Проблема с людьми в том, что они слишком умные. Никогда не знаешь, какую глупость придумают. Едва я прибыл к Южным Воротам, как понял — зря. Лишний я тут. Правы были мои советники, не надо было сюда лезть.
Толпа кучевряжилась и завихрялась, как снег во время бурана. Кто-то бежал в город, кто-то наоборот, рвался наружу. По дороге мне встретились горцы. Десятка четыре, под началом Лардо.
— Почему без приказа привел сюда людей! — сорвался я на него.
— Прошел слух, что тут драка, — пожал плечами этот хитрожопый. Два шрама опускали уголки его губ, делая рожу горца прямо таки зверской. А может, такое впечатление создавалось из-за особенного, хищного выражения его глаз. Такой отстраненный интерес, как у уличной кошки, когда она смотрит на мышь. Лардо почуял добычу и не смог остаться в стороне. Надо будет наградить Марцила за то, что тот не оставил вверенные ему участки. Причем наградить показательно и щедро.
— Веди своих людей на стены! — прошипел я, безуспешно давя бушующую внутри злость. Давно я так не злился. Наверное, в этом мире почти никогда. Скорее всего это была защитная реакция. Меня терзали неуверенность, беспокойство и даже страх. И в ответ организм Магна выдавал однозначную реакцию — «бей». Вариантов «беги» у этого мутанта не было.
Злость плохой советчик. Я в книжках читал. Но сделать с собой ничего не мог. А когда встретил перед самыми воротами «сотню» Текка, злость переросла в звенящую ярость.
— Что. Ты. Тут… — начал я давить из себя слова, когда Текк, поигрывая своей монструозной киркой вышел из строя бородачей и подошел ко мне. Коривиэль, чуя мое настроение, змеиным движением попытался цапнуть Текка за лицо. Долгобород небрежно выдал леща моему коню. И я, и Коровка опешили от такой наглости. Текк сказал:
— Я так мыслю, что те всадники этих дураков порубают. И когда городские назад, к мамкам побегут, ворота закрыть забудут. Потому я часть людей в башни послал, а сам с остальными тут встал. Чтобы фрейские в город не прорвались.
— Правильно, — выдавил я. И двинул коня дальше.
Когда я немного привык творящемуся вокруг хаосу, я понял, что он имеет внутреннюю логику. Людей вокруг было много. Думаю, не меньше тысячи. Может и две. Но все они были, в большинстве, разбиты на маленькие группы по десять-двадцать человек. И каждая из таких групп действовала по своему разумению. Часть, в основном те, кто был вооружен арбалетами, забрались на стену. Часть толпилась у ворот, не выходя за них, видимо рассуждая так же как Текк. Ну и часть вышла за стену.
За стеной все было еще хуже. Тут уже пустили кровь. Из сбивчивых объяснений одного из аристократов, подскаквших ко мне, я понял что горожане уже успели отбиться от авангарда рыцарей. Разумеется, аристократ все заслуги приписывал всадникам. Среди толпы пеших и в самом деле сновали человек пятьдесят конного «феодального ополчения» из Караэна. На вид крайне сомнительно, чтобы они могли противостоять рыцарям. Боевых лошадей штук десять, остальные обычные, ездовые. У половины всадников не было копий, у нескольких даже шлемов. Сносно одоспешены было всего человека четыре.
Я глянул в сторону лагеря Короля. Из него медленно вытекали ручейком всадники. Не так уж и много, может сотни четыре конных и пара сотен пеших. Правда, именно рыцарей, на вскидку было не меньше сотни. Непривычное соотношение. Обычно рыцарей совсем мало. Один к пяти, а то и к семи. Ну а пехоты всегда значительно больше, чем конных.
То, что враг зашевелился, видел не только я — толпа резво засуетилась, и сотни людей ломанулись в город, тут же создав пробку в воротах. Некоторые, самые умные или самые трусливые, побежали вдоль стены. Надеясь добежать до других ворот. Но большая часть осталась.
Сердцем оставшихся на месте, решивших попробовать рыцарей на прочность, горожан была сплоченная группа под знакомым мне знаменем с пивной кружкой. Пивовары. Их было сотни две. Сравнительно мало, если люди встанут вплотную друг к другу. Они бы все поместились на парковке для восьми машин. Приказы там раздавались женщиной, чье красивое лицо было просто таки воплощением решимости.
