Джервис обвёл просторный зал борделя угрюмым взглядом.
Переговоры между главами правящих на Иль’Пхоре гильдий продолжались несколько часов и, в конце концов, участники перебрались из маленькой душной кухни, где пахло тухлятиной и бычками, сюда — в большой зал. Музыка становилась громче, гости пьянее. Постепенно к ним начали присоединяться шлюхи — молодые девушки и парни — желающие как можно теснее пообщаться с сильными мира сего. Они громко смеялись над каждым сказанным словом, исправно доливали гостям вино, ласкали томными голосами, а кто-то — и не только.
Стоило признать, сперва честь оказаться в одной комнате с самыми влиятельными людьми города, показалась заманчивой и механику. Многие из присутствующих, были парню знакомы. Не лично, конечно, хоть Джервис и видел один раз Отреха, когда тот отчитывал Пехорро за задержанную поставку. Однако, все в городе травили байки про скользкого Виллиана и его братьев, закапывающих трупы должников на заднем дворе огромного особняка. С ужасом и благоговением произносили имена Рейлена Аурона и Персиваля Болло — будто они были богами. Шептались про Отреха, отдающего указания даже самому мэру Олси. Воспевали Таркона, на лесопилках которого можно было заработать немного денег. И старались никогда не упоминать в разговорах Рау Пантека, хотя каждый житель дочерних островов, конечно же, хоть раз имел дело с его бандитами и заёмщиками.
Ещё большей честью, парень посчитал, возможность сопроводить сюда принцессу. Стать её доверенным человеком, защитником. Разве не этого он хотел последние дни? Не это обещал девушке? Попасть на это собрание вместе с ней, было практически исполнением мечты.
Боги, неужели он и правда всего этого хотел? Неужели и правда сам вызвался отправиться сюда?
Что бы он там себе не придумал — всё, что от него требовалось на собрании: подпирать стену, стараясь издавать как можно меньше звуков. Всё это время его окружали не прославленные люди, а настоящие ублюдки — особенно те, что выстроились по периметру этой небольшой кухни. Они рычали, ругались друг с другом, плевали на пол, а от соседа Джервиса — который носил кожаную куртку с меховой подкладкой прямо на голое тело — пахло так, будто он не мылся уже пару лет.
Хуже запаха была необходимость стоять, вытянувшись по струнке в течении нескольких часов. Боги, кто бы мог подумать, что это так невыносимо сложно. Джервис, как ему казалось, всегда был в хорошей форме, но и его мышцы от непрерывного стояния на одном месте сводило судорогой, ноги затекали, а пот тёк ручьём по спине, затекая в задницу и вызывая дискомфорт.
Что касается принцессы, ради которой он и старался, то девушка за всё это время на него даже не взглянула.
И вот, спустя несколько мучительных часов, Джервис Майлз сидел один за столиком, наблюдал, как две толстухи облизывают кого-то из подручных Виллиана рядом с ним, и потягивал синее вино.
Нельзя было сказать, что парень не любил алкоголь, тем более сейчас в заведении подавали всё самое лучшее. Попробовав синее вино впервые в жизни, Джервис удивился насколько оно отличалось от бурды, которую он пил раньше. Жёлтые хлебные настойки, белый огонь, раздирающий горло, словно в нём были острые иглы — всё это даже близко не напоминало травянистые изумрудные отвары и благородные ягодные синие вина.
Большинство присутствующих в борделе людей наслаждались алкоголем, курительными смесями, пепельным порошком, который то и дело кто-то доставал из-за пазухи, высыпал на тыльную сторону ладони и с громким свистом занюхивал носом. Все вокруг механика вели себя так, словно наступил последний день мира. Хотя, для многих, возможно, именно так и было. Сколько человек умрёт завтра? Или днём позже? Сколько из этих людей переживут восстание, о котором говорил генерал Болло?
На душе Джервиса было неспокойно, и даже алкоголь никак не мог его отвлечь и расслабить, а лишь дурманил и вызывал головную боль. Стоило ему увидеть, как генерал Болло играет со всеми, будто фокусник на площади со своими марионетками, парень хотел уйти. Один из участников переговоров — Таркон — так и поступил. Но не Джервис.
