— Он умер, Эльвер, — пояснила я. — А перед этим он спрятал ящик в подвале своего дома. Кольцо обычно носят на руке и лучший тайник в данном случае — могила.
— Логично, — согласился Джексон.
Он направился к дверям, но я его остановила.
— За этими вещами могут прийти. Лучше, если их здесь не будет, — я отдала кости Джексону и Лие, атам — Эльверу. — Карты останутся у меня, я могу ими пользоваться. Поторопитесь.
Они ушли. Я обернулась к Кратегусу. Я была удивлена, что он не попытался протестовать, когда я раздавала содержимое магического ящика своим друзьям. Но он сидел на подлокотнике кресла и мрачно смотрел в пламя камина.
— Если эти вещи не действуют без кольца, — бодро проговорила я, — может, и оно не действует без них.
— Твоё кольцо не зависит от этих вещей, но рядом с ним карты имеют силу, — негромко возразил он. — Может, ящик был им нужен только из-за кольца. Мы ничего не знаем.
— Ты что-то не блещешь оптимизмом.
Я присела рядом. Он взглянул на меня своими зелёными глазами, в которых плясали искры пламени.
— Они собираются отрезать планету от внешнего мира. Долго это продолжаться не может, всё равно вскоре заподозрят неладное, но видимо им нужно не так уж много времени, чтоб сделать свое дело. Я без конца думаю об этом кольце. И о раскладе. Почему шесть карт? Почему не семь, что было бы более естественным? И почему Андэ убила Фимза до того, как он назвал имя хозяина? Почему пришла Андэ? Когда-то она была гуараггед аннон, валлийской озёрной девой. И лишь потом стала суккубом, но я и понятия не имел, что она начала убивать.
— Она не очень похожа на озёрную деву с этими красными рожками.
— Деяния меняют облик. Зло несовместимо с красотой. Красота остается только в виде маски.
— Ты был с ней знаком?
— В её демоническом образе я её встречал, — он снова замолчал, переведя взгляд на огонь.
Я больше не стала приставать к нему с расспросами и отправилась в библиотеку. А через час позвонил Джексон и сообщил, что дом принадлежал преподобному Джефри Рейнольдсу, который был богословом и практиковал экзорцизм. В молодые годы он жил на Сионе, но потом вдруг прервал свою блестящую карьеру и улетел на Новую Луизиану, где жил отшельником в построенном им доме. После того, как он умер, его единственная дочь продала дом и поселилась в городе. Старик похоронен на кладбище неподалеку от дома в небольшом склепе из розового песчаника.
— Я знаю, где это! — резко поднялся Кратегус и почти бегом направился к выходу.
Я надеялась, что он меня подождёт, но он исчез, не успев дойти до дверей. Мне одной пришлось садиться в машину и ехать по тёмной пустынной дороге к кладбищу. Уже у самых ворот меня едва не ослепил свет фар машины, которая ехала навстречу из города. Она свернула в ворота, и я узнала чёрный автомобиль масунтов. Поехав следом, я вскоре оказалась в боковой аллее. Ехавшая впереди машина остановилась, и из неё выскочили Джексон и Эльвер. Я последовала их примеру и увидела возле самой дороги маленький домик со стилизованными колоннами, на ступенях которого сидел Кратегус. Джексон и масунт пробежали мимо него. Я услышала, как скрипнула дверь склепа.
Кратегус поднял на меня взгляд.
— Мы опоздали.
Из чёрного проёма появился Джексон и проговорил:
— Гроб открыт, у мертвеца отрезан палец, кольца нет.
Из склепа послышался глухой скрип, должно быть Эльвер водрузил на место сдвинутую крышку саркофага. Джексон спустился со ступеней и сверху вниз посмотрел на демона.
— Откуда мы знаем, что кольцо не у тебя?
— Боюсь, что очень скоро вы в этом убедитесь, — ответил тот и, поднявшись, пошёл по дороге. Спустя мгновение он растворился во тьме.
54
Следующее утро было мрачным и серым, с этакими чернильными тучами, ветром и каркающим вороном на дубе, из кроны которого почему-то торчали жутковатые сухие сучья. Может, они торчали и раньше, но я их не замечала, а сейчас, на общем фоне они вдруг стали заметны, подчеркивая леденящий колорит пейзажа.
Вздохнув, я отошла от окна и направилась на кухню варить кофе. Когда я снимала турку с плиты, дверь подвала за моей спиной тихонько скрипнула. Кратегус появился из своей башни. Хмуро взглянув на меня, он присел в плетёное кресло возле окна. Я так и застыла с туркой в руках. Он был облачён в просторную чёрную мантию до пят. На его груди поблескивал круглый медальон из красного металла, который я уже видела на его боевом доспехе в тот день, когда он меня чуть не убил.
— Кофе? — спросила я, поставив турку на подставку и потянувшись за чашкой.
— Пожалуй, — тихо проговорил он, чем поверг меня в окончательное изумление. Я просто не предполагала, что демоны пьют кофе.
Разлив напиток по чашкам, я подала одну ему, вежливо спросив:
— Сахар, сливки?
Он молча мотнул головой.
Мы пили кофе в полном безмолвии. Он то и дело поглядывал в окно, на угрюмый пейзаж. Почему-то это зрелище не радовало его инфернальную сущность.
— Ты что, не выспался? — поинтересовалась я, чтоб отвлечь его от созерцания туч и деревьев, в ветвях которых носился ветер.
— Я никогда не сплю, — также тихо ответил он и снова смолк.
— Значит просто не в настроении, — определила я.
— Тебя это волнует? — не отрывая взгляда от окна, спросил он.
— С какой стати? Просто интересно, что омрачает твои мысли в такое прекрасное утро.
— Это тот ворон, — он указал чашкой в сторону дуба. — Тот, что орал у меня на спинке кресла.
— Или его близнец, — кивнула я.
— Для такой погоды у тебя на удивление хорошее настроение, — вздохнул он.
— Это из чувства противоречия, — пояснила я. — Давай, выкладывай, что случилось.
— Ничего, — он, наконец, обернулся и посмотрел на меня. Мне стало не по себе. В его зрачках играли красные искры, а лицо было неприятного сероватого оттенка. — Я понял одну вещь. Измерение, куда я вынес свою башню, не то, которое я хотел. Это не тот мир, который существовал в реальности в те годы, когда жил МакЛарен. Он похож, но это не то. Там действительно нет дня, но есть травы и листья на деревьях, есть птицы и звери, рыба в озёрах, светляки и кузнечики. Я только не нашёл там людей.
Я с недоумением взглянула на него.
— А кто есть?
— Фейри.
— Кто?
— Пикты, спанки, слуа… Может, ещё какие-нибудь, не знаю.
— Ты уверен, что это пикты, а не пикси? — уточнила я.