Гильдия пивоваров стояла на месте, и даже окапывалась. Рыли они, понятно, не окопы, а канаву вокруг строя. А уже к этой монолитной группе налипали другие отряды. Некоторые были неплохо вооружены и прятались за развернутыми боком телегами. Другие были поголовно одеты в обычную одежду, разве что в войлочных шапках, и вооружены дубинами.
Аристократа оттеснил появившийся неизвестно откуда Фредерик.
— Стопчут, — сказал он мне. Я не стал уточнять, кто и кого. Я тоже не верил, что эта толпа выдержит удар.
— Вы бы, сеньор Магн, ехали в город. И ворота за собой закрыли, — посоветовал мне как всегда угрюмый перед боем, Нычка.
— А вы что думаете делать? — спросил я наемника.
— Я отряд вон там спрятал, — небрежно кивнул головой в сторону сельской застройки Фредерик. — Может горожане бойцы и так себе, зато наживка из них отличная. Половим рыбку. Ставлю дукат против сольдо, хоть один дурак из королевства, да отобьется от стада!
— Кто возьмет графа из Фрей, станет богачом! — хохотнул Нычка.
— Подарим вам новую кирасу! — оскалился с другой стороны Ворон. И этот тут.
Все заткнулись. Это он ляпнул не подумав. Можно и оскорбиться. Кираса у меня была старинная, со следами многих битв. Вокула где-то выкопал в замен той, которую Фро погнул. Вся покрытая узорами — похоже, резьба по металлу. Красивая вещь. Однако, видимо, для опытного взгляда недостаточно солидная. Хорошо хоть шлем с золотыми украшениями — подарок двоюродного дяди, в знак извинений. Мда, в сравнении с комплектами рыцарей Королевства и в самом деле выгляжу каким-то потасканным. Хотя, мне хочется думать, и более опытным.
Пока вокруг меня кипела жизнь — я прибыл сюда во главе свиты в десяток всадников, а сейчас рядом уже отиралось не меньше полусотни — Сперат успел смотаться к пивоваром. Пробился обратно ко мне, наклонился поближе, не обращая внимания на раздраженный всхрап Коровки и сказал:
— Поговорил я с этой Аньей. Упертая баба. Не хочет в город идти.
— Пешие уже и не успеют, — громогласно заявил Белый Рыцарь. Он уже был в шлеме, хоть и с открытым забралом Слух как у Гвены. Кстати, где она? Белый подъехал ко мне ближе, пуская блики от белой эмали доспеха и сказал, немного тише:
— Бедняги. Они хотели потешить потешить свою гордыню, а им придется принять бой и умереть. Осталось решить, присоединится ли нам в их выборе?
Я снова посмотрел в сторону приближающегося врага. Рыцари Королевства ехали медленно. И кони почти брели. Экономили силы. И потихоньку забирали в сторону от стен. Что не удивительно — на стенах было полно стрелков. Подождите, у них там что, резерв?
Я привстал на стременах. Коровка после моего лекарского рукоблудия раздался вширь и прибавил в росте. Насколько помню, боевая кобыла Фредерика была в первый день даже немного повыше Коровки. А сейчас явно ниже на несколько сантиметров. И все равно этого не хватило, чтобы взглянуть поверх голов других всадников. Из-за высоких шлемов, у некоторых еще и с плюмажами, толком не видно.
— Сперат постой рядом. Коровка, на месте!
Уж не знаю, подействовал на коня мой грозный окрик, или Коривиэль просто в очередной раз залип, но он дал мне возможность осторожно вытащить ноги из стремян и встать на седло. Придерживаясь за плечо Сперата, чтобы не свалиться, я вглядывался в приближающихся врагов. Да, абсолютно точно, там два отряда. Один явно притормозил, и оставался в тылу. Меня это искренне удивило. Чтобы прямо вот так, два отряда, слушаются команд… И не бегут наперегонки в бой. Магн бы уже пришпорил коня в надежде первым запачкать меч в крови. тем более что тут одна пехота, бояться особо нечего. опасаться — да, но не бояться. Всегда можно разорвать дистанцию, главное чтобы коня не удили. Не думаю, что в Королевстве рыцари сильно отличаются по темпераменту. Кто-то их прямо таки за яйца своим авторитетом держит. Причем таких авторитетных там минимум два.
