XVIII — Луна
Перебравшись наконец-то на свою сторону портала, Костя и Вороба зашли в ближайший двухцветный магазин, находившийся недалеко от расположения недавно базировавшийся здесь армии. Внимательные, и, самое главное, голодные, солдаты вынесли отсюда всё, что ещё не пало под ударами гнили, однако секция с алкоголем осталась не тронутой… почти не тронутой, а большего парням было и не надо. Схватив первый попавшийся под руку ящик пива, они в предвкушении грядущий попойки вышли из вонючего зала на свежий воздух.
— Слушай, Костян, — сказал Вороба, перекладывая тяжёлый кейс с СВД из затёкшей и замёрзшей руки в отдохнувшую, которую только что вытащил из тёплого кармана куртки, — можешь ещё раз по человечески объяснить, как мы, бухая в гараже, сможем найти третий ключ?
— Я же уже сотый раз пытаюсь вбить это в твою тугодумускую башку… — Костя покрепче сжал свою гремящую поклажу, — будущий я сказал: «В ситуациях, не описанных в этом письме, поступай как хочешь — любое твоё решение будет правильным». Я ему верю, потому что это, мать его, я, а я себя знаю. Без понятия, как именно мы получим третий ключ, но раз любое моё решение на пути к нему будет правильным, то почему бы не хлопнуть пивасика? Уверен, что скоро он либо сам придёт к нам в руки, либо у нас появится хорошая возможность достать его… — он немного помолчал и, взглянув на своего друга, добавил, — это… сорян за тугодума… Ты же знаешь, я вас с Крысой не со зла так называю, а просто для красного словца на эмоциях.
— Не парься, я всё понимаю. Тем более, мы с ним и правда очень тупые овощи. Меньше надо было прогуливать школу… — после недолгих размышлений Дима добавил, — всё равно мою бабку в плане унижений уже никто не переплюнет. Если ты просто стебёшь нас за отсутствие мозга, причём очень даже заслуженно, а иногда даже и остроумно, то вот эта старая карга изо всех сил хотела воспитать во мне «умного и праведного мальчика», — после этих слов Костя звонко усмехнулся, чем заставил Воробу сменить тон на более доказательный, — вот ты ржёшь а мне реально было не до смеха. За ошибки в домашке эта сумасшедшая била меня по пальцам самодельной… как же её… такая плётка с грузиками на концах.
— Девятихвостка, — с лица Кости разом пропал весь тот задор, который мелькал до этого, и сейчас он слушал своего друга с серьёзным видом, впитывая каждое слово.
— Точно! Спасибо, Костян. Ну так вот, она сделала эту… девятихвостку из пары мотков какого-то шпагата или бечевки, я хз как эта хрень правильно называется, и небольших гаечек. Хлестала будь здоров, до сих пор шрамы остались, — Дима показал Косте свои пальцы, испещренные мелкими белыми отметинами, — а плакать было нельзя, потому что «настоящие мужики, такие как твой покойный дед, царствие ему небесное, никогда не плачут», да и вообще «мужики сейчас пошли… чёрте что. Вот, по телевизору показывают: волосы покрасили, нос прокололи, марафет на лице навели… Тьфу на них! Разве они смогут защитить нас, когда Немцы опять попрут? Не дай Бог Димочка, ты станешь таким же — задушу, неблагодарная сволочь, этими же руками, которыми и кормила».
— А ты чего? — с непроницаемым лицом спросил Костя, — как реагировал на весь этот бред?
— Спрашиваешь ещё… Я не ты и колко ответить на старческий маразм не могу даже сейчас, не то, что десять лет назад. Мне оставалось только клясться, что никогда не предам её, и считать про себя минуты до очередной прогулки с тобой и Максом. Вы, парни, были единственным, что спасало меня в то тяжёлое время. Эта старая дура вообразила в своей башке какой-то идеальный образ меня, и шла к нему, невзирая ни на что. И плеть — это ещё были цветочки… Так, например, за двойки она заставляла меня по нескольку часов стоять на коленях перед иконами и просить прощения; каждое воскресенье превращалось для меня в настоящую пытку с походом в церковь и воскресную школу, чтобы я «набрался там ума». Кстати, именно по этому до своего четырнадцатилетия, пока эта старушенция не отправилась к своему Богу, я не тусовался с вами по воскресеньям. А вот что она сделала со мной, когда до неё дошли слухи о том, что мы спалили тачку того чувака… Впрочем, эти подробности будет уже лишним…
— Ты прав, я не хочу даже гадать… Слушай… — Костя склонил голову, проводя расчёты в своей голове, — у тебя же родители алкаши, как тебя не забрали после этого в детдом?
