— У тебя были насыщенные последние несколько месяцев. — утвердительно кивнула Фира, а затем поставила на стол пустую кружку.
— С этим я спорить не буду. — согласился Рой.
— Не жалеешь, что стал… ну, вампиром? — спросила сестра, а затем подлила брату горячего кофе в кружку.
— Сложно сказать, сестрёнка. — призадумался молодой человек. — Наверное нет. Ведь это позволило мне вновь увидеть тебя. — после этих слов Рой посмотрел ей в глаза и искренне улыбнулся. — Я ведь скучал.
— Знаю. — чуть отвела она взгляд, в котором читался некий стыд. — Я корю себя за то, что не нашла способа дать о себе знать. — сложила она руки на груди. — Этим я заставила тебя излишне страдать по поводу моего отбытия со станции.
— Прошлого уже не вернуть, Фира. Но я рад, что с тобой всё в порядке. — чуть наклонил голову, чтобы посмотреть ей в глаза. — Всё ведь в порядке?
— Смотря с чем сравнивать. — пожала она плечами. — Сам понимаешь — наше положение не самое завидное, но мы ценим то, что имеем.
— Понимаю, конечно. — постучал пальцами по кружке. — Слушай… раз уж ты знаешь, как я стал вампиром, то может быть теперь твоя очередь рассказать?
— А… ну, тут такое дело. — немного замялась девушка. — Про мою историю становления не получится рассказать также интересно как про твою. — кашлянула и затем выпрямилась. — Как ты понимаешь, раз никакой болезни на станции не было, то и мне тут нечем было заняться. Вместо работы с больными — министерство попыталось эксплуатировать мою эйдетическую память.
— И каким же образом? — был очень заинтересован Рой.
— Они решили, что раз я могу «запоминать» зрительные образы — из меня выйдет отличный навигатор для отрядов шевальеров. То есть вместо помощи больным — меня попытались использовать для того, чтобы ликвидировать людей.
— Вот оно значит, как… это жестоко.
— Наше министерство назвало бы это эффективным решением проблемы. — грустно заметила Фира. — В общем так как я не могла отказаться — мне пришлось согласиться. Давалось мне это достаточно тяжело, ведь приходилось вести группы зачистки по разным старым путям за которые члены СКЛ отдавали свои жизни. Я считала это неправильным, но моего мнения никто и не спрашивал, однако со временем — моё отношение заметили члены СКЛ и вышли со мной на связь.
— Таким образом они и рассказали тебе правду?
— Именно. Поверила я не сразу, но у них есть архивные данные, которыми они были не против поделиться, чтобы убедить меня и когда я их прочла — разочаровалась в министерстве ещё больше.
— А как ты стала вампиром в итоге?
— У меня был врачебный доступ, Рой. — улыбнулась девушка. — К тому же я лично вводила красную сыворотку многим новобранцам, а так же членам СКЛ которых ловили шевальеры.
— Так… постой. — не понял Рой. — А причём тут они?
— Министерство использует членов СКЛ как подопытных, чтобы улучшить состав сыворотки. Если же в ходе трансформации человек становится упырём — его также затем изучают, чтобы понять, как его можно будет применить в будущем.
— Но ведь министерство убило Кляйна, когда он стал упырём.
— Ты видел это воочию?
— Нет…
— Тогда я не стала бы списывать этот возможный вариант событий.
— Ладно… так значит ты выкрала сыворотку для себя?
— Целый набор. — сказала девушка с некой гордостью. — Я читала отчёты о ходе трансформации, а благодаря эйдетической памяти я смогла создать кустарные условия для эксперемента уже на базе СКЛ.
— То есть у вас тут целая лаборатория?
— Ну, это слишком громкое слово, но в теории через несколько лет — я смогу синтезировать «облегчённую» версию сыворотки. Не уверена, что она будет полностью превращать в вампиров, но возможно её можно будет использовать как допинг для сражения с шевальерами. Если у человека будет реакция вампира и огнестрельное оружие — шансов на победу у него будет больше. Собственно, это ты видел своими глазами.
— Да… видел. — сказал Рой не особо радостно. Мысли о смерти Кетера и остальных заставляли его лишь расстроиться. — Среди тех шевальеров — был мой друг, который помог мне освоиться в обществе.
— Прости… — сказала с пониманием Фира. — Я не знала, что это был ты. Поняла только тогда, когда сошлись в ближнем бою, ведь шлем более не скрывал твоего лица.
— Сделанного уже не вернешь, к сожалению. — покачал он головой.
— Ты сможешь начать здесь жизнь заново. Я помогу тебе. — сказала уже более радостно сестра.
— Увы, Фира… но я не могу.
— Что? Почему? — не поняла она.
— Узнав всё это — мне теперь нужны ответы. К тому же я хочу всё это обсудить ещё кое с кем.
— С тем самым Артуром? Думаешь он поможет тебе?
— Если не поможет, то хотя бы скажет, как следует поступить. Артур — человек чести. Я верю, что он сможет что-нибудь придумать.
— Может быть. Но ты уверен, что у него хватит влияния что-то изменить?
— Возможно у него найдутся аргументы, и он сможет поговорить об этом с Евой.
— Смеешься? Она ведь поддерживает СКЛ.
— Ева непростой человек. Я не верю в то, что она делает это без какой-то на то причины.
— Лучше бы у неё действительно были серьёзные причины, потому что из-за её действий — гибнут люди. — сказала Фира, а затем направилась на выход из комнаты.
— Ты куда?
— Хочу прогуляться. Ты со мной?
— Да. — утвердительно кивнул Рой, а затем направился за сестрой.
