Ночные Хранители - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 4

Пропавшая сестра

Комната пустовала. Я опустилась у окна, в который раз силясь привести мысли в порядок, и вытащила из складок ткани сверток. В лучах солнца не составило труда прочесть названия, роившиеся вокруг имени замка в центре. Кажется, это карта города, с рекой вокруг крепостных стен, деревушкой на окраине и полями в обрамлении густого леса, почему-то названного «Запретным». Я в забытьи водила пальцем по полустертым линиям, думая совсем о другом, как вдруг взгляд зацепил фразу, выведенную на полях — «Обитель страха». Размером и особым местом за пределами карты она напоминала название. Я испуганно разжала пальцы и листок, медленно кружась, упал на пол. Я подскочила на ноги, попятившись к двери потому, что ветхая бумага, чуть коснувшись деревянной доски, сгорела на месте, не оставив после себя и кучки пепла, чтобы уверить меня — это не сон. Ущипнув себя за запястье, я на всякий случай провела рукой по месту, где только что сидела, но бумага пропала.

Не дав мне разобраться со сгоревшим свертком, в комнату вошла Лили. После этой ночи на ней не осталось и следа девушки, смеявшейся на закате. Взгляд словно потускнел, руки спрятаны за спиной, голова виновато опущена. Она спокойно присела у окна и удивленно уставилась на мои, должно быть, пораженные глаза. Я тряхнула головой, подбирая под себя ноги рядом с Лили и осторожно спросила

— Что такое «Обитель страха»?

— Откуда ты… — Лили сверлила меня взглядом, поднимаясь на ноги и отходя в сторону

— Не знаю — спешно заверила я — крутится в голове, может приснилось — не рассчитывая на ответ, я потупила глаза, чтобы девушка ненароком не раскрыла мою ложь. Но, на удивление, она успокоилась и присела на кровать, обхватив голову руками

— «Обитель страха»? — переспросила она, чуть покачнувшись — мифический город, никто в него уже не верит, сказки разные сочиняют. Но все неправда, не то, не то — она вдруг поднялась на ноги и повернулась к окну, глядя на море остекленевшими глазами — есть одно верное предсказание — Лили помолчала, вновь опускаясь на постель — две, белая и черная, армии будут биться за город, а до тех пор он опасен для любого, в него входящего — девушка подняла голову и посмотрела на меня, ожидая хоть какого-нибудь ответа. От нужды подбирать слова меня избавил стук в дверь. Я быстро поднялась с места и поспешила открыть ее. В комнату вошла Эвелина и тут же села к Лили, приобняв ту за плечи:

— Василиса, тебя зовет мама Тесс. Я провожу, подожди немного — девушка кивнула, и я отошла за ширму, якобы посмотреть в зеркало, которое Лили навалила к одной из скрипучих досок. Послышался тихий голос Эвелины — Мелисса пропала. Мы с самого рассвета прочесывали замок — она помолчала и добавила — матери приказали оставить поиски — я тихо вышла из-за ширмы и первая оказалась в коридоре. Факелы снова пылали, словно никогда не было битвы. Из-за двери донеслось тихое — мне жаль, Лили — и девушка вышла ко мне, молча направившись в глубь замка.

Наедине со своими мыслями я оставалась недолго — мама Тесс обитала прямо над холлом. Снизу доносились голоса расходящихся людей. За спиной скрипнула дверь, и я осталась в комнате из розового мрамора одна.

Напротив двери здесь высился большой дубовый стол на изящных ножках, в углу примостился приоткрытый шкаф, а у огромного окна, выходящего на море в солнечных бликах, прямо на полу хозяйка уложила стопку одеял и несколько подушек.

В глубине коридора послышались голоса, направляющиеся ко мне. Говорящие спорили, очевидно, забыв, что Эвелина привела меня сюда по просьбе матери Тесс. Смекнув, что меня почти точно выставят за дверь и вспомнив то, как Лили себя вела и как равнодушно слушала про пропажу родной сестры, я юркнула за стопку подушек, рассудив, что в платяном шкафу быстро обнаружу себя.