— Сэр Белый! — рявкнул я, перекрывая гомон вокруг. — Чей стяг зеленый с золотым?
— Сэр Ивэйно носит эти цвета! — тут же доложился Белый Рыцарь. — Конечно, как Король он должен идти в бой под Белым знаменем Фей. Однако, Белое знамя поднимают только когда битва несет с собой праведную месть или благородную цель…
Белый решил остаться на моей стороне из-за Адель. Как я уже знал, он приходился ей дядей. И остро переживал, что сделав такой выбор, он пошел против Короля. Поэтому постоянно пытался оправдать свое предательство короны ради семьи, особенным благородством. Не слушая его, я плюхнулся обратно в седло.
— Часть обходит под дуге и ударит во фланг, — сказал я Фредерику. Собственно, больше мне особенно не с кем было поговорить на тему войнушечки. Увы, но когда дело касалось чуть большего, чем поножовщины сто на сто человек, в Караэне тут же ощущался острый дефицит опытных кадров. Я продолжил:
— Сам Ивэйн ведет… — и я запнулся. Тут не было нужных терминов. Были «левое крыло», «правое крыло» и так далее. В общем пришлось вывернуться. — Собрал под своим стягом часть рыцарей. И будет держать их в отдалении. Думаю, в его намерения входит ворваться в город, после того как основная часть его войска свяжет боем ополчение у стен…
Фредерик в свою очередь привстал на стременах, с явным сомнением вгляделся в приближающихся врагов. Даже шлем с пышным плюмажем снял, чтобы не мешался.
— Будет удивительно, если он выполнит задуманное, — наконец сказал он. — Впрочем, мне пора. Встретимся после битвы! Пусть нас покроет слава!
И с этими словами мой опытный генерал умчал прочь. Его скепсис вполне оправдан — Фредерик буквально эталон преданного служаки. Я слишком хорошо ему плачу, еще и одариваю землями, и главное, я залог его процветания в Караэне. И что он делает? Он буквально занимает выжидательную позицию. Он не солдат моего мира, он сольдат, от слова «сольдо». Его задача убивать для меня, а не умирать за Караэн. Уверен, если битва будет складываться плохо, он не отдаст приказ атаковать. Его отряд — его средство производства, то что и делает Фредерика значимым. Его люди практически братство. Закрытое сообщество по получению прибыли с тесными внутренними связями. Без них он никто. Он не будет рисковать своими людьми.
В большей или меньшей степени это относится ко всем, кто тут собрался. Готов поставить сольдо против дуката, если слишком уж суровая начнется рубка, все эти пестрые всадники вокруг, которые сейчас размахивают оружием и задиристо выкрикивают оскорбления и угрозы моим врагам — разбегутся. Рядом со мной останется Сперат и пара латников, приданных мне Леоном. Эти будут драться до конца, поскольку они буквально часть меня.
А если я замыслю некий сложный маневр, и поведу этот сброд в обход, они рассеются по дороге. Частью из-за нервов — струхнут и отстанут. Частью — из-за непривычки действовать совместно. Надо будет охоту устроить, для отработки совместных маневров.
— Мой сеньор! — крикнули рядом. Я оглянулся и увидел Эскера. Он спрыгнул с коня и упал на колено, склонив голову. — Я услышал что город в осаде и прискакал. Прошу вас, простите мой позор и…
Эскер слегка переволновался после встречи с Пожирателем и решил, что я помер. Что хуже, он поделился своими умозаключениями со всеми, кто хотел его слушать. После моего возвращения он сидел безвылазно в замке Дар. Хотя я послал через Вокулу гонца с письмом, в котором объяснял, что не держу на него зла. Учитывая, что в той заварушке погибли его брат и отец, то это даже я ему должен. Я глянул в сторону вражеских всадников. Они все сильнее забирали в сторону, и уже начали потихоньку набирать скорость. Эх Эскер, как же ты не вовремя! И тем не менее, в этом мире жесты часто важнее слов, а слова иногда важнее дела. Я соскочил с Коровки, обнял Эксера на глазах у всех и проникновенно заглянул ему в глаза:
— Я рад видеть тебя живым, мой верный рыцарь! — сразу обозначил я свое отношение к нему и подтвердил привилегии. — А теперь в седло, и не отставай от меня!
