Лили вернулась на наблюдательный пост вместе с Делом, полицейским, работающим под прикрытием, а Лукас заполнял оборотную сторону ордера на обыск. Когда он уже заканчивал, в комнату вошел Ларри Харт, который нес в руке небольшой чемодан.
— Удалось узнать что-нибудь? — спросил Дэвенпорт.
— Ничего, кроме слухов, — ответил Харт, бросив вещи к стене. — Примерно в то же время, когда случилась стычка с байкерами, происходило нечто необычное. В Стэндинг-Рок устроили свои танцы солнцепоклонники, но там все в порядке. А вот на Беар-Бате, возможно, была какая-то церемония. В полночь. Ходят такие разговоры.
— Имена есть?
— Нет. Но ребята пытаются выяснить.
— Нам нужны имена. В этом деле они решают все.
Ларри поговорил с Андерсоном и отправился домой, чтобы привести себя в порядок. Лукас заполнил ордер, перешел на другую сторону улицы и купил полдюжины журналов, а затем вернулся на наблюдательный пост.
Дел спал на надувном матрасе, рот у него был приоткрыт, и Дэвенпорт подумал, что он выглядит как настоящий бродяга. Два полицейских из отдела по борьбе с наркотиками сидели на одинаковых складных стульях из алюминия и наблюдали за улицей. Рядом с тем, что был слева, стоял маленький холодильник и портативный приемник, который играл «Brown sugar». Агент ФБР ушел, хотя его табурет остался на прежнем месте. На нем было написано: «Л. Л. Бин». Лили устроилась на стопке газет, прислонившись спиной к стене.
— Вы, ребята, похожи на цирковую труппу, — сказал Лукас, входя.
— Иди ты, Дэвенпорт, — одновременно ответили два копа, наблюдавших за улицей.
— Я поддерживаю, — внесла свою лепту Лили.
— В любое время, в любом месте, — сказал Лукас.
Мужчины рассмеялись, а Лили спросила:
— Ты это мне или им?
— Им, — ответил Лукас. — У Дуэйна такая славная попка.
— Мне заметно полегчало, — проговорила женщина.
— Зато мне нет, — заметил Дуэйн, толстый детектив из команды наблюдения.
— Ничего не происходит? — спросил Лукас.
— Торговля наркотиками идет полным ходом, — сказал Дуэйн. — Странно, по нашим данным, в этом районе насчет дури достаточно спокойно.
— Но мы ведь знаем совсем мало индейцев, — проговорил Дэвенпорт и оглядел комнату. — А где федерал?
— Вышел. Сказал, что вернется. Он очень трепетно относится к своему стульчику, так что не вздумай на него сесть, — сообщил худой коп.
— Серьезно?
— Стопки газет в конце коридора, — подсказала Лили.
В одном из журналов была напечатана статья, в которой велись дебаты по поводу десятимиллиметровых автоматических пистолетов. Автор утверждал, что у них идеальные патроны для защиты; эти заряды обладают в два раза большей энергией, чем обычные девятимиллиметровые и патроны сорок пятого калибра для «кольта», а также в полтора раза большей, чем пули для «магнума-357». Его оппонент, полицейский из Лос-Анджелеса, высказывал опасение, что десятимиллиметровый патрон имеет огромную пробивную силу. Он может проделать дыру не только в мишени, но и попасть в кого-то в толпе на автобусной остановке в двух кварталах от стрелка. Лейтенант никак не мог уследить за деталями их спора. Его мысли постоянно вертелись вокруг очертаний шеи Лили, щеки, которую он видел сбоку и сзади, а также изгиба запястья. Ее губ. Он вспомнил, что Слоун сказал про ее неправильный прикус, улыбнулся и прикусил собственную губу.
— Ты что улыбаешься? — спросила Лили.
— Так, ничего. Журнал, — ответил Лукас.
Она поднялась на ноги, потянулась, зевнула и подошла к нему.
— Так-так, — сказала она. — Это про десятимиллиметровый?