В комнату действительно вслед за мамой Тесс с такими же пепельными волосами, уложенными в косу, вошли трое. Сначала, ненароком зарывшись слишком глубоко в одеяла, я ничего не могла разобрать, но вот женщины повысили голоса и послышалось:

— Они верят нам!

— Тише — знакомая фигура с седыми волосами уперлась сжатыми кулаками в стол — у нас нет выхода. Никто не догадывается — она метнула рассерженный взгляд куда-то к двери; я не могла видеть, кто остался стоять в проеме — и пусть так и будет. Ваша дочь действительно пропала, пусть и в пределах замка — очевидно, в комнату не пожелала входить мама Мелиссы — мы догадываемся, но никто не должен знать. Если я только услышу, как вы намекаете девушкам за моей спиной — она выпрямила плечи, словно став в два раза выше. От шкафа послышался еще один недовольный голос, но обе женщины вышли, напоследок громко хлопнув дверью. Мама Тесс устало провела рукой по волосам, заправила за ухо локон и подошла к окну. Я сжалась, страшась, что она вздумала присесть на постель, но женщина сказала лишь — выходи, Василиса

Я, покраснев до кончиков ушей и плеч, медленно выбралась из своего укрытия и предстала перед мамой Терезы совсем не так, как хотелось бы — растрепанные волосы, измявшееся в одеялах и перепачканное пылью платье. Я судорожно перебирала пальцами, гадая, что сейчас случится. Женщина улыбнулась и сказала лишь:

— Джиневра — на мой немой вопрос добавила — зови меня Джинни — я оправила, как могла, платье и приготовилась слушать. Джиневра отошла к столу, опустилась на жалобно скрипнувший стул и подперла подбородок рукой, совсем как дочь — для начала — мне жаль; ты не должна была оказаться в Астроводе в такую ночь

— Что это было? Зачем… — женщина не дала мне закончить

— Джеральдина злится. Раньше ей не удавалось добраться до замка, но теперь, когда в защитном куполе пробита брешь, а замок открыт для нее, стали происходить странные вещи, которым нет точного объяснения. Можно сказать, Астровод пал — она покачала головой и спросила — тебе небезопасно здесь оставаться. Но если решишься, мы с удовольствием поможем разобраться с даром. Я сделаю все, что возможно

— Что с моими родными? Я пропала пару дней назад

— Они ничего не узнают. Как только будешь готова, вернешься домой — я опустилась на одеяла и, подумав, уверенно кивнула. Еще пять минут мы провели в полной тишине, задумавшись о своем, а затем в дверях показалась Эвелина.

***

Комната, в которой теперь лежали мои джинсы и лист с недописанным стихом, оказалась под самой крышей главной башни Астровода. Простая постель, укрытая клетчатым покрывалом, большой резной шкаф и целый ворох подушек на полу у большого окна — Тесс постаралась.

Я сидела, слушая звон гонга к ужину и зная, что потом пожалею. Голова словно кипела, все прожитое прошлой ночью перемешалось и отдавалось теле грохотом падающих камней. Встревоженная поведением Лили, я никого не спрашивала про карту; меня больше волновала Джеральдина и мои уроки в Астроводе, и возвращение домой. В дверь постучали.

Облокотившись о стену, в проеме показалась Эвелина. Мы молчали, каждая о своем, пробираясь по каменным коридорам и проходя замок на сквозь. У мраморных ступеней, уходящих глубоко под воду, плескалась морская пена и чей-то голубой платок. Девушка выудила ткань из воды, встряхнула и повесила на перила террасы. Вниз по течению толпа собирала идущих со всех концов Астровода учениц.

Девушки сидели у самой воды, на каменных бортиках лестниц, бродили, огибая белые выступы террас. Двое, тихо переговариваясь, выводили кругом на песке рунную вязь, иногда оглядывая горизонт. Казалось, тот край моря врезался в небо, выпуская на волны алую кровь заката. Если запрокинуть голову вверх, можно было увидеть первые звезды, слабо освещающие рваный край облаков.