Загнать городское ополчение за стены я уже не смогу. Это не солдаты моего мира, чтобы споро и быстро построиться в колонну и втянуться в ворота. Да даже у дошкольников больше привычки к дисциплине, чем у этих подетски непосредственно желающих драки мужиков. Печально, что вместо меня это сделают рыцари Королевства Фрей. В процессе, затоптав половину вышедших «повонзаться» горожан, надо полагать. И с этим я тоже поделать ничего не смогу. И тут мое внимание привлек стоящий совсем рядом, обнесенный стеной, фруктовый сад. Судя по тому, что над стеной то и дело мелькали головы, там тоже были горожане.
Он стоял чуть на отшибе и как будто нарочно прикрывал криво и косо выстроившемуся ополчению правый фланг. Если засевшие в этом импровизированном укреплении люди проявят активность, они вполне смогут серьезно ослабить натиск тяжелой конницы. Рыцарям королевства придется объезжать сад, терять разгон и строй. А если там есть арбалетчики, то они даже смогут нанести урон. Ранить боевых коней, может даже убить пару вооруженных слуг. Если только всадники Короля не решат для начала выбить пехоту из этого сада. Если… Слишком много если… И все же, это было единственная возможность сделать хоть что-то для жаждущих крови горожан. Чтобы они нахлебались своей.
Я направился к фруктовому саду. За мной толпой огромной поскакало все конное ополчение. Краем глаза я отметил, что мои подозрения вполне оправдались — до сада было метров сто, и полсотни всадников умудрились размазаться по этой сотне метров, как сопля по локтю.
Может дело бы поправило, если бы у меня было знамя — как у гидов, чтобы туристы не терялись. Тут тоже так принято. Но я как-то забываю о этой важной детали.
Доскакав до стены фруктового сада я, впервые за этот день, вдруг почувствовал что-то родное. Как будто нащупал в жидкой грязи твердую почву. Кто-то затейливо ругался и одновременно командовал. Меня потянуло на голос, как мотылька на свет.
Мои ожидания оправдались — я наткнулся на того, кого вполне можно бы было принять за сержанта. Если одеть его в форму. Местный вариант младшего офицера был облачен в какую-то стеганую безрукавку под страшненькой кольчужкой, и с потрепанным кавалерийским северным шлемом, сдвинутым на затылок, на голове. Рожа не такая тощая, как у остальных, глазки маленькие и злые. Наличие щек — верный признак мелкого ремесленника. Эти жрали чаще остальных. Кольчуга у него, конечно убогая. Я бы побрезговал такую одевать. Понятно, что трофей, но он как будто не с трупа врага её снял, а из задницы вытащил. Мало того что железо говно, еще и ухаживать не умеет.
Меня он не замечал — орал. Я даже заслушался. Прямо вот командирский голос. Снова родным чем-то повеяло. Поняв, что он требует воды, я протянул ему кожаную флягу с вином, которую слуги всегда вешали мне у седла. Внезапно, флягу перехватил еще один «пухляш», стоявший на стене сада рядом с глянувшемся мне «сержантом». Пухляш — это я образно, конечно. Вряд ли у него было больше пары килограмм лишнего веса. Но на фоне обтянутых кожей костистых лиц остальных простолюдинов, это было сильно заметно.
— Имя! — рявкнул Сперат суровым басом. Это чтобы привлечь внимание. Привлек. Мужичок в кольчужке посмотрел на меня и обомлел. Стена, на которой они стояли, доходила Коровиэлю примерно до холки, так что я мог легко рассмотреть, что было внутри сада. И мне понравилось увиденное. У входа были наскоро сделанная баррикада из рогаток. На которые пустили растущие тут же деревья. За стеной были сооружены подмостки для стрелков. Сами стрелки расставлены у стены, а у входа люди со щитами и копьями. Прямо таки образцовая организация.
— Повтори, — я понял, что «сержант» назвал своё имя. Но я его пропустил.
— Сердце льва! — снова повторил он северное имя, с ужасным акцентом.
— Мне нравится, как ты тут командуешь! Сперат, награди его, — рявкнул я, чтобы немного растопить лед в нашем общении.
Мой оруженосец без слов сорвал с пояса кошель и бросил его Сердцу, если этого горластого и вправду так зовут. Тут иногда к именам относились легче, особенно простолюдины — вполне могли назвать себя не тем, под которым его знали, а тем, которое больше нравится.
