— Какое кольцо? — насторожилась я.
— Старинный перстень-печатка с опаловой вставкой, — ответил Макс. — Я однажды хорошо разглядел её. Он снял перстень перед тем, как делать мне массаж, и положил на стол совсем близко от моих глаз. Мастерски выточенный грифон. Очень красивый…
Я внимательно взглянула на Макса. Конечно, чёрный опаловый грифон должен был ему понравиться. Я уже видела это кольцо на руке МакЛарена два года назад, но как-то не заметила в этот раз. Может, он забывает иногда надеть его после того, как снимет перед процедурой, а, может, просто не хочет надевать его при мне.
Звонок коммуникатора отвлёк меня от этих мыслей. Макс метнулся к столу и щёлкнул кнопкой.
— Записывайте адрес, — раздался в тишине голос Эдди. — Дармон-стрит, семнадцать. Лавка старьёвщика. Постучите три длинных, два коротких, три длинных. Спросите Зака Дидье, скажете, что от меня. Отдадите ему десять тысяч и получите картину. На всякий случай возьмите с собой пару ребят для прикрытия и не забудьте пушки.
— Кто этот Зак? — нахмурился Макс, наблюдая, как Терренс полез за своим коммуникатором, чтоб вызвать поддержку.
— Скупщик краденого. Он позвонил мне только что и сказал, что час назад к нему пришла девчонка и предложила картину за сотню кредов. Он сообразил, что может продать её дороже.
— Девчонка — это сестра Дэви.
— Очень может быть. Зак сказал, что она ещё у него, пьёт чай на кухне… Можете ехать за картиной прямо сейчас, но не забудьте пушки. К ночи у него собираются гопстопники и домушники, сбыть барахло и просто пообщаться по интересам. Если увидят, что вы вооружены, не полезут. Удачи.
Эдди отключился, не дожидаясь ответа. Терренс поднялся и выключил свой аппарат.
— Ульнар и Тиза будут нас ждать на углу Дармон-стрит и Рио-Гранде. Переодеваемся, берём деньги и пушки, и — вперёд!
Дармон-стрит и Рио-Гранде выглядели совсем не так блестяще, как звучали их названия. В Эйке вообще нет широких красивых улиц. Ими могут похвастаться Лунн и Старый Луарвиг. Эйк — район нищеты и разбоя, хотя не такой жуткий как Лабиринт или Порт. Узкие грязные улочки, освещённые редкими лампами над вывесками лавок, баров и различных злачных мест, они пустели к ночи и ходить по ним отваживались только те, из-за кого они и слыли такими опасными.
Мы подъехали к тесному перекрёстку, зажатому со всех сторон тёмно-серыми стенами обветшалых домов с заколоченными, заложенными кирпичом и завешенными тряпьём окнами. Не знаю, как Макс, сидевший за рулем, отличал одни улицы Эйка от других, но именно благодаря ему мы не заблудились и вынырнули именно там, где уже стоял аккуратный двухместный пежо с тонированными стёклами. Из него вышли нам навстречу юноша и девушка в похожих чёрных плащах с поднятыми воротниками. В полутьме они казались смуглыми и черноволосыми, но по их красивым спокойным лицам я догадалась, что это были масунты, с голубоватой кожей, большими, как у всех фергов, фиолетовыми или сиреневыми глазами и тёмно-синими кудрями.
— Ульнар и Тиза, — представил их Терренс. — Это Лора, вы про неё слышали. Как тут? Тихо?
— Полиция, — ответила Тиза и ткнула пальцем вглубь улицы.
Мы посмотрели туда и увидели две полицейские машины с включёнными мигалками.
— Мы не стали подходить, — пояснил Ульнар. — Люди попрятались, и если мы подойдём, придётся объяснять, что мы тут делаем.
— Всё правильно… — кивнул Макс, озабоченно глядя на полицейские машины.
Я посмотрела на него и пошла туда. Всё равно нужно было выяснить всё до конца. Может, картина ещё в доме, а если она куда-то делась, то нужно попытаться выяснить направление, в каком её нужно искать.
Терренс после некоторого колебания пошёл за мной, а Макс остался с масунтами. С небес неожиданно хлынул дождь. Я свирепо взглянула вверх, но увидела лишь тяжёлые капли, летящие из темноты мне на голову. Злиться было бесполезно. Нужно было надеть плащ с капюшоном.
Полицейские поспешно спрятались от дождя: двое залезли в фургон, а трое вошли в низкий дверной проём. Дверь, которая ещё недавно его закрывала, лежала на полу, в грязной, разгромленной комнате, освещённой несколькими яркими лампами. По комнате сновали два полицейских с камерами и снимали лежащие на полу тела. Некоторые из убитых были одеты в одинаковые чёрные брюки и плотные куртки с капюшонами, а некоторые, видимо, завсегдатаи лавки, — в потрёпанную одежду городских оборванцев.
Всё это я увидела, остановившись на пороге.
— Заходите, раз пришли… — раздался до слёз знакомый голос. — Я уже слышал, что вы вернулись, и ожидал вскоре увидеть вас в каком-нибудь из мест, вроде этого.
