VIII — Сила
Вот и всё. От одного выстрела оборвались сразу три судьбы: Макса, Кела и Олега-пионера. Как и говорил Костя, в этом поступке не было никакого смысла, ведь ему с Воробой удалось скрыться от пистолетного огня за могучей каменной спиной парня. В итоге этой бесполезной стычки каждый из них лишь потерял по одному другу.
Ещё нажимая на курок Олег понимал, что делает неправильный выбор, однако победить уже ставшее маниакальным желание отомстить его психике, расшатанной лагерными потрясениями, было не под силу. Он осознавал, что после этого шага ему станет в сто раз хуже, но мёртвые лица единственных и настоящих друзей заставили его пойти на это.
Олег не знал, куда деть себя и свой взгляд. Он не мог смотреть на до тошноты противные красные ворота гаражей; не мог бросить даже косого взгляда на Аню, вот уже целый час рыдающей навзрыд возле тела шамана; не мог взглянуть на свои пропахшие порохом руки, по локоть покрытые кровью… В итоге ему оставалось лишь глядеть пустым взглядом на солнце, медленно клонящееся к горизонту.
Но бесконечно нельзя ни рыдать, ни смотреть на солнце. Рано или поздно жажда, голод и другие потребности возьмут контроль над телом. Никто не сможет добровольно умереть от голода рядом с холодильником, под завязку набитым едой, или от жажды возле чистого колодца с ледяной водой — инстинкты рано или поздно заставят вас наесться и напиться.
Дрожа от холода и судорог истерики, Аня поднялась и всплеснула руками, шепнув что-то себе под нос. Тело Кела взмыло вверх и начало парить где-то в метре над кроваво-красным снегом. Она медленным шагом пошла прочь из кооператива, а шаман парил вслед за ней. Проходя мимо Олега, девушка сказала ему сквозь слёзы: «Помоги мне сложить костёр. Пожалуйста…». В словах убитой горем Ани не было даже тени злости или обиды, но Олег и без этого сгорал перед ней со стыда. Отказать, плюнув тем самым ей в лицо, он не мог, и, еле волоча ногами, парень поплёлся вслед за ней.
От одного конца округлого городка до другого было где-то минут двадцать пять неторопливой ходьбы, но ребята смогли добраться до своего убежища только спустя сорок минут. Они шли медленно, опустив головы, словно траурная процессия, орошая свой путь слезами и каплями крови. Аня не могла прекратить плакать, и каждый шаг её босых ног сопровождался громкими всхлипами и дрожью во всём теле. Олегу было тяжело смотреть на эту картину без судорог на душе, и он вновь попытался скрыться от реальности в воспоминаниях о лагере. Однако все пионеры и вожатые разом лишились своих улыбок, вечно сияющих на их лицах, и начали смотреть на него осуждающим взглядом, тяжело нахмурив брови. Он попытался представить статный образ Лены, но в его памяти постоянно всплывали лишь последние секунды в жизни бедной девушки, и холодный поцелуй её синеватых губ на краю обрыва. Олег достал из кармана своих джинс фотографию, не раз спасавшую его в тяжелые часы, но хоть пионеры с неё и продолжали улыбаться, с их глаз пропал тот радостно-задорный огонёк, и они сделались абсолютно пустыми и безжизненными.
Туман окончательно застелил его разум и оставшийся путь до домика он прошёл отключив способность мыслить. Но иногда, совсем на короткое время, какая-то неведомая сила насильно возвращала его в реальность и такие моменты откладывались в памяти Олега отдельными вспышками: он помогает Ане сложить костёр из большей части дров, что была в сарае за домом; она, в порыве отчаянного гнева, рвёт недавно взятые в библиотеке книги на маленькие клочки для растопки; они молча стоят возле тела Кела: уже стемнело, но Аня по прежнему заливается горькими слезами и уже еле стоит на ногах от бессилия, а Олег кладёт свою фотографию возле правой руки шамана. Очередная вспышка и вот он уже стоит в пятнадцати метрах от пылающего костра и бросает последний взгляд на стоящую на коленях Аню. Новые друзья и мирная жизнь — после того выстрела всё это навсегда осталось для него за железным занавесом. Теперь впереди есть лишь одна дорога: на север, где он сможет найти лишь заслуженную месть, тяжёлый груз прошлого и желанную смерть.