— Бабка взяла меня к себе на «воспитание» по своей инициативе и формально у них всё ещё были родительские права. Но по факту к моменту, когда она откинулась мы уже перебрались к тебе в гараж. Такой вариант устроил всех — я не мешал им и не видел их пухлые рожи.
— Жесть… Почему ты никогда не рассказывал нам об этом в ТАКИХ подробностях, а держал всё это в себе?
— Я молчал по той же причине, по которой ты не распространялся о своём брате. До недавнего времени в нашей компании было как-то не принято изливать друг другу душу…
— Ладно, радует только то, что всё это дерьмо мы уже пережили… — заворачивая за угол своего гаражного кооператива, сказал Костя каким-то странным голосом, — Впереди у нас лишь…
Что-то резко ударило его по голове, причём прилетело так сильно, что у парня буквально потемнело в глазах, а руки, сжимающие пластиковый ящик, разжались сами собой. Ломик, под звон бьющихся бутылок, повалился на снег, но благодаря этому сильному удару ему не пришлось прибегать к ножу, чтобы пробудить своего Зверя. Окаменев, он немного приподнялся и оглядел округу: Воробу крепко держали трое парней в военной форме, каждому из которых было уверенно за двадцать пять. Хоть Дима и старался освободиться из всех возможных сил, но когда к нему подошёл четвёртый солдат, который со всей силы врезал ему кулаком в живот, то он, обессилев, повис на державших его руках.
Костя уже собрался вскочить, чтобы разобраться со всем этим безобразием, но тут к нему подошёл Олег, крепко сжимающий в одной руке тёмный пистолет, а в другой дымящуюся сигарету.
— Как я и ожидал, — сказал он спокойным голосом, присаживаясь рядом на корточки рядом со своей жертвой, — ты использовал «удачную» возможность и тут же окаменел. И теперь я проведу с твоей бронёй парочку экспериментов, — он зажал сигарету в зубах и прицелился прямо в руку Косте. Прогремел выстрел и округа содрогнулась от резкого крика Ломика, в правой кисти которого красовалась ровная, но бескровная дыра. Глядя на результат своих опытов Олег улыбнулся и сказал, — так я и думал. Нечистую силу может победить только…
Он не как не мог ожидать от орущего Кости, что тот, не прекращая кричать, резко схватит его за амулет и попытается сорвать ключ с шеи. Но толстая цепочка прямиком из города будущего выдержала удар Ломика и сохранила амулет на шее Олега, который от резкого и неожиданного рывка повалился лицом в снег. Увидев это, Вороба закричал:
— Костян! Беги! За меня не парься, ведь ты сможешь воскресить меня! Спасай себя, это важнее всего!
— Молчи, тупица! — вскакивая на ноги, бросил Костя в ответ.
Двое солдат, чьи руки были свободными, тут же открыли огонь по беглецу из, но пули рикошетили от камня как от бетонной стены. Ломик со всех ног бросился к ближайшему углу, попутно крича Воробе во всё горло: «Раз уж взболтнул лишнего, то можешь рассказать ему всё! Не мучай себя понапрасну». Его друг лишь тихонько кивнул в ответ с легкой улыбкой на лице…
Холодный снег обжигал лицо Олега, а внезапное падение дезориентировало его. К тому моменту, как ему удалось вновь подняться на ноги и взять убегающего Костю на мушку, тот уже успел нырнуть за угол гаражного ряда. Опустив пистолет, он, не скрывая расстройства в голосе, сказал своим людям:
— Пофиг, ещё успеем добраться до него. Самое главное — мы узнали, что эти пушки могут пробить каменную кожу, а это значит, что Косте осталось жить считанные часы… — Олег подошёл к Воробе и врезал ему по лицу, вложив в свой удар весь гнев, скопившийся у него внутри. Зрачки Димы зажглись ярко-фиолетовым огнём, но толку от его способности в таком положении было ноль, — а теперь, Димас, будь добр, объясни мне, что ты там ляпнул про «воскрешение», — последовал ещё один удар, который сломал пленнику нос, — я ведь буду избивать тебя, пока ты не выложишь всё начистоту…
— Главный приз этой игры, — отплевываясь кровью сказал Вороба, — Всемогущество, и чтобы получить его нужно собрать три ключа и вставить их в дверь в концертном зале.