Лукас закрыл журнал.
— Идиоты, — заявил он.
Андерсон связался с ними по рации в самом начале первого: убийца в Оклахоме исчез. Киффер переговорил с агентами ФБР в Южной Дакоте касательно слухов, о которых сообщил Харт, и про ночную церемонию, но никто практически ничего не знает.
— Возникли даже сомнения по поводу того, была ли она вообще, — добавил он.
— В каком смысле?
— Киффер разговаривал с местным начальником отдела расследований, так вот он считает, что слухи возникли из-за стычки с мотоциклистами. Как-то вечером индейцы окружили Беар-Бат и не пускали туда байкеров. Те, предположительно, видели костры и слышали какую-то музыку, а в результате поползли сплетни про тайную церемонию.
— Значит, это, возможно, еще один тупик, — сказала женщина.
— Так говорит Киффер.
— Я могла бы смотреть сейчас «Молодых и дерзких»,[14] — сказала Лили через двадцать минут.
— Прогуляемся? — предложил Дэвенпорт.
— Давай. Возьми рацию.
Они прошли по переулку два квартала до «Севен-илевен», купили две диетические колы и зашагали назад.
— Скучно, — пожаловалась Лили.
— Тебе незачем тут сидеть. Он, скорее всего, не появится раньше вечера, — сказал Лукас.
— У меня такое чувство, что я должна здесь находиться, — ответила напарница. — Это же мой преступник.
По дороге назад Лукас достал из «порше» маленькую сумочку с набором для чистки оружия. В квартире разложил на полу газеты, сел, скрестив ноги, разобрал свой Р-7 и начал его чистить. Лили вернулась к своей стопке на пару минут, потом снова подошла к нему.
— Можно? — спросила женщина, понаблюдав за ним несколько минут.
— Давай.
Она достала из сумочки пистолет сорок пятого калибра, вынула из него магазин, проверила ствол на наличие патрона и начала разбирать оружие.
— Я примерно раз в неделю ломаю ногти, когда чищу этот проклятый пистолет, — сказала она.
Она так сосредоточилась на своем занятии, что высунула кончик языка, когда начала осторожно вывинчивать втулку затвора, чтобы достать пружину.
— Дай нитро, — попросила она.
Лукас передал ей чистящий раствор.
— Эта штука пахнет лучше бензина, — проговорила она. — Я могла бы нюхать ее, как наркотик.
— А у меня от нее болит голова, — сказал Лукас. — Пахнет хорошо, но я плохо переношу этот запах.
Он заметил, что ее пистолет выглядел идеально и до того, как она им занялась. Его собственный Р-7 тоже не нуждался в чистке, но это было какое-то занятие.
— Ты когда-нибудь стреляла из Р-7? — небрежно спросил он.
— Стреляла, но из другого. Из восьмизарядного. Такой большой, как у тебя, обладает серьезной огневой мощью, но его рукоять не помещается у меня в руке. И вообще мне он не нравится. Слишком толстый.
— Да уж, он не похож на твой игрушечный «кольт», — заметил Лукас.
— Конечно, у моего другая форма рукояти. Она изящнее. Как раз то, что мне нужно. Очень удобный.
— Я не люблю полуавтоматы, они не годятся для реального дела, — признался Лукас. — Из них хорошо стрелять в мишень, но если нужно попасть в преступника… Я предпочитаю автоматическое оружие.
— Может, тебе попробовать один из «смитов» сорок пятого калибра?
— Говорят, это хорошие пистолеты, — не стал спорить лейтенант. — Я бы даже завел себе такой, если бы Р-7 не вышел раньше… А ты почему не пользуешься «смитом»?
— Мой «кольт» мне подходит больше. На соревнованиях я стреляла из «Кольта-1911». Но для работы мне больше нравится «сорок пятый», с ним комфортно. А тир — совсем другое дело.
— Ты участвуешь в состязаниях? — спросил Лукас.