Он не хотел оставлять принцессу, после того, как снова обещал её защитить. Не хотел вновь нарушать обещание, которое теперь, по всей видимости, ничего не стоило. Девушка отказалась улететь с ним домой, затем забрала у него паровую сферу, которая была их единственным шансом, а потом…
Почти час принцесса сидела рядом с генералом Болло, не обращая внимания на Джервиса, так, словно его здесь и не было вовсе. Словно он не отправился с ней, по её просьбе. Словно не ему она была обязана жизнью.
Проклятье…
Джервис сделал большой глоток и поморщился, от накатившего разочарования и тошноты.
Этот генерал Болло был… По правде сказать, он хорошо выглядел, красиво и уверенно говорил, и даже возраст не сделал его менее мужественным. И всё же он казался парню слишком вызывающим, слишком надменным, слишком правильным. То, как он смотрел на остальных, как вёл себя, будто все здесь в его кармане… По правде сказать, принцесса и сама порой была такой. Стоило ли удивляться — она, в конце концов, дочь короля. Так может быть вся неприязнь Джервиса к генералу Болло была вызвана лишь тем, что он намного больше подходил на роль защитника принцессы? Обладал властью, армией и деньгами, которых не было у самого механика? Или было что-то ещё?
Голос генерала… Властный и холодный, будто эхо, звучащее из склепа. Джервис мог бы поклясться, что слышал его раньше, однако уставший мозг не желал помогать вспомнить. Да, и какая, в бездну, разница? Неужели, он до сих пор таит надежду поговорить с принцессой? Что он ей скажет? Попросит остаться? Отказаться от защиты одного из самых влиятельных и богатых людей острова, чтобы задержаться в лагере, полном преступников, которые жаждут её убить? И почему? Потому, что голос генерала Болло, кажется ему знакомым, а сам он вызывает у механика неприязнь?
Парень вновь поморщился. Вино с каждым глотком становилось всё хуже, запахи всё резче, настроение всё паршивее, а одежды на толстухах за столиком напротив всё меньше.
Боги, он был здесь совершенно один. Не на своём месте. Пора было уже это признать.
Аллек Болло, обещавший защитить принцессу, обманул его, однако сам, похоже, поплатился за это ещё сильнее, чем механик. Парень, словно тень, бродил по залу, в поисках хоть какой-то поддержки, но не находил её. Наблюдал, как отец, забирает у него всё, что только захочет, с той же лёгкостью, с которой он бы мог прикупить себе на рынке пару сапог.
Принцесса поднялась наверх в одну из комнат, где, по всей видимости, планировала остаться до того, как вместе с генералом отправиться в дорогой, украшенной золотом карете в охраняемый особняк. Гадить там в золотой унитаз и позволять слугам подтирать себе зад. Джервис ненавидел её за то, что она даже не поговорила с ним, но больше всего он ненавидел себя за то, что до сих пор надеялся на этот разговор. Несмотря ни на что.
Пора было выкинуть её из головы. Выкинуть из головы их всех. Принцесса, генерал Болло, все эти важные шишки. Даже Аллек! Они были людьми из другого мира. Людьми, которые собрались здесь, чтобы вершить судьбу города, судьбу королевства. Судьбу таких, как Джервис, людей. А он? Он просто оказался не в том месте, не в то время, вот и всё.
Раз уж принцессе больше не требовалась его защита, парня здесь ничего не держало.
«Разве, что этот голос генерала, вызывающий тревогу… Может быть, стоит предупредить кого-то?» Глупости! Что он скажет? И кому? Принцесса сделала свой выбор и не станет слушать. Аллек слишком занят собственными заботами. Других собравшихся людей, он даже не знает.
Джервис потряс головой, стараясь выкинуть из головы эти мысли, и решительно поднялся из-за стола. От этого движения бордель перед глазами повело, и механик покачнулся, схватившись за столешницу. Опьянение, вызванное двумя стаканами вина, оказалось сильнее, чем он думал. Или стаканов всё же было три?
Плевать!
Нужно было уходить. Он не знал, куда именно, но хотел оказаться подальше от этого места и от этих людей.
