Я двумя пальцами выудила из пакета кинжал и тут же выронила его. К счастью, у меня хватило реакции, чтоб отдёрнуть ногу, иначе кинжал воткнулся бы в неё. А так он остался торчать из пола, войдя в него почти на дюйм. Пальцы, которыми я взялась за него, заледенели и всю руку до плеча неприятно покалывало.
— Кто-нибудь брал его в руки? — спросила я, опускаясь рядом на колени и поднося ладонь к рукоятке.
— Только в перчатках.
— Очень мудро, — кивнула я.
Холод исходил из пентаграммы и лезвия. К агату вполне можно было прикасаться, но удобно держать кинжал в руке, не касаясь серебряных накладок, было невозможно.
— Мы не обнаружили яда, — добавил Шапер.
— Его нет, — я надела на кинжал пакет и выдернула его из пола. Запечатав пакет, я положила его на столик. — Это необычный кинжал. Он сам по себе излучает энергию смерти. Источник — несомненно, пентаграмма.
— Она же из серебра! — возразил Джексон. — Серебро считается священным металлом. Оно убивает нечистую силу!
— Обычное серебро, освящённое к тому же в церкви, — да. Но это другое серебро. И я уверена, что молекулярный анализ подтвердит мою догадку. Это перерождённое серебро, чьи свойства стали диаметрально противоположны и к тому же усилены формой накладки.
— Земная магия не знает понятия перерождённого серебра. А пентаграмма явно из ритуала чёрной магии нашей культуры.
— Вынуждена вас огорчить, Ларс, — вздохнула я. — Чёрная магия вместе со всеми нами вышла в космос и, как и мы, начала черпать силы из других источников. Земная магия не знает и понятия перерождённого золота, но даже на земле известно, что голубое золото куда лучше защищает от зла, чем даже освящённое серебро.
— И какой из всего этого вывод? — тревожно спросил Шапер.
— Ваша убийца, скорее всего, демон в женском обличии или демоница. Человек не смог бы держать орудие убийства, у него оно могло вызвать, как минимум, паралич руки. И то, что она потеряла свой кинжал, вряд ли её остановит. Думаю, что убийства продолжатся. Объектами всё также будут гадалки, живущие, либо практикующие в этом районе. Их много?
— Ещё двадцать три, — вздохнул он. — Нам вряд ли удастся установить наблюдение за всеми, но мы постараемся. Вот только поможет ли это? Как нам остановить демоницу, которая исчезает и появляется, где и когда захочет?
— Вы, скорее всего, не сможете этого сделать.
— Выходит, нам остаётся ждать, пока она перебьёт всех гадалок в этом районе? — гневно воскликнул он.
Я посмотрела на Джексона.
— А зачем она это делает?
— Именно об этом я и думаю, — кивнул он. — Может быть, это месть, а, может… Гадалки ведь обладают некими способностями, дающими им возможность заглянуть в будущее или узнать что-либо касательно настоящего, но покрытого тайной. Может, они что-то узнали или могли узнать?
— Причём, обратите внимание на то, что за одну ночь не погибали разом две гадалки, хотя для демоницы с такими способностями и с таким оружием не составит труда убить всех за одну ночь.
— Значит, они что-то узнавали. Что-то, что произошло или произойдёт в Рингроуз.
— Что это за район?
— Ничего особенного. Сравнительно новый спальный район, застроенный коттеджами для семей среднего достатка. Район сравнительно безопасный в криминальном смысле. Раньше там были сельскохозяйственные угодья: луга, поле, два ручья, запруда и мельница. И сады, часть которых до сих пор существует в виде садиков на участках возле домов.
— Никаких старых домов, развалин, капищ?
— Я бы знал, — покачал головой он.
— А мельница?
— Теперь там ресторан. Колесо до сих пор крутится для красоты и создания ощущения сельской идиллии.
— У жертв преступлений было ещё что-нибудь общее, кроме профессии? — я обернулась к детективу. — Может, они состояли членами какого-нибудь общества, имели общих клиентов, покупали свой инвентарь в одном и том же магазине?
Он покачал головой.
— Они имели разный достаток и разных поставщиков. Между собой не общались, две состояли в обществе Кленового круга, одна входила в Сообщество Сестёр Речных Заводей. Сарра Тимонс вообще нигде не участвовала и почти ни с кем не общалась. Из Монро она уехала из-за того, что вследствие своего характера растеряла всю клиентуру. Говорят, она была хорошей гадалкой. Над клиентурой мы работаем, но пока никаких пересечений не обнаружили.
— Вы говорили с другими гадалками? Кто-нибудь из них согласится нам помочь?
— У вас есть идея? — оживился Джексон.
— Я просто хочу провести эксперимент, но он может оказаться опасным для гадалки.
— Они все в опасности, — он решительно поднялся. — Сейчас я поеду с Джо и посмотрю список гадалок, может быть, найду кого-нибудь, кто нам поможет. Потом мы заедем за вами.
— Хорошо, — кивнула я. — И будьте добры, захватите какую-нибудь вещь, принадлежащую любой из погибших женщин.
10
Моя прогулка по дубовой роще явно откладывалась. Едва я успела позавтракать и привести себя в порядок, вернулся Джексон.
— Нам повезло, — сообщил он. — Среди гадалок, практикующих в Рингроузе, я нашёл Салли Белл. Она дочь моего старого друга. Вернее, она даже не гадалка, а ведьма, но здесь это не одобряется, поэтому она не афиширует свои способности. Она из древнего рода друидов и имеет некоторую магическую защиту. Думаю, нам это не помешает.
— Ей — точно. Она согласилась?
— Я уже звонил ей. Она ждёт нас.
— Отлично, — я заглянула в сумку, чтоб проверить на месте ли меч, и повесила её на плечо. — Вещь, о которой я говорила, у вас?
— Перстень Севиллы, вернее Линды Стайлз.
— Подойдёт.
Дорога не заняла у нас много времени. Проехав по окраинам города, мы оказались в районе, где вдоль неширокой дороги стояли симпатичные двухэтажные коттеджи разных цветов, утопающие в зелени старых плодовых деревьев. Между ними даже не было заборов, границы участков обозначались длинными клумбами или живыми изгородями.
Миновав небольшую площадь, рядом с которой на берегу пруда стояла живописная водяная мельница с большим вращающимся колесом, мы вскоре остановились возле розового дома с верхним этажом в виде башенки. На террасе стояли горшки с цветами, а на двери висел венок из колосьев и дубовых листьев, перевязанный голубой лентой.
Салли оказалась высокой белокурой женщиной с простоватым румяным лицом, на щеках плясали ямочки и горели голубизной внимательные умные глаза.
— Ларс сказал мне, в чём дело, — произнесла она, проводя нас в гостиную, уставленную добротной, немного тяжеловатой деревянной мебелью, с клетчатыми бело-красными скатёрками и салфетками. В глиняных вазах стояли живые луговые цветы и сухоцветы, а на окнах и по углам были развешаны пучки трав, видимо, для защиты. — Я с удовольствием помогу вам.
— Прежде чем вы примите окончательное решение, мы должны рассказать вам всё, — проговорила я, присаживаясь возле стола. — Это очень опасно. Я постараюсь защитить вас, но могу и потерпеть поражение.
Я кратко рассказала ей о том, что мы узнали от детектива Шапера, и к каким выводам пришли. Салли выслушала внимательно.