Копы, сидящие у окна, которые краем уха слушали их разговор, неожиданно оживились, уловив новую интонацию в голосе Дэвенпорта.
— Я несколько лет была чемпионкой среди женщин по стрельбе на скорость по силуэту из разных положений, — ответила Лили. — Но мне пришлось отказаться от соревнований, потому что они отнимают очень много времени. Впрочем, я иногда тренируюсь.
— Ты, наверное, неплохо стреляешь, — предположил Лукас.
Наблюдатели у окна переглянулись. «Пари!»
— Лучше всех твоих знакомых, — равнодушно сказала она.
Дэвенпорт фыркнул, и она, прищурившись, посмотрела на него.
— Что? Думаешь, сможешь со мной сравниться?
— С тобой? — переспросил он и слегка поджал губы.
Лили выпрямилась, и в ее глазах вспыхнул интерес.
— А ты участвуешь в соревнованиях?
— Иногда, — пожав плечами, ответил он.
— И хоть раз побеждал?
— Иногда. Кстати, стрелял из «Кольта-1911».
— Какая стрельба — по силуэту или по мишени?
— Немного того и другого, — сказал он.
— И ты считаешь, что сможешь меня победить?
— Я могу победить очень многих, почти всех, — заявил Лукас.
Она взглянула на него, пару минут изучала его лицо, а потом едва заметная улыбка тронула уголки ее губ.
— Хочешь поспорить?
Лукас в свою очередь посмотрел на нее, оценивая вызов.
— Хочу, — ответил он наконец. — В любое время и в любом месте.
Лили заметила, что полицейские у окна за ними наблюдают.
— Он ведь пытается меня заманить? — спросила она. — Он что, чемпион Америки или что-то в таком же духе?
— Я не знаю, никогда не видел, как он стреляет, — сказал один из них.
Лили, прищурившись, смотрела пару минут на копа, пытаясь понять, врет ли он, затем повернулась к Дэвенпорту.
— Ладно, где будем стрелять? — спросила она.
Они стреляли в тире, расположенном в подвале полицейского участка, в двадцатипятифутовые мишени для стрельбы из пистолета. На каждой имелось семь концентрических колец. Три внешних были отмечены, но оставались бесцветными, а четыре внутренних — 7,8,9 и 10 — черными. Центральное кольцо, десятка, оказалось немного меньше монеты в десять центов.
— Хорошая дистанция, — сказала Лили, когда Лукас включил свет.
Помощник шерифа округа Хэннепин как раз уходил, когда они пришли. Узнав, что они собираются делать, он заявил, что будет судить соревнование.
Лили положила рацию на край барьера, достала из сумочки пистолет сорок пятого калибра, взяла его обеими руками и посмотрела в дальнюю часть тира сквозь прицел.
— Ставьте мишени.
— Мой Р-7 не совсем подходит для стрельбы по мишени, — сказал Дэвенпорт и, прищурившись, прицелился. — Да и свет мне здесь никогда не нравился.
— Трусишь? — спросила женщина.
— Веду светскую беседу, — ответил он. — Жаль только, что у меня нет моего «кольта гоулд кап». С ним я бы чувствовал себя лучше. Да и в бумаге он пробивает крупные отверстия. Того же размера, что и твой. Если ты действительно стреляешь так хорошо, как утверждаешь, это может иметь значение.
— Ты всегда можешь сдаться, если лишние семь сотых дюйма заставляют тебя нервничать, — заявила Лили, вставила магазин в свой «кольт» и дослала патрон в ствол. — К тому же у меня тоже нет тех пистолетов, с которыми я выступаю на соревнованиях.
— Ладно, хватит. Бросим монетку, кто будет стрелять первым, — сказал Лукас и принялся искать в кармане четвертак.
— Сколько? — спросила она.
— Столько, чтобы как следует прочувствовать, — ответил лейтенант. — И чтобы было по-настоящему. Твое слово?
— Лучшие два результата из трех… Сто долларов.
— Мало, — сказал Лукас и снова прицелился. — Я подумал, может, тысяча?