***
Чёрт возьми, как же тут красиво! И почему Женя никогда до этого не забиралась на крыши пятиэтажек? Разумеется, днём, под ярким солнцем и ледяным ветром смотреть на постсоветские пейзажи однотипных панелек вперемешку с новостройками, военными укреплениями и теми халупами, которые на скорую руку буквально за пару часов сколотили люди Вани, было ещё скучнее, чем играть с глухими бабушками в лото. Но сейчас, когда ночь, опустившаяся на город, скрыла от неё большую часть мёртвого и заброшенного города, зрелище из скучного стало великолепным. Где-то под её ногами, которые Женя свесила с края крыши, в свете прожекторов по своим туда-сюда бегали делам люди и Скорпы. Они постепенно обустраивали базу на этой стороне портала и укрепляли свои позиции баррикадами и пулеметными точками, но девушке на крыше было всё равно на эту суету. Она смотрела в даль, пыталась вглядеться в эту непроницаемую тьму и разгадать её секрет. Где-то там Женю ждут два последних дорогих для неё человека, и они обязательно дождутся…
Она опустила свою правую руку и нащупала ножны. Они никуда бы от неё не делись, но Женя всё равно проверяла их наличия каждую минуту. Коснувшись мягкой тёмно-красной ткани своими пальцами, девушке тут же становилось легче на душе, и она подкрепляла это чувство недолгой эйфории горстью солёных орешков из лежавшей рядом пачки. В её левом ухе фоном были слышны все переговоры командования, чтобы Женя, не дай бог, не пропустила ничего важного, но она всё равно игнорировала эту пустую болтовню, вслушиваясь в неё лишь в моменты подкрадывающийся скуки.
— Говорит третье сапёрное подразделение. Нашли ещё две скрытые камеры, направленные на портал, в близлежащих домах.
— В общей сложности уже тридцать четыре… — задумчивым тоном ответил Егор, — продолжайте поиски. Что с пропавшими разведчиками?
— Первый разведэкипаж до сих пор не выходит на связь.
— Когда в последний раз они давали о себе знать? — спросил главнокомандующий.
— Пять минут назад, где-то в полукилометре к северу.
— Через пару часов мы установим радары и просканируем местность, а пока считайте первый экипаж без вести пропавшим.
«Ещё три бессмысленные жертвы этой идиотской войны», — едва ли не про себя шепнула Женя, чтобы гвардеец, приставленный к ней, ничего не услышал. Справа, где-то в паре километров от их позиций вдруг вспыхнула небольшая огненная точка. Женя выпрямилась от удивления, вновь прислушалась к радиоэфиру и начала отсчитывать про себя секунды до её обнаружения.
— Это третий наблюдательный пост, — пять секунд, — вижу какие-то огни в западной части города.
— Говорит третий разведэкипаж. Мы находимся примерно в трехстах метрах от них. Идём проверять.
Женю заинтересовал такой неожиданный поворот событий. Кто это мог быть? Те гопники или Аня с Келом? Она достала из своего кармана передатчик и прибавила звук.
— Это снова мы, — после трёхминтуной паузы продолжил командир разведэкипажа, — Источником огня оказалась старая машина, которую поджёг находившийся неподалеку парень. Он был в каком-то полу-трансе, не оказывал сопротивления и послушно сел в спасательный отсек. При себе у него был лишь меч.
— Принято, — ответил Егор, — возвращайтесь на базу и доставьте его целым лично мне в руки.
Парень с мечом? Однозначно не Кел, он не признавал такого оружия. Значит, один из гопников. Надо будет потрещать с ним, если её «повелитель» позволит ей сделать это. Женя вернула громкость на прежний уровень и опустила левую руку в пакетик с орешками. Она убрала звук как никогда вовремя, ведь в следующую секунду радиоэфир буквально взорвался десятками голосов:
— Это первый наблюдательный пост! Вижу огни, много огней на севере! Это Скорпы!
Женя в удивление поднялась на ноги, повесила ножны себе на пояс и посмотрела в противоположную сторону. С севера к ним приближалось около тридцати тусклых огней, растянутых ровным фронтом-кулаком.
— Чёрт, видимо это и был их план, — с легким волнением в голосе сказал Егор, — дождаться, пока мы перебросим большую часть сил и напасть на плохо укреплённые позиции. Всем подразделениям: боевая тревога. Занять оборону на северном участке плацдарма.
Главнокомандующий выдохнул, а затем…
«Раскрыв глаза, на небо с надеждой я гляжу:
Серебряные точки повсюду нахожу.