Неуверенной походкой, механик преодолел почти половину заполненного людьми зала, прежде, чем тяжёлая рука Брэка упала ему на плечо.
— Боги, Джервис! — радостно воскликнул здоровяк своим слишком низким голосом. Механик вздрогнул, однако, повернувшись к Брэку, выдавил из себя дружелюбную улыбку. — Куда путь держишь?
— Да, вот… — промямлил парень. — Собирался немного подышать свежим воздухом.
— Что это у тебя? — не обратил внимания на слова Джервиса помощник капитана, указывая на пустой стакан. — Давай-ка дольём его. Мне не помешала бы хорошая компания.
Джервис покосился на выход, но Брэк настойчиво подтолкнул парня к стойке. Мимо пробежали две девушки, у одной из которых уже были расстёгнуты все пуговицы на блузке, из-за чего грудь так и норовила вывалиться из чёрных чашек лифчика. Джервис и Брэк на секунду замерли, проследив взглядом за бегущими девушками в развевающихся свободных платьях.
— Так что, выпьешь со мной? — раскрасневшееся обветренное лицо здоровяка прямо-таки сияло от счастья. Казалось, что все события сегодняшнего дня уже стёрлись из его памяти. Хотелось бы Джервису почувствовать тоже, однако никакой радости парень не испытывал и близко. Тем не менее, причин отказывать от выпивки он не нашёл. По правде сказать, механику не очень хотелось оставаться одному, и, к тому же, он не был уверен, что без Аллека или Брэка его пустят обратно в лагерь, а больше идти было некуда.
— Почему бы и нет, — вздохнул он, после чего помощник капитана Болло треснул его ладонью по спине так сильно, что механик чуть не потерял равновесие.
Брэк, забрав с барной стойки два полных стакана с оранжевым вином, плюхнулся за ближайший столик. Джервис, нехотя, опустился напротив.
— Как тебе наше скромное заведение? — спросил здоровяк, отодвигая от себя один из стаканов.
Брэк отхлебнул вина, и Джервис последовал его примеру. После синего, пойло казалось горьким на вкус.
— Не знаю, — поморщившись, ответил он. — Здесь всё не так, как я представлял.
— Да? — удивился Брэк, вытирая рот от пены, оставшейся на бороде. — Что же ты надеялся здесь увидеть?
— Думал, здесь соберутся бойцы. Воины, которые планируют биться за город. Те, кто решают судьбы простых граждан.
Брэк зашёлся громким смехом.
— А обнаружил горстку брюзжащих по пустякам жуликов, дрожащих от одного стука в дверь?
— В общем, да.
Брэк отпил ещё, осушив в два глотка стакан почти наполовину. Джервис также отхлебнул немного, заполняя неловкую паузу. Со второго раза привычное оранжевое вино пошло намного лучше.
— Это не война, а переговоры, Джервис, — серьёзно сказал Брэк. — Хотя, кто сейчас может определить разницу? Этим людям не нужно готовиться к битве за город — они сражаются прямо сейчас. Слова — это их оружие. Порой, оно бывает куда действеннее стали и пороха. — Он отпил ещё немного, и добавил: — И потом — каждый справляется со страхом так, как может. Нельзя судить людей за это.
Джервис лишь пожал плечами, а здоровяк остановил пробегающую мимо служанку с подносом и, лучезарно ей улыбнувшись, забрал две рюмки зелёной жидкости. Одну из них он протянул механику. Темноволосая девушка, показавшаяся Джервису смутно знакомой, тут же молча побежала дальше. Он ещё следил за ней взглядом, когда Брэк поднял рюмку.
— Поистине узнать человека можно лишь тремя способами, — начал он. — Выпить с ним, или отправиться в бой!
Джервис поднял одну бровь:
— А какой же третий?
— Третий — это услышать, как он рассказывает шутку, — с совершенно невозмутимым видом изрёк здоровяк. Джервис, к собственному удивлению, прыснул.
— Пожалуй, я лучше выпью.
— Достойный выбор, мальчик — очень достойный.