— В концертном зале, говоришь, — удар коленом в живот, — ну пойдём посмотрим на твою таинственную дверь.
***
Трутни капитулировали полностью и окончательно, передав всю власть в руки Пети и его офицеров. В ответ на этот благородный шаг навстречу миру им было дано письменное обещание, что все выжившие после этой кровопролитной войны трутни получат свободу и смогут беспрепятственно влиться в новое общество, которое Петя собирался построить по заветам Роберта.
Командир ЗОА, вместе со своими офицерами и делегацией генералов, ещё буквально двенадцать часов назад сидевших на последнем заседании с пока ещё живым президентом, прибыл в особняк трутней. В крайне возбужденном состоянии, сопровождаемый постоянными косыми взглядами со всех сторон, Петя приказал отвести его в одну из подвальных комнат этого дома, о которой ему рассказали по пути сюда.
Два лакея распахнули перед ним главный вход, но он даже не взглянул на них в ответ. Вся делегация, видя эту неприкрытую грубость, пожала плечами, с сожалением посмотрела на молодых парней, держащих двери, и тут же рванула вслед за своим командиром.
Спустившись на подвальный этаж, Петя вдруг остановился в нерешительности и обернулся, глядя на одного из генералов. В этом взгляде читалось явное «Веди!», поэтому молодой, но далеко не глупый офицер, быстро понял всё, что от него требуется. Он возглавил длинную процессию и повёл её по извилистым подземным коридорам, которые с момента устранения масок пережили множество перестроек и перестановок.
Наконец они вошли в небольшую комнату, в которой были лишь небольшой рычаг на стене у двери и белоснежная пластиковая бочка, подвешенная за плотно закрытую крышку к потолку. Петя уставился на неё своим горящим взглядом и, обращаясь одновременно ко всем своим подчиненным и в пустоту, сказал с крайнем трепетом:
— Прежде чем мы откроем её я хочу услышать эту историю ещё раз.
— Конечно, — один из генералов-трутней шагнул вперёд, — мы взяли Роберта в плен как только войска ЗОА отступили за портал. По совету верховного главнокомандующего и с одобрения президента было принято решение заточить его в бочке с самой мощной кислотой, которую только смогли достать наши учёные. Собственно эта бочка сейчас висит перед вами. Само «заточение» видел лишь президент и, с его слов, как только кислота коснулась кожи Роберта, то тот начал биться в конвульсиях от ужасной боли. Но можем ли мы ему верить? Тут могло произойти сразу две вещи: первое — президент нам соврал, второе — сам Роберт мог обвести его вокруг пальца и искусственно изобразить свои ужасные муки. Так что вполне вероятно, что он всё ещё может быть вполне живым и здоровым.
— Открывайте, — бросил Петя, делая шаг к бочке, — я ЗНАЮ, что он жив, — он обернулся, и увидел, что ни один из его подчиненных даже не шелохнулся, — ну же, чего стоим! Открывайте, кому говорят!
Один из офицеров, что круглыми сутками крутился возле него, сделал шаг вперёд и сказал своему командиру:
— Думаю в этом нет никакой нужды… Ровно как и в вас…
— Чего? — Петя сделал пару шагов назад и прижался спиной к белому пластику.
— Вы были хорошим командиром, за которого солдаты были готовы беспрекословно умереть с улыбкой на лице, и ваш вклад в нашу победу, безусловно, неоценим. Но… Какой толк от героев войны в мирное время? Или ты, — офицер вдруг перестал соблюдать субординацию и обращаться к нему с уважением, — серьёзно рассчитывал на то, что мы доверим всю мощь этого огромного города тебе или твоему обожаемому фанатику Роберту? Нет. Ты сыграл свою роль и привёл нас к победе, — он потянулся к кобуре, достал свой пистолет и взял Петю на прицел, — и за это простой народ никогда тебя не забудет. Но мёртвым ты принесёшь гораздо больше пользы, чем живым…
Плотные и толстые стены подвала многократно усилили и без того оглушительный выстрел из тяжёлого офицерского пистолета. Под безучастными взглядами людей, которым он оказал безграничное доверие, пуля пробила голову Пети и окрасила белую бочку позади него в ярко-красный цвет. Сразу же после этого портал в западной части города закрылся также внезапно, как и появился, навсегда отрезая Город Чести от оставшихся в живых ребят.