Эвелина опустилась в стороне, укрывшись в тени резной колонны, и теперь наблюдала за движением у берега, склонив голову на левое плечо. Вдруг все разом поднялись и подошли к круглому рисунку, почтительно опустив взгляды; я обернулась и тут же отступила назад, задев босой ногой холодную кромку воды.

Вдоль стены замка, утопая в белых песчинках, брела Джиневра. Она сменила тяжелую юбку и корсет на легкое белое платье, которое шлейфом стелилось за хозяйкой и собирало пену с прибоя. Я выдохнула, выходя из воды и прогоняя яркий силуэт, намертво прилипший к векам — девочка в белом, прижимающаяся к ногам матери и вздрагивающая от нечаянных слов. Джиневра скинула вязанную шаль, укрывавшую ее плечи, и мягко опустила на землю. Женщина двигалась плавно, слегка склоняя голову и внимательно заглядывала каждому в глаза. Девушки, заметив кивок, разбежались, усаживаясь на ступени и песок, одни отходили подальше, другие почти касались ладонями рунной вязи.

Я снова вздрогнула, когда одна из них подняла руками маленький смерч из белых песчинок и те усыпали ближайшую колонну. Другая, упрямо глядя на рисунок, сжала пальцы в кулак, и волна накрыла с визгом убегающего малыша у самого выхода из замка. Вокруг Эвелины носилась стайка ярких птичек, врезаясь друг в друга; та покачала головой и птицы закружились стройнее и медленнее. Вдруг в дали от Джиневры раздался взрыв хохота, и наставница поспешила группе девушек, замкнувшихся в свое кольцо, и взмахом руки разогнала учениц по разные стороны от руновязи. Одна из учениц в темно-синей юбке, намочив подол, отошла как можно дальше, изогнула спину в крутую дугу — миг — и взмыла к бледным звездам, мерно взмахивая тяжелыми белыми крыльями. Я присела за пределами круга девушек, пытаясь одновременно задерживать взгляд на каждой и не выпускать из виду Джиневру. В голове крутился Раскол и Джеральдина, и призраки прошлого без голосов и тел; я снова и снова спрашивала себя, как буду ходить назад, как вызывать тени. Отстраненно наблюдая, как девушка в самом центре закружилась на месте и пропала, через мгновение оказавшись у лестницы, с которой меня привела Эвелина, я подскочила, подняв тучу брызг и уставилась на фигурку у дальней колонны.

Из скрипучего дверного проема к белому песку спускалась Лили, глядя поверх голов и избегая глаз Джиневры. В тишине, прерываемой только соленым прибоем, девушка подошла к песочному рисунку, поправила полустертую руну с края и присела на колени, упираясь сжатыми кулаками в землю. Ученицы отступили подальше, испуганно спотыкаясь в песчинках. Вокруг Лили возник круг огня, убедительно поджегшего край голубого платка, прибитого течением. Пламя закружилось, вызывая пред глазами рябь, одно кольцо размножилось в пять, поднимавшиеся вверх и вниз, врезаясь друг в друга. От огня веяло терпкой смолой, он пускал языки вверх, врезаясь ими в небо. Лили расслабила пальцы с побелевшими костяшками, открыла зажмуренные глаза.

Зрачки заплыли белым, медовые радужки отражали пламя и казалось, что в глазах полыхает отдельный костер. Жаркие кольца вокруг девушки множились до тех пор, пока упертые в землю ладони не пошли черными языками второго костра. Лили с криком боли отняла их от рисунка и, не глядя ни на кого, побежала в дом, заламывая почерневшие руки.

Джиневра устремилась вслед за ученицей, а остальные, повинуясь немому взмаху руки, поднимались с места и уходили в Астровод, оглядываясь на две фигуры, бегущие почти в полной темноте. Кто-то закрывал лицо руками и я, проследив за взглядами оставшихся девушек, поняла от чего — руновязь почернела, словно укрытая жарким пеплом и выстроилась в слова, которые от меня заграждали нервно перебирающие ногами ученицы. Я повела плечами, словно стряхивая сон и побежала за Лили.