Рюмки приятно звякнули, а затем зелёная жидкость разлилась огнём по всему телу механика. На секунду взгляд его затуманился, а звуки стихли, а затем, медленно, всё вернулось назад, лишь во рту остался травянистый терпкий привкус.
— Ух… — выдохнул Джевис, тряся потяжелевшей вмиг головой. Алкоголь оказался крепким.
— Ночь с девственницей, — поморщился Брэк, а затем, прислонившись носом к манжете рубашки, шумно вдохнул. — Согласен, название так себе. Говорят, в этом борделе, есть и фиолетовые вина. А может, и привирают.
— Ни разу не пробовал ничего подобного, — Джервис отодвинул рюмку и смыл привкус трав небольшим глотком оранжевого вина. — Ожидал немного другого.
— Ха! — смешок Брэка был похож на крик остроклюва — хриплый, громкий и резкий, словно кашель. — А ты не думал, что так можно сказать про всё здесь?
Джервис в недоумении посмотрел на него. Тот с заумным видом отпил вина, поболтав его во рту и громко сглотнув, и продолжил.
— Всё здесь не такое, как кажется на первый взгляд.
— Наверное, — неуверенно протянул механик.
— Нет, ты не понял. — Брэк яростно покачал головой. Он определённо был пьян, понял Джервис. — Ты не думал, что все эти люди и правда стараются защитить город? Да, возможно они спорят, но лишь потому что все хотят найти наилучший путь. Да, возможно, они чрезмерно алчны, но деньги для них единственный способ оставаться у власти и что-то решать. Да, они пьют и веселятся, но лишь для того, чтобы забыть о том, что предстоит в ближайшие дни. Да, они боятся, но именно страх заставляет их действовать. Не думал?
— Даже генерал? — Джервис увидел, как Брэк тут же помрачнел. — Я не верю ни единому из них, Брэк.
— Ха, — вновь каркнул здоровяк. — Это лишь говорит о том, что ты не так глуп, как показалось на первый взгляд.
— На первый взгляд показалось, что я глуп? — удивился Джервис, однако это почему-то скорее развеселило его, чем обидело.
— Конечно! Боги, это же наша с тобой участь. Разве могут люди подумать, что здоровые мускулистые мужики могут быть к тому же не полными идиотами? И как бы тогда другие выглядели на нашем фоне?
— Наверное, плохо… — Джервис улыбнулся, и долил из графина новую порцию вина себе и Брэку. — Однако, сейчас я чувствую себя полным идиотом. Будто я здесь не на своём месте и никак не могу понять, что мне делать дальше.
Брэк задумчиво отпил из стакана.
— Зачем же ты здесь, Джервис Майлз? Зачем пришёл к нам? Зачем остаёшься? Что именно ты хочешь здесь найти?
Он перегнулся через стол, отчего сухое дерево чуть слышно скрипнуло. Мужчина смотрел на Джервиса в упор, будто ожидая услышать какой-то страшный секрет, и механику стало неловко.
— Не знаю, — буркнул он. — Я хотел сделать что-то хорошее. Что-то правильное. Думал, что всё может быть как-то по-другому. Может быть… Может быть, просто искал перемен.
— За это я выпью! — здоровяк улыбнулся и поднял стакан. Джервис нехотя, хоть и не без удовольствия, стукнул в него своим. Раздался приятный хрустальный звон, от которого, почему-то, на душе становилось чуть теплее. Сделав несколько глотков, Брэк дёрнул бровями. — Знаешь, я тоже пришёл сюда с таким желанием. Я вообще-то работал контрабандистом.
Джервис обнаружил свой стакан пустым и вновь долил из графина. Вино в нём стремительно заканчивалось. Сколько он уже выпил? Три стакана, четыре? Почему-то это его мало волновало. Хотелось забыться, отвлечься от навалившихся бед. Сидя с Брэком, он впервые за последнее время почувствовал себя в своей тарелке.
— На самом деле, я жил какое-то время на Алайне, — пояснил здоровяк. — Это не далеко от Иль’Пхора. Молодой, перспективный остров, для молодого перспективного матроса, как ты считаешь?
— Никогда не бывал нигде кроме Иль’Пхора, — Джервис зевнул. Он почувствовал, как вместе со спокойствием от алкоголя по телу разливалась усталость. Мышцы болели, веки тяжели, а мысли путались.
