На улице, глубоко вздохнув и медленно миновав шелестящий садик, он прошел переулком и, выйдя на проспект, поймал такси; судя по тому, что Сергачев звонил неоднократно и начал звонить давно, следовало поторопиться. Водитель с удовольствием вел машину по свободным от пробок субботним улицам. Остановившись у все тех же разрытых траншей и пройдя по мосткам, Сергей миновал тенистый переулок и вышел на пустынную улицу с газонами и редким палисадником. Все было как вчера. Все так же солнце отражалось в зарешеченных окнах, трепетали редкие листочки на деревьях, и здание конторы Сергачева по-прежнему радовало глаз своими хамскими архитектурными формами. Пройдя по бетонной дорожке к главному входу, Сергей вошел в вестибюль. Как и вчера, здесь было пусто. У киношных стульев вдоль стен кто-то как будто специально поднял сиденья, зеркальные стекла контрольно-пропускного пункта производили впечатление чего-то абсолютно неживого, стояла тишина. Обстановку оживляла лишь грузная фигура огромного одутловатого мужчины в потертых штанах и рубахе в крупную полоску, сидевшего у дальней стены и, казалось, забредшего сюда, чтобы вздремнуть. Скользнув по нему взглядом, Сергей подумал, что для чистоты жанра неплохо было бы, если бы этот мужчина сейчас встал и при ближайшем рассмотрении снова оказался бы Сергачевым. Улыбнувшись от этой мысли, Сергей стал вспоминать номер, по которому ему предстояло позвонить. В этот момент мужчина в дальнем углу встал и поспешно направился ему навстречу. Приблизившись к остолбеневшему Сергею и пройдя мимо, он с усилием толкнул входную дверь и вышел на улицу. Крутанув головой, Сергей направился к местным телефонам.
Сергачев появился спустя минуту. С отсутствующим взглядом размахивая руками, он торопливо приблизился к Сергею и, заглядывая ему в глаза, заискивающе-крепко пожал ему руку.
— Ну слава богу. Где ты от жены скрываешься? Купил своего Джульбарса? Мне твоя жена все про тебя рассказала.
Сергей развел руками.
— Обаяние вашей профессии действует даже по телефону.
Сергачев схватил его за плечо.
— Пойдем, в скверике посидим, побеседуем. Есть о чем. Чего в духоте париться. Пойдем, пойдем.
Выйдя во двор, они уселись на скамейке у чахлой клумбы.
Сергачев, на секунду замерев с кулаком, прижатым ко рту, соображая что-то, и так же внезапно отмерев, цепко взглянул на Сергея.
— В общем, слушай. Был я вчера на докладе у генерала. Доложил в последний раз все как есть, все, как было задумано, про разговор с тобой доложил, дескать, обстановка реальная, танки вышли на позиции, коммунисты все в траншеях, экипаж к последнему залпу готов. Ну и, короче, получил полное добро. Ну а куда деваться, сам понимаешь, обстановка подпирает, больше мочало жевать некогда. Короче, вы с Андреем в деле. Ну и, главное, ты в деле. Вопрос решен. Решено ознакомить тебя со спецматериалами, ознакомить с принципиальными и монтажными схемами, ну и провести с тобой инструктаж по использованию спецсредств. Ну там, импульсный резак, я тебе о нем говорил, ну и поисковое оборудование, сам понимаешь, ты ее там в лесу не по магнитному склонению искать будешь, на ней радиомаячок стоит, от бортового аккумулятора питается, так что устройство радиозавязки у тебя тоже с собой будет, по вектор-указателю пойдешь, с ним тоже обращаться уметь надо. Потом задним числом с вашим первым отделом все это оформим, дескать, для технических консультаций тебя привлекали в рамках межотраслевой программы, благо, договор, чтобы это прикрыть, уже будет. В общем, с этой стороны все схвачено, не в этом дело. Сам понимаешь, слишком хорошо никогда не бывает. С другой стороны подлянка подкатила. Вчера вечером стало известно, генерал при мне вашему директору звонил — застрял в вашем министерстве ваш договор. Отказался этот Белошвей его подписывать. Сначала боковик положил пятнадцать миллионов, это, сам понимаешь, клиника, ну а потом вообще какие-то вопросы начались — а что да как, а почему именно этой фирме, да у нас есть свои, ну и все такое. Застопорилось дело. Генерал-то, оказывается, с самим министром обо всем договаривайся, а министр сейчас в Норвегии, будет только во вторник, а то и позже, а до этого времени, сам понимаешь, все в подвешенном состоянии оказалось. Вот такие дела.
