Кэйт Свон лежал в кровати ровно до тех пор, пока за Мартой не захлопнулась дверь, а шаги не стихли.
Её квартира ничем не выделялась среди прочих жилых помещений. Три комнаты, одна из которых отведена под спальню, а другая под кабинет. Третья была гостиной. Многофункциональная мебель не самой дешёвой модели. Спрятанный в широкий шкаф кухонный гарнитур, наталкивал на мысль, что хозяйка готовила редко. А убиралась ещё реже. Кабинет обрадовал книжными полками и пылью, толстым слоем лежащей даже на рабочем столе. Заходили сюда нечасто. Можно было решить, что квартира не её, но одежда, грязная посуда и полный холодильник полуфабрикатов говорили об другом.
А пыль мешала. Ни к чему не притронешься, в ящик не глянешь. Книги особенно привлекали внимание. Старые, потрёпанные. Некоторые с подпалинами, словно пережитки прошлого.
Не удержавшись, без пяти минут бывший следователь потянул одну из них и осторожно открыл. Пожелтевшая бумага казалась хрупкой. Но легкое, не шершавое скольжение под пальцами явно говорило о том, что книга обработана фиксирующим раствором. Едва различимый химический запах был тому подтверждением.
Рыться в комнатах долгожителей Свону ещё не приходилось. А причина была веской. Всё никак не шло из головы то, как Лэйн сняла внушение.
Ответ на это был один и совсем не радужный. Если присобачить к нему предположение дэ Руж и её нездоровое желание повременить с рапортом о телепатических воздействиях… вырисовывается неприятная картина.
Свон нахмурился… Об этом стоило доложить куда следует. Но сможет ли он подтвердить свои слова к следующему утру? Вдруг голову отрубят, как той красивой незнакомке? Кто-то же это сделал, даже города покинуть не успела.
А что, если это свои? Хоть та же Лэйн или дэ Руж. Может ли эта чёрная феминистка отмахнуть кому-то черепушку? Он невольно коснулся собственной шеи и сглотнул. Перспектива так себе. К префекту и его адъютанту не подкопаешься просто так. Долгожителям многое спускают.
Дэ Руж, к примеру, единственная сидит на своей должности бессрочно и не сменяется уже которое десятилетие. В других полисах такого никогда не наблюдалось. Кэйт не спорил. До недавнего времени в Леополисе соблюдался порядок, жаловаться было не на что. Хотя имелось одно «но»: Клэр дышала в затылок каждому. Она меняла неугодных людей как перчатки, тасуя и перетасовывая, пока не добивалась идеального послушания. Всегда брала на должности мужчин и мяла своим каблуком с особым упорством.
Нравилось? Нет. Кэйт прибыл под её руководство совсем недавно, всего полгода назад. Но ощутил давление в полной мере. Теперь же непонятно куда и податься. Застрял.
Внимательно перелистав книгу, Свон отправил её назад на полку и нахмурился. Увиденное оказалось исторической сводкой столетней давности. Тема — «Экологические войны и Перелом». Все триста страниц отпечатались в его памяти так, словно он учил их не одну неделю. Теперь же полученная информация медленно переваривалась мозгом. Чисто на автомате он сравнивал ее с остальными сводками об этом периоде. Разнилось многое, и это слегка озадачивало. Сменилось только два правителя, а уже столько несоответствий в основных моментах прошлого. Подмена истории, политика.
Чему же будут учить ещё через сто лет? Потянул следующий томик и невольно нахмурился, увидев дату. Эта книга оказалась намного старше и, похоже, была мемуарами…
Кэйт Свон оглянулся и присел за рабочий стол. Осторожно раскрыл книгу перед собой. Мемуары он копировать не любил. Их хотелось читать и думать. Вклинивая в свою идеальную память собственные соображения по мере прочтения.
Образ величественных городов раскрывался перед его внимательными глазами. Война дышала гарью и болью. Чужая жизнь проживалась как своя собственная, и казалось, нет ничего, кроме ужасов, наблюдаемых обычным немодифицированным человеком. Первые генетические опыты уже вошли в обиход. Сеть интернет начинала сбоить в работе. А юные уродцы наполнили человеческие армии.
Автор так и писал, словно выплёвывал: «Уродец».