— О, я облетел островов десять, наверное. Если не больше.
— Ого. Как тебе удалось такое? На Иль’Пхоре на корабль попасть не так просто.
— Ха! — вновь каркнул здоровяк и хлопнул ладонью по столу, заставив посуду звякнуть. — Пираты в таких вопросах куда менее избирательны. Да и потом, — он продолжил заговорщицким шёпотом, — я из знатной семьи. За меня сватали графиню, писаной красоты.
Джервис фыркнул, чуть не подавившись вином:
— Заливаешь.
Брэк расплылся в улыбке, оголив пожелтевшие от вина зубы.
— И что же ты забыл здесь, среди этого сброда? — спросил Джевис, продолжая улыбаться. Что казалось ему истинным чудом, учитывая все последние произошедшие с ним события.
— Молодым был. Глупым. — Он помолчал некоторое время. — Хотел перемен.
— Да? А жена красавица? Променял на сына генерала? Он, конечно, смазливый, спору нет, но всё же…
Брэк вдруг слегка помрачнел.
— Долгая история, — махнул он рукой и натужно улыбнулся, однако тень скорби так никуда и не исчезла.
— И всё же, — видимо, вино придавало Джервису куда больше смелости и настойчивости, чем он думал. — Как ты попал под командование капитана Болло?
Брэк нахмурился, а затем вдруг расцвёл жизнерадостной улыбкой.
— Капитан? Ха! — подмигнул он механику. — Он спас меня от пьянства.
Затем здоровяк сделал продолжительный глоток, поднял глаза на Джервиса, и, увидев его недоумённый взгляд, расхохотался.
— Ну… Не полностью, конечно.
— Конечно.
Джервис тоже смеялся. Расслаблено и раскрепощённо. Так, будто смерть не ждала его за углом. Не подстерегала все последние дни.
Допив вино, он поставил стакан на стол и понял, что бордель перед глазами начал терять чёткость. Боги, похоже идти куда-то в таком состоянии будет сложно, да и бессмысленно. А значит, придётся остаться на ночь здесь, а утром начать новую жизнь. Такую, как он сам решит. Такую, как он заслуживает.
В мыслях вновь возник облик принцессы. Он представил, как возвращается в дом, выделенный им капитаном, а она ждёт его там и улыбается, когда он заходит внутрь. Представил, как он улыбается в ответ, садится за стол, и они едят те холодные рисовые лепёшки, которые, вероятно, так и остались на маленькой кухне.
От этих мыслей, голова стала ещё тяжелее, и Джервис почувствовал, как кровь прилила к щекам, и заставил себя выкинуть эти глупости из головы.
Затем он, оперевшись на стол, поднялся, и замер, наблюдая, как бордель вокруг раскачивается из стороны в сторону.
— Надеюсь, ты передумал уходить? — хитро ухмыльнулся со своего места Брэк. Джервис немного опешил от неожиданности. Интересно, давно ли здоровяк догадался?
— Пожалуй, сейчас это будет сложновато, — ответил Джервис, подавив кислую отрыжку. — Найдётся здесь комната на ночь?
— Всё давно подготовили, — серьёзно кивнул помощник капитана, наливая ещё одну порцию вина. Да сколько же влезает в этого здоровяка? — Поднимайся на второй этаж, третья дверь слева — соседняя комната с принцессой в твоём полном распоряжении.
Джервис неуверенно кивнул, стараясь в своей голове проложить маршрут, а затем махнул собутыльнику рукой, пытаясь таким образом попрощаться. Потом он указал этой рукой в сторону лестницы, получил утвердительный кивок от Брэка, прошёл мимо него и поплёлся через зал.
— Эй, Джервис. — Брэк говорил не оборачиваясь. — Перемены не происходят сами по себе. Мы вынуждены каждый день биться за них, сражаться изо всех сил и надеяться, что мир вокруг нас станет хоть чуточку лучше. Вынуждены терпеть поражения — падать и вновь подниматься. Участвовать в этом бою, не рассчитывая когда-нибудь победить. Совершать ошибки, но находить в себе силы их исправлять, ведь никто другой этого не сделает.