В дверях Джиневра, ухватив ученицу за плечо, свернула направо и я, с трудом поднявшись по ступенькам, заглянула за дверь в поисках коридора. Мой взгляд уперся в твердую гладь мрамора, которую я для верности проверила рукой и, убедившись в неизвестной мне магии, побежала в кабинет матери Тесс длинным путем по лестницам и пустым коридорам.

Во второй раз за день оглядывая комнату, я крутилась на месте в поисках потайного входа и вдруг с размаху врезалась коленями в стопку одеял, оглушенная громко хлопнувшей дверью и толчком руки. Джиневра оперлась на дверь спиной и тяжело дышала, прикрыв глаза. Живот стянуло и я, уверяя себя, что это просто голод, тихо спросила:

— Что это было? — женщина помолчала, закрыв лицо ладонями, обошла стол, опустилась на скрипнувший стул, заставляя вспомнить сегодняшнее утро и сказала лишь:

— Лили у себя — зачем-то провела рукой по краю старой доски и добавила — оставь ее и возвращайся в комнату. Начнешь учиться завтра — когда я уже, толкнув тяжелую дверь, спускалась по каменной лестнице, до меня донеслось шепотом сказанное — все будет хорошо

У своего порога я чуть не сбила Терезу, с опаской оглядывающуюся на темные стены, и мы вошли в комнату вместе. Тесс уперлась взглядом в звезды, отражавшиеся в воде, не решаясь говорить. Я присела рядом, основательно зарывшись в кучу одеял и маленьких пуховых подушек; мы обе мысленно прокручивали сегодняшний вечер до тех пор, пока Тереза не сказала:

— Что с Лили? — я отвела взгляд, гадая, нужно ли рассказывать про карту и про наш разговор с девушкой. Подруга нахмурилась, ожидая ответа и я глубоко вдохнула.

Впрочем, от нужды говорить и объясняться меня избавил крошечный огонек у самого стекла, пускающий на него цветные отблески. Тесс испуганно подобрала подол, а я, наоборот, подалась вперед и протянула руки, точно зная, что это. За время, пока я брела сквозь Астровод, решение пришло само. В памяти, бросая блики на внутреннюю сторону век, еще кружилась битва Колдуний и сверток, зависший над землей в заваленном камнями коридоре, Джеральдина, Мелисса и Лили. Убедившись не без помощи Джеральдины в том, что избавится от дара невозможно, я твердо решила разобраться и пойти по своему пути, каким длинным он бы ни был. Я изучающе глядела на вздумавший вернуться огонек, уверенная — предупреждена, значит вооружена.

Когда пламя стало увеличиваться в размерах, Тереза, вскрикнув, отодвинулась и встретила спиной холодную каменную стену. Из маленького огонька получалось окошко, обрамленное ярко-алой каймой. Наконец на мои вытянутые руки из черной бездны без звезд обычных Расколов выпал знакомый ветхий сверток, готовый разлететься в пыль. Я осторожно расстелила карту на полу перед безвольно осевшей на пол Тесс и подвинула ей подушку из своего вороха. Девушка лишь пробормотала:

— Спасибо…что это? — потом, прочитав надпись на полях, добавила — «Обитель страха»? — я, оглянувшись на незапертую дверь и окинув взглядом тихую рябь на море, полушепотом рассказала Терезе все

— А нам сказки про нее рассказывали — ошарашенно сказала та — на ночь — и молча принялась изучать карту, задевая меня плечом.

— Как думаешь — задала я давно кружившийся в голове вопрос — я смогу сходить в прошлое этой карты? Что-нибудь узнать, хоть что-нибудь — Тесс закусила губу и оторвалась от карты:

— Если и да, то совсем нескоро — я молча кивнула и придвинулась к листу бумаги и задумчиво обвела пальцем большое озеро, потом лес и фигуру из одних только башен в середине с надписью: «Астровод».