Человеческий уродец был сильнее андроида. Он обладал той гибкостью ума, которой не могла похвастаться даже самая сильная самообучающаяся система. Уродцы плодились и порождали ещё большие уродства. Телепатия, внушение, телекинез, пирокинез… Это была малая часть того, что влилось в экологическую войну и рассекло историю пресловутым Переломом…
Результаты его перерабатывали даже сейчас, уничтожая остовы городов один за другим, перебирая их по кирпичику и вытаскивая всё ценное, что могло ещё сослужить службу. Человечество уже давно ничего не создавало, только перерабатывало, живя муравейниками на оставленных предками свалках.
Уродец…
ГМО — так говорили теперь. Мозг человека вышел за пределы своих пяти процентов работы. Люди наконец задумались о чём-то еще, кроме своих прихотей. Кэйт Свон сам был генно-модифицированным. Никто не спрашивал, хочет он того или нет. Каждый второй ребёнок семьи должен послужить обществу. Каждая чета должна дать как минимум двоих детей. Исключением были союзы, созданные самими ГМО. Их дети, если таковые выживали, вливались в общество как люди с улучшенным геномом. Они не носили ошейников и были полноправны, как и классические хомо сапиенс. Единственное, что было под запретом для обладателей улучшенного генома, — модификация. Впрочем, это их не пугало, взамен у них было право на семью… Которого не имелось у модифицированных. Детдома стали обиталищами «уродцев». Кто-то блистал разумом, кто-то сжигал сам себя. Кому-то отрывал голову ошейник… Каким будет результат улучшенного генома, не каждый мастер скажет. Всегда имелись нюансы и казусы.
Кэйт не любил вспоминать время, проведённое в детдоме. Но любил книги, которые стали ему семьёй. Печатные издания он ценил, особенно старые. И, надо признать, библиотека Марты Лэйн внушила ему благоговение. Это было интереснее обещанного секса с улучшенной бессмертной лысой молью…
Вот только, когда Марта улыбалась, о том, что она лысая, почти не думалось. Сейчас, отвлекаясь от чужих мемуаров, Кэти Свон осознавал, что, похоже, опять находился под внушением. И это заставляло искать пути противодействия. Нырять в ресурсы собственного организма и раз за разом перетасовывать свои возможности в надежде найти хоть что-то, способное заблокировать его разум.
Увы, его безграничная память и скорость обработки информации были единственным, что он мог ей противопоставить. Сила в деталях. Сколь бы внушение Марты ни было незаметным, пока её нет рядом, он может думать свободно и прогнозировать, влиять.
* * *
Ощущение беды, словно маячок, запульсировало в голове, заставляя подпрыгнуть с кровати. Отерев вспотевшие ладони о больничный пододеяльник, Райго нервно сглотнул, прислушиваясь к собственным ощущениям. Казалось бы, ничего непривычного в чувстве нет. Вот только… он сам не заметил, как побежал вдоль коридора в поисках лестницы.
Пульсация в висках усиливалось, а ноги несли его всё быстрей, заставляя перепрыгивать ступеньки по несколько штук. Давно такого не было. Словно не Райго управлял своим телом, а кто-то другой дёргал за нитки, заставляя двигаться в непривычном диком темпе.
Запах гари ударил по осязанию не сразу, а пришёл вместе с осознанием происходящего.
Это пожар. И в эпицентре не кто иной, как Тарис Лаен. Только этого не хватало.
Дверь его палаты вздрагивала от ритмичных ударов — слишком медленных и непривычно слабых. Это не было похоже на модифицированного.
Его не зря поместили именно в эту палату. Система защиты здесь была отменная и иначе как извне дверь попросту не открыть.
Скривившись, Райго поддёрнул рукав выданной ему ранее слишком большой пижамы и коснулся рукой электронного замка-сканера.
На экране мигнуло привычное: «Высший приоритет. Подтверждаю». Толстая бронированная дверь моментально отъехала в сторону. В коридор хлынули ядовитые клубы дыма, а вместе с ними вылетел и сам Лаен. Смачно впечатавшись в стену, он изувеченной обожжённой грудой сполз на пол.
— Эй, ты живой? — Райго взволнованно склонился над ним, пытаясь оценить состояние парня. Откровенно мешал дым, пёкший лёгкие. Однако Иссиа не задыхался, словно угарный газ был лишь лёгким раздражителем, не требующим особого внимания.
