— Не подходить! — Джулиан поднялся и направился к машине. — Сначала я сделаю всё, что нужно, а потом посмотрим.
— Делман? — глаза полицейского округлились. — И он жив?
— Да, заботами этого джентльмена, — произнёс Эдди, переключая внимание полиции на Хока.
Пока Терренс и Эдди рассказывали инспектору, как было дело, а тот проверял документы Хока, я подошла к Джулиану, который уже вернулся к Максу со своим чемоданчиком.
— Как он? — спросила я.
— Лучше, чем я думал, — ответил он, ловко бинтуя шею Макса. — Перелом левой ключицы и двух рёбер, небольшая компрессионная травма левого легкого и две глубокие царапины на шее. Можно даже обойтись без госпитализации.
— Может, всё-таки сделать рентген?
— Ты недооцениваешь мои способности, — вздохнул он и, приставив к запястью Макса инъекционный пистолет, нажал кнопку. Макс, который до этого лежал, как мёртвый, шевельнулся и открыл глаза. — Желаете поговорить с полицией, Делман, или я попрошу их не беспокоить вас до завтра? — спросил Джулиан.
Макс внимательно взглянул на него и глубоко вздохнул. Тут же на его лице появилась гримаса боли.
— Лёгкие и рёбра, Делман, — отчетливо повторил Джулиан. — Так что от глубоких вздохов пока воздержитесь.
— Я поеду домой, — прошептал Макс.
— Хорошо, но я поеду с вами, наложу тугую повязку, сделаю необходимые инъекции и прослежу, чтоб вы немедленно легли в постель. Неделю придётся полежать… — Макс измученно застонал, — Ладно, уговорили. Если всё пойдёт нормально, то пару дней… — смягчился Джулиан.
Мелис тем временем подошёл к нам и присел рядом на корточки.
— Вы можете говорить, Делман?
— Я ввёл ему обезболивающее, — произнёс МакЛарен, — оно имеет слабый снотворный эффект. Вряд ли вы добьётесь от него вразумительных ответов. Приезжайте завтра утром, и он всё вам расскажет.
— В больницу?
— Нет, в Чесстауэр. Травмы средней тяжести и при соответствующем уходе мистер Делман вполне может отлежаться дома.
— Я приеду завтра, — сообщил мне Мелис. Он никак не мог понять, почему я до сих пор живу в одном доме с Максом, и его живо интересовало, что же нас связывает. — Господа, я прошу всех, кто присутствовал при нападении на мистера Делмана, быть завтра в десять утра в Чесстауэре. Мы оформим ваши показания должным образом.
Он поднялся и взглянул на Билли Джо, топтавшегося рядом.
— Проводи, мистера Фалько в машину, он поедет с нами. Его показания мы оформим…
Мелис замер, настороженно глядя на Хока. Я обернулась и увидела, что тот стоит, буквально впившись горящим взглядом в лицо Джулиана. Тот мрачно и неотрывно смотрел на него исподлобья. Я не успела подумать, что это может значить, как вдруг Хок сорвался с места и с рычанием бросился к Джулиану. Первым среагировал Билли Джо, выскочив ему навстречу. Охотник угодил в железные объятия чернокожего исполина, но рванулся так, что, казалось, вырвется в следующий момент. Тут же подскочил Терренс и навалился ему на плечи. Эдди, стоявший чуть в стороне от них, шагнул вперёд и, быстро наклонившись, вырвал из руки Хока кинжал с широким длинным лезвием.
— Зверь… — хрипел Хок, с бешеной злобой глядя на МакЛарена. — Ты думал, я тебя не узнаю?.. Я всё равно уничтожу тебя! Я раскрою твой череп и вырву твоё чёрное сердце! Ты поплатишься за всё, что сделал!.. Пустите!..
Я взглянула на Джулиана. Тот стоял совершенно спокойно и, слегка прищурившись, смотрел на незнакомца, вырывающегося из рук двух далеко не слабых мужчин.
— Это и есть твой охотник? — негромко, не отрывая взгляда от лица Хока, спросил он.
— Вы знаете его, доктор? — спросил Мелис.
— Впервые вижу, — ледяным тоном ответил Джулиан.
— А он вас, похоже, знает…
Джулиан перевёл взгляд на инспектора.
— Должно быть, он принял меня за кого-то другого.
Мелис внимательно посмотрел ему в глаза и кивнул.
— Очень может быть… — потом отстегнул от пояса наручники и направился к Хоку. — Мистер Фалько, в нашем городе угроза убийства является уголовно наказуемым преступлением. Вы арестованы по обвинению в том, что угрожали убить доктора МакЛарена. Если он поддержит обвинение, вы предстанете перед судом. Сейчас я зачитаю вам права…
— Не стоит… — хрипло выдохнул Хок. — Можете больше меня не держать. Я его не трону… В этот раз.
— Не усугубляйте своё положение, — произнёс Мелис и кивнул. Билли Джо и Терренс отпустили Хока, и тот, всё ещё тяжело дыша, протянул руки. Инспектор защёлкнул на его запястьях допотопные металлические браслеты. — Пойдёмте, мистер Фалько. Заодно расскажите нам, как вам удалось прогнать Плакальщика. И как вы вообще здесь оказались.
Инспектор протянул руку Эдди, который до сих пор держал в руках кинжал, но Хок вдруг произнёс:
— Отдайте кинжал леди… — и обернулся ко мне. — Сохраните его для меня.
Я кивнула. Эдди передал кинжал мне. Мелис сумрачно наблюдал за этой сценой.
— Это улика, — без особой надежды проговорил он.
— Нет, инспектор, — улыбнулся Грандер. — К тому же это не ваше дело. Занимайтесь Плакальщиком…
Его голос прозвучал спокойно, даже ласково, но при этом в нём слышалась некая угроза. Мелис вздохнул и направился к машине, куда Билли Джо уже подвёл Хока.
Терренс вызвал со стоянки машину Макса, и мы осторожно усадили его на заднее сидение. Рядом сел Эдди, а Терренс устроился за пультом.
— Мы едем следом, — проговорил Джулиан и пошёл к своей машине.
Я села в шевроле рядом с ним. Он завёл двигатель и поехал за чёрным мерседесом Макса.
Я включила в салоне свет и сидела, рассматривая кинжал. Это была старинная дага, широкий и крепкий клинок, оба лезвия и остриё которого были заточены. Удобная рукоятка из красного дерева легко ложилась в ладонь, и крепко удерживалась, поскольку с одной стороны движение ограничивала раздвоенная головка, а с другой — почти повторяющий её форму гард. Дерево рукоятки было украшено широкими полосами стали, хранящими на себе остатки стёршейся позолоты. На широком отполированном лезвии, с одной стороны были искусно выгравированы лев и медведь, а с другой была видна чуть отличающаяся по цвету надпись на латыни, протянувшаяся от гарда до самого острия.
— Серебряная насечка, — пробормотала я, пытаясь прочесть написанное на клинке изречение.
— «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною», — подсказал наблюдавший за моими действиями Джулиан. — Двадцать второй псалом Давида «Господь — Пастырь мой».
— Не совсем обычно для швейцарской даги конца шестнадцатого века, — пробормотала я.
Он усмехнулся.
— Ты так хорошо разбираешься в оружии?
— Мой второй муж был экспертом по этой части, — пояснила я. — Ну и мне было интересно. Видишь, лев и медведь — символы Швейцарии. Это обычный боевой кинжал швейцарского пехотинца. Только надпись…