— Ага. Твой адъютант, — повторил Истван, окинув Сантера взглядом. — Позаботься о ней, Сантер. Она нечто особенное.
— Верно! — усмехнулся в ответ Сантер. — Особенно упрямая!
— Сантер! — предупредила от двери Дезина. — Нам пора. — Но всё-таки улыбнулась.
— И немного властная. Но к этому привыкаешь, — ухмыльнулся Истван.
Сантер улыбнулся, когда Дезина закатила глаза и поспешил за ней.
Истван вышел из кладовой и закрыв за собой дверь, наблюдал, как они пробиваются через гостевой зал. С одной стороны, он почувствовал облегчение, когда узнал, что с Лаской всё в порядке. С другой, ему очень хотелось узнать, что происходит. Всё это может и было полезно для его бизнеса, но Истван был обеспокоен.
Если в городе были ещё другие наездники душ, то он беспокоился за Дезину. И не только за её жизнь.
63. Затонувший город
Февре посмотрел вперёд на охотничью лодку, которая медленно тащила башенный экскаватор через открытую часть гавани. Только часть из сорока человек гребла, добрая половина из них была вооружена длинными пиками или же арбалетами и подозрительно наблюдала за водой вокруг. «Не хотелось бы ему поменяться с ними местами», — подумал Февре. «Здесь, на борту башенного экскаватора ему было намного комфортнее.»
Башенный экскаватор представлял собой большую прямоугольную конструкцию, огромная баржа с большими тяжёлыми лебёдками и передаточным механизмом из железных шестерён в каждом углу. Обычно его использовали для чистки ведущего к верфи канала, таща по каналу на тяжёлых тросах, к которому сзади были прикреплены огромные стальные грабли.
Также на борту было два крана, иногда плавучая платформа использовалась для подъёма небольших затонувших судов. Без тяжёлых граблей башенный экскаватор сидел высоко в воде, и даже ящерам было бы трудно быстро вскарабкаться по стене борта, высотой в две длинны, равных росту человека, тем более что там их поджидали Морские Змеи с длинными пиками и арбалетами.
После нападения утром больше не было никаких инцидентов, и Февры был этому рад. То, что он слышал, не особо его успокаивало.
Причина, по которой это неуклюжее судно буксировалось охотничьей лодкой по водам главной гавани заключалось в особенности его конструкции. В днище баржи было вмонтировано четыре окна из толстого полированного стекла, добрых четыре шага в ширину и один шаг в высоту. Стекло было толстым и не везде прозрачным, но поскольку не пробил ещё и четвёртый колокол, и солнце стояло высоко в небе, стекло всё-таки позволяло ему заглянуть в глубины гавани, которые были для него совершенно чуждыми и незнакомыми, несмотря на долгие годы службы в порту.
Эти окна были предназначены для наблюдения за большими граблями, когда их тащили по дну канала верфи, теперь же они служили другой цели. Задача заключалась в том, чтобы выяснить, где прячутся ящеры.
Поэтому у каждого окна на коленях стояло по два солдата, Февре было поручено наблюдать за окном, расположенным в носу судна.
То, что он видел сквозь толстое, лишь слегка размытое стекло, было захватывающим пейзажем, о котором он даже не подозревал. Как и любой другой Морской Змей, Февре знал, что гавань в имперском городе очень глубокая, в некоторых местах она достигала глубины тридцать длин, равных росту человека и даже больше.
Аск, впадающий в гавань к югу от Зерновых ворот, был не маленькой рекой, и через стекло можно было видеть, что под водой устье продолжалось. Грунт был здесь каменистый, город, расположенный у подножия Норфинских гор, и гавань была когда-то фьордом, прежде чем строители императора придали ему нынешний вид.
Февре не понимал, как на такой глубине им удалось заложить могучий фундамент для береговой насыпи, но то, что им это действительно удалось, теперь он мог видеть сам. Даже у самого дна фундамент был из отёсанного камня. Эти могучие плиты заставляли его удивляться по поводу того, как их вообще смогли сюда доставить. Должно быть, это была самая высокая стена в мире… Обе береговые насыпи, выступающие из воды на добрых двадцать длин, равных росту человека, но это было ничто по сравнению с почти тридцатью длинами, равными росту человека, спрятанными под водой.
Большая часть воды поступала в Аск из рек, которые брали своё начало в Норфинских горах, и даже в самое жаркое лето вода была прохладной. На глубине, там внизу, вода даже летом была ледяной. И то, что из-за холода процесс разложения замедлялся, Февре смог теперь сам убедиться воочию. На протяжении столетий даже в гавани постоянно тонули корабли, а в ледяной воде распадались очень медленно.
