Часть 3 Эскалация
Глава 1 Разработать план
Военный автомобиль завис в метре над землёй и с пассажирского места на землю спрыгнул Егор. Он посмотрел на часы, дал гвардейцу за рулём знак рукой, и тот поднял машину в воздух и улетел. Перешагивая через одну ступеньку, главнокомандующий поднялся ко входу в особняк, прижав к себе папку с планами и документами, которые, во избежание возможной утечки, были напечатаны на бумаге в единственном экземпляре. Окинув окрестности взглядом и глубоко вздохнув от нахлынувшей ностальгии по тем временам, когда он был одной из Восьми масок, Егор вошёл внутрь.
Сейчас это место использовалось совсем для других целей. Неделю назад в городе началась гражданская война между сторонниками старых порядков, существовавших уже тысячи лет, и теми, кто хотел сломать этот толстый лёд. Ваня, посовещавшись со своими новыми друзьями, решил, что на время открытого конфликта нужно сосредоточить всю власть в руках одного человека, дабы облегчить принятие ключевых решений и упростить отдачу приказов. На следующий день они совершили открытый государственный переворот, убив тем самым двух зайцев: взяли город под свой контроль и спровоцировали всех недовольных на открытые действия. Теперь, в особняке, где раньше проходили собрания Масок, был развернут главный штаб трутней и их сторонников с Ваней во главе.
Зайдя в холл, Егор первым делом увидел Павла Валерьевича. Он о чём-то разговаривал с ещё одним молодым мужчиной, время от время делая глоток из хрустального стакана с водой.
— Мы ещё не начали? — подойдя к ним, спросил Егор, — я думал, что опаздываю…
— Да, ты опоздал на три минуты, — сказал его друг, — но Мария задерживается ещё сильнее, а без неё мы начать не можем.
— Ну вы, военные, всегда чем-то заняты, — сказал третий собеседник, стряхивая пылинки со своей черной рубашки.
— Ха, — неожиданно усмехнулся начальник полиции, — только сейчас дошло, что четыре взрослых человека идут докладывать семнадцатилетнему пацану. Что-то я как-то упустил момент, когда мы стали его подчиненными…
— Ты прав, — ответил Егор, — и именно поэтому я обожаю заводить дружбу с молодыми трутнями. Все они горят амбициями, и никогда не знаешь, к чему приведёт это неожиданное знакомство.
— Не то слово, — поддержал его третий мужчина, — все важные посты в городе занимает именно молодежь, но с возрастом их пыл постепенно гаснет, и они начинают искать местечко поспокойнее, давая дорогу следующему поколению. Мне кажется, что именно благодаря этим двум факторам: горячей крови и системе рабочих и трутней наш город процветает…
— А теперь, — перебил его Егор, — пришла горстка недовольных с их бессмертным повелителем жуков во главе, которая хочет всё это разрушить. Боюсь представить, что будет, если им удастся захватить власть…
К ним незаметно подошла девушка, ровесница Егора, в гвардейской форме. Она отдала ему честь и вежливо поклонилась остальным.
— Прошу прощения за опоздание, как раз перед самым отправлением я получила очень важные данные, — она потрясла в воздухе небольшой папкой.
— Ничего, генерал. Пойдёмте, Ваня нас уже заждался.
Они поднялись по лестнице и зашли в зал собраний. За круглым столом, на своём старом месте и всё в том же костюме с чёрным галстуком, сидел Ваня. Он пристально изучал большую карту города, которая занимала две трети площади всей столешницы, молча кивнул всем вошедшим и подождал, пока они рассядутся.
— Протокол ведется? — Ваня обратился к гвардейцу, стоявшему в углу комнаты за каким-то странным устройством.
— Так точно.
— Тогда давайте для начала устроим небольшую перекличку.
— Генерал Мария Смит, — начала девушка, как самая младшая по званию, — глава штаба разведки и контрразведки.
— Павел Соловьёв, начальник полиции и внутренних войск.
— Виктор Мельник, первый управляющий «Гражданина».
— Егор Смирнов, временно исполняющий обязанности верховного главнокомандующего.
— Глава заседания Иван Петров, временно исполняющий обязанности городского главы. Ну, что мы имеем за первую неделю гражданской войны? Предлагаю начать с общественного настроения.
— Сегодня я с полной уверенностью могу заявить, — взял слово начальник полиции, — что, исключая запад, открытых недовольных в городе почти не осталось. С трутнями проблем не возникло вообще никаких — наши резкие методы им не понравились, но все они быстро признали наши действия и ликвидацию совета правильным решением. На рабочих же довольно сильно подействовали речи Роберта, и, по началу, опасность была довольно серьёзная, но стоило нам пустить информацию о его связи с Морфами, ужесточить наказание за участие в беспорядках, и устранить самых буйных провокаторов, как недовольство сразу пошло на спад. Треть поверила прессе и сменила свою точку зрения; треть мы запугали, и они переключились на интернет, где побугуртят ещё пару месяцев, а затем затихнут; ну а последнюю треть мы разгоним силой. Беспорядки продолжаются до сих пор, но через одну-две недели во всём городе будет спокойно.