То тут, то там сверкают, пронзая чёрну тьму
И город защищают, даруя свет ему.
Построившись в созвездия, несут они дозор.
И нас благословляют, давая нам свой взор.
Мы, словно эти точки среди бескрайней тьмы,
Сверкаем, защищаем, даём надежду мы.
Но вот наступит утро, тьмы пелена спадет.
Лиловый луч рассвета победу принесет.
Точки исчезнут с неба, чтобы вернутся вновь,
А город одинокий укроет их любовь.»
«Их силы ничтожны и даже без тяжёлого вооружения мы обязательно победим этих мятежников-самоубийц», — добавил он в конце.
Настало время действовать. Уже завтра всё закончится, а пока… хоть и против её воли, но надо применить силу. Женя вытащила меч, разрезала пространство и прыгнула в разлом.
***
— Эй, пассажир! — сказал чей-то голос из динамиков его капсулы. Она была рассчитана на трёх человек, но даже ему одному было очень трудно пошевелить руками, не ударившись попутно обо что-то локтем, — тут ЗОА на нас бычат и намечается небольшая заварушка, но мы обязательно доставим тебя в штаб. Просто по пути может немного потрясти, но ты не обижайся, мы не специально.
ЗОА… Почему три эти буквы кажутся ему знакомыми? Почему у солдат, которые его подобрали была нормальная зимняя форма, в отличие от тех оборванцев, что он встречал ранее? И почему они не обыскали его и даже не отобрали меч, хотя с Петей он расстался при достаточно… щекотливых обстоятельствах. Неужели это не…
Его размышления прервал оглушительный грохот, а вслед за этим Олега резко подбросило вверх и начало кидать по стенкам капсулы, словно в барабане стиральной машины. Уши парня пронзил резкий звон целой кучи разнообразных сигнализаций, а его голова то и дело билась об какой-нибудь угол. Однако таких как он смерть не спешит забирать раньше положенного срока. Олег отделался лишь синяками, шишками и разбитой губой. Как только капсулу перестало болтать, её люк автоматически открылся, позволяя ему выйти наружу.
А там творился настоящий ад, все оттенки которого можно было в полной мере рассмотреть в свете прожекторов и взрывов. Хаос, пальба, грохот, крики раненых и стоны умирающих, отряд солдат, пробегающий где-то вдалеке, половина которого разом полегла от пулеметного огня Скорпа. Олег, сжав покрепче меч Антона, спрыгнул на землю и в растерянности огляделся по сторонам. Вокруг взлетали в воздух земля и огонь, и, казалось, что его вдруг забросило в самый центр преисподней… И тут он заметил бревно в своём глазу — Скорпа, который стоял буквально в десяти метрах от него. Тот уже раскрыл свои клешни, обнажая пулемёты, готовые в любую секунду растерзать чудом выжившего врага, показавшегося из подбитой машины неприятеля. Видимо настал долгожданный час конца…
Заметив, что вражеский Скорп вот-вот расстреляет беззащитного человека, вылезшего из отлетевшей задней части взорванного Скорпа, Женя поспешила к нему на помощь. Её меч разрезал пространство и в следующую секунду она оказалась возле неприятеля. Тёмный клинок проходил сквозь металл даже легче, чем горячий нож сквозь теплое масло, и ей понадобился всего один точный удар по основанию клешни, чтобы отрубить её. Ещё секунда и на землю полетела вторая клешня, а вслед за этим меч вонзился в центральную часть машины, где располагалась самая важная электроника. Она заискрилась и вскоре прогремел мощный взрыв, от которого Женя успешно скрылась в портале, прихватив с собой чудом спасшегося парня.
У неё не было времени найти безопасное место, поэтому они просто переместились в другую точку поля боя в паре сотне метров от изначальной. Олег окинул взглядом свою спасительницу и по отдалённо знакомому носу и глазам сразу же все понял.
— Ты Женя? — безучастно спросил он.
— Что? — опешила она, и тут взгляд девушки упал на меч, который парень держал в своих руках. Это было невозможно, — твой меч! Это ведь…
— Я знал твоего брата, — перебил её Олег. Чувства, скопившиеся у него внутри с момента выстрела наконец-то вырвались на свободу, — Антон был хорошим парнем, но он погиб из-за меня. Ещё я знал твоего возлюбленного — шамана Кела, и именно я убил его.