Тарис выглядел неважно. Кожа пошла волдырями и чёрными обугленными пятнами, остатки одежды тлели. Волос и тех не было, словно его обрили заживо, не забыв при этом снять слой кожи. Только яркие синие глаза с тенью удивления и узнавания смотрели в упор. Впрочем, это в манере Тариса, регенерировать что-то одно… На что-то ещё его никогда не хватало.
— Живой, — сам себе ответил Иссиа и плюхнулся рядом на пол, касаясь ладонью обожжённой щеки Лаена. — Всё позади, активируйся.
В ответ лишь молчание и мысленное, едва слышное: «Я устал».
За спиной раздался отдалённый топот и взволнованные крики. Наконец-то среагировала служба безопасности.
«Позже отдохнёшь, — так же мысленно ответил Райго. — Я приказываю, активируйся, Тарис Лаен».
В следующий миг глаза несчастного потемнели, налились кровью и закатились. Тело выгнулось дугой, рот открылся в немом крике…
* * *
«…Пространство колыхалось в такт дыханию подобно тихой воде. Стоя на молочно-белом берегу и наблюдая за равномерностью движений окружающего мира, Тарис наслаждался.
Ему было комфортно и уютно. Дыхание гостя всколыхнуло его сознание, заставив на миг пойти непривычной рябью.
— Ишь ты, даже сюда добрался, — вздохнул модифицированный, не оборачиваясь. Он и так знал, кто встал рядом. — Лучше бы оставил всё как есть.
— Ты мне теперь по гроб жизни должен, — нахмурился Райго.
— Да пошёл ты, — Тарис только теперь взглянул на человека, вторгшегося в его подсознание. — Какого… пристал ко мне?
— Я к тебе не приставал, — вздохнул Иссиа. — Мы просто связаны. Вот и всё.
Казалось, его и без того ледяные серые глаза стали ещё холодней, словно подёрнулись инеем, морозной поволокой.
Тарис долго молчал, обдумывая услышанное. В конце концов он пришёл к одному-единственному выводу, который и поспешил озвучить:
— Я тебя не понимаю.
— Это вне понимания, — вздохнул Райго. — Просто прими как факт… Когда тебе хреново, моя голова может взорваться вместо твоей.
Теперь Тарис смотрел на этого едва знакомого человека очень внимательно, пытаясь осознать услышанное. Вот только осознанию такая информация не поддавалась.
— То есть я могу не переживать за ошейник?
— Как-то так, — кивнул Райго.
— Но тогда умрёшь ты?
— Возможно, — процедил он, нервно приглаживая волосы. — Проверять не желаю.
— И как давно ты это знаешь? — Вопрос повис в безветренном воздухе без ответа. Иссиа мялся, словно не мог решить, говорить ли всё до конца или кое-что всё же утаить. И это его колебание отражалось в подсознании Лаена хаотичными, волнующими воображение волнами…
— Есть ещё кое-что…
И это что-то явно было тем, что произносить Иссиа боялся больше всего. Даже здесь, далеко от реальности, в чужом внутреннем мире…»
* * *
Марта вернулась в свою квартиру только под утро. Уставшая и пропахшая гарью, она не сразу вспомнила, что кое-кого оставила у себя дома. Сбросив одежду в коридоре, она прошла в ванную и разделась. Включила душ и с удовольствием встала под тёплые струи воды. Мысли путались. Она уже давно не ощущала такого напряжения вокруг. Словно опять наступили дни Перелома. Как давно это было. Могла уже трижды сыграть в ящик. Или раз десять. Гонения, развернувшиеся со становлением Сакской империи, удалось пережить только благодаря дэ Руж, которая вытащила её из Кальтэноя. Что ей тогда надо было, Лэйн до сих пор не знала. Но согласилась служить в обмен на тихую жизнь под полным её подчинением. Подчинением Клэр была не дружба и даже не уважение, а зашитая под сонной артерией капсула. Марта давно забыла о ней, приняв служение дэ Руж как данность. Прониклась, ощутила вкус жизни и раж.
Но стоило прочувствовать сегодня обожжённого Лаена, уловить его связь с Райго, как вспомнились былые времена и дышащая в лицо опасность. Что-то неведомое надвигалось на её мирную жизнь. Острое и беспощадное, как то оружие, которым отрубили голову самозванке.