— Рад это слышать, — сказал Ваня, — а как настроение на Стене?
— Практически идентично городскому. Мы полностью потеряли западный участок — весь рабочий личный состав и офицеры перешли на сторону Роберта, а трутни, гвардия и те, кто просто отказался, были убиты. Однако на остальных участках волнения удалось довольно быстро подавить: пропаганда, трибуналы и показательные расстрелы вправили солдатам мозги. Конечно, общее настроение и дисциплина оставляют желать лучшего, но это дело времени.
— Отлично, значит на сегодняшний день мы контролируем весь город, за исключением его западной части?
— Да, — синхронно ответили Егор и Павел.
— Хорошо, теперь перейдем непосредственно к ней. Насколько сильно мятежникам удалось продвинуться?
— Пока мы были заняты другими районами, — снова включился начальник полиции, — врагу удалось подобраться почти вплотную к центру. С флангов их остановили четвертый и второй районы трутней — мы хорошо их укрепили, и они выдержали первый удар мятежников, однако третий район находился непосредственно на западе, прямо на линии наступления. Мы не успели принять мер, и он был захвачен, а все находившиеся там трутни, около сотни человек, убиты. В общем, как видно на карте, неприятель основательно «вклинился» в наши позиции, но сейчас его наступление полностью остановлено. Основная проблема в том, что за всю историю города мы сталкиваемся с открытым восстанием впервые — у нас нет специальных средств и снаряжения для уличных боёв, а на их разработку потребуется время. Несмотря на это, мы уже начинаем прорабатывать планы контрнаступления.
— Думать об этом пока ещё рановато… — задумчиво протянул Ваня, поправляя галстук, — Виктор, скажите, какая инфраструктура сейчас находиться в руках повстанцев? Они захватили что-то важное, без чего всему городу придётся туго?
— Нет, — перебирая документы пробормотал он, — мы подготовили для вас отчёт. Сейчас в руках Роберта находится: два пищевых комплекса, которые могут свободно обеспечить его провизией; три полицейские базы с техникой и снаряжением, а также ещё часть второстепенной городской инфраструктуры. Вот полный список, — он протянул Ване отчёт и тот глазами пробежался по нему, — и ещё важный момент. Один из четырех автономных заводов Скорпов находиться непосредственно на линии фронта. Я, конечно, не военный эксперт, но думаю именно там мятежники нанесут следующий удар.
— Да, предлагаю обсудить это. Мария, как настроение на западе, и какие сюрпризы нас могут ждать?
— На захваченных территориях не работает система «Гражданин», но это логичный ход с их стороны — мятежники хотят избавиться от трутней и всего, что они создали, поэтому вместо «Гражданина» они решили создать свою общественную систему. Однако люди всё так же продолжают ходить на свою работу, только теперь они делают это с улыбкой на лице и платят за каждый пункт своих расходов отдельно, а не единую сумму раз в месяц.
— Нам удалось проникнуть в их штаб?
— Подкуп и шантаж могут всё, — торжествующе сказала девушка, — особенно среди рабочих. В прямое окружение Роберта нам, пока, пробраться не удалось, но несколько информаторов из его «второго круга» у нас уже есть.
— Какими силами они располагают?
— Сам Роберт — ферзь и король в одном лице — он сражается на передовой за целый полк и ведет за собой в бой своих людей; шесть Скорпов — все командующие отрядами на западном участке погибли в результате импульса, поэтому ими руководит самый опытный пилот; выжившие военные со Стены и добровольцы из народа. Из снаряжения у них есть то, что было на Стене и на захваченных полицейских базах. Как уже сказал господин первый управляющий, прямо на линии фронта стоит завод Скорпов. Если мятежникам удастся захватить и его, то в их руки попадет источник мощный военной техники — эта фабрика может без всякой посторонней помощи и поставок производить до 5 машин в день.
— Хорошо, но давайте прежде чем мы перейдём к разработке конкретных планов обсудим последний вопрос: верховный главнокомандующий, как дела за Стеной?
— Плохо. С момента начала восстания все участки Стены, кроме западного, непрерывно атакует Небесная Кара и Морфы. Если не придёт очередной S класс, то мы справимся, но на это уйдут все наши силы и ресурсы, и, в случае чего, у нас не получится отправить Скорпов вам на подмогу. Резервы тают очень быстро и нам нужны ВСЕ машины, в том числе и поступающие с заводов.