Сергей недоуменно посмотрел на Сергачева.
— Как говорится в том японском анекдоте: а по телефону нельзя?
Сергачев, поморщившись, покрутил головой.
— Нельзя. Я сам вчера у генерала спрашивал. Не все так просто, у них там наверху какие-то свои правила, есть сложности, это тебе не то что корешу в соседний подъезд позвонить. Придется ждать вторника. Сам понимаешь, мы с тобой люди деловые, пока деньги не переведены, я ни о чем тебя просить не могу, хотя будут переведены, это сто процентов, но пока видишь, как обстановка осложнилась, теряем время. Я это вот к чему говорю. Мы тут подумали, времени мало, как минимум один день уже потерян, потому поезжай-ка ты в Минск, не дожидаясь всех этих дел. Все дела с договором передай Андрею, он это все в министерстве еще лучше тебя сделает, а сам поезжай и будь там наготове, чтоб хоть на это времени не терять. А как все решится, я тебе по телефону отмашку дам, и вперед. От вашей фирмы командировку в Минск себе оформи, по вашей линии наверняка у вас там дела найдутся, в крайнем случае в гостинице денек посидишь, освоишься с обстановкой, а мы тут пока все решим. В общем, так. — Сергачев взглянул на часы. — Я к шести часам наших специалистов вызвал, раньше, к сожалению, не получилось, ну а в шесть они будут и прямо с ходу с тобой занятия начнут, раскачиваться некогда. На изучение техдокументации и схем у тебя весь завтрашний день уйдет, а надо еще с пробойником научиться управляться, это тоже дело не простое, в общем, завтра скучать не придется, сидеть будешь не разгибаясь, да и сегодня тоже. В соседнем корпусе будешь заниматься, там у нас техслужбы, стенды, к шести туда вместе подойдем. А в понедельник уже в Минск отправишься. Ну а сейчас вот что. — Сергачев опасливо взглянул на Сергея. — Поезжай-ка ты к Андрею, он сейчас у себя в лаборатории, на работе, и введи его в курс дела. Насчет договора и всего прочего. Я тут с ним сегодня предварительно говорил, ну да по телефону не все скажешь, так что доложи ему, как и что, чтоб он готов был. А перед вторником я с ним еще разок сам переговорю. — Сергачев взбадривающе посмотрел на Сергея. — Ну что? Ясна обстановка?
Сергей задумчиво кивнул.
— Обстановка реальная. Танки вышли на позиции. — Он осторожно взглянул на Сергачева. — Андрею все рассказывать? Всю подоплеку?
— По договору — все.
— А остальное?
Сергачев, ежась, суетливо улыбнулся.
— Ну, Сергей, ты же взрослый человек. Ты ж сам понимаешь, я ж тебе ничего не рассказывал, мы с тобой вопросы бизнеса обсуждали, технические вопросы, больше ж ничего и не было. А с тем, чего я тебе не рассказывал, как хочешь, так и поступай, хочешь — рассказывай, хочешь — нет. Это ж все — дым. Так что думай сам.
Сергей, подумав, предупреждающе посмотрел на Сергачева.
— Я ему все расскажу.
Сергачев поспешно поднял руки.
— Дело твое.
— Ладно. — Сергей задумчиво посмотрел в пространство. — Три часа. К Андрею обернуться успею. Где встречаемся?
— У соседнего корпуса, у входа. Паспорт при тебе есть?
Сергей, поморщившись, но вспомнив, что он сейчас в той же рубашке, в которой вчера ходил в министерство, похлопал себя по нагрудному карману.