Течение Аска сдвинуло их вместе между фундаментом морских ворот, так что они образовали платину из вдвинутых один в другой разлагающихся корпусов, с безнадёжно спутанными мачтами и старым такелажем. Прямо под ним на дне лежала военная имперская галера, затонувшая здесь добрых тридцать лет назад. Стоя на киле, она выглядела невредимой, даже остатки паруса колыхались из-за течения.
В какой-то момент, спустя годы или десятилетия, она тоже закончит своё медленное путешествие к другим кораблям у морских ворот, однако сейчас всё ещё блестящий таран упирался в ил, как если бы это было море, по которому теперь плавал этот когда-то такой могучий корабль.
Однако больше всего Февре восхищали там внизу руины более старого порта, нет целого города, прижимающегося к отвесному камню. Он находился на глубине примерно пятнадцати длин, равных росту человека, город с ещё частично сохранившимся пирсами, зданиями и складами, не такой высокой городской стеной с единственными открытыми воротами. За стеной были видны руины затонувшего замка, который, видимо, когда-то защищал этот порт.
Ближе к морским воротам Февре даже опознал затонувшую имперскую сторожевую станцию, наполовину погребённую под илом, которая выглядела почти целой. Даже тяжёлые ставни ещё висели на петлях, только флагшток на башне обломился и провалился в глубину. Охотничья лодка со сломанным днищем рассыпалась перед затонувшей стеной, будто вернувшись туда.
Гнилые и лопнувшие куски дерева, бочки и тяжёлые тюки с грузом, ящики и сундуки — всё это было разбросано по всему дну гавани. А ещё там были сети, верёвки тяжёлые тросы, спутанные и завязанные между собой в безнадёжном беспорядке. Тут и там он также видел бледную ногу, частично погребённую в иле, а иногда замечал ещё узнаваемые остатки салатовой униформы.
На этом призрачном фоне, далеко внизу, разворачивалась драма. Февре слышал о морских чудовищах, которые пришли на помощь «Стражу Хилдфаса». Если то, что он слышал, было правдой, то они набили свои желудки доброй пол дюжиной ящеров… и по крайней мере одно из чудовищ, похоже, вошло во вкус и преследовало ящеров до самой гавани.
— Боги! — теперь воскликнул Февре, но не только он заметил драму, всё больше и больше солдат собиралось вокруг окон и вместе с ним смотрели в глубину.
Много лет назад, когда Февре был ещё зелёным рекрутом, один солдат из Перьев объяснил ему, что морские змеи, одолжившие своё имя морским пехотинцам, не были чудовищами, а лишь особенным видом хищных рыб, из того же семейства, что и каменные акулы, которые жили у побережья дальше к югу. Морских змей редко можно было встретить на поверхности воды, их родиной были глубокие пучины, но глубину можно было встретить здесь поблизости. Всего в несколько сотнях шагов от морских ворот отвесная подводная скала бесконечно глубоко уходила вниз. Там внизу, куда никогда не приникал свет, была родина этих чудовищ.
Это было впервые, когда Февре увидел морского змея в своей стихии. Широкая, шириной почти в четыре шага голова, в виде плоского конуса, нижняя половина которого состояла почти только из рядов острых как бритва зубов. Могучие жабры, которые спокойно открывались и закрывались. От них тянулись цветные ленты, которые медленно пульсируя, меняли цвет. Затем, кажущееся бесконечным, бледное стройное тело с зазубренными, треугольным плавниками и высоким, покатым хвостом, который тоже заканчивался этими яркими лентами, украшавшими морское чудовище плавными, разноцветными узорами.
В тёмных глубинах, так объяснил ему солдат из Перьев, там, где нет света, эти ленты светятся, привлекая добычу на свою погибель. Почему их назвали змеями, было легко понять: стройное, длинное тело элегантно изгибаясь, двигалось в воде быстрее, чем можно было бы подумать, учитывая размер.
Ящеры, которые выглядели на этой глубине маленькими, таким образом подчёркивая размер чудовищ, с трудом удерживали глубоководного хищника на расстоянии. Они снова и снова вонзали в чудовище свои длинные костяные копья, но копья длиной в человеческий рост казались иголками по сравнению с могучим боком. Сама морская змея была, наверное, добрых тридцать шагов в длину и таким образом длиннее, чем башенный экскаватор, из которого Февре, затаив дыхание, наблюдал за происходящим.