— Я вас понял, защищайте город от внешнего врага, думаю мы справимся без сил обороны. Только скажите, как на вас, в случае чего, отразится гипотетическая потеря одного из заводов?
— Если бы у нас в руках была вся Стена, то дело было бы отвратительным, но в текущей ситуации, когда мы контролируем лишь три четверти кольца, потеря одной фабрики не критична.
— Ну и отлично. Теперь предлагаю наметить наш дальнейший курс. Роберт, без сомнения, связан с Морфами и Небесной Карой, но как именно — неизвестно. Первостепенная задача на данный момент — выяснить это и найти его слабые места.
— Рабочие — это крайне предсказуемая людская масса, — взял слово Егор, — поэтому я предлагаю поступить так…
***
Ночную тишину прифронтовой зоны умиротворяло лишь слабое потрескивание медленно сгорающих дров. Небо над городом на пару секунд осветилось вспышкой Небесной Кары. Поток метеоритов пролетел с запада на восток и упал в нескольких километрах за городом. Ребята, сидевшие у небольшого костра за массивной баррикадой, на секунду прервали свой разговор и посмотрели наверх.
Проводив взглядом последний метеорит, Вася вернул свои пальцы на струны и начал тихонько импровизировать, на ходу придумывая мелодию. Все трое носили всю ту же военную форму, но вместо логотипа гражданина на правом плече, у них красовался шеврон с тремя большими красными буквами «ЗОА» — Западная освободительная армия. За их спинами прямо посреди дороги ровным рядом стояли шесть Скорпов. Ребята несли ночное дежурство и, в случае чего, должны были поднять по тревоге все экипажи, которые спали в доме неподалёку. Но, по словам Самсонова, ничего серьёзного в эту ночь не планировалось, и они просто коротали время за разговором.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, — сказал Петя, — скучаете по дому и прошлому?
— Сложно сказать, — Вася говорил, не отрываясь от игры, — там не было чего-то особенного, но осталось много всего родного, чего очень сильно недостаёт в этом городе — родители, деревня, живая природа. Здесь у меня началась новая жизнь, о которой я так давно мечтал, но от возможности вернуться на недельку или две я бы не отказался…
— Но и эту жизнь я бы не назвала прекрасной… — сказала Рита, не отводя своего взгляда от пальцев Васи, — почти все наши новые друзья мертвы, Ваня вообще про нас забыл и стал местным диктатором, а мы, участвуя в этой гражданской войне, каждый день рискуем отправиться на тот свет.
— Ну а что нам ещё остаётся, — Петя пожал плечами, — зато в моей жизни наконец-то появился смысл — раньше я целый день сидел дома, играл в комп и варился в своих мыслях, а теперь у меня есть вы двое, и мы, чёрт возьми, управляем гигантским роботом и участвуем в настоящей революции. Я впервые за шестнадцать лет почувствовал себя по-настоящему живым. Ради такого и погибнуть не страшно, всё равно после Импульса нам уже нечего терять…
— Да… — протянула Рита, — терять уже точно нечего… разве что Самсонов…
— Вызывали?
Умиротворенные костром и разговорами, ребята не заметили, как к ним подошёл бывший СтарПил, и нынешний командир Скорпов ЗОА Самсонов. Несмотря на своё высокое звание и принадлежность к ближайшему окружению Роберта, он носил всю ту же форму простого солдата с ярко-красным шевроном на правом плече. Между ними давно пропал даже намёк на субординацию: ребята и Самсонов были друг для друга последними родными людьми, и они не могли разговаривать как начальник и подчинённые. Он тихонько подсел к ним, стараясь не нарушать нависшую над костром атмосферу и негромко сказал:
— Совещание закончилось пораньше, поэтому решил заскочить к вам. Завтра будет важный день — мы атакуем фабрику Скорпов и от успеха этой операции будет зависеть многое. Шесть машин, которыми мы располагаем сейчас, для захвата города явно маловато.
— Опять будешь командовать прямо с передовой?
— Я привык принимать решения в пылу битвы, да и так мне гораздо удобнее. За меня не волнуйтесь, лучше позаботьтесь о себе и не помрите глупой смертью.
— Хорошо. Какие детали наступления?
— Расскажу завтра сразу всем пилотам. Петя, — сказал он, заметив, каким взглядом Рита наблюдает за Васиной игрой, — пойдём отойдем, есть дело.
— Что-то важное?
— Нет, скорее личное — это касается лишь нас с тобой.
— Если надо, то мы можем ненадолго уйти, — сказала Рита.
— А кто баррикаду сторожить будет? Петя, пошли!
Он недовольно закатил глаза и поднялся. Самсонов по-отцовски взял его за плечо и вывел из освещенного костром участка.