— Да, на месте. Вчера забыл выложить.
— Ну отлично. Значит, до шести.
Сергачев порывисто поднялся со скамейки. Сергей последовал его примеру. Синхронно отсалютовав друг другу ладонями, они разошлись в противоположные стороны. Сергачев обратно в свое здание, Сергей — в сторону проспекта, в третий раз за сегодняшний день ловить такси.
Подъехав к зданию института и пройдя непривычно пустой двор и такой же пустой вестибюль, он поднялся на девятый этаж, туда, где помещалась лаборатория Андрея. Еще из-за двери он услышал голоса. Сергей задумчиво улыбнулся. Между тем, что Андрей и несколько его сотрудников в этот субботний день были на работе, и вчерашними событиями не было никакой связи. Так бывало всегда. И сам Андрей, и еще два-три человека из числа ведущих схемотехников каждый день засиживались здесь допоздна, и почти каждые выходные снова приходили сюда, создавая в этой комнате, заставленной аппаратурными стойками, обшарпанными столами и приборами, атмосферу, которую вряд ли мог понять кто-то посторонний. Замкнутые и немногословные, они задумчиво колдовали за своими столами, загроможденными аппаратурными блоками, компьютерами и платами с шизофреническим переплетением проводов, иногда собираясь вместе у чьего-то стола и поглядывая на экран анализатора, негромко перебрасываясь шутками, понять которые было невозможно человеку без радиотехнического образования и изрядного опыта работы. Иногда они просто задумчиво слонялись по комнате, где всегда по привычке звучала приглушенная музыка. Все они были женаты и имели детей, и все они по окончании рабочего дня, когда затихал институт, неизменно и одинаково не торопились домой. Все это не было приметой нового времени. Сколько помнил Сергей, и десять, и пятнадцать лет назад, и еще в той лаборатории, где он работал тогда, специалисты-схемотехники, женатые мужчины от тридцати до сорока лет, точно так же засиживались допоздна зимними вечерами в неуютной комнате, что-то паяя и негромко разговаривая друг с другом. Единственной разницей, быть может, было то, что источником еле слышной музыки были тогда не компьютерные CD-Romы, а обычный магнитофон. Наверно, только в этой обстановке они чувствовали себя естественно и спокойно, отдыхая от всего, что доставало их в обычное время. Ничего особенного здесь не происходило — эти вечерние посиделки были клубами, куда приходили не пообщаться, а скорее помолчать. В отличие от прославленных либералами разговоров на кухне, ни личная жизнь, ни политика здесь никогда не обсуждались.
Сергей вошел в комнату. Кроме Андрея здесь были Виктор и Вова. Вова, добродушный с хитринкой увалень, оттрубивший в свое время пять лет в техслужбе КГБ и заменивший Андрея на посту главного разработчика, после того как тот вынужден был целиком посвятить себя делам бизнеса, сидел за своим столом, настраивая плату. Андрей, облокотившись о стендовую надстройку стола, молча-заинтересованно наблюдал за ним. Вова задумчиво глядел на экран осциллографа. На лице его был написан скепсис. Пошевелив какие-то проводки на плате и что-то подпаяв, он добился того, что импульсы на экране совместились. Некоторое время он задумчиво смотрел на результаты своего труда.
— Вроде бы, — произнес он наконец.
Андрей пожевал губами.
— Ну да, где-то, что-то. — Он задумчиво посмотрел на индикацию. — Погоди. А такты откуда?
Вова лукаво посмотрел на него.
— С внешнего устройства.
— Так у тебя что, противонаправленный стык будет?
— А то.
Мгновенно посмотрев друг на друга, они с удовольствием рассмеялись. Сергей, не очень понимавший, что может быть смешного во внешней синхронизации, но подстраиваясь под тон разговора, с понимающей улыбкой взглянул на Вову.
— Добились недостатков?
Вова, забросив руки за голову и выставив живот, блаженно-разнеженно потянулся.
— Радиотехника — наука о контактах, — с удовольствием произнес он сакраментальную фразу.