Лэйн многое бы отдала, чтобы покопаться в её голове и узнать, кто за всем этим стоит. А на что бы пошла ради того, чтобы из её шеи исчезла смертельная капсула дэ Руж…
Дверь ванной отворилась, прерывая мысли. Женщина вздрогнула, увидев сквозь помутневшие стеклянные двери высокую фигуру Кэйта Свона.
Следователь Свон стал для неё проблемой, которую предстояло решить. Наличие трудности Лэйн ощутила, как только сняла с него чужое внушение. Этот модифицированный удивил её прекрасным вопросом, от которого захотелось сжаться. Не в пример остальным ГМО, которые внушения никогда не замечали. Умён, проницателен и принципиален.
Прекрасное умение для следователя. Но неудобное для неё самой и для дэ Руж в частности…
Улыбнувшись, Марта отворила дверь душевой и чуть склонила свою лысую голову в сторону:
— Присоединишься?
— Книжку почитаю, — хмыкнул Свон и непринуждённо помахал перед ней мелким обтрёпанным томиком. — Есть некое извращение — читать этот опус про уродцев.
Марта усмехнулась и, выключив воду, потянулась за полотенцем.
— Увы, мне твоё желание не понять. Как по мне, похоже на мазохизм.
— Вся наша система — сплошной житейский мазохизм, — прошептал Свон, скользя по ней взглядом. У Марты было ухоженное и сильное тело. Но грудь маловата и слегка терялась на фоне широкой грудной клетки. Бёдра узкие, талия невыразительная. Спортивна и несексуальна. Картину дополняли мускулы, перекатывающиеся под влажной кожей при каждом движении.
— Почему ты лысая? — задал он интересующий вопрос. Марта наконец обмоталась полотенцем, скрывая свою наготу. Молча вышла из душа.
— Считай это неудачной эпиляцией, — отшутилась она. Впрочем, Свон и так понял — правды на этот вопрос он не получит.
— Это какой?
— Химической… Кэйт, — Лэйн протиснулась мимо него в коридор и ушла в спальню, одеться. — Дочитаешь, поставишь на место. Из дома не выносить!
Она не видела, каким взглядом её проводил Свон. А он не видел выражения её лица и точно не читал мысли.
* * *
Занимался рассвет. Клэр дэ Руж стояла посреди сгоревшей палаты. Пол был влажным и чёрным от гари. Стекло на единственном окошке лопнуло. Мелкий робот тихонько гудел в углу, очищая клочок стены от нагара.
Поддёрнув ногой подплавленные кандалы, валяющиеся бесформенной грудой, женщина сжала полные губы и сощурилась. Её тёмная кожа казалась ещё чернее, чем обычно. Строгость ожесточила лицо, делая его намного старше. Обычно отутюженные, выкрашенные рыжим волосы опять закрутились мелкими завитками.
Швецов застыл в дверях, привалившись к косяку. Его белоснежный врачебный халат был измазан сажей.
— Алек… Ты можешь объяснить, как это произошло? — тихо спросила она. — Я откровенно не помню ничего похожего за последние десятилетия.
— Есть предположение… — Голос его был непривычно тих, и всё же категоричность почувствовалась сполна. — Управление температурой собственного тела.
Женщина обернулась. На лице проскользнула знакомая усмешка.
— Тебя это не смущает? Как врача.
— Он ГМО.
— Ну да… видимо, это всё объясняет… — прошептала префект.
На самом деле модификация не объясняла ничего. Управление собственными клетками, управление температурой, скорость… триста процентов физической силы. Даже если его пси-фактор выше нормы, это не причина столь обширных умений. Скорее Клэр поверит, что этот парень — результат слияния нескольких поколений ГМО… ребёнок улучшенных… Но ошейник… Ошейники индивидуальны и делаются под каждого модифицированного в Кальтэное… И никак иначе.
— А труп… уже провели вскрытие?
— Если хотите, можем спуститься в морг и посмотреть.
Клэр ещё некоторое время смотрела на кандалы, а потом кивнула. Этой ночью многие не спали. Город был взбудоражен. Люди напуганы. Неудивительно, что кто-то решил поработать ночью.
— Идём.
* * *
Морг в городе был один и обычно использовался не по назначению. Разве что кого-то костлявая прямо на улице забрала к себе в небесные апартаменты.
