— Иди, докажи… Они могут оставлять на месте убийства визитные карточки, а потом вопить, что их пытаются подставить конкуренты. И попробуй, докажи, что это не так. Особенно если они не скупые ребята… Насчёт вашего дела я выясню, что смогу, и сразу дам знать.
— У нас мало времени, Эдди.
— Я понял, но боюсь, ты переоцениваешь мои возможности. Я сделаю, что в моих силах… — он обернулся и взглянул на меня. — На свадьбу придёшь?
— Если пригласишь… — улыбнулась я.
— Приглашу, и доктора твоего тоже. Пока… — он протянул руку.
Я подала свою. Он наклонился и поцеловал мои пальцы, а потом посмотрел мне в глаза и чуть слышно прошептал:
— Я хочу, чтоб у тебя было всё хорошо…
Потом выпрямился и направился к двери, бросив на ходу:
— Я позвоню, — уже на пороге обернулся к Терренсу, — Ах, да, извини за шакала.
— Стервец, — рассмеялся ему вслед рыжик, а потом повернулся к Максу и серьёзно взглянул на него: — У нас появилась работа, дружок. Сыны Астарота — это, похоже, наши клиенты.
Наивно было полагать, что Эдди тут же кинется искать своих осведомителей, чтоб дать им указание. И не только потому, что Эдди слишком занят, просто я уже имела некоторое представление об этой процедуре и знала, что всё это происходит не так быстро: нужно отправить осведомителю сообщение, дождаться ответа, назначить встречу, и ещё вопрос, явится ли на неё этот тип. Эдди слишком хорошо и быстро соображал, чтоб впустую терять время. Именно поэтому он никого не стал искать, а прямо в машине, мчащейся на очередную деловую встречу, набрал некий номер на коммуникаторе и произнёс несколько чётких и ёмких фраз, содержащих основные приметы искомого предмета, имя человека, последним имевшего с этим предметом дело, а также сумму, на которую может твёрдо рассчитывать тот, кто даст достоверную информацию о предмете. С условием, что сумма увеличится на два порядка, если предмет будет представлен в натуре.
Макс вообще-то человек не наивный, но он почему-то представлял себе, что Эдди затеет всю эту бодягу с осведомителями. Именно поэтому он пришёл в ярость, когда ему позвонил инспектор Радеску и сообщил о том, что Эдди сделал заказ на похищенную картину, и теперь все не занятые на другой работе «гиены» Эйка кинулись на поиски со всем свойственным «гиенам» рвением.
— Он что, рехнулся? — прошипел Макс, обернувшись к Терренсу, сидевшему в кресле возле стола в его кабинете, — Лучше б сразу подал объявление во все газеты или ГИКС. Точно говорю, что кто-нибудь задумается над ценностью картины и возможностью продать её подороже…
— На самом деле она столько не стоит, — пожал плечами Терренс. — А Эдди никогда не упустит возможности воспользоваться услугами тех, кто жаждет их оказать. Кончай кипятиться, «гиены» за несколько часов обшарят Эйк так, как нам не сделать это и за год.
— Прошу прощения, — раздался из динамика голос Берри, — у меня очень мало времени и это не все новости. Выслушайте, потом будете обсуждать.
— Извините, инспектор, — кивнул Макс, возвращаясь к коммуникатору. — Мы слушаем.
— Спасибо. Так вот, я решил проверить действия Дэви на предмет наличия сообщников. Ведь кто-то сдавал и принимал груз по двум рейсам, на которые отвлекались две резервные машины Дюренталя. Выяснилось вот что: он снял две квартиры и два небольших офиса на неделю, деньги внёс вперед. Потом были куплены два дорогих бронированных кейса и наполнены всяким хламом. В курьерской фирме он нанял четырёх курьеров по одному на каждый адрес, в обязанности которых и входило либо передать груз инкассаторам, либо принять его. Документы и груз остались на адресах. Мы уже привезли эти чемоданы в управление, в них камни и старые журналы.
— Значит, сообщника не было, — хмуро уточнил Макс.
— Был, вернее, была. Третий заказ сделала по коммуникатору женщина. Ящик был сдан к перевозке на складе временного хранения в Порту, а вот получила его на квартире Дэви некая девушка. Из-за того, что в прихожей было темно, инкассаторы её почти не разглядели. Затем мы определили, где именно были куплены кейсы и вышли на магазин Ламарка. Только он торгует такими бронированными аксессуарами из тиртанской стали. Так вот, эти два чемоданчика купила поздно вечером девушка, совсем молодая, расплатилась наличными. Одета в чёрный блестящий плащ, синюю косынку. К тому же она была в тёмных солнечных очках. Учитывая позднее время и погоду в городе в этот день, это не могло не привлечь внимание. Очевидно, что косынка и очки были нужны для того, чтоб её потом не опознали, но эффект оказался обратным. Один из продавцов повнимательнее присмотрелся к странной покупательнице и узнал её. Это была девушка из стриптиз-бара «Скорпио», известная под именем Малышка Твигги. Я поехал в этот стриптиз-бар и выяснил, что девчонка попала к ним полгода назад, её продал за долги домовладелец, которому она задолжала за квартиру. Два дня назад её выкупил за три тысячи кредов парень, который назвался её братом. По фотографии хозяин опознал Бруно Дэви. Он же дал мне фотографию девушки. В отделе нравов она проходила как Пташка Ди, Динара Дэви, пятнадцати лет, сирота. Наверно, это, и правда его сестра. Мы её ищем, но пока безуспешно. Видимо, картина у неё. Пока это всё.