Автоматически вместе со всеми кивнув этой азбучной истине, Сергей повернулся к Андрею.
— Принимаешь?
Андрей кивнул.
— Легко.
С некоторой неохотой отрываясь от макета и приборов, но уже автоматически приняв обычное для него деловито-предупредительное выражение, он пошарил в карманах в поисках ключа.
— Пойдем на стенд. Там говорить удобнее.
Сергей кивнул. Выйдя из лаборатории, они пересекли холл и вошли в маленькую, без окон комнату, где производились испытания по климатике и механике. Здесь никого не было. Включив свет и заблокировав изнутри кодовый замок, Андрей, переложив на стол детали конструктивов и волноводного тракта, освободил стулья для себя и Сергея.
— Не совсем комфортно, но зато никто не помешает.
Сергей улыбнулся.
— Может, еще вибростенд включить, чтоб никто подслушать не мог?
Андрей кивнул.
— Запросто. Хотя, по-моему, эта комната даже в лучшие времена не прослушивалась. Здешней обстановки никакие микрофоны не выдерживают. Так что можно говорить относительно спокойно. Тебя Сергачев вызвонил?
— Да. Есть новости.
— Это я понял. У меня тут тоже, хотя, наверно, калибром поменьше. В общем, так картина постепенно проясняется. Но ты, я так понимаю, уже полностью в курсе. Мне Сергачев тут что-то намекал по телефону, но сказал, что окончательно вроде ты просветишь.
— Ох просвещу.
— Ну давай. — Андрей, улыбнувшись, пощупал стул под собой. — На стуле я вроде сижу крепко, так что можешь начинать.
— Понятно. Ну, если крепко сидишь, то слушай.
Сергей, набрав воздуху, стал пересказывать Андрею вчерашний и сегодняшний разговоры с Червеневым и Сергачевым. Андрей слушал как всегда внимательно, иногда, когда речь заходила о финансовой стороне дела, задавая быстрые уточняющие вопросы. По окончании рассказа он прищурено посмотрел куда-то в сторону, постукивая по столу пальцами и, кажется, обдумывая что-то.
— Да, неожиданная ситуация. Ну ладушки, хоть картина прояснилась. С самого начала было ясно, что здесь что-то не так, иначе, конечно, такой договор получить было бы нереально. Ну что ж, в принципе можно сделать то, что они хотят, если, конечно, они сами готовы. — Он на секунду задумался. — В общем-то, все это довольно кстати. Не совсем профильный договор, конечно, но, видно, в нашем деле бывает всякое. Спасибо друзьям-ракетчикам, или, ты говоришь, не они виноваты?
— Сергачев говорит, не они.
— Ну что ж, ему виднее. Хотя, конечно, этот договор к нам прилетел по довольно неожиданной траектории.
— Да уж, траектория в данном случае оказалась далека от расчетной.
Андрей покрутил головой.
— Совсем далека. Да, такой вот неожиданный подарок из принципиально другой звездной системы. Но так или иначе, выполнить это мы действительно можем.
Сергей философски усмехнулся.
— Обязаны. Иначе в этой другой звездной системе кое-кто звезд определенно недосчитается.
— Ну что ж, за такие деньги можно заняться и звездами.
— Можно. Как думаешь, оплату через министерство они продавить смогут?
— Если министр вмешается, смогут. Без него нереально, конечно. Белошвей в последние годы всю договорную политику практически единолично решает, без прямого указания сверху в министерстве такого договора не пропустят, тут у них все схвачено. — Андрей, покивав, прищурился. — Вообще все это очень кстати, Башкирия нам платежи задерживает, там из-за аварии на трубопроводе правительство финансирование по нашей программе заморозило, а нам сейчас как раз у Ижевска надо стативы покупать — с июля их с производства снимают, а у новой модификации цены будут вовсе не смешные, так что хорошо бы поторопиться. Если по этому договору аванс получим, то все проблемы решатся. Ситуация вообще хреновая, я уж, честно говоря, думал, что придется от многих заказов отказываться, а тут такое. — Он побарабанил пальцами по столу. — Чики-чики-чик. Ну что, в Минск и вправду можешь съездить. Дела у нас там в любом случае найдутся, правда, у эксплуатации там денег нет, но в следующем году у них модернизация кое-каких линий намечается, средства вроде заложены, так что в принципе нормально будет засветиться, поговорить, чтоб они уже сейчас в техпроект наше оборудование заложили. Поговоришь там с кем надо, деньжат посулишь, ну и попутно все, что Сергачев просил, сделаешь, если здесь все как надо сварится. Так что в принципе неплохо все выстраивается, и то и другое нормально можно успеть.