— Это же смешно, — тряхнув головой, ответила женщина.
Помощник шерифа наблюдал за ними с нескрываемым интересом. История об этом состязании еще до наступления вечера станет известна всем в офисе шерифа, полиции города, а возможно, и в Сент-Поле.
— Ты пытаешься меня подавить, Дэвенпорт. Я могу позволить себе проиграть только сотню. Я же не богатый разработчик игр.
— Эй, Дик, — позвал Лукас помощника шерифа. — Лили не позволит мне установить мишени, можешь…
— Конечно.
Помощник начал устанавливать мишени на расстоянии двадцать пять футов, а Лукас подошел к Лили и прошептал:
— Вот что я тебе скажу: если ты выиграешь, ты заберешь сотню. А если я выйду победителем, я получу еще один поцелуй. Время и место по моему выбору.
Она уперлась руками в бока.
— В жизни не слышала ничего глупее. Детский сад, да и только. Ты слишком стар для таких вещей, Дэвенпорт. У тебя на лице морщины, а волосы уже седеют.
Лукас покраснел и ухмыльнулся, чтобы скрыть смущение. К ним уже направлялся Дик.
— Может, и стар, но я этого хочу, — сказал Лукас. — Если только ты не боишься проиграть.
— Ты отлично умеешь заморочить человеку голову.
Лукас защелкал языком, изображая квохтанье цыплят.
— Пошел ты, Дэвенпорт!
— Может, просто проведем приятный вечерок, стреляя из пистолетов по мишеням. Нам совсем не нужно соревноваться. Конечно, если ты испугалась.
— Пошел ты…
— Место и время по моему выбору.
— Вот придурок, — тихо пробормотала она.
— И что бы это значило? — поинтересовался он.
— Что я согласна, — ответила Лили.
Лукас подбросил монетку и выиграл. Они сделали пять тренировочных выстрелов каждый, но не показали друг другу, что у них получилось.
— Готова? — спросил Дэвенпорт.
— Да.
Лейтенант стрелял первым, пять раз. Он использовал обе руки, поддерживая левой правую, чуть выставив вперед левое плечо. Лили понимала, что он попал в черную отметку, но не видела, насколько близко к десятке. Когда он закончил, она вышла на линию огня и заняла точно такую же позицию.
— Проклятье! — выругалась она после первого выстрела.
Затем спустила курок еще четыре раза.
— Какие-то проблемы? — спросил Дэвенпорт, когда она опустила пистолет, сделав последний выстрел.
— Думаю, первый ушел в сторону, — сказала она.
Дик вернул мишени, чтобы посмотреть на результат. Два из пяти выстрелов Лукаса попали в десятку. Третий и четвертый принесли ему по девять очков, пятый — восемь. Всего получилось сорок шесть.
Три выстрела Лили угодили в центр мишени, четвертый в девятку, пятый ушел в сторону и принес ей только четыре очка. Получилось сорок три.
— Если бы пуля не ушла в сторону, я бы победила, — сказала Лили, которая явно разозлилась на себя.
— А если бы у поросят были крылья, они бы умели летать, — ответил Лукас.
— Это мой худший результат за целый год.
— Но условия нельзя назвать идеальными — ты ведь стреляешь из пистолета, которым не пользуешься на соревнованиях. С вами, спортсменами, такое постоянно случается.
— Я не спортсменка, — сказала она, теперь разозлившись. — Давайте следующие мишени.
— Боже праведный, интересно, какие у вас ставки? Похоже, что-то серьезное? — спросил Дик, переводя взгляд с одного на другую.
— Да. Сотня и честь Дэвенпорта. Он в любом случае в проигрыше, — ответила Лили.
— Хм…
— Ладно, не важно.
Лукас ухмыльнулся, перезаряжая пистолет.
— Стерва, стерва, стерва, — едва слышно проговорил он.
— Не выступай, приятель, — процедила она сквозь зубы.
— Извини. Я не собирался тебя запугать, — сказал он, пытаясь сделать именно это. — Теперь ты стреляешь первой.