— Он нанимал курьеров и арендовал помещения лично?
— Нет, через ГИКС с терминала в общественном центре. И оттуда же были отправлены распоряжения о переводе денег на оплату услуг.
— Почему ж девчонка пришла за кейсами в магазин? Их тоже можно было заказать через компьютерную сеть.
— Всё очень просто. Ей хотелось посмотреть на один из самых шикарных магазинов города изнутри. Она минут сорок шлялась по торговым залам. Именно поэтому её видело столько народу, и нашёлся даже тот, кто её узнал, несмотря на маскарад.
— Понятно… — Макс задумчиво кивнул. — Пока не знаю, что нам это даёт. У нас нет ничего нового, за исключением инициативы Грандера. Боюсь только, что теперь его эскапада выйдет этой дурёхе боком.
— Может быть, нам удастся найти её первыми… — без особого энтузиазма произнёс Берри. — Как только будет что-то новое, я с вами свяжусь.
Макс щелчком отключил коммуникатор и посмотрел на меня.
— Иногда я не понимаю, что Грандер делает в наших рядах.
— У него иногда возникают аналогичные мысли о тебе… — проворчала я.
Я очень надеялась, что Эдди знает, что делает. Но чем больше я размышляла над сложившейся ситуацией, тем больше мне начинало казаться, что на сей раз он ошибся. Печально знаменитые «гиены» Эйка, те, кто вынюхивают, высматривают, тащат всё, что плохо лежит, и продают всё, на что есть покупатель, не гнушаясь ничем, готовые продать за пару единиц галактической валюты всю свою семью и добавить пару друзей детства в придачу. Думаю, что они не остановятся перед убийством одинокой девушки, лишь бы получить вознаграждение в сто раз большее, чем обещано за информацию.
К сожалению, на сей раз, у нас не было возможности вмешаться. Маховик был запущен рукой Эдди, и нам оставалось только ждать результатов. Время шло и ничего не происходило. За окнами начало темнеть. Макс нервно расхаживал по своему кабинету мимо высоких окон, наполовину закрытых чёрными бархатными портьерами с гигантскими кистями из опалового бисера на чёрных шёлковых шнурах толщиной с корабельный канат. Терренс сидел в огромном уютном кресле и с сосредоточенным видом полировал замшевой щёточкой ногти. Я рассеянно листала какой-то журнал.
— Кто хочет кофе? — поинтересовался Терренс, на мгновение отвлекшись от ногтей.
Я подняла руку.
— Я пас… — отказался Макс.
— Зря, — пожал плечами Терренс. — Кинг, две чашки Гватемалы. Возможно, этой ночью нам будет не до сна.
Одна из стенных панелей возле камина отодвинулась, и оттуда выехал сервированный кофейный столик. Терренс взял с него обе чашки и одну поставил рядом со мной на инкрустированную перламутром этажерку.
Я пригубила кофе и отложила журнал. Терренс мрачновато наблюдал за Максом. Я вдруг подумала, что за эти годы Макс тоже изменился. Ещё пять лет назад он бы скорее удавился, чем стал бы просить у Эдди прощения за неделикатные высказывания в его адрес, а пару лет назад ему бы и в голову не пришло беспокоиться о судьбе какой-то стриптизерши, за которой охотятся какие-то «гиены». Наверно, общение с Эдди, Джерри и Браем не прошло для него бесследно.
— Сядь, — проговорил Терренс. — У меня уже в глазах рябит от твоего шатания. От того, что ты дёргаешься, ничего не изменится.
— Я не дёргаюсь, — Макс сел в кресло напротив своего друга. — Я размышляю.
— О чём, если не секрет?
— О том, что, возможно, этой Малышке Твигги пару минут назад перерезали горло и картина уже держит путь, если не к выезду из города, то в какой-нибудь тайник. И если картину мы, так или иначе, сможем вернуть, то эту глупую девицу уже ничто не сможет спасти.
— Возможно, она ещё жива, и нечего раньше времени так переживать. Вот насчёт картины — другое дело. Выцарапывать её с острова Сынов Астарота в Архипелаге Чаек — это будет приключение что надо. Нас там перебьют если не всех, то половину — точно.
— Если возьмете с собой Джерри, то он превратит остров в пустыню, а поселение — в кладбище, — вяло подсказала я. — Спокойно возьмёте картину и уйдёте.
— Ты о каком Джерри? — недоуменно уточнил Терренс.
— Можно подумать их десяток в нашем окружении.
— Нет, я знаю, что он хорошо стреляет и орудует мечом, но чтоб так…
— Я думаю, что мы будем делать с картиной, когда вернем её, — задумчиво произнёс Макс. — По завещанию её нужно продать, но выпускать её из рук нельзя.
— МакЛарен считает, что её нужно просто уничтожить, — заметила я.
Макс посмотрел на меня так, словно хотел сказать, что это плохая шутка.
— Уничтожать оригинальную картину пятнадцатого века? Это варварство. Мой отец с детства учил меня, что произведения искусства принадлежат всем и один человек не вправе решать их судьбу. Он может быть хранителем, но не более.