— Ну да. Как говорил один мой знакомый, совместить приятное с очень приятным.
— Ну, насчет приятного не знаю, начальник службы, этот Авдеев, у них мужик довольно сложный, контакт с ним не всегда получался, но зато, может, по части сергачевского заказа компенсируешь. — Андрей, отведя глаза, улыбнулся. — Все-таки работа живая, на свежем воздухе, природа, лес. Прямо-таки все как на даче.
Сергей, вздрогнув, просительно посмотрел на Андрея.
— Не надо про дачу.
— А, ну да, извини. — Андрей упреждающе поднял ладони. — Больная тема, извини, понимаю. Ну, во всяком случае, опять-таки природа, воздух, так сказать, проект экологически чистый. — Он подумал. — Хотя политически грязный. Но это уже другое дело. — Он искоса посмотрел на Сергея. — Как вообще, по этой части никаких проблем не предвидишь?
Сергей пожал плечами.
— Да вроде нет. В принципе что там — по радиомаячку эту штуку в лесу найти, ну и газовым резаком вырезать там обшивку, достать платы эти. Место безлюдное, грибники никакие там не ходят, резак, правда, тяжелый, ну и монтажную схему изучить придется, но в остальном не думаю, чтобы были какие-нибудь проблемы.
Андрей с готовностью покивал.
— Я тоже думаю, проблем не должно быть. Обстановка в принципе спокойная, так что вряд ли что-то может произойти. Тем более что такие случаи уже были.
Сергей удивленно посмотрел на Андрея.
— Были?
— Ну да. — Андрей осторожно покосился на Сергея. — Не совсем такие, конечно, но в общем были. Один из них даже с моим участием. Косвенным, правда.
— Это какой же?
Андрей задумался.
— Кажется, в девяносто первом году. Ну да, точно, в самом конце. Как раз когда Союз распался. Тогда перед этим война в Персидском заливе была. Ну и американцы подарили нам две станции космической связи — для какой-то там координации действий — еще с самого начала. С Ираком тогда быстро разобрались, когда эти станции в Одесском порту выгрузили, координировать уже было нечего. Ну и застряли они там — политика, путч, не до них было. Потом спохватились, в этих станциях кое-какие московские структуры были заинтересованы, ставить их с самого начала предполагалось в Москве, но тут уже украинские структуры зашевелились, Украина уже самостийная была, дескать, что на нашей территории, то наше, станции уже в Киеве стояли, в общем, серьезное дело, ситуация одно время стремная была. Вплоть до того, рассматривались всерьез варианты вывозить их в Россию кружным путем через Венгрию и Румынию — в той неразберихе была еще такая возможность. Ну, правда, до этого не дошло, проще решили. Тогда все документы по оформлению загранкомандировок по инерции еще через Москву шли — загранпаспорта и все такое. Ну и кто-то догадался по нахалке в Киев кому-то из местных боссов позвонить — дескать, извините, ваша поездка в США откладывается, поскольку не решен вопрос с космическим станциями. Через два часа их уже грузили в аэропорту в Борисполе. Так что в принципе ничто не ново.
— Ну что ж, значит, пойдем в русле традиций. Не это меня волнует. — Сергей тревожно посмотрел на Андрея. — Ты имей в виду: если все как надо сварится и договор будет проплачен, мне уже только им придется заниматься, ни на что другое времени не хватит. Да и тебе придется подключаться, когда до железа дойдет.
Андрей кивнул.