Лили выстрелила пять раз, и, похоже, все пять удачно. Она улыбнулась и сказала:
— Я только что выбила пятьдесят очков или около того. Подавись, придурок.
— О, мы сердимся…
Лукас сделал пять выстрелов, посмотрел на нее и сказал:
— Если мой результат будет не лучше твоего, я поцелую твою задницу в витрине «Сакса».
— Еще одно пари? — спросила она, прежде чем Дик выкатил мишени. — Я получу пятьдесят баксов, если я выиграла этот раунд. И ничего мне не говори.
— Отлично, — сказал он. — Пятьдесят.
Дик взглянул на мишени и присвистнул.
— Придется внимательно считать, — сказал он.
Все десять выстрелов угодили в черные отметки. Дик разложил листы на столе и принялся изучать их. Лили и Лукас заглядывали ему через плечо.
— Минутку, — начал Дэвенпорт, когда помощник шерифа записал ему восемь очков.
— Заткнись, — сказала женщина, наставив палец на нос Лукаса.
Дик сложил цифры, повернулся к мужчине и сказал:
— Ты должен леди пятьдесят баксов. У меня получилось сорок семь против сорока шести.
— Вот черт! Дай посмотреть…
У Дэвенпорта вышло сорок восемь на сорок семь. Он достал из бумажника две двадцатки и десятку и протянул сопернице.
— Я возмущен, — сердито проворчал он.
— Надеюсь, не настолько, что у тебя будут дрожать руки, — медоточивым голосом сказала она.
— Не будут, — пообещал он.
В третьем раунде Лукас стрелял первым. По его представлениям, все пять выстрелов получились удачными, и, повернувшись к Лили, он кивнул ей.
— Если ты меня побьешь, это будет заслуженная победа. На сей раз я получу полтинник.
— Посмотрим, — ответила она.
Она сделала пять выстрелов, и они отправились к мишеням вместе с Диком, который покачал головой.
— Ну вы, ребята, даете.
Ему потребовалось пять минут, чтобы сосчитать результат, затем он взглянул на Лили.
— Думаю, он вас обошел, лейтенант. На одно очко или два…
— Дайте посмотреть.
Лили приблизилась к мишеням, и Дэвенпорт заметил, как у нее шевелятся губы — она складывала цифры.
— Поверить не могу, — проворчала она. — Два худших результата в моей карьере, а ты опередил меня всего на одно очко!
— Расплата сегодня вечером, — ухмыляясь, заявил Лукас.
Она секунду смотрела на него, а затем сказала:
— В два раза больше или ничего. Один раунд, пять выстрелов.
Мужчина задумался над ее предложением.
— А я всем доволен.
— Может, и так. Но у меня возник вот какой вопрос: достаточно ли ты жаден, чтобы повысить ставку? И хватит ли у тебя на это духу?
— Я всем доволен, — повторил Лукас.
— А ты представь себе, как ты будешь рад, если победишь.
Дэвенпорт мгновение смотрел на нее, затем проговорил:
— Один выстрел. Всего один. Выигрыш удваивается или прогорает.
— Согласна, — сказала она. — Ты стреляешь первым.
Дик выставил новую мишень. Когда он отошел в сторону, Лукас занял стойку для стрельбы одной рукой, поднял Р-7, опустил его, почесал лоб, снова поднял оружие, выдохнул и выстрелил.
— Хороший выстрел, — сказал он напарнице.
— Мне казалось, ты предпочитаешь стрельбу по силуэтам.
— По большей части, — ответил он и с невинным видом добавил: — Но классическая стрельба по мишени у меня получается лучше.
Она заняла позицию, как и раньше, сжала пистолет обеими руками и спустила курок.
— Чуть левее.
— Значит, я победил.
— Давай проверим.
Они посмотрели на мишень. Выстрел Лукаса начисто вынес десятку. Его соперница выбила девять.
— Проклятье, — сказала она.