Мы изучали карту, кажется, час, в надежде заметить что-то, что рассказало бы больше, но достигли только того, что обе могли бы нарисовать такие же линии по памяти. Наконец, Тереза откинулась назад с тихим вздохом и посоветовала получше спрятать сверток. Наблюдая за тем, как я роюсь в складках перины и пытаюсь ее приподнять, сжалилась:

— Мне разрешили заниматься с тобой ночью. Хочу кое-чему тебя научить — я оставила карту, убедившись, что та спрятана надежно, и вышла в прохладу коридоров, прихватив факел и уже не путаясь в подоле. Тесс тенью бежала впереди, ведя меня через запутанные ходы Астровода и не давая времени запомнить все повороты и потайные двери, приведшие нас к берегу и полустертому рисунку, оставшемуся от сегодняшнего занятия. Девушка решительно смешала его с песком до конца босой ногой и нарисовала новый, сложнее, с большим количеством завитков. Я подошла ближе и села, уперев ладони в песок около рунной вязи, повинуясь кивку Терезы. Та начала говорить медленно и нараспев, и я вспомнила Аарона. Кто кого научил?

— Сядь на колени, осторожно, не сотри руну. Теперь представь, как от твоих рук текут струйки по рисунку — девушка нахмурилась, зная, что мы обе вспомнили, как «загорелась» Лили — направь магию так, чтобы она заполнила руновязь. Лучше закрой глаза и представь что-нибудь — Тесс оглянулась на море и, казалось, парившие в нем звезды — хотя бы небо над Астроводом — мы замолчали на минуту, пока я, усиленно воскрешая в памяти огоньки звезд в небе и воде, пыталась понять, как это — направить магию струйками. Ход моих мыслей прервал тихий шепот Терезы — получилось. Можешь открыть глаза, встань, если хочешь — я поднялась на ноги, но тут же, отступая назад, снова села на песок.

По завиткам, походя рябью на легком ветру, от следов моих ладоней в песке текло жидкое пламя, медленно заполняя все веточки рисунка и озаряя сиянием пепельные волосы Тесс. Рисунок, казавшийся блеклым на белом песке, теперь ярко светился и плескался, не вытекая за края руновязи.

— Смотри — Тереза ткнула в ближайшую к нам и рисунку часть прибоя.

Вода с тихим шелестом меняла курс и, выбиваясь из течения, выплескивала волны в сторону скопления магии. Тихое свечение охватывало все большую часть волн, направляя их к себе. Тереза сидела на песке, обхватив колени, и завороженно глядела на воду. Кажется, рисунок шипел, как настоящий огонь, от брызг воды:

— Слушай — прошептала Тесс.

Откуда-то действительно послышался звон и тихое пение. Голоса тянули песню без слов, а рисунок, кажется, звенел, покрываясь еще большей рябью. Вода с силой захлестала об песок, взметая мокрые песчинки вверх.

— Он вспоминает битву — девушка кивнула на руновязь и приказала — положи на него одну руку — а сама ухватила меня за другую. Я по инерции прикрыла глаза.

Вокруг нас в клубах мутно-серого тумана прорисовывались очертания уже знакомого выхода к морю. Все вокруг устилал едкий дым и жар, проникающий из сада, в песок, с грохотом сбивая друг друга в воздухе, приземлялись глыбы камня и мелкая пыль стертого мрамора. По ступеням вниз сбежала фигура с пепельной косой и тут же рухнула оземь. Другая Тесс придержала меня на плечо, чтоб я не кинулась на помощь. Серое в клеточку платье покрыто слоем сажи у подола, в волосах заблудились мелкие камешки. Девушка на песке принялась выводить рисунок, торопливо одергивая рукава и поминутно оглядываясь на падающие стены. Наконец Тереза оставила руновязь и коснулась ладонями белого песка у края рисунка.

По прожилкам, не давая засыпать кропотливую работу пыли, потек жидкий огонь, знакомо плескаясь в пределах дорожек и заполняя все до последней руны. Вздрогнув от упавшего в метре камня и кашляя в столбе поднятого им песка, девушка приподнялась, глядя на рисунок, вздохнула и снова села, запуская пальцы в струйки. От фигуры отделилась еле видимая тень и тут же растворилась в воздухе. Все краски вокруг перемешались, и мы снова пронеслись сквозь густой туман.