— Что?! — Женя мало что понимала из этой речи, но слова «Кел» и «убил», сказанные в одном предложении, заставили сердце девушки невольно дрогнуть, — Кел… Ты его… — она сжала рукоятку катаны двумя руками, — и этот меч…
— Убей меня и забери его, я этого заслужил. Но пообещай, что разберешься с Костей и Воробой.
— Ты… Сумасшедший? Я знаю Кела гораздо дольше тебя и, поверь мне, так просто он никогда не погибнет, а особенно от твоих жалких рук.
— Как ты не понимаешь, дура! — Олег окончательно сорвался и достал клинок из ножен, — Кел, твой любимый и единственный Кел мёртв! Я лично готовил для него погребальный костёр и вдыхал запах сгорающего тела. И я тот самый человек, по чьей вине он отправился на тот свет. Не хочешь убить меня сама? Что ж, тогда я помогу тебе с этим.
Олег набросился на неё, но Женя вовремя выставила свою катану по направлению удара. Она ожидала, что лишь от одного прикосновения к лезвию её меча клинок неприятеля расколется на множество маленьких кусочков, но этого не произошло… Девушка с удивлением посмотрела на скрещенные лезвия и невольно ахнула. Тьма с её клинка начала медленно перебираться на клинок противника, но как только она отскочила назад, то катана Олега снова стала нормальной. А он вновь бросился на неё, и Женя, стреляя в него хладнокровным взглядом, сделала шаг вперёд в самый последний момент. В лицо Олега прилетел кулак, который сломал ему нос и повалил на землю.
— Ответь мне, — тревожным голосом спросила она, — ты ПРАВДА убил Кела?
— Да, — отплевываясь, ответил он, — Кел мёртв и Аня осталась одна. Если ты мне до сих пор не веришь: у него был небольшой шрам над правой бровью. И это всё из-за меня! Прошу, убей меня! Я заслужил это!
— Кел… Мой милый, дорогой и любимый Кел… — она занесла свой меч, а по её щекам потекли слёзы.
Однако нанести смертельный удар девушка не успела. Радиоэфир, на который она не обращала внимания, вдруг взорвался отчаянным криком Егора.
— Женя! Где тебя носит! Подошла вторая волна неприятеля — ещё около ПЯТИДЕСЯТИ машин, взявшихся из ниоткуда! Мы не сможем удержать эти позиции! Быстро к порталу, прикрывать отход! Если не появишься через десять секунд, то я нажму на кнопку.
Она могла лишь подчиниться. Клинок разрезал воздух и Олег остался лежать на земле, надеясь на то, что случайный залп прервёт его страдания.
Но даже этим мечты остались для него несбыточными. Петя, по заветам Самсонова, командующий операцией прямо с передовой, по счастливой? случайности оказался в том районе на своей машине. Его внимание привлёк меч, валяющийся возле раненого человека без военной формы. Он приблизил картинку и узнал Олега. Приказав Васе остановиться возле него, Петя лично вышел из машины и помог этому ничего не понимающему парню добраться до спасательной капсулы, забрав его меч к себе в кабину.
***
Я… Я запутался… Моей единственной задачей было стать загадочным злодеем, который будет нагонять ужас на игроков и интригу на читателя. Я должен был быть холодным, беспощадным и безжалостным, но почему я не могу спокойно смотреть на то, как медленно умирает эта бедная девушка, от бессилия уснувшая прямо на холодном снегу. А ещё я зачем-то спрятал её костёр от лишних глаз, но он уже давно потух; от её друга остался лишь прах, и она сама вот-вот замёрзнет насмерть и отправится к нему… Я — злодей и я должен радоваться тому, что моя работа станет чуточку легче, но… Я ведь не настоящий злодей…
Всё и так пошло не по плану. До меня игрокам нет совершенно никакого дела, и, чтобы выйти из этого щекотливого положения, мне придётся предпринять серьезные и радикальные меры, иначе они просто переубивают друг друга. Что ж, давайте сделаем первый из таких шагов. Всё-таки эта сила дана мне не просто так…
Сквозь тяжёлый и холодный сон Аня почувствовала, как кто-то взял её на руки. Видимо она опять заснула на диване и папа решил осторожно перенести её в свою комнату. Как же холодно спать без одеяла! Но ничего, уже совсем скоро ей станет гораздо теплее… Голова бережно опустилась на мягкую подушку, а тело провалилось в пуховый плен. В самый последний момент, почти провалившись в глубокий сон, она почувствовала, как что-то лёгкое, почти невесомое, опустилось ей на грудь, а затем… сознание покинуло тело окончательно.