Могучая челюсть снова открылась, на этот раз один из ящеров оказался недостаточно быстрым, поднялись пузырьки воздуха, куски левой задней ноги и хвоста отделись в облаке крови, остальная часть ящера полностью исчезла в могучей пасти, и пурпурная кровь туманом разошлась там внизу. Чуть дальше другой ящер опускался на дно гавани среди крови и пузырьков воздуха, он всё ещё вздрагивал, пытаясь удержать своими передними лапами заднюю ногу, которая была оторвана чуть выше колена. Третий ящер пал жертвой чудовища, затем хищник неторопливо развернулся и поплыл из гавани в сторону глубоких вод, пока что насытившись.
А выжившие ящеры, которых было меньше дюжины, исчезли в тёмном проёме ворот, установленных в отвесной каменной стене… над воротами в камне был вырезан рельеф дракона, прижимающего к земле змею. Имперский герб, который можно было встретить везде в городе и который также украшал флаг на цитадели.
— Мы нашли их укрытие, — затаив дыхание, сказал другой солдат посреди шёпота, когда солдаты, которые с изумлением наблюдали за происходящим, поднялись и вернулись в надводный мир, мир, где таким чудовищам не было места.
— Теперь мы знаем кое-что ещё, — тихо добавил солдат из Перьев, который тоже наблюдал за зрелищем. — Вы видели, как поднимались пузырьки воздуха? Никто раньше не замечал, что у этих ящеров нет жабр! Значит они дышат воздухом, как и мы, просто могут дольше задерживать дыхание. Значит в их укрытие должен быть воздух..!
— Как такое возможно? — спросил другой солдат. — Эти старые ворота находятся на глубине добрых пятидесяти шагов!
— Этого я не знаю, — ответил солдат из Перьев. — Я даже не знал, что там внизу есть ворота!
Февре в последний раз посмотрел вниз и увидел, что ящер прекратил дёргаться, медленно опускаясь на дно, в то время как течение несло его к морским воротам. Они нашли укрытие ящеров… но какая от этого была польза?
64. Война против кого?
— Я считаю поднявшуюся панику в порту неуместной, — как раз говорил адмирал Джилмар, когда в дверь зала совещаний постучали. Он, полковник Меча Кельтер, штаб-полковник Орикес и верховный комендант стояли вокруг тяжёлого деревянного стола, на котором была разложена карта порта.
Верховный комендант выпрямился.
— Входите! — крикнул он, не отрывая взгляда от карты.
Два солдата из Пятого легиона Быков стояли на страже перед большими двойными дверями, и когда услышали приглушённое приглашение, открыли дверь маэстре и Сантеру. Маэстра вошла, и поскольку она больше ничего не сказала, Сантер последовал за ней. «Если высокопоставленным господам это не понравится, они просто смогут его отослать!» — подумал он.
— Хорошо, что вы здесь, маэстра, — без лишних слов сказал верховный комендант. Он лишь бросил на Сантера взгляд, затем снова повернулся к карте. — Адмирал уже рассказал нам о нападении на «Стража Хилдфаса», но вреда не будет, если вы ещё раз обобщите случившееся, адмирал.
— С удовольствием, — ответил худощавый адмирал, дружелюбно кивая маэстре и Сантеру. Похоже, она знала много важных людей и была с ними в хороших отношениях, только Кельтер не улыбнулся в ответ.
— Верховный комендант, адмирал, штаб-полковник, — поприветствовала она верховного коменданта, Орикеса и худощавого адмирала, который теперь с любопытством посмотрел на Сантера, затем повернулась к полковнику Меча.
— Вы снова опаздываете, маэстра, — холодно промолвил тот. Холодное приветствие, кажется, удивило даже верховного коменданта, потому что он, нахмурившись, поднял взгляд.
— Простите, у меня ещё было неотложное дело, майор Меча, — объяснила она полковнику с дружеской улыбкой. Сантер сомневался, была ли она настолько дружеской, потому что тон её голоса был прохладным. Полковник лишь посмотрел на неё холодными серыми глазами и церемонно кивнул.
— Сейчас она здесь, Кельтер, — лаконично сказал верховный комендант, подав рукой знак адмиралу. — Теперь мы можем начать?
Адмирал Джилмар прочистил горло, и используя короткие простые предложения, рассказал о том, что произошло на борту «Стража Хилдфаса», а также описал свои наблюдение и сделанные выводы.