Когда они вышли из участка, уже начало темнеть. Они завернули за угол на парковку и на мгновение остались наедине.
— Ну? — проговорила женщина.
Лукас посмотрел в ее большие темные глаза, окинул взглядом полную грудь под твидовым пиджаком и покачал головой.
— Позже, — сказал он.
— Черт тебя подери, Дэвенпорт…
Но Лукас уже открывал дверцу машины. Они вернулись на наблюдательный пост через пятнадцать минут. Лили кипела от ярости.
— Что новенького? — спросил Лукас, когда они вошли в комнату.
Табуретка парня из ФБР пропала.
— Тихо, как в могиле, — ответил один из полицейских. Дел все еще спал. — Кто победил?
— Он, — мрачно проговорила Лили. — Два очка из ста пятидесяти.
— Отлично, — сказал тот из копов, что был крупнее, протянул руку, и его напарник вложил в нее доллар.
— Целый доллар? — присвистнув, сказал Дэвенпорт. — Впечатляет.
Улица была пустынной, временами казалось, что машины проезжают по ней раз в час. Зашел Слоун, часок посидел с ними и сказал:
— Слушайте, возьмите рацию и давайте пойдем в «Кингс плейс». Я там встречаюсь с женой. Это же в двух минутах отсюда.
— А это что такое? — спросила Лили.
— Бар для ковбоев и лесорубов, находится на Хэннепин. У них запрещено драться, играет оркестр, и они делают потрясающие тако, три штуки за доллар, — ответил детектив.
— Еда, — проговорила женщина.
Лили думала, что Лукас потребует, чтобы она рассчиталась с ним в машине, в темноте, и снова не угадала.
— Господи, какой же ты временами мерзкий, — сказала она.
— А ты такая нетерпеливая, — заметил он. — Почему ты не можешь расслабиться?
— Я хочу расплатиться и уже забыть об этом.
— У нас полно времени, — ответил он. — Вся ночь впереди.
— Ну как же, вся ночь! — хмыкнула она.
Стены бара, плотно заставленного столами со скамейками, были украшены головами оленей и щуками весом в тридцать фунтов; у входа стояло чучело черного медведя, посередине — деревянный кактус. Мексиканский оркестр из трех человек играл в углу, а кружка пива «Шмидт» стоила два доллара.
Слоун запустил процесс, заказав всем по кружке пива, что только Лили посчитала чрезмерным. Музыканты заиграли песню «Little deuce couple» в стиле южной границы.
— Давайте танцевать, — предложил Лукас и заставил напарницу оторваться от пива и тако. — Ну же, они играют рок-н-ролл.
Дэвенпорт танцевал с Лили, затем с женой местного ковбоя, который в это время перехватил Лили. Потом она танцевала со Слоуном, а Лукас — с высокой одинокой женщиной, чья прическа, похожая на улей, начала рассыпаться, жена Слоуна танцевала с ковбоем. Затем они снова поменялись партнерами. Когда Лили наконец вернулась к столу, она громко хихикала. Мужчина помахал официантке и показал на кружку напарницы.
— Всем еще по одной, — крикнул он.
— Ты пытаешься меня напоить, Дэвенпорт, — сказала Лили, ее голос прозвучал четко, но глаза слишком быстро двигались. — Может, у тебя даже получится.
Слоун громко рассмеялся и принялся за вторую кружку.
В полночь они связались с наблюдательным постом. Ничего. Оба соседа Худа были дома. В квартире горел свет. Через час они проверили снова. Никаких результатов.
— Ну, что будешь делать? — спросил Лукас, когда «Кингс» закрылся.
— Не знаю. Думаю, тебе следует отвезти меня в гостиницу. Сомневаюсь, что он останется за рулем в такое позднее время.
Дэвенпорт остановил «порше» на парковке отеля и выбрался наружу.
— Время платить по счетам? — спросила Лили.
— Точно.
На парковке находилось человек шесть, и еще столько же входили или выходили.
