— Мне надо вытереть руки! — истеричным тоном заявила я и стряхнула капли ему на форму. При этом мои накрашенные длинные ногти хищно сверкнули возле его лица. — Дай мне какую-нибудь тряпку!
Он злобно осмотрелся по сторонам и, выудив из-за табуретки ту самую, синюю, швырнул мне. Я оторвала от неё длинную узкую полосу и бросила тряпку обратно. Вытирая руки оставшейся полоской, я развернулась и пошла назад. Проходя через тёмную комнату, я быстро засунула лоскут в рукав куртки.
Террренс тем временем заканчивал свой спектакль. Он, похоже, сделал всё, чтоб вывести Мелиса из себя своим чрезмерным любопытством и дурацкими вопросами. Поэтому, стоило мне войти, как инспектор заявил:
— А теперь убирайтесь! Посторонним нечего делать на месте преступления!
— Какой вы нудный, инспектор… — обиженно протянул Терренс и направился к выходу.
Я тоже не заставила себя упрашивать. Под дождём мы вернулись к машинам.
— Похоже, она выбралась через окно во двор и прихватила с собой картину, — произнесла я, вытаскивая из рукава синий лоскут. — Это обрывок от её синей косынки. Она валялась на полу в кухне.
Макс взял его в руки.
— Да, шёлк… Вряд ли такими тряпками Зак Дидье мыл пол.
— Дайте, — Тиза забрала у него клочок синей ткани и понюхала. — Чем меньше вы будете его трепать, тем меньше на нём будет посторонних запахов.
— Вы сможете взять след?
Она вопросительно посмотрела на Ульнара. Тот нагнулся и, не прикасаясь к лоскуту, понюхал его. Потом принюхался ко мне.
— Да, я выделил её запах. Нам нужно найти место, где мог остаться её след.
— Это нелегко… — произнёс Макс. — Мы не знаем всех задворков, и нам не удастся быстро найти окно, из которого она вылезла.
— Это и не нужно, — возразила Тиза. — Эйк весь расчерчен пересекающимися улицами. Значит, для начала нам нужно обойти квартал, и если по периметру мы не найдём след, то значит, она всё ещё внутри квартала.
Мы направились по Рио-Гранде. Впереди шли масунты, следом мы втроём, позади ехали машины, управляемые автопилотами. Дождь лил всё сильнее, и мне казалось, что эти потоки напрочь смоют все следы Малышки Твигги. К тому же дождь вымывал из всех щелей грязь и мусор, и из-за этого отвратительный запах, всегда присутствующий на улицах Эйка, и вовсе превратился в нестерпимую вонь. Тем не менее, Ульнар и Тиза не торопясь, но вполне уверенно шли вперёд. Мы свернули на другую улицу, параллельную Дармон-стрит. Её названия я не знала, а табличек на домах не было. Впрочем, внешне она ничуть не отличалась от других. Дойдя до очередного перекрёстка, мы снова свернули и пошли в сторону Дармон-стрит.
— Похоже, она где-то поблизости… — пробормотал Терренс, втягивая голову в плечи. Струи дождя наверно уже текли по его спине, как и у меня.
— Может, они пропустили след? — предположила я.
— Такое случается… — проговорил Макс, хотя в его голосе звучало недоговоренное уточнение: «крайне редко».
В этот момент Ульнар остановился и посмотрел куда-то в сторону. Мы поспешно догнали их и увидели, что он заглядывает в узкую щель между домами.
— След чёткий, — сообщил он и посмотрел на противоположную сторону улицы, — Она пошла туда, вон в ту подворотню. Она была сильно испугана. Я чувствую запах страха…
— Веди, — кивнул Макс, и Ульнар опустив руки и нагнувшись, превратился в огромного зверя, похожего на крупного льва, только в его тёмно-синей гриве блестела диадема, на груди висела цепь с крупным фигурным медальоном, а на лапах поблескивали чеканные браслеты.
