Смутилися волны, пугливо на мрачные скалы глядят: впервые им путь прегражден, впервые их скована воля . . .
И, робко свой бег продолжая, о скалы ударились грудью - со стоном отхлынули прочь . . . Стена холодна, неприступна . . .
{17} Вздрогнуло море . . .
Мчатся угрюмые волны. "Измена, измена!" кричат. "Мы их, как друзей, принимали. Свободу, свободу украли у нас!"
Рыдает мать-буря. С ревом и плачем несется отец-ураган.
"О скалы, о грозные скалы! Когда-то и вы свободными были, когда-то и вы свободой дышали; зачем вы у деток свободу украли?"
Нахмурились грозные скалы. "Не наша в том воля ..." - так мрачным стоном ответ их пронесся; зловеще над морем нависли немые громады . . .
Помчалась мать-буря, помчался отец-ураган со свистом и плачем над морем; волны сзывают, волнам весть роковую несут:
"О волны! о бедные волны! Погибла, погибла свобода! Отныне рабами мы стали .. ."
И мрачно умчалися прочь.
И замерло море . . .
Могучие старые волны в пучину морскую ушли; не будит их буря, отец-ураган их не кличет ... И юные волны угрюмо катятся, - не слышно ни смеха, ни песен {18} о славной свободе; и солнце тускло так светит над ними, и небо так хмуро, так серо кругом ...
Лишь юные волны порой, истомившись в суровой неволе, отважною ратью сбирались, одни на врага ополчались . . .
Грудью, сомкнувшись, ударять об острые скалы - тщетно! немые громады не дрогнут . . . Гулким эхом лишь стон раздается - то стонут разбитые груди отважных бойцов . . .
И плакало море . . .
Шли годы ... И много прошло их . . .
Много волн молодых о скалы грудь свою разбивали, - все мрачней и мрачней становилось вокруг . . .
Смирилися волны, утихли .... "Будем ждать, будем сил набирать ..." Шли годы.
Окрепли юные волны, гонцов во все стороны моря они разослали, спящих будить, все волны на битву со скалами звать.
Спустились гонцы и в пучины морские к старым волнам - старые волны звать на борьбу.
{19} Старые волны угрюмо седой головою качают.
"Нет в нас ни мощи, нет в нас порыва . . . Где нам бороться! Где нам со скалами спорить!"
Бросились волны гонцы родимых искать, - матушку бурю, урагана-отца призывать. Рыскали по морю - нет их. В горных ущельях нашли.
"С приветом, с поклоном, родимые, к вам мы гонцами пришли."
"Оставьте вы небесные горы, в безбрежное море летите!"
"Сорвите позорные цепи, что дух наших братьев сковали!"
"Вдохните вы в старые волны дух жизни и жажду свободы!"
"Сберите вы грозные рати и дружно на скалы их двиньте."
"Не страшна нам борьба и смерть не страшна . . . Лишь было бы море свободно!"
Трепетно сердце забилось у матушки-бури, огнем загорелася кровь урагана-отца.
Речи гонцов им напомнили - добрые, старые годы.
{20} Ласковым взором окинули юных гонцов старики.
Из горных ущелий в безбрежное синее море ревом могучим несется призывный их клич:
"Мы идем, мы идем, мы идем свободу спасать, свободу спасать, свободу спасать!"
"Вставайте могучие волны! Разбейте оковы свободы, разрушьте преграды!"
Могуч был тот клич боевой. Как вихря порыв, как удар громовой, он властно над морем пронесся, спящих от сна пробуждал, старых юными делал, отвагу и бодрость внушал.
И волны вставали, и волны катились, послушные зову борьбы.
Ночь глухая стояла над морем. Чернью тучи нависли кругом, как впервые раздался могучий призыв.
С востока на запад, с юга на север волны сбирались, в стройные строились рати. Юные волны отвагой горят, первые к приступу рвутся.
Молнией буря над морем промчалась, - ураган на помощь несется.
{21} Заревела буря, загрохотал ураган . . .
Поднята рать.
"Вперед, могучие волны! Смерть иль свобода!" С воинственным кличем к мрачной стене понеслись.
Вздрогнули хмурые скалы . . . близко уж волны . . . Несутся быстрей и быстрей, грудью вперед выступают, грудью ударились в скалы - замертво пали.
Брызги пены, горячей, как кровь, высоко над небом взлетели, дымясь и клокоча, холодные скалы омыли ...
Стонет мать-буря . . . "Дети, родные дети! Уж первые пали, много еще вас падет, но сломим силу врага!"
Море клокочет . . .
Павшим на смену волны несутся.... Как они грозны, как они мощны! С грохотом, ревом в острые скалы ударят, отпрянут назад, снова ударят и, разбиваясь, братьев на помощь зовут.
Крепко скалы стоят.