***
Шли они молча. Видя уверенную походку сестры Рой не хотел задавать вопросов. Вместо этого он просто оглядывался по сторонам, пока Фира что-то набирала на своём идентификаторе.
Станция Аполлон была отнюдь не безжизненной, не смотря на то как её представляло министерство. Условия жизни были заметно хуже, чем даже на самой занюханной станции лунной утопии, но лица людей были счастливыми. Рой замечал, что куда бы он не посмотрел — он видел людей, который совместными усилиями что-то чинили, что-то обсуждали или же за кем-то присматривали. Жизнь не стояла на месте, одним словом.
— У вас тут и дети…
— Конечно, ведь тут нет центра по распределению, поэтому если люди захотели — они завели ребёнка.
— Но ведь на это дело нужны ресурсы, разве нет?
— Естественно. Но тут и не идиоты вокруг собрались, Рой. Дети — это большая ответственность, но это не значит, что нужно отбирать у людей возможность самим решать будут они их заводить или нет.
— И как вы их обеспечиваете?
— Совместными усилиями. Можно сказать, что у наших детей есть отцы и матери, но за ними также стараются присматривать и обычные жители станции. Каждый помогает по мере сил.
— Звучит как-то слишком идеально.
— Хочешь жить — умей вертеться, братец.
— Да уж… — почесал затылок, а затем чуть помолчал. — А у тебя за это время не…
— Нет. — покачала отрицательно головой Фира. — Так как я вампир — мне теперь не завести детей. Хотя я не скажу, что сильно расстроена этим фактом.
— Понимаю. — решил более не продолжать эту тему Рой.
Про себя же он этого сказать не мог. Ева его несколько месяцев агитировала «сдать эти чёртовы анализу уже наконец-то», но он всё никак не мог собраться. Поэтому точного ответа на вопрос бесплоден ли он — у него не было. Учитывая заинтересованность Доктора Кадмон в этом вопросе — становилось даже не по себе. Даже Артур в шутку говорил, что ему следует спать с одним приоткрытым глазом, а то мало ли кто ночью придёт к нему в квартиру… Однако долго на эту тему Рой не задумывался, ибо затем почувствовал, как его схватили. Чьи-то мощные руки сжали его в захват, от которого молодому человеку показалось, что его сейчас раздавят.
— Какого… — еле произнёс Рой, а затем посмотрел на сестру, в надежде на то, что она ему поможет. Однако Фира почему-то прикрыла ладонью рот и попыталась сдержать смех.
— Ты ушёл не попрощавшись в прошлый раз. — произнёс низкий мужской голос. — В этот раз хоть обниму тебя, засранец.
— Да вы шутите… — не поверил своим ушам Рой, а затем попытался повернуть голову назад.
Слух не обманул молодого человека. В смертельном объятии он находился сейчас у своего давнего друга — Вика. Встретившись с ним взглядом — здоровяк улыбнулся.
— Ну привет, Рой.
— Вик… я сейчас сознание потеряю. — взмолился Рой.
— Какой же ты нежный… — сказал он, а затем распустил руки.
— Блин… — пытался отдышаться он. — А ты-то что тут делаешь?!
— Вик пришёл вскоре после того как произошло нападение на нашу родную станцию.
— Угу. — утвердительно кивнул великан. — После того как ты пропал — я остался совсем один. Ни друзей, ни знакомых. Только коллеги по работе в шахте.
— И поэтому ты вступил в СКЛ?
— Нет, конечно. Это было бы глупостью. Ты меня за дурочка считаешь?
— Что? Нет, конечно…
— Так вот, говорю. Вскоре как ты пропал — на шахте произошёл обвал, и я остался уж совсем один. Всё что у меня осталось — мои руки и шахтёрское снаряжение. Недолго думая я решил, что спасать меня никто не будет, а значит нужно искать выход самому.
— И пробурил он выход прямо к нашим шахтёрам. — закончила уже за него Фира. — Я была очень удивлена его увидеть, а поэтому — попросила, чтобы его оставили с нами и нашли занятие по душе. Парень он сильный и добрый, а потому стал просто нарасхват.
На эти слова Вик лишь заулыбался и почесал затылок в смущении.
— Вот это да. Я рад, что вы встретились. Я хотел тебе написать, но… — замялся. — За моими контактами долгое время вели пристальное внимание. Они считали, что я соучастник того, что произошло на станции…
— Так теперь ты значит с нами? — поинтересовался у него Вик.
— Нет. — ответила за него Фира. — Рой хочет вернуться в Эдем, чтобы попытаться там что-то изменить. Правильно же понимаю тебя? — посмотрела она на брата внимательно и серьёзно.
— Да. — ответил он прямо. — Если не попытаюсь разобраться — я не смогу спокойно спать.
— Да ладно, мог бы сказать, что не можешь девушку оставить. — чуть укольнула его сестра.
— И вовсе это не так!
— У Роя появилась девушка? — поинтересовался Вик.
— Угу, мафусаилка.
— А, это та по которой он сох ещё на станции?
— Да не по кому я не сох! Прекратите!
Разговор был легким и непринуждённым. Таким как в «старые времена», когда они были ещё все вместе. Сейчас Рой подумал о том, что им чертовски не хватает их ворчуна Шона и эта мысль заставила его задуматься о том, что же будет чувствовать Роза, если он не вернётся. Закроется ли она от общества в печали? Размышления на эту тему дали ему решимости двигаться дальше. Как бы грустно и печально ему не было — он должен был проститься со своей сестрой и другом детства. Те прекрасно понимали это и не осуждали его. Им всем было важно сейчас только одно, что все они живы и, если что — встреться ещё раз и никакие преграды их не остановят.