Космический оборотень на мгновение замер, выделяя из тысяч запахов только один, нужный ему, и бросился вперёд, в темноту подворотни. Уже совсем стемнело и мне пришлось надеть преобразовательные линзы, чтоб не налететь в темноте на какую-нибудь преграду и не свалиться в яму или канаву, которые были здесь на каждом шагу. Ульнар бежал впереди, легко перемахивая через кучи мусора и покосившиеся заборы. Мы успевали за ним только потому, что ему куда сложнее было протискиваться в узкие промежутки между стоящими впритык лачугами и подползать под нависшими, готовыми обрушиться стенами каких-то сараев и просто руин. Этот безумный бег по грязным задворкам Эйка, которые я видела в размытом сероватом цвете, уже начал мне надоедать. Наконец мы перебрались через какую-то ограду и оказались в длинном узком переулке, заваленном грудами мусора и большими почерневшими ящиками, в которых, возможно, кто-то жил.
Ульнар на бегу поднялся на задние лапы и снова превратился в человека.
— Она совсем рядом, — крикнул он. С завистью я заметила, что он почти не запыхался.
Неожиданно он остановился, посмотрел на ближайший ящик и отшвырнул в сторону его переднюю прогнившую стенку. Испуганный крик пробился сквозь шум дождя, и мы увидели маленькую худенькую девушку, почти девочку, в безнадежно изорванном дорогом плаще из блестящей чёрной ткани, в длинных сапогах со свернутыми каблуками и с перемазанным лицом. Она отчаянно плакала, прикрываясь руками.
— Успокойся, тебе ничто больше не угрожает, — негромко, но чётко произнесла я, присаживаясь рядом на корточки. — Тебе совершенно нечего бояться. Мы не причиним тебе зла.
Она слегка опустила руки, и посмотрела на меня полными безумного ужаса глазами.
— Сейчас весь твой кошмар закончится, — продолжала я. — Тебе нужно только успокоиться, и всё пройдёт. Скоро ты будешь в тепле и безопасности. Ты веришь мне?
Она всхлипнула и испуганно кивнула.
— Скажи мне, где картина, которую ты несла?
Её глаза округлились, а рот открылся, и я поняла, что сейчас она снова закричит.
— Ничего не надо бояться, — повторила я. — Эта картина принесла много горя и будет лучше, если ты навсегда избавишься от неё. Она не стоит ничьих жизней. Куда ты её дела? Ты её бросила?
— Отдала… — выдохнула она.
— Кому ты её отдала, Динара?
— Ему… — она мотнула головой куда-то вбок. — Он в сером плаще… Она такая тяжёлая была… Слишком тяжёлая для моих рук… Он так сказал…
Она снова всхлипнула.
— Ты отдала картину мужчине в сером плаще? — спросила я. Она поспешно кивнула. — Какой он? Молодой, старый, высокий, низкий, может, толстый?
Она непонимающе смотрела на меня.
— В сером плаще… Тихий голос… назвал меня девочкой и сказал, что она слишком тяжёлая для моих рук. Она, и правда, тяжёлая. Я не могла с ней бежать. Я отдала ему картину и убежала, — она нервно хихикнула. — И он не догнал. Я спряталась… здесь.
— Он гнался за тобой?
Она нахмурилась, пытаясь сообразить, о чём я её спрашиваю, потом пожала плечами. Только тут до меня дошло, что весь этот путь через трущобы Эйка девочке было бы не проделать, если б она тащила на себе картину.
— А где ты его встретила? — осторожно спросила я.
Она снова неопределённо мотнула головой.
— Там, на улице…
Я встала и обернулась к Максу. Он кивнул.
— Скорее всего, он подкараулил её у той самой щели, где Ульнар взял след, — он обернулся к масунтам. — Позаботьтесь о ней, — после чего медленно направился к выходу из переулка.
Мы втроём стояли в полутьме под дождём и молча ждали, когда к нам подъедет машина, вызванная Максом по коммуникатору. Судя по попискиванию маяка, она была уже совсем рядом.
— Он ждал её там, он знал, что она несёт, и ему нужна была именно картина, — произнёс Терренс.