Во время каникул Его Высочество путешествовал инкогнито. А это значило, что свою свиту, сокращенную до каникулярного минимума в шестьдесят восемь человек, и «легкий багаж» — четырнадцать чемоданов, восемь коробок и передвижную гардеробную с тринадцатью отглаженными костюмами на вешалке, он оставил в самолете, отогнанном на почетную стоянку около депутатского зала местного аэропорта. А сам, загрузившись и загрузив нас во «всего лишь» новехонький BMW, заказанный с борта самолета по спутниковой связи — на какие неудобства только не пойдешь ради отдыха! — приказал распоряжаться нам.
По нашей в очередной раз перерытой улице достойный Шейха автомобиль проехать не смог. Пришлось Высочеству для пущего инкогнито вместе с нами вылезать из машины и как простому Далли идти пешком. Сопровождающим слугам, оставшимся при особе королевской крови в абсолютно неприличном даже для каникул минимуме из трех человек, Шейх приказал без особого его распоряжения менее чем на триста метров к нему не приближаться. Сопровождение и не приближалось. Но не успел Далли, наслаждаясь тянущим с реки ветром и видом падающих с дерева каштанов, сделать и нескольких шагов навстречу нашим «трущобам», как возникший будто из-под земли милицейский патруль потребовал у «лица кавказской национальности» документы.
— Эх, делать вам, мальчики, что ли, нечего! — заворчала Алина, пока мы обе доставали паспорта.
— С вами, девушки, все ясно! — козырнул сержант. Хоть «девушками» в нашем возрасте обозвал, и то дело. — А этого чечена регистрация где?
— Какой же он чечен?! Он арабский ше… — возмутилась Алина. Чувствуя, как я сзади бью ее по спине, «вторая моего первого» замолкла. Но сказанного хватило.
— Так. Еще и арабский террорист! Связи с «Аль-Кайдой»! — заметил сержант.
— Какая «Аль-Кайда! — с ужасом заорала я.
Еще не хватало, чтобы радужно улыбающееся всем своим каникулярным приключениям Высочество и пока все еще не приближающееся его сопровождение сообразило, в чем упрекают правителя!
Только что по ходу полета Шейх промывал наши зашоренные западные мозги, объясняя элементарную истину — мусульманин мусульманину рознь! Мусульманин и террорист не есть одно и то же! Шейх рассказывал, как направлял помощь пострадавшим от взрыва дискотеки «Пади» и ночного клуба «Сари» на острове Бали, как выделял финансовые средства для поиска преступников. Страшно гордился тем, что всего за полгода все террористы были пойманы и теперь в Индонезии уже идет суд над ними. Это только у нас никого никогда не могут поймать! Что будет, если Шейх поймет, что теперь приняли за террориста его самого?!
— Вы майора Платонова знаете?! Михаську, Михал Карпыча? Сейчас он вам покажет «Аль-Кайду»! — пригрозила я, набирая номер на мобильном.
— Так, еще и связь с оргпреступностью! Это вам майор Платонов все, что хочешь, покажет. Про операцию «Оборотни в погонах» слышали?! Не слышали. Был ваш майор, да весь сплыл! Арестован за взятки и связи с бандитскими группировками.
Тьфу ты! Ну почему у нас благие дела творятся всегда не ко времени! Нам сейчас только этой грызловской предвыборной кампании с «оборотнями в погонах» не хватало!
Кому теперь звонить? Не Ашоту же. Здравствуй, дорогой бандит! Мы тебя во всех смертных грехах подозреваем, спаси нас! Так, что ли?
— Террориста вашего придется арестовать! — радостно продолжал сержант. — Руки за спину, если не хочешь, чтобы мордой в грязь уложили!
Сейчас те, кто без особого приказания не смеет приближаться менее чем на триста метров, увидят, как Шейха, на которого дольше двух секунд и смотреть-то нельзя, укладывают мордой в грязь! И приблизятся!!!
— Ребята, все путем! Все сейчас решим, мальчики! Сколько? — с наигранным весельем заголосила я. — Нельзя нам мордой в грязь. Жениха я привезла из Эмиратов маме показывать. Представляете, что будет, если мама его мордой в грязь увидит! У вас, мальчики, тещи есть? Вот у тебя, сержант, есть теща? По глазам вижу, что есть. Представь себе, она тебя мордой в грязь видит. Как она над тобой измываться потом будет!
Сержант вздрогнул. Тещу свою ненаглядную представил.
— Алинка, у тебя денег сколько? Давай все, быстро давай! — сквозь зубы прошептала я, пока семейные воспоминания столь явственно проступали на лице милиционера. Вытащив все содержимое собственного кошелька и скрестив с содержимым кошелька Алины, я засовывала полученное произведение в карманы той милиции, которая меня бережет. У Его Высочества, по счастью, хватало ума стоять молча, с интересом наблюдая за происходящим.