Инспектор Мелис махнул мне рукой. Я вошла и стряхнула с волос капли дождя.
— Добрый вечер, инспектор, — кивнула я. — Что здесь произошло?
— Вечер добрый, если вас устраивают подобные способы облегчения нагрузки на почву. А что здесь произошло, может, вы мне скажете?
— Мы только что вошли, — улыбнулся рыжик, с жадным любопытством оглядываясь вокруг. — Сколько трупов, Лора! Раз, два, три…
— Восемь, — подсказал инспектор. — В соседней комнате ещё пять. Перестрелку заметили с патрульного вертолёта и сразу сообщили нам, но мы не успели…
— А это что? — Терренс присел над одним из тел и потянулся пальцем к чёрной рукоятке, торчащего из раны ножа. — Гляди, какой ножик!
— Не трогать! — рявкнул Мелис.
— Я не трогаю… — пожал плечами Терренс и радостно обернулся ко мне. — Представляешь, если я завтра расскажу в клубе, что видел здесь кучу мёртвых нищих, убитых такими шикарными ножами!
— Вам лучше держать рот на замке, мистер Лесли, — с угрозой произнёс Мелис. — Или я посажу вас в камеру. В интересах следствия.
— Крутой парень! — рассмеялся Терренс. — Слышала, он посадит в камеру родного племянника Питера Хулста! Того самого Хулста, который давно имеет на него зуб за то, что он пытался посадить его сына за решётку. Инспектор, продолжайте работать на своём посту на благо города и не делайте глупостей. А я обещаю молчать неделю, в интересах следствия. Идёт?
Мелис мрачно взглянул на него и коротко кивнул. Рыжик подмигнул мне. Хотя, думаю, что Мелис итак не стал бы скрывать того, что застукал Сынов Астарота за резнёй в Эйке, тем более что некоторые из них благополучно упокоились рядом со своими жертвами, получив пулю или короткую железную стрелу из маленького арбалета, пристроенного на оружейный приклад. В любом случае, Эдди завтра узнает то, что облегчит его задачу в городском совете, поскольку я, в отличие от Терренса, не обещала молчать неделю.
— Так что вы здесь делаете? — спросил Мелис, внимательно взглянув на меня. — Решили прогуляться с кавалером?
— Мне порой не хватает острых ощущений.
— Неужели настолько?
— Жизнь в Лунне так скучна, — я шагнула вперёд, совершенно нечаянно запнулась о чьи-то ноги и чуть не упала. Едва успела выставить вперёд руку, и с её помощью удержалась на ногах, но рукой заехала-таки в лужу крови на полу. — О, чёрт… — я с отвращением смотрела на перепачканные пальцы. — Инспектор, здесь есть вода и мыло?
— Конечно, а ещё шампуни, гели и флакон кёльнской воды… — съязвил Мелис. — Тут место преступления, мадам! Вымойте свои руки в луже на улице!
— Стой! — Терренс полез за платком. — Вытри! Мы продадим этот платок на аукционе в «Замке вампиров». Настоящая кровь убитого! Пойдёт на ура!
Бросив ошалелый взгляд на шёлковый, обшитый кружавчиками лоскуток, Мелис открыл рот и заорал:
— Билли!
Тут же на пороге дальней комнаты возник огромный чернокожий парень в военной форме, обтягивающей неестественно мускулистые торс и руки.
— Проводи даму на кухню, пусть вымоет руки с мылом и больше ничего не трогает! — распорядился Мелис и, злобно глядя мне в глаза, повторил: — Больше ничего!
Вообще-то он неплохой парень. Не понимаю, за что он меня так не любит? Я прошла к задней двери и, проходя мимо инспектора Билли Джо, невзначай подняла голову. Оскаленная маска Вуду была симпатичной детской мордашкой в сравнении с этим лицом.
— Ой! — совершенно искренне пискнула я и прошмыгнула мимо этого страшилища.
Миновав полутёмную комнату, где упокоилось ещё несколько душ, я добралась до маленькой захламлённой кухни. Я уже убедилась, что девушки среди убитых нет, да и картина как-то не попадалась на глаза. Можно было предположить, что картину могли прихватить те, кто выжил после побоища, либо гости Зака Дидье, либо напавшие на них Сыны Астарота. Но куда могла деться девушка?
Я поняла это, едва вошла в кухню. Небольшое окошко под потолком было распахнуто и в него залетали капли дождя. Вряд ли оно стояло бы открытым в такую погоду, особенно если учесть, что кухня не отапливалась. Прикинув, я подумала, что картина вполне пролезла бы, если её вытаскивать, развернув по диагонали окна.
Пока я мыла руки возле жестяного рукомойника, висевшего над старым тазом, мой взгляд обшарил все углы. Собственно обшаривать тут было нечего: стол, пара колченогих табуреток и покосившийся буфет, набитый всяким хламом, в углу — холодная печурка с трубой, выведенной в окно. Ничего интересного, если не считать синей тряпки, лежавшей на полу, возле табуретки. Вымыв руки, я потянулась к грязному полотенцу возле рукомойника.