— Это я понимаю. Как раз когда ты рассказывал, думал, кого из ребят на это дело подключить. — Он поморщился. — Отвлекают все время. Работы по сертификации эти — от серьезных денег оттерли, а по техническим вопросам все равно заставляют всю нагрузку на себя брать. Вчера на это полдня потерял.
— Без результата?
— А какие результаты. Приехала делегация японская, хотят свое оборудование сертифицировать. Ну и все как обычно. Приехали двое лбов из министерства, ну у этих, как всегда, одно на уме: как бы под этим флагом в командировку в Японию съездить, больше их ничего не волнует. За загранкомандировки они тебе хоть черта полосатого сертифицируют. Японцы в бой рвутся — мы вам нашу аппаратуру привезем, вы сможете ее проверить, протестировать — министерские в ответ — как столбы, энтузиазма ноль. Нет взаимопонимания. Я сидел, думал — немножко не так фразу построили. Им бы сказать не «мы вам привезем аппаратуру», а «вы к нам приедете ее посмотреть», и все бы пошло как по маслу. Ну ничего, научатся, сблизят позиции. Съездят эти орлы в свою Японию, никуда она от них не денется.
— Ну так и ты вместе с ними.
— Ну, ежели так посмотреть, скорее уж они со мной, но это уже в принципе не важно. Честно говоря, утомлять уже стали эти командировки. Денег на этом уже больших не заработаешь, а когда в ту же Японию в четвертый раз едешь, все эти красоты Востока как-то уже приедаются.
— Ничего, вытерпишь как-нибудь. Да и вообще тут у каждого проблемы свои. Я вот, например, как видишь, еду на Запад.
Андрей развел руками.
— Ну что ж, крупные деньги, как известно, можно заработать только на Западе, так что тебе и карты в руки. Выбирай там правильный азимут в своем лесу.
— Постараюсь. Деваться, в общем, некуда. Шесть миллионов единовременно не каждый день выпадает заработать.
— Это верно. — Андрей, вытащив калькулятор и, переспросив у Сергея несколько цифр, снова сунул его в карман. — Тем более не шесть, а все девять. Учти, что все программное обеспечение у нас уже закуплено плюс льготы по налогу.
Сергей усмехнулся.
— В некоторых разделах математики ты всегда определенно был сильнее меня.
Андрей развел руками.
— Каждому свое.
— Ладно. — Сергей, проверяя, не забыл ли он чего-либо, озабоченно взглянул на Андрея. — Значит, в понедельник к Червеневу к десяти часам подойдешь. Договор посмотришь — у меня замечаний не было, может, у тебя какие будут. Ну и в общем вроде все. — Он посмотрел на настенные часы. — Сейчас пойду немного проветрюсь, а потом к Сергачеву.
— На инструктаж?
— Да. К шести часам. Серьезные дела. Сергачев обещал меня познакомить со шпионским оснащением.
Андрей, сделав уважительный жест, с улыбкой поднялся.
— Святое дело. Ну что ж, удачи тебе. Не урони честь нашей фирмы там в лесу. Готовься как следует. Фильмы о Джеймсе Бонде перед отъездом посмотри, может, извлечешь полезное что-нибудь.
— Обязательно. Он вроде бы тоже с ракетами баловался. Не помню, правда, при каких обстоятельствах.
— Ну вот и вспомнишь.
— Это верно. Кстати, о Бонде. Не знаю, какие командировочные платила «Интеллидженс сервис», но Сергачев с его мукомолами мне точно ничего не дадут. Ключи от сейфа у тебя?
— У меня. Только мне завтра за микросхемы платить, так что ты скромно. Номер с двумя нулями тебе еще никто не присваивал.
Сергей, взяв ключи, назидательно взглянул на Андрея.
— Когда речь идет о судьбах мира, экономия неуместна. Двумя нулями ты от меня не отделаешься. Микросхемы завтра поскромней выбирай.
Пройдя с Андреем в лабораторию, он взял деньги и попрощался с ребятами. Выйдя из комнаты и рассовав деньги по карманам, он бросил взгляд на пустой коридор и направился к лифту.