Сейчас же, стоя в этом очень чистом и крайне стерильном помещении, Клэр понимала, что лет сто пятьдесят назад жизнь была намного веселее и неописуемей. Никакой уверенности в завтрашнем дне.
Было весело, конечно, по злому весело. Не то что сейчас. Хотя… молодёжи так нравится. Добрые и беззлобные все растут… обычно.
Обычно, потому что и обезглавленная дама, лежащая на столе, и человек, сделавший с ней это, явно выбивались из понятия «обычно». Префекту оставалось только решить для себя: происки ли это старой оппозиционной гвардии, давным-давно ушедшей в глубокое забвение, или же враг молод и неизвестен.
— Голову нашли? — спросила она наконец-таки вплывшего в лабораторию судмедэксперта. Швецов встал у неё за спиной, молча следя за разговором.
— Правильнее сказать, что мы её собрали, — ответил эксперт на слишком высоких нотах, словно пропел фальцетом. И, поймав на себе пристальный взгляд женщины, пояснил: — Судя по всему, её сначала обезглавили, а потом раздробили саму голову. Робот восстановил уже часть черепной коробки и мозговой ткани, однако… — он на миг замешкался, сглатывая. — Судя по всему, на этом всё. Эта дамочка явно что-то носила в своей голове.
— Есть предположения, что это? — Клэр в который раз скользнула взглядом по телу, лежащему перед ней на столе. Ни шрамов, ни татуировок. Идеальное состояние, говорящее либо о молодости, либо о хорошем медицинском уходе.
— Увы, оба варианты противозаконны, — развёл руками мужчина, голос его на тон понизился, перестав резать слух. — Оба настолько абсурдны, что я даже не буду озвучивать.
Женщина хмыкнула, она прекрасно понимала, о чём идёт речь. Либо имплантат, либо посылка. Вот только и то, и другое она видела лишь на картинке в общем иллюстрированном курсе истории Сакской империи. И даже несмотря на двухсотлетний жизненный опыт это не укладывалось в голове. Было нормально использовать имплантаты на руках, ногах… но не встраивать их в мозг… Риск стать овощем слишком велик.
Что касается посылки…
— Почему два варианта?
— Прошу прощения? — встрепенулся судмедэксперт и стушевался под пристальным взглядом префекта.
— Мы оба знакомы с курсом истории, — фыркнула женщина. — Имплантат ещё кое-как можно принять как версию. Почему вы считаете, что она была курьером с чипом в голове?
— Да потому что ей мозги в фарш перетёрли! — возмутился он и поёжился. — Словно искали что-то. Если там и был имплантат, то его достаточно вырезать… а тут, — он резко прикрыл рукой рот и судорожно сглотнул.
— Ладно, — Клэр поспешила отвести взгляд. — Иди выпей чего… Отчёт Швецову в руки.
Мужчина удалился, а Клэр продолжала думать. Куча вопросов и ноль ответов. Действительно, а зачем мозг в кашу перетирать?
* * *
Рабочий день, как обычно, начинался в девять. Поток людей спадал и на улицах становилось пустынно. Молодые мамочки с детьми хлынут во дворы только к одиннадцати, тогда как в детдомах уже давно начался день, и юные ГМО проходили стандартные утренние процедуры. Леополис, как и вся Сакская империя, жил по одному-единственному принципу: человек должен работать. Пусть слабенько и не в напряг, но дело он должен делать. И если быть откровенно честным, система делала всё для исполнения этого правила.
Преступность как показатель неблагополучия, жадности, извращенности мышления, неправильности воспитания сдавала позиции с каждым поколением.
Клэр казалось, что придёт время и исчезнет само понятие «обмана».
Именно что казалось. И сейчас от понимания этого было неловко. Вчерашнее утреннее убийство, представлявшееся нелепым стечением обстоятельств и столкновением темпераментов, оказалось спланированной акцией, потянувшей за собой цепь ещё более непредсказуемых событий.
Дверь за её спиной тихо отворилась.
— Доброе утро, — голос Марты был, как всегда, учтив. Но нотки тревоги префект уловила сразу.
— Рассказывай…
Клэр оторвала взгляд от окна и наконец взглянула на своего личного адъютанта. Марта выглядела как обычно. Разве что синяки под глазами выдавали усталость.
— Я присяду… — прошептала она и, дождавшись кивка, опустилась на кресло.
«Свон умён», — это первое, что она выдала после. И фраза засела в Клэр как некая отправная точка, маяк, основа оценки событий.