На этот раз вокруг, оглушая, на ветру дрожали листья раскидистого дуба. Впереди, спотыкаясь и отодвигая ветки, кралась знакомая фигура и то и дело ныряла в деревья, когда казалось, что ее видно из замка. Я тоже пригнулась и даже шагнула в тень, но Тесс с усмешкой потянула меня за плечо и пошла рядом ровным шагом. Я оглянулась и обнаружила, что деревья в саду Астровода целы, а сам замок грозит в ночи невредимыми стрельчатыми арками. От мысли, что мы либо до битвы, либо после, в будущем, меня отвлекла неожиданно выпрыгнувшая на нас из тени девушка в сером платье. Она, оглянувшись направо, прошла пару метров и снова прыгнула в кусты, затаившись. Мы просто отошли в тень.

Недалеко, почти путаясь в ветках дерева, высилась знакомая угольная тень. Джеральдина выставила руку и осторожно пощупала перед собой, тут же отскочив и с шипением потрясая запястьем, чем заслужила довольную усмешку девушки в кустах, еле слышную даже для нас. Потом принялась осторожно водить руками, стараясь не наткнуться на прозрачный купол, и что-то хрипло шептать. Воздух перед женщиной пошел рябью, словно задрожала невидимая стена. Джеральдина понизила тон, покачиваясь и поминутно возвращая в нормальное положение запрокинутую голову, чтобы нетерпеливо поглядеть перед собой.

Наконец в походящей волнами стене образовалось окно размером с ладонь, с каждой секундой все сильнее разрастающееся. Фигура в черном в спешке подошла, окунула руку по локоть в зияющую дыру, удовлетворенно кивнула, не замечая движения позади — из кустов тихонько вышла девушка в сером, подкралась и приготовилась кинутся на женщину, как вдруг…

Вдруг все вокруг заплыло серым туманом, ноги девушки оторвались от земли. Последнее, что мы увидели, возвращаясь назад — Джеральдина рубкой нырнула в разросшееся окно и, образовав воронку Раскола, пропала из виду. Мы снова стояли, зарываясь в песок, и смотрели на Тесс около рунного рисунка, расколотого на пополам особенно большим камнем. Девушка сидела, опершись подбородком на подогнутые колени, пока дым, стлавшийся по земле, не рассеялся над морем, а из замка не послышалось пение. Настоящая Тереза взяла меня за предплечье, высыпая в мысли лавину вопросов, и потянула в наше настоящее.

В настоящей руновязи все еще плескались запущенные мной струйки.

— Нас никто не видел? Это была ты? И Джеральдина? Ты тоже ходишь во времени? Дар может повторяться? Время же невозможно повернуть вспять? Нельзя же что-то отменить? — Тереза рассмеялась и начала с конца:

— Нельзя уничтожить только магию. Меня послали матери, чтобы задержать Джеральдину, узнать, как она проникла в замок. Если б мне удалось, у них было бы время подготовится, вывести учениц к морю; но руновязь испортила часть стены, упавшая с верхних балконов. — помолчала и продолжила — в прошлое можно ходить и тенью, никому не заметной, ни на что не способной. Но если хватит силы — можно и замедлить что-то, изменить. Дар не повторяется, если только не передан по наследству. По крайней мере, нам так кажется, но ведь ты рождена далеко в будущем, все может быть — она снова усмехнулась и подошла к воде, тронув ее пальцем — теплая. От твоей магии она согрелась в этой части течения — я осторожно встала рядом и дотронулась до волны:

— Действительно — и тут же вскрикнула потому, что от сильного толчка качнулась и, подняв тучу брызг под громкий смех за спиной, упала в воду с головой. Выплыла на поверхность и потянула Тесс за собой обеими руками, снова ныряя на самое дно, быстро уходящее вниз. Мы смеялись, убегая друг от друга в холодной воде, и выливали ее пригоршнями, поднимали к небу облака из мелких брызг и наконец, оставшись в одних сорочках, раскинули руки, глядя в небо. Казалось, звезды упали наземь и остались на дне моря, освещая Астровод. Под водой лучами лился свет от руновязи, оставшейся на песке. Над нашими головами, раскинув черные крылья, парил дрозд и сверкал бусинками-глазами.