— Теща, говоришь? — переспросил сержант. — В каком дворе? В этом, что ль? К вечеру зайду регистрацию проверить. Не будет регистрации, разберемся с твоим террористом. Наших мужиков вам не хватает, все на этих чучмеков, б… заритесь, — выругался сержант. И продолжил свой рейд по охране порядка.
— Кто это? — искренне изумился Шейх.
— Родственник! — в один голос сказали мы с Алиной. — Родственник, непутевый кузен. Что же поделать! В семье не без урода.
Чудом удержав от падения Шейха, споткнувшегося о вечный камень возле старой чугунной калитки, мы вошли в наш двор. Сарая не было. Место зияло пустотой. Ни следа, ни камешка.
— Хайван! [61] — провозгласила нарисовавшаяся на общем балконе свекровь. — Одной идиотки мне мало, так две гайсей [62] еще и вместе сошлись. У них мужья пропали, а они какого-то абрека на пару пасут.
— Кора, сарай где?!
От моего фамильярного обращения с семейным монстром и без того круглые зрачки Алины расширились до предела. Бытование в невестках у Каринэ в ее памяти было на добрых пять лет свежее. Или на «недобрых» пять лет.
— Сарай! Сарай! То доломать не допросишься, а то спозаранку являются, ломают, вывозят, еще и денег не берут! Подозрительно даже, говорят, за все заплачено. И аккуратные такие, в форменных комбинезонах «МусОбоз». Откуда такие только берутся?
— Ашот?! — процедила Алина.
— Боюсь, что хуже, — сообразила я. — Прингель! Каринэ вчера по телефону про этот сарай так зудела, а я в ответ так зудела на ухо одному чуток подобнищавшему олигаршику, загоравшему в «Аль махе», что он поручил своей секретарше по интернету найти в Ростове фирму, занимающуюся разбором старых построек и вывозом строительного мусора, и карточкой оплатить заказ. Если Беата не слишком проигрывает Агате, то, боюсь, что сарай наш уже на свалке.
— Какая Беата? Какая Агата? — снова ничего не понимало наше Высочество.
— Не важно. Важно, что сарая с его историческими стенами нет. Были да сплыли. Ай да Прингель, ай да сукин сын! Попробуй, найди теперь, на какую свалку обломки нашего исторического сарая эти мусобозовцы вывезли.
Искать пробовали. Алина в пятнадцать минут разыскала бывшую коллегу свой соседки, сын одноклассницы которой служил когда-то в армии вместе с дядей нынешнего владельца мусорной конторы с говорящим названием «МусОбоз». Если вы жили в этом городе, то не найти общих знакомых или знакомых общих знакомых с любым другим жителем этого города вы просто не имеете права, иначе вы здесь не жили, а занимались неизвестно чем! «Вторая моего первого» унеслась выдергивать главного мусоровоза из парилки, где типичный представитель среднего бизнеса проводил свой законный выходной, и тащить его на свалку. Но ее титанические усилия не были вознаграждены ничем, кроме как приглашением продолжить вечер все в той же парилке. Но в присутствии Его Высочества у Алины были более высокие устремления.
— Найти что-либо на той свалке не-воз-мож-но! Немыслимо! Мусорные бригады в тот день выгружались в разных местах свалки. Кроме них там выгружались сотни машин с городскими помоями. Копайтесь, если хотите! Только учтите, что нырять придется с головой! У меня желания нет. Это твой Тимур все бунтовал против строительства мусоросжигательного завода! — не преминула вставить шпильку в бок Алина.
— Построили бы завод, и что? — на всякий случай защитила необщего бывшего мужа я. — Обломки стены с алмазом оказались бы переработанными. Так хоть призрачная надежда на период полураспада, или как там это по-научному называется? Помои перегниют, глина рассохнется, а алмаз Надир-шаха через уйму лет окажется чьим-то наследством. Считай, что мы его завещали потомкам. Если ты, конечно, не сообщила об алмазе мусорщику…
Пока Алина соблазняла мусорного короля, а Его Высочество вел разговоры об античной литературе с моей свекровью, в лице которой он впервые за сегодняшний день нашел достойную ему собеседницу, позвонила Женька. Уже из Цюриха. В банке нашелся документ, согласно которому собственниками счета признавался бывший хозяин Женькиной квартиры Григорий Александрович или его наследники.
— Прямой наследник его, сын Петр Григорьевич, давно живет где-то в Америке. Но поскольку Григорий Александрович официально завещал квартиру «со всем ее содержимым» мне, сын его с завещанием официально согласился и счет нашелся среди «содержимого» в квартире, я могу быть признана наследницей. Надо только представить заявления свидетелей, что этот счет вместе с коробкой Мельдиных конфет свалился на мою голову не в подворотне, а именно в моей квартире.