Свон умён настолько, что чтение его во время бодрствования чревато неприятностями. А ещё следователь не спит, умеет обрабатывать огромные объёмы информации в считаные секунды и подмену собственной памяти может раскусить на раз-два. Быть разоблачённой Марте не хотелось, а дэ Руж тем более не желала отвечать за укрывательство телепата. Так что придётся либо задружиться с Кэйтом Своном, либо устранить его.
«Райго непрост», — это было второе, что засело в голове префекта Леополиса. Действительно телепат, действительно может внушать. Обладает мощными блоками на некоторые сферы памяти, которые не обойти, несмотря на посредственность дара. А ещё у него есть брат, до ужаса напоминающий начальника имперского бюро расследований. Нан.
Вживую Марта его не видела, но сопоставить личность не составило труда. С её умозаключением Клэр была согласна на все сто процентов. Это один и тот же человек. Нан убил самозванку-похитительницу и, пользуясь состоянием брата, заставил делать мерзкие вещи. Впрочем, характеристика старого знакомого не удивляла префекта. Поражало другое — родство. Всех долгожителей на пальцах можно сосчитать, и среди них не было Райго Иссиа. Марта в точности передала разговор братьев, ещё больше приведя Клэр дэ Руж в замешательство. Ассоциировать человека, позвонившего ночью, с «братцем Наном» было неожиданно непривычно. Маяки, некий «отец»… страх Райго за собственную жизнь. Сплошные страсти.
«Нана Вагнер — тёмная лошадка», — это было третьим важным открытием. Нана обладала свойствами улучшенных. Слабыми и непонятно каким образом умещающимися в «стандарт». Похоже, девочка их не замечала. За Вагнер стоял некий лесной клан, придерживающийся радикальных взглядов и не подчиняющийся законам империи. Впрочем, империя лесных жителей обычно не замечала, предпочитая обмусоливать жизнь тех, кто жил внутри системы, а не за её пределами. Нану попытались устранить собственные родственники за помощь ГМО. Чем были продиктованы действия девочки в морозильной камере, оставалось загадкой, так как достаточно было обратиться с проблемой к первой попавшейся медсестре. Не состоявшуюся убийцу «Айшу» стоило найти. Проявление «лесных» в Леополисе ставило перед Клэр проблему, о которой она раньше и не задумывалась.
Красивая статистика внутри города, похоже, уходила в ноль за его пределами. И, скорее всего, так было всегда. Преступный элемент переместился туда, откуда действовать сподручнее.
Похоже, интерес Фердинанда именно к убийцам был не праздным любопытством. Что-то назревало. Как гнойник, который невозможно вскрыть, пока он полностью себя не проявит.
«Лаен — псих. Он слишком хаотичен внутри. Я не смогу его прочесть», — это было заключительное признание Марты. И Клэр дэ Руж безоговорочно ей поверила. Тощий мальчишка, Тарис Лаен, детдомовец неопределённого возраста. Его личное дело пестрело словами «подброшенный», «неуравновешенный», «обширные мутации». Ребёнок прошёл через Кальтэной с доброй руки Системы. Был ли он первым или вторым… родился от обычных хомо сапиенс или от гемовцев, история умалчивала. В Кальтэное, похоже, решили, что его генный набор можно менять, и поэкспериментировали. Хотели создать пожарника, получили воспламенителя. Семь минут были как благодать. Но если учитывать его скорость в эти семь минут… не реагирующий ошейник и регенерацию… то вместо защитника он превращался в стихийное бедствие.
Комичность ситуации была в том, что неизвестный враг, судя по всему, всего этого не знал. Как и не того, что рядом будет Иссиа, имеющий некий «маячок», Вагнер из лесного клана, Лаен с нереагирующим ошейником и дикой регенерацией. Роковая ошибка или глупое стечение обстоятельств?
Клэр прикрыла глаза… Ей бы хотелось разобраться во всём этом самой. Однако ослушаться ночного приказа она не могла, да и не желала. Категоричность начальника имперского бюро расследований, Нандина Абэ, эффектно подкреплялась обезглавленной дамочкой в морге.
Нан, как он любил себя называть, был, как всегда, абсолютно безнаказан… И хуже всего то, что обещанной им встречи Клэр дэ Руж боялась даже больше, чем назревающего вокруг заговора.