У Сперата на такой случай было заготовлено несколько кошельков — еще отцовская хитрость. Важно быть щедрым, очень важно. Но ведь никто не мешает быть щедрым с умом. В увесистом кошельке было около двадцати сольдо серебром и крупной медной монетой. Почти дукат. Солидно, но не обременительно.
— Так я э то… Спасибо сеньор! Я ведь не один! Я же с Мальтом! — и человек, которого я уже мысленно определил в сержанты своей будущей регулярной пехоты, показал пальцем пальцем на хмыря, который перехватил мое вино. Названный Мальтом кивнул. Потом судорожно глотнул вина. Громогласно отрыгнул. Если бы не несчастное, испуганное лицо, я бы подумал что он хамит. Он открыл рот, но до меня не донеслось ни звука.
— Он же тут вообще… Это ж… Мальт-то! Ох уж он у нас ого-го… Давайте, говорит… Ну мы как давай! — мой сержант вконец сбился на простонародный говор. Поэтому в армии и выстраивается заново понятийные аппарат и заучиваются команды. В волнении люди мелят всякую чушь и понять их решительно невозможно. Если вообще говорить могут, этот Мальт например, похоже себе громкость случайно на ноль поставил. Он снова попытался что-то сказать, но мне было некогда. Рыцари Королевства начали разворачиваться в боевой порядок, по пути топча посевы и снося конями хлипкие заборы, которые не смогли перепрыгнуть.
— Сейчас вас ударят, — я хотел сказать «с запада», но решил не умничать. И просто показал пальцем — Оттуда. Бояться не надо, на стену они не полезут, они просто пойдут мимо вас к пехоте. Ваша задача удержать эти стены. Три атаки. После третей атаки я ударю им в тыл. То есть, нападу на них со спины. Мне нужно, чтобы вы их отвлекли. Три атаки! — я для наглядности показал три пальца. — Ясно⁈
— Какой же красивый у вас доспех, сеньор, — неожиданно обрел звук Мальт. Голос у него был сорванный. Похоже и в самом деле тоже командовал.
— Удержишь три атаки, тебе подарю! — сказал я. Натянул поводья, разворачивая перебирающего в предвкушении близкой драки коня. — Вы, главное, не давайте им спокойно мимо вас ездить! Слышали? Мне надо чтобы вы их прямо на себя отвлекли! Хоть говном в них кидайте! Все ясно⁈
— Я… Мы… Сеньор! — у Сердца Льва, лицо было, как будто я ему свое сердце для пересадки отдал. Столько благодарности, кошелек к груди прижал, как родное. Старательно игнорируя нарастающий шум приближающейся тяжелой конницы, я хлопнул его по плечу и рванул к городу. Я однажды побывал под ударом рыцарей. мне хватит.
— Взывать к доблести черни? — крикнул мне скачущий рядом Белый. — Не могу понять. Это глупость разума или благородство сердца?
Умудрился подслушать. Коровка ненароком сбил грудью замешкавшегося на дороге пехотинца с коротким копьем. Бедняга с воплем отлетел в сторону. Останавливаться и извиняться я не стал, хотя мне и было стыдно. Зато остальные пешеходы сразу резво стали разбегаться с нашей дороги. Люди были рассыпаны по полю как горох, я с трудом угадывал боевые порядки.
— Доблесть как золото. Редка но может оказаться спрятана у любого. Просто дать повод его достать, — наконец ответил я Белому рыцарю. Мы заехали в ворота, и тут же свернули в сторону, освобождая проход.
— Постройте людей у стены. Вперед тех, у кого есть копья! — рявкнул я Белому и Эскеру. Тот. кажется, все еще пользовался определенным авторитетом в Караэне. Я тоже предполагал, что рыцари Короля попытаются прорваться в город. А городские ворота не достроены. Просто дубовые створки. Нет хитрых отсечек, нет даже падающей сверху решетки. Закрыть ворота сейчас — обречь на гибель людей за стенами. Скорее всего, придется закрывать тяжелые створки уже когда часть врагов прорвется за них. Я тяжело вздохнул. Я хочу карты и цветные фломастеры, и вдумчиво все распланировать. Хоть раз. Ну почему у меня все битвы постоянно как-то неожиданно начинаются?