***
Материализовавшись из воздуха, Аня и Андрей разжали руки друг друга и посмотрели на обветшавшую ещё при людях главную дверь концертного зала. Шурша мехом своей тёплой фиолетовой куртки, девушка поправила розовый рюкзак с рунами на плечах, из бокового кармана которого свесил свои плюшевые ушки Роджер. В это зимнее утро мороз, многократно усиленный пронзающими порывами ледяного ветра, стоял неслабый, и Аня поплотнее укуталась в тёплый шарф, чтобы спрятать своё лицо от вездесущего холода. Андрею же было всё равно: парень спокойно стоял в одной футболке и джинсах и, казалось, не испытывал вообще никакого дискомфорта от лютого мороза. Скрестив руки на груди, он покорно ждал, пока Аня будет готова шагнуть в этот тёмный зал…
Под треск металлической пружины и хлопок двери, по громкости сравнимый со взрывом небольшой петарды, они вошли внутрь, освещая себе путь небольшим шаром света, появившимся после хлопка Андрея. Он был гораздо ярче, чем тусклый фонарик Ани, поэтому она открыла для себя целую кучу новых деталей. В этой полутьме ей удалось разглядеть причудливые изображения на стенах и небольшую, изрядно потрёпанную временем, выставку детских рисунков местного кружка рисования, организованную прямо у самого входа. Аню нельзя было назвать пугливой девушкой, но сейчас, под взглядами искажённых тьмой антропоморфных зверей, смотревших на неё с пожелтевшей бумаги, ей стало не по себе. Она инстинктивно старалась прижаться как можно ближе к Андрею, ища в его могущественной силе защиту от неизвестности, что таит за собой темнота. В ответ он лишь улыбнулся и утроил свою бдительность…
Тьма рассеялась, как только они толкнули тяжёлую дверь концертного зала. Оправившись от резкого удара света, им удалось разглядеть человека, который сидел, свесив ноги со сцены, и без перерыва подкидывал в воздух звонкую монетку. Андрей узнал в нём того самого незнакомца, который недавно навестил их и принёс тарелку с фруктами. Взглянув на ребят, он, не прекращая подбрасывать монету, улыбнулся и кивнул головой, приглашая их к себе.
— Приветствую Аня, приветствую Андрей, — сказал парень, как только они подошли к нему на комфортное расстояние для диалога, — думаю, мне стоит представиться ещё раз на случай, если за время моего отсутствия Вы забыли кто я такой: меня зовут Кей и до недавнего времени я играл здесь роль главного злодея. Но ваши друзья и сами прекрасно справляются с этой работой, так что я решил сложить с себя эти полномочия. Правда вместе с этим появилась ещё одна проблема — мне нечего делать… В общем, я предлагаю вам сыграть со мной в одну игру. Наверное вы в курсе, что за этим занавесом есть таинственная дверь. Я могу рассказать вам всё, что знаю про неё, а это, поверьте мне, очень немалый пласт информации.
— Но взамен мы должны… — недоверчиво сказал Андрей, глядя в глаза своему собеседнику и заботливо закрывая от него Аню своим плечом.
— Я же уже сказал — сыграть в мою игру. Правила просты: я подбрасываю монетку. Выпадает орёл — я раскрываю вам одну из трех частей моей тайны. Выпадает решка — вы сражаетесь с врагами, которых я призову. В любой момент каждый из вас имеет право остановить эту забаву и тогда я заберу своих монстров и исчезну вместе с ними. По рукам?
Андрей посмотрел на Аню, спрашивая своим взглядом, готова ли она пойти на такой риск. Она молча кивнула ему и незнакомцу, давая всем своё молчаливое согласие. Парень поймал монетку в свой кулак, устроился на сцене поудобнее и вновь подбросил её. Ребята с замиранием сердца следили за полётом быстро вращающегося рубля и в нетерпении вытянули головы, когда тот оказалась в ладони Кея.