Вася продолжал импровизировать, закрыв глаза. Он полностью растворился в ночном свете костра и гитарных переливах. Рита, сама не понимая почему, не могла отвести от него своего взгляда. Почувствовав это, парень сделал финальный аккорд и заглушил струны своей ладонью. Костёр начинал потихоньку гаснуть, и он подкинул туда пару брусков искусственного топлива для каминов, отложив гитару в сторону.
— Вот бы мне полюбить что-нибудь так же сильно, как ты любишь музыку… — задумчиво сказала Рита, — так приятно наблюдать за человеком, который отдаётся своему делу на все сто процентов.
— Да… музыка и родные — это единственное, что поддерживало меня на плаву и не давало уехать крыше в нашем маленьком и безумном городишке. Помню я часто мечтал по ночам, глядя на звёздное небо через окно, как поступлю в консерваторию, начну играть в оркестре и, рано или поздно, стану первой скрипкой. Буду сидеть в первом ряду, по левую руку от дирижёра, и во время моих соло каждый зритель будет смотреть лишь на меня и плавный ход моего смычка… А у тебя в старой жизни была какая-нибудь мечта, которой уже не суждено сбыться?
— Боюсь на мечты у меня не оставалось времени. Знаешь, иногда бывало проснусь, затем до трёх часов торчу в школе, потом сразу же музыкалка или ещё какой-нибудь кружок, быстрый ужин дома, репетитор, уроки, а там уже и одиннадцать вечера, пора спать, и засыпаешь ты с мыслью — а зачем мне всё это? И правда — за шесть лет в музыкальной школе я поняла только то, что пианино — это не моё; за два года с репетитором — что ненавижу литературу и обществознание; ни один из десятка кружков, в которых я была, меня так и не зацепил; со спортом вообще всё плохо. Зато хорошие оценки и прекрасные перспективы — открыты все дороги, но какую из них выбрать, чтобы потом не пожалеть? Сказать честно, я смотрю на тебя с восхищением. Видно, что музыка — это дело всей твоей жизни.
— Ну не факт. Возможно через пару лет я просто перегорю и выкину скрипку в окно.
— Не неси чушь. Просто ты не видел себя со стороны во время игры. Петя, если что, подтвердит, что вы с музыкой просто созданы друг для друга. А вот для чего создана я…
— Ну давай подумаем вместе. Может быть ты уже нашла дело всей своей жизни, но просто ещё не заметила этого.
— Это как?
— Ну я тоже не сразу понял, что музыка — это, как вы все говорите — то, чем я готов заниматься до гроба. Просто мне, даже спустя годы, всё ещё хотелось заниматься и самосовершенствоваться. Может и у тебя есть похожее увлечение?
— Ну… даже не знаю. Я много чем занималась, но через месяц всякий интерес к новому делу всегда пропадал.
— А как насчёт Скорпа? Его тебе тоже надоело пилотировать?
— Скорп? Мне кажется, это немного другое…
— Почему? Занимая своё место в кабине ты тут же становишься серьезной и полностью отдаешь себя своим обязанностям. Затыкаешь Петю, например, когда он начинает болтать лишнего; тщательно выбираешь позицию для атаки, даёшь мне очень точные указания куда повернуться и пойти. В отличие от нас с этим Рэмбо, ты очень серьезно подходишь к пилотированию и ни на секунду не теряешь концентрации. Мы иногда позволяем себе немного расслабиться, прекрасно отдавая себе отчет в том, что, на тебя можно положиться. И после всего этого ты хочешь сказать, что тебе не нравится управлять Скорпом?
— Нет, я просто даже не думала о нём в таком ключе, но ты, кажется, прав. В Скорпе я впервые чувствую себя в «своей тарелке».
— Ну вот… Конечно, далеко не факт, что Скорп — это то, с чем стоит связать свою дальнейшую жизнь, но всё-таки… Возможно, в этой бездушной машине ты найдешь для себя то, что я нашёл в музыке.
— Какой же ты чуткий человек, Вася. Спасибо, что помог мне разобраться в себе, — она резким и неуверенным движением взяла его руку.
Они посмотрели друг другу в глаза, а их щёки и уши вспыхнули красным в мерцающем свете костра. Не в силах пошевелиться или сказать хоть слово, Вася и Рита смотрели на блики костра в глазах друг друга…
Отдалённые шаги вернули всё на круги своя — они резко отскочили, будто занимались чем-то не совсем законным, и попытались вернуть себе естественный вид: Рита подкинула дров в костёр, а Вася взял пару аккордов на нейлоновых струнах и продолжил импровизировать. Самсонов и Петя вошли в свет костра с едва заметной улыбкой и сели на свои места. Никто ничего не сказал, впрочем, ярко-красные щёки Риты и Васи прекрасно говорили обо всём без всяких слов.