Старик шел к автомобилю — опрятный, степенный, солидный, в темно-синем блейзере, из нагрудного кармашка торчал кончик серебристого платка. Уложенные волосы — тоже серебристые — поблескивали в свете фонарей подземной стоянки. В походке — едва заметная неуверенность, и хотя он опирался на трость — полированную, красного дерева, с серебряным набалдашником в форме глобуса, — вероятно, прихватил ее всего лишь для эффекта.
В тени широкой бетонной опоры стоял еще один человек — по фамилии Вроблески. Массивных размеров, он в то же время выглядел подтянутым, внушительный рост и вес таили в себе намек не на полноту, а на средоточие плоти и энергии. Плоское лицо избороздили хмурые морщины, взгляд тяжелый, затаенный. Старик подошел к машине и достал ключи. Вроблески разгладил на себе пиджак. Некоторые любят пользоваться на работе особым снаряжением — черными, облегающими лицо очками, шарфами, черными же перчатками из козьей кожи. Вроблески этого не одобрял, предпочитая добротный костюм, но — ввиду характера предстоящей работы — не слишком дорогой.
Старик был похож на свой автомобиль. Оба — лощеные, элегантные, без видимых изъянов и чуть-чуть медлительные. Вроблески вышел из тени, расслабил руки, приблизился к старику.
— Неплохой аппарат, — кивнул он на машину.
Старик слегка удивился, не ожидая кого-либо увидеть. Тем не менее он сохранил невозмутимость и лишь кивнул. Да, мол, хороший.
— И долго такой служит?
— Понятия не имею, — учтиво ответил владелец, намекая, что подобные вещи его мало волнуют.
— Все верно. Вы — тот, кто мне нужен.
— Сомневаюсь, — возразил старик. — Мы знакомы?
— Моя фамилия Вроблески.
Старик постарался не подавать виду, но не очень преуспел. Его подвела поджатая нижняя губа.
— Неужели? Вроблески? Собственной персоной?
— Слышали, значит.
— Я думал, вы не более чем гадкая страшилка.
— Если бы.
— Пришли убить меня?
— Угадали. Хорошо, когда обе стороны понимают, что к чему.
— Отнюдь нет, — спокойно возразил старик. — Я полагаю, вы совершаете ошибку.
— Я никогда не ошибаюсь.
Взгляд старика скользнул по окрестностям — от глубоких теней к ярким пятнам искусственного света. Оба знали: там ничего нет — ни путей эвакуации, ни кнопок экстренного вызова, ни добрых самаритян. Камеры видеонаблюдения не работали.
— Но почему? — спросил старик.
— Потому что мне заплатили.
— Это не ответ.
Разговор надоел Вроблески. Он прикинул, не бросится ли старик наутек — пожилые мужчины порой гордятся своей физической формой. И нет ли у него пистолета — некоторые воображают, что успеют им воспользоваться. Наивные. Вроблески уже достал свой собственный пистолет и выстрелил старику в правую ногу. Брючная фланель и плоть взорвались фонтанчиком, жертва упала на колено.
— О боже, — тихо произнес старик, одной рукой обхватив раненую ногу и взявшись за грудь другой. «У него, часом, не сердечный приступ? — подумал Вроблески. — Вот была бы хохма».
У старика не осталось сил стоять на одном колене, он повалился на бок, хватая ртом воздух.
— Вы что, не могли меня сразу застрелить? — с издевкой спросил он.
— Какой в этом кайф? — ответил Вроблески.
И выстрелил в другую ногу. Удар пули заставил старика выпрямиться плашмя, разбросав ноги; теперь он держался за грудь обеими руками. Ключи от машины валялись поодаль. Вроблески поднял их и открыл центральный замок. Сунув руку в кабину, поднял крышку багажника, сгреб раненого и сложил его внутрь, как чревовещатель свою куклу. Еще и место осталось. Конструкторы обо всем подумали. Вроблески захлопнул крышку.
— Вы там как? — крикнул он.
Из багажника что-то ответили, но неразборчиво. Вроблески понял, что старик дышит и пока еще в сознании.
Он сел за руль, завел машину, немного по-держал двигатель на холостых оборотах, включил заднюю скорость и втопил педаль газа, отчего машина понеслась задом к стене на противоположной стороне стоянки. Багажник врезался в мертвенно-бледный, в резиновых прокладках бетон. Вроблески не сомневался, что хватило и одного раза, однако на всякий случай сделал повторный заход. Потом вышел, осмотрел разбитый корпус машины. У старика будет такой же вид.
Вроблески не подавал условных знаков и никому не звонил; ровно в назначенное время с верхнего этажа парковки по пандусу съехал и остановился прямо перед разбитым автомобилем тягач-эвакуатор. Из кабины вылез молодой мосластый чернокожий парень в комбинезоне цвета индиго и начал закреплять трос на машине старика.
— Благодарю тебя, Аким, — с подчеркнутой вежливостью сказал Вроблески. — Приятно иметь дело с человеком, уверенным, что всякий труд благороден.
Вроблески осмотрел место, где автомобиль врезался в стену. На бетонный пол пролились различные жидкости, лужицы и ручейки образовали затейливый узор неслучайного характера, который иному наблюдателю мог показаться картой неисследованных земель. Убедившись, что к ним не примешалась кровь, убийца поздравил себя с отлично выполненной работой.