Он молчал какое-то время, и Джервис уже думал, что здоровяк ничего не добавит, но он заговорил вновь.
— Сейчас мы все не на своём месте. Но мы добьёмся перемен. Добьёмся своими руками.
Джервис стоял, не двигаясь. Слова Брэка прошли сквозь него, словно удар молнии. Заставили вздрогнуть и покрыться холодным потом.
Добиться перемен самому? Возможно ли это? Джервис попробовал так сделать всего раз, но потерпел оглушительное поражение, и теперь расхлёбывает его последствия уже долгие дни. Дальше он плыл по течению, винил всех в собственных бедах. Пехорро, мэра, принцессу, Аллека. Убегал, а не сражался. Совершал ошибки, но не спешил их исправлять. Не находил в себе для этого сил и не верил, что способен найти.
Вяло переставляя ноги, он пошёл сквозь зал, словно во сне. Перед глазами мелькали военные мундиры, пышные корсеты, улыбки людей. Кто-то заговорил с механиком, но парень не смог ответить, полностью сосредоточившись на своих мыслях.
Добравшись до лестницы, он, не без труда, преодолел два пролёта и ещё раз окинул взглядом зал. Люди мельтешили вокруг. Шум превращался в приятную какофонию. Звенела посуда, раздавались визги и смех, ругань и музыка, звон стаканов и звонкие женские голоса. Брэк был прав. Люди вокруг механика делали всё, лишь бы забыть о страхе, хоть на секунду. Утонуть в окружающем хаосе, лишь бы не сомневаться в принятых тяжёлых решениях.
Именно поэтому и сам Джервис так никуда и не ушёл.
Развернувшись, парень поднялся на второй этаж. Как же он устал — просто валился с ног. Алкоголь, бодрящий его последние несколько часов, теперь наоборот усыплял.
Он привалился к стене рядом с ближайшей дверью, медленно побрёл дальше.
«Соседняя комната с принцессой», вспомнил вдруг Джервис и замер на месте.
Он не видел девушку в зале уже несколько часов. Вероятно, она давно спала, если вообще не покинула бордель. Боги, как сильно ему хотелось постучать к ней в дверь, войти, увидеть её ещё хотя бы раз. Перекинуться парой слов, увидеть её лицо, серо-голубые глаза. Попрощаться. Предупредить не доверять генералу, даже если он и сам не знает, почему. И даже, если она его и не послушает.
Что-то разделило их на собрании, хотя, наверное, даже раньше. Он обещал защищать её, обещал быть рядом, но, что бы не делал, только всё портил. Совершал ошибки. И единственным способом исправить эту, было поговорить с девушкой. Объясниться сейчас, пока она ещё не исчезла из его жизни, и пока у самого механика достаточно для этого смелости.
Он должен был поступить правильно. Хотя бы раз.
Джервис уверенно подошёл к комнате принцессы, и вдруг замер, услышав голоса. Мужской и женский. Сперва, ему показалось, что в комнате кто-то плачет, и парень решил, что девушка в опасности. Он подался вперёд, потянулся к ручке двери, ведомый лишь чутьём.
— Принцесса, я позабочусь о вашем благополучии. Уже скоро вы встретитесь со своим отцом. Обещаю.
Джервис вздрогнул, узнав голос генерала Болло.
Механик покраснел, отшатнувшись от двери, которую так и не успел открыть.
Он опоздал. Задержался с Брэком, вместо того, чтобы сразу отправиться сюда — к ней. Совершил очередную ошибку, которую, как и все сделанные ранее, уже не сможет исправить.
Может быть, так было даже лучше.
Завтра принцессы здесь не будет. Она покинет бордель вместе с генералом Болло, и Джервис больше никогда её не увидит. Жизнь механика, определённо станет другой. Станет лучше, без риска быть убитым. Без глупых решений, которых он больше не примет. Без глупых обещаний, которых он больше не даст. Его жизнь станет такой, как он сам захочет.
Так будет лучше для каждого из них.
— Прощайте, принцесса Тан Гурри, — проговорил он одними губами и печально улыбнулся.