, слегка отодвинувшись в сторону от стула, и внимательно глядел на Сарка.
Эспира старательно игнорировал брызги крови на полу и стенах туннеля, в котором стоял маленький стол. Здесь Кэвендиш и замучила неудачливого дезинсектора. Сирьако с его усиленными чувствами не мог игнорировать при всем желании. Запах крови и ужаса, несомненно, был причиной напряжения сержанта.
— Ступайте, сержант, и проверьте людей, — сказал Эспира. Сирьако был хорошим человеком, но в его нынешнем настроении воин мог высказать что-то слишком резкое, чтобы пережить чай с Кэвендиш.
— Майор — нерешительно произнес Сирьако. Эспира оглянулся, заметив как мужчина перенес свой вес, не отрывая глаз от Сарка.
Сарк, в свою очередь, не смотрел ни на кого. Седой воин просто стоял, расслабившись, будто присутствие вооруженного и опасного рожденного воином напряженного пехотинца имело для него не большего значения, чем цвет ткани, которую он расстелил на столике за минуту до этого.
И пока Кэвендиш находилась здесь, это было не так.
Эспира подавил дрожь.
— Это приказ, сержант, — спокойно сказал он. — Осмотрите людей. Поставьте охранника в начале туннеля, чтобы нас не потревожили. Выполняйте.
Эспира почти слышал, как крошатся зубы сержанта.
— Да, сэр, — выдавил он и, отдав честь, вышел прочь.
— Он кажется слегка невежливым, майор, — неуверенно произнесла Кэвендиш.
— Боюсь, сержант слабо разбирается в тонкостях приличного общества. Кроме того, он был ранен при попытке уничтожить кристальную чановую Ланкастеров, — ответил Эспира. — И подозреваю, он испытывает боль сильнее, чем признает.
— И он полезен вам?
— Незаменим, — заверил он ее.
Кэвендиш отхлебнула чай.
— Полагаю, можно сделать скидку. Он, в конце концов, воинорожденный. Мы не можем ожидать, что они будут поддерживать безупречное самообладание до бесконечности. — Она взглянула на Сарка и пробормотала, — Неизбежно проявляется зверь.
На секунду Эспира как будто увидел в пустых глазах Сарка тлеющий огонь. Кровавые пятна на стенах отражали неверные блики осветительных кристаллов на столике.
— Вы так уверенно об этом говорите, — сказал Эспира. — Чай превосходен.
— Благодарю вас, майор, — сказала Кэвендиш с улыбкой, которую кто-то мог принять за настоящую. — Это моя личная смесь. Я сама ее приготовила.
Эспира изо всех сил старался не допустить, чтобы его улыбка показалась искусственной. У него было четкое ощущение что он точно не хочет знать что такая сумасшедшая, как Кэвендиш, подмешала в этот чай.
— Мадам, вы очень щедры.
— Это еще предстоит выяснить, — пробормотала Кэвендиш. — Враг здесь, майор.
Эспира поднял брови. Он отхлебнул чай и нерешительно уточнил:
— Этот шпиль дом альбионцев, мадам.
Она нетерпеливо щелкнула пальцами.
— Все население Альбиона не сможет помешать моим планам, — воскликнула она. — Но есть и другие силы, другое сознание, заявляющее свои права на этот хаббл. У него хватит мощи не допустить нас до наших целей, если мы не сможем столковаться.
— Могу ли я предположить, мадам, что это и есть цель вашего визита?
— Очевидно. Пришло время принять меры на случай непредвиденных обстоятельств.
Эспира откинулся на спинку стула, одновременно, обеими руками поставив чашку с чаем.
— Мадам, — медленно сказал он, — время нашей атаки должно быть точным. В противном случае у нас не будет поддержки Армады или каких-либо средств к спасению. Любое выступление, которое мы предпримем до назначенного часа, ставит под угрозу весь план.
Кэвендиш взглянула на него поверх своей чашки и выражение ее лица стало совершенно невыразительным.
- Майор. Я начинаю разочаровываться в вас из-за недостаточной мотивации. Должна ли я изыскать способ увеличить её?
— Мадам, со всем уважением, я должен напомнить вам, что мои люди солдаты, не шпионы. Они хорошо сражаются, но у них нет ни навыков, ни опыта, чтобы достаточно долго сливаться с населением Альбиона. — Он прочистил горло. — Я даже могу предположить, что вы с вашими ресурсами лучше выполните такую задачу.