— Орёл, — сказал он, протягивая им монету, — повезло. Чтобы вы правильно меня поняли, мне придётся начать свой рассказ немного издалека. Всё началось с идеи, которая пришла в голову моему, так скажем, «начальнику». Если бы вы встретились с этим человеком лично, то посчитали бы его немного… странным, потому что он постоянно говорит со своим невидимым «другом». Именно из-за него вы и попали сюда, но так же благодаря ему появился я и мои «коллеги». Как вы поняли, это крайне противоречивая фигура. Но вот какое отношение он имеет к вам и вашему попаданчеству, я расскажу после следующего броска.
Монетка опять взлетела в воздух и все вновь затаили своё дыхание. Андрей и Аня уже приготовились отражать внезапную атаку неведомого врага, но Кей вновь показал им «орла».
— А вы везучие малые, — без особого удивления прокомментировал он, — продолжим. Как я и говорил, однажды ему в голову пришла идея. Вспомнив свои годы в быту старшеклассника, он захотел проверить, как поведут себя старые друзья и враги, если их, так скажем, «закрыть в одной клетке». Мы искренне надеялись на то, что вы победите тараканов в ваших головах и объединитесь ради общей цели, но, как видите, из этого вышло то, что вышло. Ваши старые обиды оказались сильнее, чем желание выбраться из нашей ловушки. Тут то мы и подбираемся к нашей злосчастной двери. Но сначала…
Во время этого полёта монеты ребята были на сто процентов уверены в том, что сражения не избежать. Им как то не верилось в то, что орёл может выпасть три раза подряд, хотя вероятность этого очень далека от нуля… С одновременным желанием и нежеланием они посмотрели на раскрытую ладонь Кея, в которой… вновь блестел двуглавый орёл.
— Видимо сегодня мы обойдемся без ненужных сражений, — улыбнувшись, сказал он, — наверное после моего рассказа у вас могло сложиться чёткое впечатление, что человек, заточивший вас здесь — безумец, которому плевать на ваши чувства, но это не так. Он хоть и странный, но вполне здравомыслящий малый, и ему предельно ясно, что такое внезапное приключение — это то ещё испытание для вашей психики. Поэтому он решил наградить вас всех за ваши страдания Величайшей Наградой, что скрывается за этой дверью. Открыть её можно лишь вставив в специальные прорези три ключа, которые каждая группа нашла на своём первом этапе. Все, кто пройдут через эту дверь получат всемогущество, с которым вы сможете творить буквально ВСЁ, что придёт вам на ум, в том числе и воскресить своих павших друзей…
Кей невольно улыбнулся, глядя на то, как после его слов глаза Ани зажглись ярким пламенем.
— Думаю вы меня поняли. Вам нужно собрать три ключа, которые сейчас находятся в руках других игроков. Не обязательно отбирать их силой, всемогущество получит каждый, кто шагнёт за порог этой двери. Надеюсь, у меня получилось дать вам хороший повод не опускать руки и продолжать сражаться. Прощайте.
Он вновь подбросил свою монету, и когда та была в высшей точке своего полета, Кей без единого звука исчез. Рубль со звоном упал на пол возле сцены, и Андрей подобрал его, желая проверить одну гипотезу… Но с монетой всё было в порядке и на противоположной стороне от орла, как и положено, была решка. Он убрал её в свой карман и сказал Ане радостным голосом:
— Понимаешь что это значит? Ты сможешь вернуть Женю и Кела, я смогу воскресить Антона, да и вообще, все, кто остался в живых смогут вернут себе то, что потеряли в этой игре! Надо лишь найти тех, в чьих руках находятся ключи и тогда весь этот кошмар наконец-то закончится! Аня? С тобой всё хорошо?
По щеке девушки побежала слеза, но впервые за долгое время это была слеза радости. Глядя на Андрея, смотрящего на неё недоумевающим взглядом, она улыбнулась и резко бросилась к нему в объятья, а затем… затем их чувства вспыхнули с новой силой и выплеснулись в долгом и мягком поцелуе…
Из концертного зала они вышли, держась за руки, прямо как в старые добрые времена. Глядя друг другу в глаза, Аня и Андрей не замечали ничего, что творилось вокруг, поэтому внезапный грозный окрик: «А вы двое что тут забыли?!» застал ребят врасплох.