— Не на твою, а на мою голову, — припомнив тот день, уточнила я. От просыпавшейся с потолка пыли и кусков побелки меня очень бережно отряхивал сам Олень. И смотрел так нежно. Или это мне тогда показалось…
— Что?
— Говорю, что свалилось все это наследство не на твою, а на мою голову. Я же на руки Лешкиного охранника тогда падала. Так что я свидетель. И Олень свидетель.
— Свидетельства Оленя из Бутырок представить будет трудно. Но есть ты, есть Большая Ленка, и Арата. В банке сказали, что свидетельства гражданина другой страны, особенно Японии, могут помочь.
— Нашим они, значит, не доверяют, а японцы, думают, врать им не будут?
— Просто японцы более надежные клиенты. Арата уже заверяет свои показания у американского нотариуса. Хорошо, чтоб и ты заверила, если сама в Москву попадешь не скоро, — сказала Женька, добавив, что сама вылетает в Москву за подлинником завещания.
— Думаю, и я теперь уже скоро! — сказала я, поглядев в сторону зияющей пустоты на месте недавнего сарая.
— С мужьями-то твоими что? — вдогонку поинтересовалась Женька.
— С мужьями моими ничего. Пустота, — ответила я, с удивлением наблюдая, как под оживленный разговор об античном эпосе Его Высочество трескает который по счету соленый огурчик моей свекрови!
Шейх посмотрел на висящие на стене фото моих бывших мужей.
— Где-то я его видел, — указал он пальцем на Кима. — Причем совсем недавно. Не могу только припомнить, где.
После бесславного возвращения Алины с помойки — «Ой, после такого ужаса мне надо срочно в душ! А у вас, конечно, снова ни горячей, ни холодной воды нет!» — мы сели сводить концы с концами.
— Что мы знаем? Что мы ничего не знаем! Алмаз утонул в помоях… — безрадостно начала я.
— Если алмаз в обломках стены вообще был, — поправил Шейх. — Никто же не доказал, что древняя записка, раскопанная вашим общим мужем и факт сноса старого, как это вы называете, zarai, звенья одной цепи. Гораздо больше шансов, что в стене ничего и не было. Все выдумки.
— А что не выдумки?
— Пропажа Кима и Тима — не выдумки, — отозвалась я. При всех перипетиях последних двух дней я все еще помнила, что бывшие мужья пропали. Но снова абсолютно не понимала, почему они пропали.
— Был алмаз в стене или не был, не важно. Важно, что кто-то мог думать, что драгоценный камень там, и мог пытаться заполучить его прежде законных владельцев, — продолжало с удовольствием дедуктировать Его Высочество. Для него алмазом больше, алмазом меньше, один черт. А поиграть в сыщиков — вот это приключение! Всю свою шейхскую жизнь наши «трущобы» вспоминать будет!
— А законный владелец у нас кто?
— Законный владелец вы, — Высочество обвел руками всех присутствующих. — Вы владельцы этого zarai, а следовательно, и всего, что в его стенах зарыто.
— Эти-то тут при чем?! — делить даже не найденный алмаз с невестками свекровь не собиралась. Всегда у нее так, что с алмазами, что с сыновьями — виртуальное монопольное владение лучше, чем владение реальное, но с кем-то поделенное.
— Какие еще странные события были в последние дни связаны с вашим zarai? Возьмем шире, с вашим двором?
— Зинка, соседка, умерла, — сказала я.
— В соли, что ты ей отнесла, нашли крысомор, — не могла не утопить меня свекровь. Хорошо хоть Шейх защитил:
— Но соль эту Лике дал муж ее подруги, Ашот, который, как вы говорите, бандит.
— Здесь все через одного бандиты. Время такое, — философски изрекла свекровь.
— И все же эта ниточка ведет к Ашоту. Что еще?
— Расселить наш двор пытались, Зинка тогда съезжать и не захотела, — припомнила приковылявшая из своей комнаты баба Ида.
— Да-да! Ашот же мне говорил, что здесь место первых армянских поселений, он хотел в нашем доме сделать музей. А Зинаида заартачилась… — вспомнила я и осеклась. Неужели из-за этого Зинку… Хотели до алмаза втихую добраться, а пьяница-соседка помешала?
— Записка с переводом прошла через его факс, — добавила Алина.
— И о раскопках Кима он все знал, оба на археологии помешаны, — снова подала голос я. — И Михаську, который эвакуацией при угрозе взрыва командовал, за связь с Ашотом замели…
Но не успели мы свести все нити преступления к армянскому Лотреку, как дверь распахнулась.
— Ни при чем тут ваш Ашот!
Так и не сменивший свою арабскую хламиду на что-то более европеизированное Кинг-Конг втолкнул в комнату Тимура.
Идиотка! (арм.)
Невестки (арм.).