— Это не приглашение, и я не хочу, чтобы ты что-нибудь вкладывал в мои слова.
— Правда?
— Можешь подняться наверх ровно настолько, сколько потребуется, чтобы получить долг.
Они молча поднялись на лифте и прошли по коридору к ее номеру, при этом Лукасу становилось все больше и больше не по себе. Внутри, когда она закрыла дверь, оказалось темно. Дэвенпорт принялся искать выключатель, но она поймала его руку и сказала:
— Не нужно. Забирай, что тебе причитается, и уходи.
— Я неожиданно почувствовал себя полным идиотом, — смущенно признался Лукас.
— Давай уже покончим с этим, — сказала она немного заплетающимся языком.
Больше книг на сайте - Knigoed.net
Он нашел ее в темноте, притянул к себе и поцеловал. Она долю секунды безвольно висела у него в руках, затем ответила на поцелуй, сильно оттолкнув к двери, ее лицо и тело прижимались к его телу, руки вцепились в грудь. Они довольно долго так стояли, потом она оторвала губы, сильнее сжала его и застонала:
— О господи!
Мужчина подержал ее мгновение, а потом прошептал на ухо:
— Удваивается или ничего.
Он снова нашел ее губы. Не разжимая объятий, они сдвинулись с места, Лукас почувствовал кровать позади и опустился на нее, увлекая Лили за собой. Он ожидал, что она будет сопротивляться, и ошибся. Она откатилась в сторону, по-прежнему не отпуская его, снова поцеловала его в губы, затем в подбородок. Лукас оказался наполовину на ней и принялся сражаться с блузкой, пытаясь вытащить ее из брюк, провел руками по ее спине, нащупал бюстгальтер и, наконец справившись с ним, поймал одной рукой грудь…
— Боже, — прошептала женщина, прижимаясь к нему. — Господи, Дэвенпорт…
Он нашел ремень, расстегнул его, засунул руку под край трусиков и прикоснулся к горячему…
— Боже мой, — выдохнула она, отодвинулась от него, оттолкнула руку и скатилась с кровати на пол.
— Что? — В комнате царил непроглядный мрак, и у мужчины немного кружилась голова от их неожиданной борьбы. — Лили…
— Господи, Лукас, мы не можем… Извини меня. Я не хотела тебя дразнить. Мне так стыдно.
— Лили…
— Лукас, я сейчас разревусь, уходи…
— Боже праведный, только не это.
Дэвенпорт встал, заправил рубашку в брюки и тут обнаружил, что потерял где-то один ботинок. Мгновение он шарил в темноте в поисках выключателя. Лили сидела на полу у дальней части кровати и стягивала края блузки.
— Извини, — повторила она, и он увидел, что ее глаза потемнели от раскаяния. — Я просто не могу.
— Все нормально, — ответил Лукас, пытаясь отдышаться. — Проклятый ботинок куда-то задевался, — со смешком сказал он.
Лили, не поднимая головы, заглянула за край постели и сказала:
— Под занавеской. У тебя за спиной.
— Нашел.
— Извини.
— Послушай, Лили, все в порядке. Я пойду домой и выпущу себе мозги, чтобы ослабить напряжение, но тебе не стоит из-за этого беспокоиться.
Она робко улыбнулась.
— Ты хороший парень. Увидимся завтра.
— Конечно. Если я доживу до завтра.
Когда он ушел, Лили сбросила одежду и встала под душ, подставив под струи воды сначала грудь, а потом спину. Через несколько минут она начала снижать температуру, пока в конце концов ей не стало казаться, что она стоит в потоке жидкого льда.
Окончательно протрезвев, она отправилась в кровать. Но прежде чем уснуть, вспомнила свой последний выстрел. У нее дрогнула рука? Или она сознательно проиграла своему сопернику?
Лили Ротенберг, верная жена, заснула с похотливыми желаниями в своем сердце.
«Молодые и дерзкие» — популярный американский телесериал, впервые вышедший в эфир в марте 1973 г. и снимающийся до сих пор.